Так возвращайся – летом ли, зимою, Когда устанет мир под снегом спать. В густой тени или в палящем зное – О, как тебя мне будет не хватать…
Герцер пел, и ему вторили плывшие вокруг корабля стаи дельфино, удивительно точно попадая в такт, и над темными водами океана долго неслась эта песня сирены, пока не затихли ее последние аккорды.
– Это чертовски печальная песня, – сказал Джейсон. – Что-то не хочется начинать с этого наше путешествие.
– Так и путешествие тоже чертовски печальное, – заметил Герцер, занимая свое место среди расположившихся полукругом вооруженных людей.
План был таков: Джоанна и виверны будут находиться с четырех сторон судна, а в центре, под защитой копьеносцев, поплывут женщины и несколько пожилых мужчин. Их не нужно было охранять, просто виверны и сухопутные жители нуждались в пресной воде, и бочонки с ней плыли своим ходом рядом с судном, нужно было лишь крепко держать их на веревке, что и было поручено старикам. Впереди в качестве разведчиков плыли дельфино, однако в случае тревоги им было приказано немедленно уходить; они не смогли бы справиться ни с китонами, ни с иксчитлями. Не говоря уже о пресловутом кракене.
– И много ты знаешь таких песен? – спросил Джейсон, когда все заняли свои места.
Я очень люблю воевать, – честно признался Герцер. – Война, конечно, тяжелое занятие, но она единственное, в чем я преуспел. А если любишь войну, значит, должен знать и ее лицо, и все, что с ней связано, – и плохое, и хорошее, и страшное, в общем все ее три лица Война обладает какой-то странной притягательностью, когда становится неважно, выигрываешь ты или проигрываешь. В древности один генерал сказал: «Хорошо, что война так ужасна, иначе ее бы слишком любили». Музыка для войны – это то же, что еда для секса, она создает нужный настрой. Так что да, я действительно знаю уйму песен и стихов о войне. А еще я умею отлично готовить, – со смехом добавил он.
– Ты странный, Герцер.
– Мне уже об этом говорили, – сказал лейтенант. – С другой стороны, есть люди не такие мрачные, как я. Когда-то Ирландию называли страной печальных военных песен и победных войн. Но Севам стал землей печальных или, во всяком случае, навязанных войн и веселых военных песен. Сейчас я вас научу одной из них.
И над волнами океана вновь раздался мотив, подхваченный дельфино, когда Герцер начал учить воинов песне «Марш в Кэмбред».
Иксчитли напали на рассвете.
Рассветало, с севера дул порывистый ветер. Покачиваясь на волнах, клипер под полными парусами быстро шел на юг со скоростью почти сорок миль в час.
– Отличный денек, сэр, – сказал Джерри, взобравшись по трапу на мостик. – Мне заступать на дежурство?
– Черт, ну конечно, – бросил ему командир корабля, который в это время громовым голосом отдавал приказ повернуть судно по ветру. Убедившись, что команда выполнена, он повернулся к всаднику: – Мне нужно, чтобы наблюдение сверху велось постоянно. Следи, не появится ли чертов кракен. Или, разумеется, корабли Новой Судьбы. Никаких переговоров больше не будет: я не собираюсь корчить из себя дипломата, имея на борту такой груз.
– Слушаюсь, сэр, – ответил уорент-офицер, отдавая честь. Шепа уже вывели, и Джерри, надев перчатки, погрузил виверну на катапульту, радуясь возможности как следует поразмяться. И как только ветер задул слева, он отправился в утренний дозор.
Когда Джерри вернулся, в воздух поднялся Ку, но в это время с мостика раздался крик вахтенного:
– Драконы сигналят, сэр! Номер двадцать четыре и четыре!
– Впереди противник, – расшифровал гардемарин. – Пять кораблей.
– Черт бы их взял, – прорычал Чанг. Преимущество было на стороне его корабля, и скорость у него была больше, да и ветер не был помехой. Но время работало против – поход нужно было завершить в два или три дня, максимум неделю, а это уже совсем другое дело.
– Старший помощник, смотрите-ка, эти черти нас уже поджидают, – процедил сквозь зубы кэптен.
– Возможно, сэр, – ответил Мбеки, пожимая плечами. – Этого следовало ожидать, раз уж мы выбрали южный маршрут. Хотя, конечно, нас могут ждать и на севере.
– Не верю я в это, старший помощник, – сказал командир корабля, покачав головой. – Один раз – случайность, два – совпадение, а три – это уже козни шпиона.
– Да, сэр, – согласился Мбеки. – Но ведь они обнаружили нас всего два раза.
– А кракен? – сказал капитан. – Ну да ладно, все равно. Придется пройти и через это. Пока что они нас не видят – мы ниже линии горизонта. Прикажите поставить корабль по ветру, мне нужно поговорить с уорент-офицером Рейдо.
Эван постучал в дверь кают-компании и, не дожидаясь ответа, вошел. И оказался лицом к лицу с командиром корабля, который мрачно уставился на инженера.
– Что? – отрывисто спросил Чанг.
– Я слышал, впереди показались корабли, – ответил Эван, который, казалось, даже не заметил столь нелюбезного приема. – Я искал Джерри. Герцер просил меня коечто для него придумать, но со всей этой суматохой мы не успели проверить устройство.
– А что это? – спросил Джерри.
– Ну, сэр, вы ведь хотели, чтобы ваш корабль был получше вооружен.
Когда они вышли на палубу, к груди протестующего Шепа уже прикрутили какой-то изготовленный из кожи и дерева прибор. Это была деревянная коробка с тремя отделениями, снабженными кожаными ремнями и деревянными рукоятками, которые скорее всего предназначались для открывания этих отделений.
– Боюсь, что это устройство… несколько опасно для корабля, сэр, – сказал Эван. – Самое трудное – это его погрузка. Понимаете, в каждом отделении находится сосуд с напалмом.
– Ох! – сказал Джерри. – Но…
– О, разумеется, они снабжены взрывателями, – добавил Эван. – На них-то я и потратил больше всего времени. Первые модели срабатывали самопроизвольно.
Джерри на мгновение представил себе, как он будет лететь на объятой пламенем виверне, и в ужасе закрыл глаза.
– Мне бы хотелось, чтобы на моем корабле они не сработали самопроизвольно, мистер Мейерли, – сердито сказал кэптен.
– Ну что вы, я совершенно уверен в своей конструкции, – рассеянно ответил инженер. – На дне каждого сосуда имеются два пузырька – с натрием и водой. При ударе натрий воспламеняется и, в свою очередь, поджигает напалм. Но если сосуды не ударять… Поэтому я и хотел предупредить вас, чтобы погрузку прибора производили особенно осторожно.
– Так, теперь я вижу, что нам придется заниматься весьма сложными операциями, – заметил командир корабля.
– Да, сэр, – ответил Эван. – Придется.
– И что, мне дергать за ремешки? – спросил Джерри, оглядывая устройство, состоящее из трех ремней и трех коробок.
Все коробки были снабжены специальными защелками, так что открыться сами они не могли. К защелкам были привязаны куски белого полотна, которые трепыхались на ветру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Герцер пел, и ему вторили плывшие вокруг корабля стаи дельфино, удивительно точно попадая в такт, и над темными водами океана долго неслась эта песня сирены, пока не затихли ее последние аккорды.
– Это чертовски печальная песня, – сказал Джейсон. – Что-то не хочется начинать с этого наше путешествие.
– Так и путешествие тоже чертовски печальное, – заметил Герцер, занимая свое место среди расположившихся полукругом вооруженных людей.
План был таков: Джоанна и виверны будут находиться с четырех сторон судна, а в центре, под защитой копьеносцев, поплывут женщины и несколько пожилых мужчин. Их не нужно было охранять, просто виверны и сухопутные жители нуждались в пресной воде, и бочонки с ней плыли своим ходом рядом с судном, нужно было лишь крепко держать их на веревке, что и было поручено старикам. Впереди в качестве разведчиков плыли дельфино, однако в случае тревоги им было приказано немедленно уходить; они не смогли бы справиться ни с китонами, ни с иксчитлями. Не говоря уже о пресловутом кракене.
– И много ты знаешь таких песен? – спросил Джейсон, когда все заняли свои места.
Я очень люблю воевать, – честно признался Герцер. – Война, конечно, тяжелое занятие, но она единственное, в чем я преуспел. А если любишь войну, значит, должен знать и ее лицо, и все, что с ней связано, – и плохое, и хорошее, и страшное, в общем все ее три лица Война обладает какой-то странной притягательностью, когда становится неважно, выигрываешь ты или проигрываешь. В древности один генерал сказал: «Хорошо, что война так ужасна, иначе ее бы слишком любили». Музыка для войны – это то же, что еда для секса, она создает нужный настрой. Так что да, я действительно знаю уйму песен и стихов о войне. А еще я умею отлично готовить, – со смехом добавил он.
– Ты странный, Герцер.
– Мне уже об этом говорили, – сказал лейтенант. – С другой стороны, есть люди не такие мрачные, как я. Когда-то Ирландию называли страной печальных военных песен и победных войн. Но Севам стал землей печальных или, во всяком случае, навязанных войн и веселых военных песен. Сейчас я вас научу одной из них.
И над волнами океана вновь раздался мотив, подхваченный дельфино, когда Герцер начал учить воинов песне «Марш в Кэмбред».
Иксчитли напали на рассвете.
Рассветало, с севера дул порывистый ветер. Покачиваясь на волнах, клипер под полными парусами быстро шел на юг со скоростью почти сорок миль в час.
– Отличный денек, сэр, – сказал Джерри, взобравшись по трапу на мостик. – Мне заступать на дежурство?
– Черт, ну конечно, – бросил ему командир корабля, который в это время громовым голосом отдавал приказ повернуть судно по ветру. Убедившись, что команда выполнена, он повернулся к всаднику: – Мне нужно, чтобы наблюдение сверху велось постоянно. Следи, не появится ли чертов кракен. Или, разумеется, корабли Новой Судьбы. Никаких переговоров больше не будет: я не собираюсь корчить из себя дипломата, имея на борту такой груз.
– Слушаюсь, сэр, – ответил уорент-офицер, отдавая честь. Шепа уже вывели, и Джерри, надев перчатки, погрузил виверну на катапульту, радуясь возможности как следует поразмяться. И как только ветер задул слева, он отправился в утренний дозор.
Когда Джерри вернулся, в воздух поднялся Ку, но в это время с мостика раздался крик вахтенного:
– Драконы сигналят, сэр! Номер двадцать четыре и четыре!
– Впереди противник, – расшифровал гардемарин. – Пять кораблей.
– Черт бы их взял, – прорычал Чанг. Преимущество было на стороне его корабля, и скорость у него была больше, да и ветер не был помехой. Но время работало против – поход нужно было завершить в два или три дня, максимум неделю, а это уже совсем другое дело.
– Старший помощник, смотрите-ка, эти черти нас уже поджидают, – процедил сквозь зубы кэптен.
– Возможно, сэр, – ответил Мбеки, пожимая плечами. – Этого следовало ожидать, раз уж мы выбрали южный маршрут. Хотя, конечно, нас могут ждать и на севере.
– Не верю я в это, старший помощник, – сказал командир корабля, покачав головой. – Один раз – случайность, два – совпадение, а три – это уже козни шпиона.
– Да, сэр, – согласился Мбеки. – Но ведь они обнаружили нас всего два раза.
– А кракен? – сказал капитан. – Ну да ладно, все равно. Придется пройти и через это. Пока что они нас не видят – мы ниже линии горизонта. Прикажите поставить корабль по ветру, мне нужно поговорить с уорент-офицером Рейдо.
Эван постучал в дверь кают-компании и, не дожидаясь ответа, вошел. И оказался лицом к лицу с командиром корабля, который мрачно уставился на инженера.
– Что? – отрывисто спросил Чанг.
– Я слышал, впереди показались корабли, – ответил Эван, который, казалось, даже не заметил столь нелюбезного приема. – Я искал Джерри. Герцер просил меня коечто для него придумать, но со всей этой суматохой мы не успели проверить устройство.
– А что это? – спросил Джерри.
– Ну, сэр, вы ведь хотели, чтобы ваш корабль был получше вооружен.
Когда они вышли на палубу, к груди протестующего Шепа уже прикрутили какой-то изготовленный из кожи и дерева прибор. Это была деревянная коробка с тремя отделениями, снабженными кожаными ремнями и деревянными рукоятками, которые скорее всего предназначались для открывания этих отделений.
– Боюсь, что это устройство… несколько опасно для корабля, сэр, – сказал Эван. – Самое трудное – это его погрузка. Понимаете, в каждом отделении находится сосуд с напалмом.
– Ох! – сказал Джерри. – Но…
– О, разумеется, они снабжены взрывателями, – добавил Эван. – На них-то я и потратил больше всего времени. Первые модели срабатывали самопроизвольно.
Джерри на мгновение представил себе, как он будет лететь на объятой пламенем виверне, и в ужасе закрыл глаза.
– Мне бы хотелось, чтобы на моем корабле они не сработали самопроизвольно, мистер Мейерли, – сердито сказал кэптен.
– Ну что вы, я совершенно уверен в своей конструкции, – рассеянно ответил инженер. – На дне каждого сосуда имеются два пузырька – с натрием и водой. При ударе натрий воспламеняется и, в свою очередь, поджигает напалм. Но если сосуды не ударять… Поэтому я и хотел предупредить вас, чтобы погрузку прибора производили особенно осторожно.
– Так, теперь я вижу, что нам придется заниматься весьма сложными операциями, – заметил командир корабля.
– Да, сэр, – ответил Эван. – Придется.
– И что, мне дергать за ремешки? – спросил Джерри, оглядывая устройство, состоящее из трех ремней и трех коробок.
Все коробки были снабжены специальными защелками, так что открыться сами они не могли. К защелкам были привязаны куски белого полотна, которые трепыхались на ветру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107