Слов не хватает! Там затевается что-то похлеще, чем эти пацаны с кабанами устроили. Корежит меня от этого. Надо мне ехать, надо, поверь! Если не поеду – что-то такое случится… Не только себе не прощу, а вообще всем хреново будет! Ну вот предчувствие у меня такое, и всё!
– Предчувствие, говоришь. – Егерь задумчиво посмотрел туда, где за колышущейся темно-синей полосой леса пряталась река. – Может, и предчувствие. Только на той стороне уже не наш район, а мы не милиция. Не имеем мы там права пресекать и задерживать. Даже если сейчас злой чечен ползет на берег, тащит гексаген. Обязаны сообщить местным правоохранительным органам. Так что катер я тебе не дам.
– Натаныч, ну ты что, не понимаешь?! Там сейчас еще хуже! Ну, Натаныч, ну, твою ж мать!!!
– Не ори!!! – Свирепый рык эхом вернулся от стены деревьев. – На кого пасть открыл, сопля дурная! Я Натаныч уже больше лет, чем твоему отцу исполнилось! Не Юра, а именно Натаныч – по отчеству! А тебе бы сначала старших дослушать, ты, Древний!.. – И тут Александр отшатнулся и отступил на пару шагов. Плотный вал ругани ударил не хуже штормового, девятого. В нескольких выразительных словах егерь кратко описал биографию и моральный облик своего стажера, не забыв упомянуть особые способности. В том числе умственные. Ни разу не повторившись – по крайней мере, ухо не уловило. Не до того ему было, уху – оно покраснело и начало скручиваться в трубочку.
Наконец урок русского языка закончился. Александр облегченно вздохнул.
– Дыши, дыши, салага. И учись. Мозгами шевели хоть иногда. Врачи говорят, полезно. То, что может быть хуже, – понимаю. Поэтому и катер не дам, и на тот берег не отпущу. Одного. Ты мне вчера рассказал, как ты умеешь влипнуть в дерьмо по глупости и излишней резвости. Так что ты уж извини, придется с тобой ехать.
– Натаныч!..
– Опять «Натаныч»! Думаешь, только тебя, дурака, жалко? Катер-то казенный, за мной числится. Ну, поедешь, ну, влипнешь – а кто это корыто назад приведет?! Ты небось с голыми руками ехать собрался?
– Нет, конечно. Пистолет возьму, ружье. Ты автомат берешь?
– Ни за что! И пистолет оставлю. А то вдруг, не ровен час, стрелять придется.
– Ну так и я о том же…
– Спишем тебе на молодость и отсутствие опыта. Ты сейчас не государственный человек и не в разведку идешь. Понял?
– Гильзы?
– И пули. Дошло всё-таки! Раз там не наш район, значит, там нас и быть не может. У меня те трофеи не единственные, найдется, что прихватить в дорогу. Бери лопату, пошли.
* * *
Река словно раздумывала – дать вволю разгуляться тяжелому осеннему шторму или подождать немного. Подожди, милая, подожди, дай дело сделать. И без того короткая злая волна то и дело бьет катер в скулу, забрызгивает стекла и приподнимает корму. Обиженно взревывает водомет, глотнувший воздуха, ему вторит двигатель. Плохо. Нельзя так с машиной, она не человек, может не выдержать. А что делать? Кому в наше время легко?!
Всем тяжело. Натаныч вцепился в «баранку», не дает катеру развернуться и сбежать от волн. Интересно, не занимался ли бывший вертолетчик серфингом на досуге ?! Каким-то особым чутьем он различал в темноте за мокрым стеклом самые крупные волны, чуть доворачивал – и катер проскальзывал по белеющему гребню. Шипела пена, рычал мотор, дрожал корпус – но упрямое суденышко ползло туда, куда его направляли люди.
«Я бы так не смог, – с тихой завистью подумал Александр. – Добрался бы, но не скоро. И потом еще воду отчерпывал бы полчаса». Нависающие над рекой холмы уже не звали к себе. Наоборот. От них хотелось бежать, бежать быстро и далеко, спрятаться там, откуда их не будет видно. Убегать следовало сейчас же, не медля ни секунды – пока не случилось нечто ужасное. Так, должно быть, звери чувствуют приближающееся извержение вулкана и вовремя спасаются бегством. Холмы набухали, готовы были прорваться от малейшего прикосновения в любой момент – как созревший гнойник.
Катер подпрыгнул на очередной волне, по днищу загрохотало железо. Александр нагнулся и поднял упавшее ружье. Хороший трофей Натанычу когда-то достался. Десять патронов, и еще один можно в ствол загнать. Что и сделано. Магазин меняется за пару секунд – благо не поленился связать «рожки» изолентой. Двадцатый калибр – хочешь, картечью стреляй, хочешь – пулей. Пули со стальным сердечником, кстати. Кирпичную стенку пробивает – перед выходом опробовали. Инструмент для вскрытия гнойника – самый подходящий, жалко только, что в боекомплекте серебряных пуль не предусмотрено. Судя по ощущениям, сегодня они не помешали бы.
Слева видна была только черная, мерцающая под звездами вода и такой же черный береговой обрыв. Проползло смутно белеющее пятно – осыпь. Мотор заурчал тише, катер перестало бить и начало раскачивать с борта на борт. Наконец внизу заскрежетало.
– Прибыли, разведка! К десантированию! Готов – пошел! – Натаныч вынырнул из рубки первым, спрыгнул на берег, вбил в щебенку якорек. – Тебе правее и вверх, если я все правильно понял.
– А ты? – Александр прыгнул следом. Попал на мокрое, чуть не упал – под ногой скрипнуло, подошва съехала с гладкого камешка. Берег над головой круто поднимался к звездному небу. Неплохой обрывчик – от каменистой полоски подножия до смутно различимого верхнего края метров семьдесят. В лучшем случае.
– Я тут останусь. По такой погоде катер без надзора оставлять нельзя – унесет или разобъет, если ветер поменяется. Если что – выходи к этому месту поверху. Там отвесного меньше двух метров, дальше камешки, осыпь. Спину и всё, что ниже, обдерешь, но съехать до воды можно. Главное, ноги не сильно расставляй – там кое-где деревца проросли, об них лучше ботинками тормозить. Ну, пошел. Осторожнее там! Если тебя опять оглушит, лежать будешь до утра, раньше я тебя не найду.
– Будем жить, Натаныч!
– Будем, Саня!
Бесшумным волчьим шагом по щебню не пройдешь. Впрочем, если здесь есть кому слушать, то уж рокот катера наверняка распознали.
Скоро в прибрежной стене показалась широкая щель. Овражек, здесь наверх. Всё-таки есть что-то хорошее в потере сверхчувствительности: раньше не выдержал бы давления, а сейчас ничего. Приспосабливаемся понемногу.
Налево пойдешь – к Трем Братьям придешь… Знакомый овраг, оказывается. Вот в этот шиповник тогда и летел. Дальше можно и вовсе без всякого чутья дойти.
Лес здесь беспокойный. Напуганный даже. Интересно, кем? Впрочем, скоро все выяснится.
Оп! Чуть не налетел. Тонкая такая леска поперек тропинки, как заметил, еще и среди ночи, – сам не понял. Опять чутье с предвидением, не иначе. Ясновидение. К чему эта леска привязана, к гранате? Не так страшно. Хлопушка новогодняя. Впрочем, для того, чтобы гостю не пришлось стучаться в дверь, достаточно. Успешно заменяет сигнальную мину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Предчувствие, говоришь. – Егерь задумчиво посмотрел туда, где за колышущейся темно-синей полосой леса пряталась река. – Может, и предчувствие. Только на той стороне уже не наш район, а мы не милиция. Не имеем мы там права пресекать и задерживать. Даже если сейчас злой чечен ползет на берег, тащит гексаген. Обязаны сообщить местным правоохранительным органам. Так что катер я тебе не дам.
– Натаныч, ну ты что, не понимаешь?! Там сейчас еще хуже! Ну, Натаныч, ну, твою ж мать!!!
– Не ори!!! – Свирепый рык эхом вернулся от стены деревьев. – На кого пасть открыл, сопля дурная! Я Натаныч уже больше лет, чем твоему отцу исполнилось! Не Юра, а именно Натаныч – по отчеству! А тебе бы сначала старших дослушать, ты, Древний!.. – И тут Александр отшатнулся и отступил на пару шагов. Плотный вал ругани ударил не хуже штормового, девятого. В нескольких выразительных словах егерь кратко описал биографию и моральный облик своего стажера, не забыв упомянуть особые способности. В том числе умственные. Ни разу не повторившись – по крайней мере, ухо не уловило. Не до того ему было, уху – оно покраснело и начало скручиваться в трубочку.
Наконец урок русского языка закончился. Александр облегченно вздохнул.
– Дыши, дыши, салага. И учись. Мозгами шевели хоть иногда. Врачи говорят, полезно. То, что может быть хуже, – понимаю. Поэтому и катер не дам, и на тот берег не отпущу. Одного. Ты мне вчера рассказал, как ты умеешь влипнуть в дерьмо по глупости и излишней резвости. Так что ты уж извини, придется с тобой ехать.
– Натаныч!..
– Опять «Натаныч»! Думаешь, только тебя, дурака, жалко? Катер-то казенный, за мной числится. Ну, поедешь, ну, влипнешь – а кто это корыто назад приведет?! Ты небось с голыми руками ехать собрался?
– Нет, конечно. Пистолет возьму, ружье. Ты автомат берешь?
– Ни за что! И пистолет оставлю. А то вдруг, не ровен час, стрелять придется.
– Ну так и я о том же…
– Спишем тебе на молодость и отсутствие опыта. Ты сейчас не государственный человек и не в разведку идешь. Понял?
– Гильзы?
– И пули. Дошло всё-таки! Раз там не наш район, значит, там нас и быть не может. У меня те трофеи не единственные, найдется, что прихватить в дорогу. Бери лопату, пошли.
* * *
Река словно раздумывала – дать вволю разгуляться тяжелому осеннему шторму или подождать немного. Подожди, милая, подожди, дай дело сделать. И без того короткая злая волна то и дело бьет катер в скулу, забрызгивает стекла и приподнимает корму. Обиженно взревывает водомет, глотнувший воздуха, ему вторит двигатель. Плохо. Нельзя так с машиной, она не человек, может не выдержать. А что делать? Кому в наше время легко?!
Всем тяжело. Натаныч вцепился в «баранку», не дает катеру развернуться и сбежать от волн. Интересно, не занимался ли бывший вертолетчик серфингом на досуге ?! Каким-то особым чутьем он различал в темноте за мокрым стеклом самые крупные волны, чуть доворачивал – и катер проскальзывал по белеющему гребню. Шипела пена, рычал мотор, дрожал корпус – но упрямое суденышко ползло туда, куда его направляли люди.
«Я бы так не смог, – с тихой завистью подумал Александр. – Добрался бы, но не скоро. И потом еще воду отчерпывал бы полчаса». Нависающие над рекой холмы уже не звали к себе. Наоборот. От них хотелось бежать, бежать быстро и далеко, спрятаться там, откуда их не будет видно. Убегать следовало сейчас же, не медля ни секунды – пока не случилось нечто ужасное. Так, должно быть, звери чувствуют приближающееся извержение вулкана и вовремя спасаются бегством. Холмы набухали, готовы были прорваться от малейшего прикосновения в любой момент – как созревший гнойник.
Катер подпрыгнул на очередной волне, по днищу загрохотало железо. Александр нагнулся и поднял упавшее ружье. Хороший трофей Натанычу когда-то достался. Десять патронов, и еще один можно в ствол загнать. Что и сделано. Магазин меняется за пару секунд – благо не поленился связать «рожки» изолентой. Двадцатый калибр – хочешь, картечью стреляй, хочешь – пулей. Пули со стальным сердечником, кстати. Кирпичную стенку пробивает – перед выходом опробовали. Инструмент для вскрытия гнойника – самый подходящий, жалко только, что в боекомплекте серебряных пуль не предусмотрено. Судя по ощущениям, сегодня они не помешали бы.
Слева видна была только черная, мерцающая под звездами вода и такой же черный береговой обрыв. Проползло смутно белеющее пятно – осыпь. Мотор заурчал тише, катер перестало бить и начало раскачивать с борта на борт. Наконец внизу заскрежетало.
– Прибыли, разведка! К десантированию! Готов – пошел! – Натаныч вынырнул из рубки первым, спрыгнул на берег, вбил в щебенку якорек. – Тебе правее и вверх, если я все правильно понял.
– А ты? – Александр прыгнул следом. Попал на мокрое, чуть не упал – под ногой скрипнуло, подошва съехала с гладкого камешка. Берег над головой круто поднимался к звездному небу. Неплохой обрывчик – от каменистой полоски подножия до смутно различимого верхнего края метров семьдесят. В лучшем случае.
– Я тут останусь. По такой погоде катер без надзора оставлять нельзя – унесет или разобъет, если ветер поменяется. Если что – выходи к этому месту поверху. Там отвесного меньше двух метров, дальше камешки, осыпь. Спину и всё, что ниже, обдерешь, но съехать до воды можно. Главное, ноги не сильно расставляй – там кое-где деревца проросли, об них лучше ботинками тормозить. Ну, пошел. Осторожнее там! Если тебя опять оглушит, лежать будешь до утра, раньше я тебя не найду.
– Будем жить, Натаныч!
– Будем, Саня!
Бесшумным волчьим шагом по щебню не пройдешь. Впрочем, если здесь есть кому слушать, то уж рокот катера наверняка распознали.
Скоро в прибрежной стене показалась широкая щель. Овражек, здесь наверх. Всё-таки есть что-то хорошее в потере сверхчувствительности: раньше не выдержал бы давления, а сейчас ничего. Приспосабливаемся понемногу.
Налево пойдешь – к Трем Братьям придешь… Знакомый овраг, оказывается. Вот в этот шиповник тогда и летел. Дальше можно и вовсе без всякого чутья дойти.
Лес здесь беспокойный. Напуганный даже. Интересно, кем? Впрочем, скоро все выяснится.
Оп! Чуть не налетел. Тонкая такая леска поперек тропинки, как заметил, еще и среди ночи, – сам не понял. Опять чутье с предвидением, не иначе. Ясновидение. К чему эта леска привязана, к гранате? Не так страшно. Хлопушка новогодняя. Впрочем, для того, чтобы гостю не пришлось стучаться в дверь, достаточно. Успешно заменяет сигнальную мину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86