Только к нашему случаю, сам понимаешь, такая техника отношения не имеет. А вот в городе кто-то упорно распускает слухи, будто что-то такое на холмах испытывали, вот город и накрыло. Или вообще – поставили эксперимент, как американцы на Хиросиме. Представляешь, какие сейчас люди добрые? И что начнется, если хоть один участок на холмах оцепят солдаты, милиция – кто угодно, но в форме и с оружием?
– Умно. Олег, а другими средствами не пробовали? Глаза отвести или еще что?
– Умно, хитро, а главное подло. Ты что думаешь, так вот простая городская молодежь десятками и поперлась? Повели! «Отвод глаз!» – Олег встал, подошел к окну. Раздраженно хлопнул ладонью по подоконнику. – Моему дому отвод сильно помог?! Там же не просто пацаны малолетние гуляли, там в каждой группе хренов черный умелец шел. А то и не один! Оттеснили наших без единого выстрела. Не расстреливать же толпу сопляков!
– Может, и стоило бы кое-кого пристрелить, – тихо заметил Илья.
– И что потом? – спросил Олег у окна и сам же ему ответил: – Потом туда нагрянет ОМОН и будет наших хватать, вязать и стрелять под горячую руку. Тут же в городе выплеснется всё, что у людей накопилось за эти дни. Представляешь, Илья, какой подарок? Гуманитарая помощь! Все наши или сидят, или лежат, или разбежались. Заходи на холмы, черпай силы из бунта и делай, что угодно.
Все молчали. Холмы потеряны, вернуться на них невозможно – наверняка в нужных местах всё еще «отдыхают»… Остается только сидеть и смотреть, чувствовать, как одна задругой падают преграды. И знать, что будет за последней из них.
– Олег, а что было после вскрытия тех Печатей? Еще какая-нибудь нечисть выплеснулась?
Глава Круга не отвечал. Смотрел в окно, за которым небо оплакивало обреченный город. Ответил Илья – всё так же тихо:
– Второй они открыли Южную. Вроде бы ничего не произошло. По крайней мере, не чувствовалось. Только Николай Иванович и отреагировал, да еще колдуны. Они и сказали, что потом будет.
– Что было? – Александр приготовился к рассказам о монстрах, о встающих из могил мертвецах, о неотразимых магических ударах… Всё оказалось гораздо проще.
– После этого за нами началась охота. Как они научились отличать нас от обычных людей, никто так и не понял. Тем более что научились за какие-то несколько часов. Всё те же «кошкодавы» и прочие сдвинутые на служении Тьме. Большинство наших к тому времени успело выйти из города, но оставшимся… – Илья не смог договорить, схватился за горло, как будто воротник свитера вдруг превратился в петлю и стал затягиваться.
– Туго нам пришлось, Саша. – Олег обернулся и сел на подоконник. – Сколько погибло – мы еще не подсчитали, но ясно одно – до хрена или чуть больше. Может, кто-то и отсиделся.
– Милиция не вмешивалась?
– Милиция? Какая милиция, во что вмешивалась? Ты что, в первый раз с таким столкнулся? Милиция у нас только трупы подбирает. Ну еще дураков ловит, которые вовремя сбежать не сумели. Не беспокойся, у этих ребят подготовка оказалась на уровне – что стрелять, что драться они умеют не хуже нас. И оружие у них нашлось, и командиры. Так что на этот час ситуация такая: мы отстрелялись и сидим в окружении. Если хочешь куда-то сходить – в магазин, например – бери с собой пару друзей с автоматами. И двигайся быстро-быстро. Перебежками.
– Снайперы?
– Зачем же так грубо? Хватает наблюдателей. Наш сейчас этот квартал и кусок окраины. Впрочем, об этом знаем только мы и они. Для простых граждан всё выглядит вполне обычно: слоняются себе по улицам лоботрясы, сидят на лавочках. Иногда появляются компании побольше, явно навеселе – то к прохожему пристанут, то еще что. Машины и раньше сталкивались, и водители между собой не всегда мирно разбираются.
– А как же стрельба? Никто не слышал? Или тоже – отвод глаз и ушей?
– Этот «отвод» у нас по всей стране. Мирные граждане, знаешь ли, к разборкам попривыкли, милицию вызывать не торопятся, а милиция не торопится приезжать на такие вызовы. Сейчас в городе чрезвычайное положение, так что иногда и из автоматов постреливают. Ты отличишь, кто и в кого стреляет? Мы друг в друга, ОМОН по колесам или солдатики на постах – в воздух, для бодрости? Когда большая перестрелка была – подкатили БТРы, и все разошлись в разные стороны. Только поэтому мы еще здесь, а не геройски погибли или не менее геройски драпаем. Иногда даже выбираемся в город – вот тебя притащили. Ты чуть ли не последний оставался. По больницам они не шарили. А сейчас, кажется, им хватает того, что мы здесь сидим. С побежденными они всегда успеют разобраться. – Олег закрыл глаза, прислонился к стеклу. – Давно с нашим народом такого не было. Очень давно. А после третьей Печати нашим способностям, считай, конец пришел. В одном отдельно взятом городе.
– Каким образом ?!
– Ты когда последний раз верхним зрением пользовался? – Илья справился с воротом и теперь сидел на диване, уронив голову на кулаки. От знаменитой скульптуры его отличало только то, что «Мыслителю» для удержания тяжелых раздумий хватает одной руки. – До того, как в больницу попал?
– Точно. Потом я и обычным не всегда и не всё видел.
– Ну тогда посмотри, – сказал Олег и спрыгнул на пол, уступая место у окна.
Сначала Александр не понял, на что же он должен был смотреть. Сумрачный город, рваные тряпки низких облаков – сплошная серость. Верхнее зрение расцвечивало пейзаж всеми цветами радуги, но тусклыми, словно под слоем пыли. Или на телевизоре с выгоревшим экраном и расстроенным блоком цветности. Блок, судя по всему, увело в сторону красного и синего. Местами над крышами можно было разглядеть лиловые колышущиеся бугры. В целом нормальный город, только от бугров тошнило.
– Ты на небо посмотри, – подсказал Илья из-за спины.
– Небо как небо. Что там такого? С облаками что-то не так?
– Смотри, смотри. Приглядись повнимательнее. Верхним, только верхним.
И Александр увидел. Темные точки, еле заметные, кружились под облаками. Сначала принял их не то за ворон, не то за коршунов. И кружились они, похоже, как воронье над помойкой, над лиловыми буграми. Странные какие-то птицы. Некоторые подлетали поближе. Обычно на таком расстоянии все-таки удается разглядеть не только точку, но и ее дрожание – взмахи крыльев. Или точка разрастается в черточку, если пернатый хищник плывет в воздушных потоках, распахнув темные паруса. А здесь, словно мыльные пузыри кружатся. Черные такие пузыри. Вроде бы даже зеленью отливают.
Стоило повнимательнее присмотреться к одной из точек, как она стремительно рванулась к окну, разрастаясь и темнея. Всё больше, больше, вот уже пузырь превращается в теннисный мячик, вырастает… Словно на преграду натолкнулся. Отрикошетил, не долетев до окна сотни метров – по крайней мере, так показалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Умно. Олег, а другими средствами не пробовали? Глаза отвести или еще что?
– Умно, хитро, а главное подло. Ты что думаешь, так вот простая городская молодежь десятками и поперлась? Повели! «Отвод глаз!» – Олег встал, подошел к окну. Раздраженно хлопнул ладонью по подоконнику. – Моему дому отвод сильно помог?! Там же не просто пацаны малолетние гуляли, там в каждой группе хренов черный умелец шел. А то и не один! Оттеснили наших без единого выстрела. Не расстреливать же толпу сопляков!
– Может, и стоило бы кое-кого пристрелить, – тихо заметил Илья.
– И что потом? – спросил Олег у окна и сам же ему ответил: – Потом туда нагрянет ОМОН и будет наших хватать, вязать и стрелять под горячую руку. Тут же в городе выплеснется всё, что у людей накопилось за эти дни. Представляешь, Илья, какой подарок? Гуманитарая помощь! Все наши или сидят, или лежат, или разбежались. Заходи на холмы, черпай силы из бунта и делай, что угодно.
Все молчали. Холмы потеряны, вернуться на них невозможно – наверняка в нужных местах всё еще «отдыхают»… Остается только сидеть и смотреть, чувствовать, как одна задругой падают преграды. И знать, что будет за последней из них.
– Олег, а что было после вскрытия тех Печатей? Еще какая-нибудь нечисть выплеснулась?
Глава Круга не отвечал. Смотрел в окно, за которым небо оплакивало обреченный город. Ответил Илья – всё так же тихо:
– Второй они открыли Южную. Вроде бы ничего не произошло. По крайней мере, не чувствовалось. Только Николай Иванович и отреагировал, да еще колдуны. Они и сказали, что потом будет.
– Что было? – Александр приготовился к рассказам о монстрах, о встающих из могил мертвецах, о неотразимых магических ударах… Всё оказалось гораздо проще.
– После этого за нами началась охота. Как они научились отличать нас от обычных людей, никто так и не понял. Тем более что научились за какие-то несколько часов. Всё те же «кошкодавы» и прочие сдвинутые на служении Тьме. Большинство наших к тому времени успело выйти из города, но оставшимся… – Илья не смог договорить, схватился за горло, как будто воротник свитера вдруг превратился в петлю и стал затягиваться.
– Туго нам пришлось, Саша. – Олег обернулся и сел на подоконник. – Сколько погибло – мы еще не подсчитали, но ясно одно – до хрена или чуть больше. Может, кто-то и отсиделся.
– Милиция не вмешивалась?
– Милиция? Какая милиция, во что вмешивалась? Ты что, в первый раз с таким столкнулся? Милиция у нас только трупы подбирает. Ну еще дураков ловит, которые вовремя сбежать не сумели. Не беспокойся, у этих ребят подготовка оказалась на уровне – что стрелять, что драться они умеют не хуже нас. И оружие у них нашлось, и командиры. Так что на этот час ситуация такая: мы отстрелялись и сидим в окружении. Если хочешь куда-то сходить – в магазин, например – бери с собой пару друзей с автоматами. И двигайся быстро-быстро. Перебежками.
– Снайперы?
– Зачем же так грубо? Хватает наблюдателей. Наш сейчас этот квартал и кусок окраины. Впрочем, об этом знаем только мы и они. Для простых граждан всё выглядит вполне обычно: слоняются себе по улицам лоботрясы, сидят на лавочках. Иногда появляются компании побольше, явно навеселе – то к прохожему пристанут, то еще что. Машины и раньше сталкивались, и водители между собой не всегда мирно разбираются.
– А как же стрельба? Никто не слышал? Или тоже – отвод глаз и ушей?
– Этот «отвод» у нас по всей стране. Мирные граждане, знаешь ли, к разборкам попривыкли, милицию вызывать не торопятся, а милиция не торопится приезжать на такие вызовы. Сейчас в городе чрезвычайное положение, так что иногда и из автоматов постреливают. Ты отличишь, кто и в кого стреляет? Мы друг в друга, ОМОН по колесам или солдатики на постах – в воздух, для бодрости? Когда большая перестрелка была – подкатили БТРы, и все разошлись в разные стороны. Только поэтому мы еще здесь, а не геройски погибли или не менее геройски драпаем. Иногда даже выбираемся в город – вот тебя притащили. Ты чуть ли не последний оставался. По больницам они не шарили. А сейчас, кажется, им хватает того, что мы здесь сидим. С побежденными они всегда успеют разобраться. – Олег закрыл глаза, прислонился к стеклу. – Давно с нашим народом такого не было. Очень давно. А после третьей Печати нашим способностям, считай, конец пришел. В одном отдельно взятом городе.
– Каким образом ?!
– Ты когда последний раз верхним зрением пользовался? – Илья справился с воротом и теперь сидел на диване, уронив голову на кулаки. От знаменитой скульптуры его отличало только то, что «Мыслителю» для удержания тяжелых раздумий хватает одной руки. – До того, как в больницу попал?
– Точно. Потом я и обычным не всегда и не всё видел.
– Ну тогда посмотри, – сказал Олег и спрыгнул на пол, уступая место у окна.
Сначала Александр не понял, на что же он должен был смотреть. Сумрачный город, рваные тряпки низких облаков – сплошная серость. Верхнее зрение расцвечивало пейзаж всеми цветами радуги, но тусклыми, словно под слоем пыли. Или на телевизоре с выгоревшим экраном и расстроенным блоком цветности. Блок, судя по всему, увело в сторону красного и синего. Местами над крышами можно было разглядеть лиловые колышущиеся бугры. В целом нормальный город, только от бугров тошнило.
– Ты на небо посмотри, – подсказал Илья из-за спины.
– Небо как небо. Что там такого? С облаками что-то не так?
– Смотри, смотри. Приглядись повнимательнее. Верхним, только верхним.
И Александр увидел. Темные точки, еле заметные, кружились под облаками. Сначала принял их не то за ворон, не то за коршунов. И кружились они, похоже, как воронье над помойкой, над лиловыми буграми. Странные какие-то птицы. Некоторые подлетали поближе. Обычно на таком расстоянии все-таки удается разглядеть не только точку, но и ее дрожание – взмахи крыльев. Или точка разрастается в черточку, если пернатый хищник плывет в воздушных потоках, распахнув темные паруса. А здесь, словно мыльные пузыри кружатся. Черные такие пузыри. Вроде бы даже зеленью отливают.
Стоило повнимательнее присмотреться к одной из точек, как она стремительно рванулась к окну, разрастаясь и темнея. Всё больше, больше, вот уже пузырь превращается в теннисный мячик, вырастает… Словно на преграду натолкнулся. Отрикошетил, не долетев до окна сотни метров – по крайней мере, так показалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86