Гичка была спущена на воду, и капитан в сопровождении Гриффина поехал с официальным визитом к вице-губернатору.
Так как ветер был небольшой, то путешествие заняло немало часов, и было как раз время визитов, когда капитан Куф и Гриффин поднимались по крутой улице к дому вице-губернатора. Куф облачился в полную парадную форму, и его появление на пристани Порто-Феррайо произвело некоторое впечатление; Вито Вити поспешил предупредить Баррофальди о посещении английских офицеров. Таким образом Андреа Баррофальди имел возможность приготовить извинительную речь за тот обман, в который он введен был Раулем Иваром.
Он встретил гостей вежливо, но с достоинством, и торжественность приема ничуть не потеряла от того, что все фразы с той и другой стороны приходилось постоянно переводить. Это обстоятельство сначала несколько стесняло разговаривающих; но так как с обеих сторон было что сообщить, то они скоро отбросили церемонии и приступили к делу, как умели. Вице-губернатор рассказал, как Рауль Ивар представился ему под именем англичанина сэра Смита, сына лорда, на что капитан Куф ему заметил, что такого лорда нет в списке английских пэров и что фамилия Смит не аристократическая фамилия; затем Баррофальди сообщил, как Ивар обманул его, указав на Цицерона, однофамильца будто бы с римским Цицероном, в ряду известных английских писателей, и хотел уже перечислить все подробности своих бесед с ним, когда Куф попросил Гриффина поскорее передать вице-губернатору известие о кончине этого недостойного разбойника и всего его экипажа, опасаясь, что дальнейшее промедление в сообщении столь важного известия может вызвать неудовольствие Андреа Баррофальди. Гриффин стал рассказывать последний эпизод с «Блуждающим Огнем», и по мере приближения его описания к концу на лице вице-губернатора начало появляться выражение все большего и большего страха, между тем как Вито Вити ясно обнаруживал все признаки недоверия.
Когда Гриффин довел свой рассказ до конца и с удовольствием похоронил Рауля вместе со всем его экипажем, оба чиновника переглянулись с некоторым удивлением, и после короткого молчания Андреа Баррофальди сказал:
- Во всем этом кроется какая-то ошибка, синьор лейтенант, потому что Рауль Ивар жив и люгер его цел: сегодня на заре он обогнул наш мыс и даже захватил было одну из наших фелук, но затем отпустил ее в благодарность, как он заявил, за хороший прием, который он встретил на нашем острове. Он имел дерзость переслать мне свой привет и выразил надежду побывать еще как-нибудь у меня и лично засвидетельствовать свое почтение.
Капитан Куф и Гриффин были поражены как громом; напрасно Куф делал предположения, что это, по всей вероятности, был виденный ими сегодня люгер, поразительно похожий на «Блуждающий Огонь». В конце концов приходилось поверить сообщению вице-губернатора и, как это не было обидно, признать Рауля живым и невредимым, а люгер его уцелевшим.
- И везет же ему, Гриффин, - заметил Куф, - чертовски везет! Хорошо еще, что я не успел послать рапорт Нельсону!..
Гриффин сказал несколько участливых слов, но он и сам чувствовал себя так незаслуженно и глубоко оскорбленным, что не годился на роль утешителя.
Баррофальди удвоил свою любезность, чтобы несколько рассеять мрачное настроение посетителей, и пригласил их с собой позавтракать. Что из этого произошло - читатель узнает в свое время.
Глава XIII
Если вы никогда не видели дней более счастливых; если вы никогда не слышали звука погребального колокола; если вы никогда не сидели за столом богача; если вы никогда не утирали слезы, падавшей с ваших ресниц; если вы знаете, что такое высказать и внушить сострадание, - позвольте мне затронуть ваши чувства.
Шекспир
Приглашаем читателя перенестись несколько вперед и остановиться в другой части моря, хотя и не особенно далеко от прежнего места действия, - при входе в большой залив около восемнадцати миль в диаметре, берега которого изрезаны мысами и бухточками.
Здесь наблюдатель увидит одну из лучших картин земного шара. Направо - каменистый, высокий остров, покрытый черным туфом, по которому весело вьется виноградник, и оживленный живописными историческими развалинами; узкий пролив отделяет его от утесистого мыса, выдающегося с континента; далее ряд возвышенностей, перемешанных с очаровательными долинами, усеянными красиво разбросанными деревушками; кругом то ласкающая, то внушительная природа. Еще дальше по берегу того же залива громоздятся горы-исполины, остроконечные вершины которых тянутся к облакам на шесть и семь тысяч футов, а склоны изрыты рытвинами и пропастями; по ним разбросаны опять башни, деревушки, монастыри, города, замки, виллы - все величаво и красиво. Если к этому еще прибавить целую флотилию судов и клубы дыма, вырывающегося из конусообразной горы у входа в залив, то вы получите некоторое представление о том, что так поражает каждого иностранца при въезде в Неаполь с моря.
Среди других судов находился и знакомый уже нам фрегат «Прозерпина», капитан которого Куф находился в это время на корабле адмирала Нельсона по приглашению последнего.
Небольшого роста, с желтоватым цветом лица, худой и потерявший правую руку, Нельсон нетерпеливо ходил взад и вперед по каюте, тогда как капитан Куф стоял из уважения к нему, несмотря на его приглашение сесть.
- Ну, что же, Куф, готовы ли вы к отплытию? - говорил адмирал, лицо которого было не из привлекательных, потрясая обрубком руки.
- Мы поджидаем только депеш, за которыми отправили на берег, милорд, а затем снимемся.
- Прекрасно. А этот Гриффин кажется весьма достойным молодым человеком. Я доволен его рапортом об этом брандере, от которого все-таки улизнул этот мошенник француз - как его звать? Все забываю эти французские имена.
- Рауль Ивар, милорд. Но, простите, я также не силен во французском языке, я слишком для этого англичанин.
- За это я вас ценю еще больше, Куф. Но что мне нравится в этом Гриффине, так это смелость, энергия - подвести брандер всегда страшно, рискованно, тут жизнь ставится на карту!.. А все-таки со временем он порадуется, что его затея не удалась.
Нельсон задумчиво приостановился; на лице его появилось особенно приятное выражение, и он продолжал:
- Вы удивлены, Куф? Я сейчас только одобрил его поведение, но видите ли, никому не помогает уснуть воспоминание о взорванных на воздух или потопленных братьях. Мы имеем приказ жечь, топить, уничтожать - такова наша политика в этой битве насмерть; но тяжело видеть славное и святое дело омраченным жестокостью. Можно позавидовать смерти людей в пылу сражения - они только предупредили неизбежный для каждого конец; но есть что-то глубоко возмущающее в этом истреблении нам подобных, как какой-то ветоши после заразы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Так как ветер был небольшой, то путешествие заняло немало часов, и было как раз время визитов, когда капитан Куф и Гриффин поднимались по крутой улице к дому вице-губернатора. Куф облачился в полную парадную форму, и его появление на пристани Порто-Феррайо произвело некоторое впечатление; Вито Вити поспешил предупредить Баррофальди о посещении английских офицеров. Таким образом Андреа Баррофальди имел возможность приготовить извинительную речь за тот обман, в который он введен был Раулем Иваром.
Он встретил гостей вежливо, но с достоинством, и торжественность приема ничуть не потеряла от того, что все фразы с той и другой стороны приходилось постоянно переводить. Это обстоятельство сначала несколько стесняло разговаривающих; но так как с обеих сторон было что сообщить, то они скоро отбросили церемонии и приступили к делу, как умели. Вице-губернатор рассказал, как Рауль Ивар представился ему под именем англичанина сэра Смита, сына лорда, на что капитан Куф ему заметил, что такого лорда нет в списке английских пэров и что фамилия Смит не аристократическая фамилия; затем Баррофальди сообщил, как Ивар обманул его, указав на Цицерона, однофамильца будто бы с римским Цицероном, в ряду известных английских писателей, и хотел уже перечислить все подробности своих бесед с ним, когда Куф попросил Гриффина поскорее передать вице-губернатору известие о кончине этого недостойного разбойника и всего его экипажа, опасаясь, что дальнейшее промедление в сообщении столь важного известия может вызвать неудовольствие Андреа Баррофальди. Гриффин стал рассказывать последний эпизод с «Блуждающим Огнем», и по мере приближения его описания к концу на лице вице-губернатора начало появляться выражение все большего и большего страха, между тем как Вито Вити ясно обнаруживал все признаки недоверия.
Когда Гриффин довел свой рассказ до конца и с удовольствием похоронил Рауля вместе со всем его экипажем, оба чиновника переглянулись с некоторым удивлением, и после короткого молчания Андреа Баррофальди сказал:
- Во всем этом кроется какая-то ошибка, синьор лейтенант, потому что Рауль Ивар жив и люгер его цел: сегодня на заре он обогнул наш мыс и даже захватил было одну из наших фелук, но затем отпустил ее в благодарность, как он заявил, за хороший прием, который он встретил на нашем острове. Он имел дерзость переслать мне свой привет и выразил надежду побывать еще как-нибудь у меня и лично засвидетельствовать свое почтение.
Капитан Куф и Гриффин были поражены как громом; напрасно Куф делал предположения, что это, по всей вероятности, был виденный ими сегодня люгер, поразительно похожий на «Блуждающий Огонь». В конце концов приходилось поверить сообщению вице-губернатора и, как это не было обидно, признать Рауля живым и невредимым, а люгер его уцелевшим.
- И везет же ему, Гриффин, - заметил Куф, - чертовски везет! Хорошо еще, что я не успел послать рапорт Нельсону!..
Гриффин сказал несколько участливых слов, но он и сам чувствовал себя так незаслуженно и глубоко оскорбленным, что не годился на роль утешителя.
Баррофальди удвоил свою любезность, чтобы несколько рассеять мрачное настроение посетителей, и пригласил их с собой позавтракать. Что из этого произошло - читатель узнает в свое время.
Глава XIII
Если вы никогда не видели дней более счастливых; если вы никогда не слышали звука погребального колокола; если вы никогда не сидели за столом богача; если вы никогда не утирали слезы, падавшей с ваших ресниц; если вы знаете, что такое высказать и внушить сострадание, - позвольте мне затронуть ваши чувства.
Шекспир
Приглашаем читателя перенестись несколько вперед и остановиться в другой части моря, хотя и не особенно далеко от прежнего места действия, - при входе в большой залив около восемнадцати миль в диаметре, берега которого изрезаны мысами и бухточками.
Здесь наблюдатель увидит одну из лучших картин земного шара. Направо - каменистый, высокий остров, покрытый черным туфом, по которому весело вьется виноградник, и оживленный живописными историческими развалинами; узкий пролив отделяет его от утесистого мыса, выдающегося с континента; далее ряд возвышенностей, перемешанных с очаровательными долинами, усеянными красиво разбросанными деревушками; кругом то ласкающая, то внушительная природа. Еще дальше по берегу того же залива громоздятся горы-исполины, остроконечные вершины которых тянутся к облакам на шесть и семь тысяч футов, а склоны изрыты рытвинами и пропастями; по ним разбросаны опять башни, деревушки, монастыри, города, замки, виллы - все величаво и красиво. Если к этому еще прибавить целую флотилию судов и клубы дыма, вырывающегося из конусообразной горы у входа в залив, то вы получите некоторое представление о том, что так поражает каждого иностранца при въезде в Неаполь с моря.
Среди других судов находился и знакомый уже нам фрегат «Прозерпина», капитан которого Куф находился в это время на корабле адмирала Нельсона по приглашению последнего.
Небольшого роста, с желтоватым цветом лица, худой и потерявший правую руку, Нельсон нетерпеливо ходил взад и вперед по каюте, тогда как капитан Куф стоял из уважения к нему, несмотря на его приглашение сесть.
- Ну, что же, Куф, готовы ли вы к отплытию? - говорил адмирал, лицо которого было не из привлекательных, потрясая обрубком руки.
- Мы поджидаем только депеш, за которыми отправили на берег, милорд, а затем снимемся.
- Прекрасно. А этот Гриффин кажется весьма достойным молодым человеком. Я доволен его рапортом об этом брандере, от которого все-таки улизнул этот мошенник француз - как его звать? Все забываю эти французские имена.
- Рауль Ивар, милорд. Но, простите, я также не силен во французском языке, я слишком для этого англичанин.
- За это я вас ценю еще больше, Куф. Но что мне нравится в этом Гриффине, так это смелость, энергия - подвести брандер всегда страшно, рискованно, тут жизнь ставится на карту!.. А все-таки со временем он порадуется, что его затея не удалась.
Нельсон задумчиво приостановился; на лице его появилось особенно приятное выражение, и он продолжал:
- Вы удивлены, Куф? Я сейчас только одобрил его поведение, но видите ли, никому не помогает уснуть воспоминание о взорванных на воздух или потопленных братьях. Мы имеем приказ жечь, топить, уничтожать - такова наша политика в этой битве насмерть; но тяжело видеть славное и святое дело омраченным жестокостью. Можно позавидовать смерти людей в пылу сражения - они только предупредили неизбежный для каждого конец; но есть что-то глубоко возмущающее в этом истреблении нам подобных, как какой-то ветоши после заразы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73