И теперь этот черный меч тоже. — Слеза прокатилась по заросшей белой щетиной щеке. — Он отбрасывает меня, как ненужную ореховую скорлупу.
— О чем он говорит? — спросил Саймон.
Сангфугол скривил губы.
— Он рассказывал принцу что-то о Торне, это было еще до того, как ты уехал искать его. Я не знаю, что должно означать все остальное. — Он наклонился и ухватил Таузера за руку. — И что он жалуется? Ему-то никогда не приходилось служить сестрой милосердия старому Таузеру. — Он кисло улыбнулся Саймону. — Что ж, наверное, плохие дни выдаются и у настоящих рыцарей. Например, когда тебя колотят мечами, и всякое такое. — Он поставил шута на ноги и теперь ждал, пока старик обретет некоторое равновесие. — Ни у меня, ни у Таузера сегодня нет настороения, Саймон. Здесь нет твоей вины. Приходи попозже, и мы выпьем.
Сангфугол повернулся и пошел по гнущейся от ветра траве, стараясь одновременно поддержать Таузера и удержать его на возможно большем расстоянии от своей чистой одежды.
Принц Джошуа благодарно кивнул, когда Саймон вернулся в Дом Расставания. Саймону показалось странным, что его благодарят за исполнение такой тягостной обязанности. Эолер заканчивал описание падения Эрнисадарка и бегства уцелевших в Грианспогские горы. Когда он рассказывал о том, как дочь короля увела народ в пронизывающие горы пещеры, герцогиня Гутрун улыбнулась.
— Эта Мегвин — умная девушка. Счастье, что она у вас есть, если жена короля так беспомощна, как вы рассказываете.
В улыбке графа была боль:
— Вы правы, леди. Она, конечно, дочь своего отца. Раньше я считал, что она была бы лучшей правительницей, чем Гвитин, который иногда бывал упрям и своеволен, но теперь я не так в этом уверен.
Он рассказал о растущих странностях Мегвин, о ее видениях и снах и о том, как эти сны привели дочь Луга и самого графа в каменный город в сердце горы — Мезуту'а.
Когда он дошел до описания необычных жителей города — дворров, собравшиеся обратились в слух. Только Джулой и Бинабик не выглядели потрясенными рассказом графа.
— Замечательно, — прошептал Стренгьярд, мечтательно глядя в сводчатый потолок Дома Расставания, как будто надеялся увидеть там город в недрах Грианспога. — Этот Зал Памяти! Какие замечательные истории записаны там, должно быть.
— Может быть немного позже ты и прочтешь некоторые из них, — сказал Эолер, которого развеселила восторженность архивариуса. — Я рад, что твоя любовь к знаниям пережила эту страшную зиму. — Он снова повернулся к обществу: — Но что важнее всего, пожалуй, так это то, что дворры сказали о Великих Мечах. Они утверждают, что сами выковали Миннеяр.
— Мы имеем известность о некоторой истории Миннеяра, — сказал Бинабик. — И дворры, или двернинги, как их именовывают северяне, участвовали в этой истории.
— Но больше всего нас заботит, куда делся Миннеяр. У нас есть один меч, второй у Элиаса, а третий…
— Почти все, сидящие в этом зале, видели третий, — сказал Эолер. — И если дворры правы, почти все видели место, где он лежит теперь. Ибо они говорят, что Миннеяр попал в Хейхолт с Фингилом, но Престер Джон нашел его и назвал… Сверкающим Гвоздем. Если это правда, Джошуа, то Миннеяр был похоронен с вашим отцом.
— Вот так так, — пробормотал Стренгьярд, и оглушительная тишина последовала за его словами.
— Но я держал его в руках, — задумчиво сказал Джошуа. — И сам положил его на грудь отцу. Как может Сверкающий Гвоздь быть Миннеяром? Отец никогда ни слова об этом не говорил!
— Нет, не говорил, — на удивление живо отозвалась Гутрун. — Даже моему мужу не говорил. Он сказал Изгримнуру, что это старая и неинтересная история. — Она покачала головой. — Секреты.
Саймон, который все это время молча слушал, тоже решился вставить словечко.
— А разве он не привез. Сверкающий Гвоздь с Варинстена? — Он посмотрел на Джошуа, внезапно испугавшись, что эти слова были слишком большой наглостью с его стороны. — Ваш отец, я имею в виду. Я слышал такую историю.
Джошуа нахмурился, размышляя.
— Ее часто рассказывают, но теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что я ни разу не слышал от отца ничего похожего,
— Конечно, конечно. — Стренгьярд выпрямился, всплеснув длинными руками. Его повязка соскользнула, к переносице. — Тот отрывок, который так беспокоил Ярнаугу, отрывок из книги Моргенса. Там говорилось о том, как Джон выступил на дракона, но у него было только копье! Боже, как слепы мы были! — Священник засмеялся весело, как маленький мальчик. — Но когда он вышел. Сверкающий Гвоздь был при нем. О Ярнауга, если бы ты только был здесь!
Принц поднял руку:
— Тут есть о чем подумать и многое нужно рассказать, но в данный момент у нас есть более важная проблема. Если дворры правы, а я как-то чувствую, что они правы, потому что не нужно сомневаться в такой безумной истории в это безумное время, мы все равно должны завладеть этим мечом, как его ни называть — Сверкающий Гвоздь или Миннеяр. Он лежит в могиле моего отца, как раз за стенами Хейходта. Мой брат, стоя на крепостных укреплениях" может видеть могильные курганы. Эркингарды дважды в день маршируют по краю скалы на восходе и в сумерках.
Всеобщее возбуждение спало.
В тяжелой тишине, которая последовала за словами принца, Саймон почувствовал, как что-то шевельнулось у него в мозгу. Это была неопределенная и неоформившаяся идея, поэтому он решил оставить се при себе тем более, что она как-то пугала его.
Заговорил Эолер:
— Есть и еще кое-что, ваше высочество. Я говорил вам о Зале Памяти, и о картах, которые держат там гномы. Это планы всех тоннелей, сделанных ими. — Он поднялся и подошел к седельным сумкам, оставленным у дверей. Вернувшись, он вытряхнул их на пол. Несколько свитков из промасленных овечьих шкур вывалились оттуда. — Это планы тоннелей под Хейхолтом. Дворры говорят, что прорыли их еще тогда, когда замок назывался Асу'а и принадлежал ситхи.
Стренгьярд первым оказался на коленях. Он развернул одну из овечьих шкур с нежностью влюбленного.
— Ах, — вздохнул он. — Ах, — и его восторженную улыбку сменило озадаченное выражение. — Я должен признаться, что в некотором роде… в некотором роде разочарован. Я не думал, что карты дворров могут оказаться такими… Боже мой! такими грубыми.
— Это не карты дворров, — нахмурившись, сказал Эолер. — Это плод кропотливой работы двух эрнистирийских писцов. Им пришлось работать почти в полной темноте, в жутком склепе, чтобы перенести каменные карты на что-то, что я мог привезти с собой.
Священник был убит.
— О, простите… простите меня, граф, я так сожалею…
— Пустое, Стренгьярд. — Джошуа обернулся к графу Над Муллаха. — Это неожиданный подарок, Эолер. В тот день, когда мы будем стоять под стенами Хейхолта, мы помолимся о тебе небесам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
— О чем он говорит? — спросил Саймон.
Сангфугол скривил губы.
— Он рассказывал принцу что-то о Торне, это было еще до того, как ты уехал искать его. Я не знаю, что должно означать все остальное. — Он наклонился и ухватил Таузера за руку. — И что он жалуется? Ему-то никогда не приходилось служить сестрой милосердия старому Таузеру. — Он кисло улыбнулся Саймону. — Что ж, наверное, плохие дни выдаются и у настоящих рыцарей. Например, когда тебя колотят мечами, и всякое такое. — Он поставил шута на ноги и теперь ждал, пока старик обретет некоторое равновесие. — Ни у меня, ни у Таузера сегодня нет настороения, Саймон. Здесь нет твоей вины. Приходи попозже, и мы выпьем.
Сангфугол повернулся и пошел по гнущейся от ветра траве, стараясь одновременно поддержать Таузера и удержать его на возможно большем расстоянии от своей чистой одежды.
Принц Джошуа благодарно кивнул, когда Саймон вернулся в Дом Расставания. Саймону показалось странным, что его благодарят за исполнение такой тягостной обязанности. Эолер заканчивал описание падения Эрнисадарка и бегства уцелевших в Грианспогские горы. Когда он рассказывал о том, как дочь короля увела народ в пронизывающие горы пещеры, герцогиня Гутрун улыбнулась.
— Эта Мегвин — умная девушка. Счастье, что она у вас есть, если жена короля так беспомощна, как вы рассказываете.
В улыбке графа была боль:
— Вы правы, леди. Она, конечно, дочь своего отца. Раньше я считал, что она была бы лучшей правительницей, чем Гвитин, который иногда бывал упрям и своеволен, но теперь я не так в этом уверен.
Он рассказал о растущих странностях Мегвин, о ее видениях и снах и о том, как эти сны привели дочь Луга и самого графа в каменный город в сердце горы — Мезуту'а.
Когда он дошел до описания необычных жителей города — дворров, собравшиеся обратились в слух. Только Джулой и Бинабик не выглядели потрясенными рассказом графа.
— Замечательно, — прошептал Стренгьярд, мечтательно глядя в сводчатый потолок Дома Расставания, как будто надеялся увидеть там город в недрах Грианспога. — Этот Зал Памяти! Какие замечательные истории записаны там, должно быть.
— Может быть немного позже ты и прочтешь некоторые из них, — сказал Эолер, которого развеселила восторженность архивариуса. — Я рад, что твоя любовь к знаниям пережила эту страшную зиму. — Он снова повернулся к обществу: — Но что важнее всего, пожалуй, так это то, что дворры сказали о Великих Мечах. Они утверждают, что сами выковали Миннеяр.
— Мы имеем известность о некоторой истории Миннеяра, — сказал Бинабик. — И дворры, или двернинги, как их именовывают северяне, участвовали в этой истории.
— Но больше всего нас заботит, куда делся Миннеяр. У нас есть один меч, второй у Элиаса, а третий…
— Почти все, сидящие в этом зале, видели третий, — сказал Эолер. — И если дворры правы, почти все видели место, где он лежит теперь. Ибо они говорят, что Миннеяр попал в Хейхолт с Фингилом, но Престер Джон нашел его и назвал… Сверкающим Гвоздем. Если это правда, Джошуа, то Миннеяр был похоронен с вашим отцом.
— Вот так так, — пробормотал Стренгьярд, и оглушительная тишина последовала за его словами.
— Но я держал его в руках, — задумчиво сказал Джошуа. — И сам положил его на грудь отцу. Как может Сверкающий Гвоздь быть Миннеяром? Отец никогда ни слова об этом не говорил!
— Нет, не говорил, — на удивление живо отозвалась Гутрун. — Даже моему мужу не говорил. Он сказал Изгримнуру, что это старая и неинтересная история. — Она покачала головой. — Секреты.
Саймон, который все это время молча слушал, тоже решился вставить словечко.
— А разве он не привез. Сверкающий Гвоздь с Варинстена? — Он посмотрел на Джошуа, внезапно испугавшись, что эти слова были слишком большой наглостью с его стороны. — Ваш отец, я имею в виду. Я слышал такую историю.
Джошуа нахмурился, размышляя.
— Ее часто рассказывают, но теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что я ни разу не слышал от отца ничего похожего,
— Конечно, конечно. — Стренгьярд выпрямился, всплеснув длинными руками. Его повязка соскользнула, к переносице. — Тот отрывок, который так беспокоил Ярнаугу, отрывок из книги Моргенса. Там говорилось о том, как Джон выступил на дракона, но у него было только копье! Боже, как слепы мы были! — Священник засмеялся весело, как маленький мальчик. — Но когда он вышел. Сверкающий Гвоздь был при нем. О Ярнауга, если бы ты только был здесь!
Принц поднял руку:
— Тут есть о чем подумать и многое нужно рассказать, но в данный момент у нас есть более важная проблема. Если дворры правы, а я как-то чувствую, что они правы, потому что не нужно сомневаться в такой безумной истории в это безумное время, мы все равно должны завладеть этим мечом, как его ни называть — Сверкающий Гвоздь или Миннеяр. Он лежит в могиле моего отца, как раз за стенами Хейходта. Мой брат, стоя на крепостных укреплениях" может видеть могильные курганы. Эркингарды дважды в день маршируют по краю скалы на восходе и в сумерках.
Всеобщее возбуждение спало.
В тяжелой тишине, которая последовала за словами принца, Саймон почувствовал, как что-то шевельнулось у него в мозгу. Это была неопределенная и неоформившаяся идея, поэтому он решил оставить се при себе тем более, что она как-то пугала его.
Заговорил Эолер:
— Есть и еще кое-что, ваше высочество. Я говорил вам о Зале Памяти, и о картах, которые держат там гномы. Это планы всех тоннелей, сделанных ими. — Он поднялся и подошел к седельным сумкам, оставленным у дверей. Вернувшись, он вытряхнул их на пол. Несколько свитков из промасленных овечьих шкур вывалились оттуда. — Это планы тоннелей под Хейхолтом. Дворры говорят, что прорыли их еще тогда, когда замок назывался Асу'а и принадлежал ситхи.
Стренгьярд первым оказался на коленях. Он развернул одну из овечьих шкур с нежностью влюбленного.
— Ах, — вздохнул он. — Ах, — и его восторженную улыбку сменило озадаченное выражение. — Я должен признаться, что в некотором роде… в некотором роде разочарован. Я не думал, что карты дворров могут оказаться такими… Боже мой! такими грубыми.
— Это не карты дворров, — нахмурившись, сказал Эолер. — Это плод кропотливой работы двух эрнистирийских писцов. Им пришлось работать почти в полной темноте, в жутком склепе, чтобы перенести каменные карты на что-то, что я мог привезти с собой.
Священник был убит.
— О, простите… простите меня, граф, я так сожалею…
— Пустое, Стренгьярд. — Джошуа обернулся к графу Над Муллаха. — Это неожиданный подарок, Эолер. В тот день, когда мы будем стоять под стенами Хейхолта, мы помолимся о тебе небесам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136