Стефани окинула взглядом эту зону всеобщего уничтожения — деревья и кусты были выжжены, там и сям виднелись только обугленные пеньки.
— Полагаю, они таким образом отметили нейтральную территорию.
— Довольно круто, правда? — Он усмехнулся и указал на мерцающее облако. — Ладно, мы на месте. Что будем делать дальше?
— Еще не знаю, — рассеянно ответила Стефани.
Это была кульминация огромного эмоционального напряжения, так что частности не имели большого значения. Стефани было жаль, что путешествие закончилось. Ей нравилось колесить по дорогам, и она не представляла, чем займется теперь.
К ним подошли Кохрейн, Макфи и Рена.
— Ничего себе банда агрессивных чуваков! — гаркнул Кохрейн, выгадав паузу между раскатами грома.
К морпехам, стоявшим на блокпосту, со стороны машин спешило не меньше взвода сослуживцев.
— Схожу-ка я пообщаюсь с ними, — сказала Стефани.
— Только не одна, — ответил Мойо.
— Думаю, не стоит идти всей компанией, а то они переполошатся.
Стефани материализовала белый носовой платок и, подняв его над головой, направилась к шлагбауму первой заградительной линии.
Лейтенант Энвер наблюдал за ее приближением. Он велел взводу занять исходные позиции и отправил половину пехотинцев на фланги, чтобы другие одержимые не попытались проскользнуть через полосу отчуждения во время отключения спутников с лазерами. Его нашлемные сенсоры увеличили изображение женщины. Выйдя из тени красного облака, она прищурилась от яркого света. На ее лице материализовались солнечные очки.
— Она одержимая, — доложил Энвер полковнику Палмер.
— Я вижу, Энвер, — ответила полковник. — Спасибо. Будьте осторожны. Совет безопасности тоже принимает ваши сообщения.
— Так точно.
— Другой активности вдоль огненной стены не наблюдается, — вмешался в разговор адмирал Фарквар. — Похоже, это диверсия.
— Энвер, сходите и узнайте, зачем она пришла, — приказала полковник Палмер. — Повторяю, будьте осторожны.
— Слушаюсь.
Двое пехотинцев оттащили секцию заградительных барьеров в сторону. Лейтенант зашагал по дороге. Эти сто метров показались ему невероятно длинными. Он никак не мог придумать, что сказать. Идущие остановились на расстоянии нескольких шагов друг от друга.
— Чего вы хотите? — спросил лейтенант. Стефани опустила носовой платок.
— Мы привезли детей. Они в тех автобусах. Я хотела предупредить вас, чтобы вы не стреляли. Ну, вы сами понимаете… — Она робко улыбнулась. — Мы не знали, как вы отреагируете.
— Дети?
— Да. Их примерно семьдесят. Я не знаю точно. Мы их не считали.
— Спросите ее: дети одержимые? — передал по каналу связи адмирал Фарквар.
— Эти дети одержимые?
— Конечно, нет, — обиделась Стефани. — За кого вы нас принимаете?
— Лейтенант, говорит княгиня Кирстен.
Было видно, что Энвер струхнул.
— Да, госпожа.
— Спросите, что она хочет за них. Пусть назначит цену.
— Что вы за них хотите?
Стефани гневно поджала губы.
— Ничего не хочу. Это не обмен и не торговля. Они просто дети. Мне нужны лишь гарантии, что вы не перестреляете малышей, когда мы передадим их вам.
— Эй, юноша, — передала по каналу связи смутившаяся княгиня. — Извинитесь перед ней за меня и скажите, что мы благодарны ей и ее спутникам за возвращение детей.
Энвер кашлянул. Он не ожидал такого поворота событий, когда отправился на встречу с одержимой.
— Прошу прощения, сударыня. Княгиня приносит вам свои извинения за то, что заподозрила вас в корысти. Мы благодарны вам за ваш поступок.
— Я понимаю. Мне это тоже далось нелегко. Так как их вам передать?
Вместе с ней к автобусам пришли двенадцать пехотинцев — все как один добровольцы, без бронежилетов и оружия. Двери открылись, и дети вышли на дорогу. Было много слез и суеты. К удивлению солдат, малыши целовали и обнимали взрослых, которые спасли им жизнь (самым популярным был Кохрейн).
Когда последняя группа детей зашагала по дороге, окружив высокого морского пехотинца — одного малыша он посадил на плечи, — Стефани едва не заплакала. Мойо положил руку ей на плечо и ободряюще кивнул. Лейтенант Энвер подошел к Стефани и почтительно отдал ей честь (Кохрейн тут же его спародировал — весьма непристойно). Офицер выглядел растроганным.
— Спасибо вам всем, — сказал лейтенант. — Это моя личная благодарность. Я не могу датавизировать из-под облака.
— Эй, позаботьтесь там о наших малышах, — сдерживая слезы, сказала Тина. — У бедняжки Энелизы ужасная простуда. Мы не смогли ее вылечить. А Райдер ненавидит орехи. Я думаю, у него на них аллергия…
Рена сжала ее локоть, и она замолчала.
— Мы позаботимся о них, — ответил Энвер. — А вы берегите себя. — Он многозначительно посмотрел через мертвую зону на блокпост, у которого вереница машин готовилась к приему детей. — И лучше держитесь отсюда подальше.
Кивнув на прощание Стефани, он быстро зашагал к заградительной линии.
— Что он имел в виду? — проворчала Тина.
— Да какую-нибудь фигню, — со вздохом ответил Кохрейн. — А мне понравилось совершать такие поступки. Мы доказали, что силы дурной кармы до нас не добрались.
Мойо поцеловал Стефани.
— Я горжусь тобой.
— Эй! — возмутился Кохрейн. — Вы когда-нибудь прекратите эти телячьи нежности?
Стефани с улыбкой поцеловала его в лоб. К ее губам прилип выпавший волос.
— Тебе тоже спасибо.
— Кто-нибудь скажет мне, что он имел в виду? — не унималась Тина. — Пожалуйста.
— Ничего хорошего, — ответил Макфи. — Это уж точно.
— Чем теперь займемся? — спросила Рена. — Отправимся за новой партией детей? Или бросим это дело? А может, поселимся на той ферме, о которой мы говорили?
— По крайней мере, мы останемся вместе, это уж точно, — сказала Тина. — После всего, что с нами произошло, я не вынесу разлуки с кем-нибудь из вас. Вы теперь моя семья.
— Семья? Это классно, сестричка. Как ты относишься к инцесту?
— Я не знаю, что мы решим, — сказала Стефани. — Но мне кажется, что нам надо последовать совету лейтенанта и убраться отсюда как можно быстрее.
Космоплан вырвался из стратосферы Нювана и на двух струях плазменного пламени понесся по дуге к указанным координатам на орбите, находившимся в тысяче километров. Пушки и лазеры помечали пространство взрывами и вспышками сигнальных ракет, в то время, как заряды противоэлектронной борьбы засыпали гигаваттными импульсами любое излучающее тело на орбите. Теперь, после включения реактивных двигателей, челнок стал видимой целью для остатков боевых ракет.
«Леди Макбет», находившаяся в сотне километров над ними, прикрывала отход. Сенсоры и мазерная пушка вращались в тревожном режиме, готовые нанести удар по любому снаряду, который потребуется остановить. Звездолету приходилось постоянно корректировать курс, чтобы удерживать челнок в защитном радиусе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169