вся их культура стала более ориентированной на Запад, более невротичной.
Один из процессорных блоков датавизировал в нейросеть Лоди предупреждение.
— Зар-раза!
— Что случилось?
Переговариваться приходилось на повышенных тонах, почти криком. Омайн сидел в самом дальнем углу гостиной, иначе процессорные блоки Лоди отказывались работать.
— Кто-то подал запрос центральному процессору гостиницы. Загрузили поиском нас троих, и у них есть фотография Мзу.
— Это ведь не могут быть одержимые? — спросил Омайн. — Нейросети у нас не работают.
— Может быть, корабли Организации… Нет. Они не смогли бы получить доступ в сети Тоналы с орбиты, пока платформы продолжают вести огонь. Погоди, я разузнаю, что смогу.
Выгружая из старых клипов памяти привезенные с собой программы-шпионы, он был почти счастлив. Пусть у сетеманов в этом городе было вдесятеро больше опыта, чем он накопил, ползая по каналам связи Айякучо, но его программы тоже могли от узла к узлу прослеживать, как шел запрос.
Ответ пришел за миг до того, как повис центральный процессор отеля.
— Вот это страж-программа! Но я их сделал. Слышал что-нибудь о местной фирме под названием «Килмартин и Элгант»?
— Нет. Но я здесь недавно… в этом воплощении.
— Верно. — Лоди выдавил улыбку. — Посмотрю, что… Странно.
Омайн привстал с кресла и, нахмурившись, поглядел на двери номера.
— Что?
— Сетевой процессор сдох.
В дверь позвонили.
— Ты не… — начал Лоди.
Что-то очень тяжелое ударило в дверь снаружи, так что панель прогнулась и затрещала рама.
— Беги! — гаркнул Омайн.
Он стоял перед дверью, вытянув к ней обе руки ладонями вперед. Лицо его застыло от натуги, воздух перед лицом вихрился маленьким смерчем.
Новый удар потряс дверь, и Омайна отнесло назад и сбило с ног. Лоди повернулся, собираясь скрыться в спальне… За окном поднимала голову толстая змея трехметровой длины. Широкая башка покачивалась, глядя Лоди прямо в глаза. Змея разинула пасть, в которой обнаружились клыки величиной с палец. Потом она метнулась вперед, пробивая стекло.
С высоты своего места Шемилт обозревал оперативную карту на столе. Девушка, нагнувшись, передвинула красный флажок ближе к заброшенному астероиду.
— На расстоянии огня, сэр, — отрапортовала она.
Шемилт кивнул, стараясь не выказывать отчаяния. Теперь все три межорбитальника находились в радиусе досягаемости сети СО Новой Джорджии. А Квинн не вернулся, чтобы отменить свои приказы. Очень конкретные приказы.
«Если бы только мы не до такой одури его боялись!» — подумал Шемилт.
Ему делалось плохо всякий раз, как он вспоминал ноль-тау-капсулу с капитаном Гуртаном Мауером. Квинн открывал ее во время двух черных месс.
«Если бы мы объединились…» Но смерть теперь не была окончательным решением. Возвращение черного мессии в бездну ничего не решало.
На его командном посту был всего один телефон. Красный. Шемилт поднял трубку и скомандовал:
— Огонь!
Два из трех межорбитальных кораблей, направлявшихся выяснить, что делают посланцы Джесупа на пустующих астероидах, были расстреляны рентгеновскими лазерами. Лучи насквозь пробили капсулы жизнеобеспечения и корпуса термоядерных реакторов. Команды погибли мгновенно. Испарялись электронные схемы. Лопались дюзы. В космосе летели два остова, раскаленные до красноты, испускающие струи пара из лопнувших баков.
На третий нацелились две боевые осы.
Офицеры двух остальных сетей СО видели, как срываются осы с новоджорджийской платформы, направляясь к беззащитному межорбитальнику. Они запросили коды открытия огня и получили их. Но к этому времени атакующие осы начали сбрасывать подзаряды. Тепловые обманки вспыхивали маленькими сверхновыми на банках выхлопов, импульсы скрэмблера подавляли сенсоры всех платформ СО в радиусе пяти тысяч километров. Тактика эта была вполне разумна; брошенные наперехват боевые осы противника, призванные защитить последний корабль, замешкались на несколько секунд — а в космическом бою за это время может решиться все.
Стая одноразовых пульсаторов подобралась достаточно близко к оставшемуся межорбитальнику, чтобы разрядиться, уничтожив его мгновенно. Но это не остановило кинетические заряды, устремившиеся к нему с ускорением в тридцать пять g. Как и подзаряды с ядерными боеголовками — они взорвались, едва войдя в зону поражения.
Большую часть этого краткого сражения сенсоры «Леди Мак» уловили, хотя воздействие скрэмблера вместе с общим электронным фоном от продолжающейся перестрелки платформ СО заставляло их несколько раз отключаться от перегрузки.
— Эти места становятся определенно небезопасными, — пробормотала Сара.
Изображение с внешних оптических сенсоров подрагивало, точно кто-то встряхивал звездолет, точно банку. Символические голубые, зеленые, желтые кружочки испещряли звездное небо, будто капли краски. Среди них начали вспыхивать бело-голубые огни.
— Перешли на ядерное, — заметила Болью. — Мне еще, кажется, не приходилось видеть сверхуничтожения в таких масштабах.
— Какого черта там творится? — поинтересовалась Сара.
— Ничего хорошего, — заметил Лайол. — Одержимые должны были дойти до ручки, чтобы отправиться на эти брошенные астероиды. Биосферы там не осталось, и они будут полностью зависеть от техники.
— Как реагируют корабли Организации? — спросила Сара.
Три фрегата состыковались с «Духом свободы» через двадцать минут после того, как «Леди Мак» покинула станцию. Еще через четверть часа всякие передачи со станции прекратились. Сейчас звездолет держался на той же орбите, но на восемьсот километров впереди «Духа свободы», что давало сенсорам неплохое разрешение.
— Понятия не имею, — ответил Лайол. — Два отстыковались… нет, все три. Переходят на более низкую орбиту. Жаль, не видно, что поделывают космоястребы.
— Заметная активность оборонительных сенсоров станции, — сообщила Болью. — Нас изучают.
— Лайол, отведи нас еще на пятьсот километров.
— Нет проблем.
Сара сверилась со схемой.
— Еще тридцать минут — и мы будем над Тоналой. Я посоветую Джошуа уносить ноги.
— Внизу начинается активное движение кораблей, — заметила Болью. — Отходят от двух других низкоорбитальных станций, и это только те, кого мы видим.
— Зар-раза, — буркнула Сара. — Переходим на боевое положение!
Стандартные сенсорные гроздья «Леди Мак» утонули в нишах, им на смену выползли небольшие пузыри боевых сенсоров. Их золотисто-глянцевые поверхности отражали последние отблески ядерных взрывов. И отворились люки пусковых аппаратов.
А вокруг нее все корабли и орбитальные платформы в системе Нювана переходили на боевое положение.
С тех пор как Двайер прибыл на Джесуп, почти все его время уходило на переделку систем в рубке грузового клипера «Дельта горы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169
Один из процессорных блоков датавизировал в нейросеть Лоди предупреждение.
— Зар-раза!
— Что случилось?
Переговариваться приходилось на повышенных тонах, почти криком. Омайн сидел в самом дальнем углу гостиной, иначе процессорные блоки Лоди отказывались работать.
— Кто-то подал запрос центральному процессору гостиницы. Загрузили поиском нас троих, и у них есть фотография Мзу.
— Это ведь не могут быть одержимые? — спросил Омайн. — Нейросети у нас не работают.
— Может быть, корабли Организации… Нет. Они не смогли бы получить доступ в сети Тоналы с орбиты, пока платформы продолжают вести огонь. Погоди, я разузнаю, что смогу.
Выгружая из старых клипов памяти привезенные с собой программы-шпионы, он был почти счастлив. Пусть у сетеманов в этом городе было вдесятеро больше опыта, чем он накопил, ползая по каналам связи Айякучо, но его программы тоже могли от узла к узлу прослеживать, как шел запрос.
Ответ пришел за миг до того, как повис центральный процессор отеля.
— Вот это страж-программа! Но я их сделал. Слышал что-нибудь о местной фирме под названием «Килмартин и Элгант»?
— Нет. Но я здесь недавно… в этом воплощении.
— Верно. — Лоди выдавил улыбку. — Посмотрю, что… Странно.
Омайн привстал с кресла и, нахмурившись, поглядел на двери номера.
— Что?
— Сетевой процессор сдох.
В дверь позвонили.
— Ты не… — начал Лоди.
Что-то очень тяжелое ударило в дверь снаружи, так что панель прогнулась и затрещала рама.
— Беги! — гаркнул Омайн.
Он стоял перед дверью, вытянув к ней обе руки ладонями вперед. Лицо его застыло от натуги, воздух перед лицом вихрился маленьким смерчем.
Новый удар потряс дверь, и Омайна отнесло назад и сбило с ног. Лоди повернулся, собираясь скрыться в спальне… За окном поднимала голову толстая змея трехметровой длины. Широкая башка покачивалась, глядя Лоди прямо в глаза. Змея разинула пасть, в которой обнаружились клыки величиной с палец. Потом она метнулась вперед, пробивая стекло.
С высоты своего места Шемилт обозревал оперативную карту на столе. Девушка, нагнувшись, передвинула красный флажок ближе к заброшенному астероиду.
— На расстоянии огня, сэр, — отрапортовала она.
Шемилт кивнул, стараясь не выказывать отчаяния. Теперь все три межорбитальника находились в радиусе досягаемости сети СО Новой Джорджии. А Квинн не вернулся, чтобы отменить свои приказы. Очень конкретные приказы.
«Если бы только мы не до такой одури его боялись!» — подумал Шемилт.
Ему делалось плохо всякий раз, как он вспоминал ноль-тау-капсулу с капитаном Гуртаном Мауером. Квинн открывал ее во время двух черных месс.
«Если бы мы объединились…» Но смерть теперь не была окончательным решением. Возвращение черного мессии в бездну ничего не решало.
На его командном посту был всего один телефон. Красный. Шемилт поднял трубку и скомандовал:
— Огонь!
Два из трех межорбитальных кораблей, направлявшихся выяснить, что делают посланцы Джесупа на пустующих астероидах, были расстреляны рентгеновскими лазерами. Лучи насквозь пробили капсулы жизнеобеспечения и корпуса термоядерных реакторов. Команды погибли мгновенно. Испарялись электронные схемы. Лопались дюзы. В космосе летели два остова, раскаленные до красноты, испускающие струи пара из лопнувших баков.
На третий нацелились две боевые осы.
Офицеры двух остальных сетей СО видели, как срываются осы с новоджорджийской платформы, направляясь к беззащитному межорбитальнику. Они запросили коды открытия огня и получили их. Но к этому времени атакующие осы начали сбрасывать подзаряды. Тепловые обманки вспыхивали маленькими сверхновыми на банках выхлопов, импульсы скрэмблера подавляли сенсоры всех платформ СО в радиусе пяти тысяч километров. Тактика эта была вполне разумна; брошенные наперехват боевые осы противника, призванные защитить последний корабль, замешкались на несколько секунд — а в космическом бою за это время может решиться все.
Стая одноразовых пульсаторов подобралась достаточно близко к оставшемуся межорбитальнику, чтобы разрядиться, уничтожив его мгновенно. Но это не остановило кинетические заряды, устремившиеся к нему с ускорением в тридцать пять g. Как и подзаряды с ядерными боеголовками — они взорвались, едва войдя в зону поражения.
Большую часть этого краткого сражения сенсоры «Леди Мак» уловили, хотя воздействие скрэмблера вместе с общим электронным фоном от продолжающейся перестрелки платформ СО заставляло их несколько раз отключаться от перегрузки.
— Эти места становятся определенно небезопасными, — пробормотала Сара.
Изображение с внешних оптических сенсоров подрагивало, точно кто-то встряхивал звездолет, точно банку. Символические голубые, зеленые, желтые кружочки испещряли звездное небо, будто капли краски. Среди них начали вспыхивать бело-голубые огни.
— Перешли на ядерное, — заметила Болью. — Мне еще, кажется, не приходилось видеть сверхуничтожения в таких масштабах.
— Какого черта там творится? — поинтересовалась Сара.
— Ничего хорошего, — заметил Лайол. — Одержимые должны были дойти до ручки, чтобы отправиться на эти брошенные астероиды. Биосферы там не осталось, и они будут полностью зависеть от техники.
— Как реагируют корабли Организации? — спросила Сара.
Три фрегата состыковались с «Духом свободы» через двадцать минут после того, как «Леди Мак» покинула станцию. Еще через четверть часа всякие передачи со станции прекратились. Сейчас звездолет держался на той же орбите, но на восемьсот километров впереди «Духа свободы», что давало сенсорам неплохое разрешение.
— Понятия не имею, — ответил Лайол. — Два отстыковались… нет, все три. Переходят на более низкую орбиту. Жаль, не видно, что поделывают космоястребы.
— Заметная активность оборонительных сенсоров станции, — сообщила Болью. — Нас изучают.
— Лайол, отведи нас еще на пятьсот километров.
— Нет проблем.
Сара сверилась со схемой.
— Еще тридцать минут — и мы будем над Тоналой. Я посоветую Джошуа уносить ноги.
— Внизу начинается активное движение кораблей, — заметила Болью. — Отходят от двух других низкоорбитальных станций, и это только те, кого мы видим.
— Зар-раза, — буркнула Сара. — Переходим на боевое положение!
Стандартные сенсорные гроздья «Леди Мак» утонули в нишах, им на смену выползли небольшие пузыри боевых сенсоров. Их золотисто-глянцевые поверхности отражали последние отблески ядерных взрывов. И отворились люки пусковых аппаратов.
А вокруг нее все корабли и орбитальные платформы в системе Нювана переходили на боевое положение.
С тех пор как Двайер прибыл на Джесуп, почти все его время уходило на переделку систем в рубке грузового клипера «Дельта горы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169