И он полностью избавился от иллюзий относительно своего тела. Но опухоли еще есть. В настоящий момент его тело слишком слабое, чтобы с ними бороться. Я все надеюсь, что если мы сумеем поднять общий уровень его здоровья, включатся естественные защитные силы организма.
— Он уже может помогать по хозяйству?
— Об этом даже и не помышляй. Недели через две я, может быть, попрошу его помочь мне в травяном огороде. Это самая напряженная трудовая терапия, какую я допущу для него.
Ничто не могло скрыть от нее его внутреннее разочарование.
— А зачем? — подозрительно спросила она. — Для чего ты хотел, чтобы он что-то делал? Я-то думала, что хозяйство в старом поместье идет гладко. Не могу заметить никакой разницы.
— Просто выбор, над которым я раздумываю, вот и все.
— Выбор? Вы что, уезжаете? — ее это удивило.
— Подумываем, — произнес он резко. — Не говори никому.
— Не скажу. Но я не понимаю, куда вы едете.
— Девчонок найти.
— Ох, Грант, — Кармита сочувственным жестом положила руку ему на плечо. — С ними все будет в порядке. Даже если Луиза станет одержимой. Ничья душа не изменит ее внешности, слишком она яркая.
— Я не Грант, — он оглядел двор, дергаясь и что-то подозревая. — Можно говорить о внутреннем демоне, хотя, видит Бог, тебе это, вероятно, нравится.
— Да уж, я так веселюсь!
— Извини.
— И сколько их у тебя? — спросила она тихо.
Он ответил только после долгой паузы:
— Несколько в груди. В руках. В ногах. Христа ради, никогда я не думал, что мои ноги настолько изменятся, — он с отвращением простонал. — Почему так?
Кармите не нравилась его искренняя растерянность; одержатель Гранта заставлял ее слишком сочувствовать ему.
— В этих явлениях нет никакой логики.
— Немногие люди знают, что происходит, и за пределами Криклейда тоже. Этот торговец, Лионель, понятия не имеет. Завидую ему. Но это не продлится долго, люди вроде Иоганна будут умирать, как мухи, по всей планете. Когда все поймут в чем дело, все действительно быстро распадется. Вот потому-то я и захотел вскоре отправиться в путь. Если случится вторая волна анархии, я так никогда и не узнаю, где девчонки.
— Мы должны найти несколько настоящих врачей, чтобы они тебя осмотрели. Эти белые огни использовали, чтобы сжигать опухоли. У нас теперь есть рентгеновские установки. Нет причин, чтобы это было бы невозможно. Может быть, даже не стоит быть такими решительными, тебе нужно только пожелать, чтобы эти клетки отмерли.
— Не знаю.
— Это непохоже на тебя, ни на кого из вас. Да не сиди же ты на своей заднице, выясняй. Достань врача. Массаж и чай тут не помогут, а это все, что я могу обеспечить. Ты не можешь сейчас уехать, Лука, люди признают тебя как хозяина. Употреби все влияние, какое у тебя есть, чтобы изучить происходящее и спасти ситуацию. Избавь их от этого ракового страха.
Он недовольно вздохнул, потом тряхнул головой, глядя на нее одним глазом:
— Ты все еще думаешь, что Конфедерация спешит тебе на помощь, да?
— Совершенно верно.
— Им никогда нас не найти. Они должны прочесать две вселенные.
— Верь в то, во что приходится. Я-то знаю, что произойдет.
— Друзья-враги, да? Мы с тобой?
— Некоторые вещи никогда не меняются, что бы ни случилось.
От необходимости обрезать ее резким ответом Луку спасло появление одного из работников, ворвавшегося во двор с криком, что из города едет какой-то человек с новостью. Они с Кармитой прошли через кухню и вышли через парадную дверь поместья.
По дорожке на белой лошади скакала женщина. Им обоим был достаточно знаком ее образ мыслей: Марсела Рай. Галоп ее лошади соответствовал волнению и встревоженности самой женщины.
Она остановилась перед широкими каменными ступенями, ведущими на мраморное крыльцо, и спешилась. Лука взял уздечку и постарался успокоить возбужденное животное.
— Мы только что узнали от деревенских за железной дорогой, — сообщила Марсела. — Сюда движется шайка головорезов, Совет Колстерворта почтительно просит, и прочая чушь. Лука, нам нужна помощь, чтобы выпроводить этих молодчиков. Очевидно, они вооружены. Они напали на старое милицейское отделение в окрестностях Бостона и умчались оттуда с ружьями и десятком автоматов.
— Ох ты, какая блестящая новость, — восхитился Лука. — Здешняя жизнь продолжает становиться все лучше и лучше.
Лука изучал поезд в бинокль (самый настоящий, который когда-то подарил Гранту его отец). Он был убежден, что это тот самый поезд, но кое-что в нем изменилось. Добавили четыре дополнительных вагона, но незаметно было, чтобы кто-нибудь путешествовал с удобствами. Это был старый потемневший бронепоезд, защитная броня настоящая, как догадывался Лука — проходила снаружи по всей длине, грубо приклепанная к обычным вагонам. Поезд с лязгом двигался по рельсам по направлению к Колстерворту с неумолимой скоростью тридцать миль в час. Брюсу Спэнтону наконец удалось претворить общее представление о непреодолимой силе в физическую реальность, пустив ее прямо в деревенскую местность норфолкского тернеровского пейзажа, к которой это явление вовсе не относилось.
— На этот раз их тут больше, — заметил Лука. — Наверное, мы могли бы опять отвинтить рельсы.
— Это чудовище не приспособлено к переворачиванию, — мрачно напомнила Марселла. — Тебе придется их мозги перевернуть, а хвосты последуют за ними.
— У них между ног.
— Ты понял.
— Через десять минут они будут здесь. Нам бы лучше расставить людей и придумать стратегию.
Он привел с собой сюда почти семьдесят работников поместья из Криклейда. После воззвания колстервортского совета более пятисот деревенских жителей добровольно вызвались включиться в войну с мародерами. Еще человек тридцать или около того собрались с близлежащих ферм, чтобы отстоять продукты, вырастить которые стоило им стольких трудов. Все они принесли из жилищ, которые считали своими, пистолеты или охотничьи ружья.
Лука и Марсела организовали из них четыре группы. Самая большая, человек в триста, выстроилась в форме лошадиной подковы, окружив вокзал Колстерворта. Еще две партии свешивались с выступов перрона, готовые толпой броситься на рельсы и окружить разбойников. Оставшиеся три десятка человек в седлах составляли кавалерийские силы, готовые преследовать каждого, кто уклонится от атаки.
Несколько последних минут они провели, маршируя шеренгами, приводя в порядок строй и убеждаясь, что превратили свою одежду в пуленепробиваемую броню. Настоящих стрелков в этом мире было трудно защищать. Популярностью пользовались углеродно-силиконовые армированные куртки, они выглядели как форма полицейских бригад середины двадцать первого века.
— Наше право выглядеть так, как мы сами хотим, мы стоим за это, — то и дело повторял им Лука, проходя по рядам и осматривая свои войска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
— Он уже может помогать по хозяйству?
— Об этом даже и не помышляй. Недели через две я, может быть, попрошу его помочь мне в травяном огороде. Это самая напряженная трудовая терапия, какую я допущу для него.
Ничто не могло скрыть от нее его внутреннее разочарование.
— А зачем? — подозрительно спросила она. — Для чего ты хотел, чтобы он что-то делал? Я-то думала, что хозяйство в старом поместье идет гладко. Не могу заметить никакой разницы.
— Просто выбор, над которым я раздумываю, вот и все.
— Выбор? Вы что, уезжаете? — ее это удивило.
— Подумываем, — произнес он резко. — Не говори никому.
— Не скажу. Но я не понимаю, куда вы едете.
— Девчонок найти.
— Ох, Грант, — Кармита сочувственным жестом положила руку ему на плечо. — С ними все будет в порядке. Даже если Луиза станет одержимой. Ничья душа не изменит ее внешности, слишком она яркая.
— Я не Грант, — он оглядел двор, дергаясь и что-то подозревая. — Можно говорить о внутреннем демоне, хотя, видит Бог, тебе это, вероятно, нравится.
— Да уж, я так веселюсь!
— Извини.
— И сколько их у тебя? — спросила она тихо.
Он ответил только после долгой паузы:
— Несколько в груди. В руках. В ногах. Христа ради, никогда я не думал, что мои ноги настолько изменятся, — он с отвращением простонал. — Почему так?
Кармите не нравилась его искренняя растерянность; одержатель Гранта заставлял ее слишком сочувствовать ему.
— В этих явлениях нет никакой логики.
— Немногие люди знают, что происходит, и за пределами Криклейда тоже. Этот торговец, Лионель, понятия не имеет. Завидую ему. Но это не продлится долго, люди вроде Иоганна будут умирать, как мухи, по всей планете. Когда все поймут в чем дело, все действительно быстро распадется. Вот потому-то я и захотел вскоре отправиться в путь. Если случится вторая волна анархии, я так никогда и не узнаю, где девчонки.
— Мы должны найти несколько настоящих врачей, чтобы они тебя осмотрели. Эти белые огни использовали, чтобы сжигать опухоли. У нас теперь есть рентгеновские установки. Нет причин, чтобы это было бы невозможно. Может быть, даже не стоит быть такими решительными, тебе нужно только пожелать, чтобы эти клетки отмерли.
— Не знаю.
— Это непохоже на тебя, ни на кого из вас. Да не сиди же ты на своей заднице, выясняй. Достань врача. Массаж и чай тут не помогут, а это все, что я могу обеспечить. Ты не можешь сейчас уехать, Лука, люди признают тебя как хозяина. Употреби все влияние, какое у тебя есть, чтобы изучить происходящее и спасти ситуацию. Избавь их от этого ракового страха.
Он недовольно вздохнул, потом тряхнул головой, глядя на нее одним глазом:
— Ты все еще думаешь, что Конфедерация спешит тебе на помощь, да?
— Совершенно верно.
— Им никогда нас не найти. Они должны прочесать две вселенные.
— Верь в то, во что приходится. Я-то знаю, что произойдет.
— Друзья-враги, да? Мы с тобой?
— Некоторые вещи никогда не меняются, что бы ни случилось.
От необходимости обрезать ее резким ответом Луку спасло появление одного из работников, ворвавшегося во двор с криком, что из города едет какой-то человек с новостью. Они с Кармитой прошли через кухню и вышли через парадную дверь поместья.
По дорожке на белой лошади скакала женщина. Им обоим был достаточно знаком ее образ мыслей: Марсела Рай. Галоп ее лошади соответствовал волнению и встревоженности самой женщины.
Она остановилась перед широкими каменными ступенями, ведущими на мраморное крыльцо, и спешилась. Лука взял уздечку и постарался успокоить возбужденное животное.
— Мы только что узнали от деревенских за железной дорогой, — сообщила Марсела. — Сюда движется шайка головорезов, Совет Колстерворта почтительно просит, и прочая чушь. Лука, нам нужна помощь, чтобы выпроводить этих молодчиков. Очевидно, они вооружены. Они напали на старое милицейское отделение в окрестностях Бостона и умчались оттуда с ружьями и десятком автоматов.
— Ох ты, какая блестящая новость, — восхитился Лука. — Здешняя жизнь продолжает становиться все лучше и лучше.
Лука изучал поезд в бинокль (самый настоящий, который когда-то подарил Гранту его отец). Он был убежден, что это тот самый поезд, но кое-что в нем изменилось. Добавили четыре дополнительных вагона, но незаметно было, чтобы кто-нибудь путешествовал с удобствами. Это был старый потемневший бронепоезд, защитная броня настоящая, как догадывался Лука — проходила снаружи по всей длине, грубо приклепанная к обычным вагонам. Поезд с лязгом двигался по рельсам по направлению к Колстерворту с неумолимой скоростью тридцать миль в час. Брюсу Спэнтону наконец удалось претворить общее представление о непреодолимой силе в физическую реальность, пустив ее прямо в деревенскую местность норфолкского тернеровского пейзажа, к которой это явление вовсе не относилось.
— На этот раз их тут больше, — заметил Лука. — Наверное, мы могли бы опять отвинтить рельсы.
— Это чудовище не приспособлено к переворачиванию, — мрачно напомнила Марселла. — Тебе придется их мозги перевернуть, а хвосты последуют за ними.
— У них между ног.
— Ты понял.
— Через десять минут они будут здесь. Нам бы лучше расставить людей и придумать стратегию.
Он привел с собой сюда почти семьдесят работников поместья из Криклейда. После воззвания колстервортского совета более пятисот деревенских жителей добровольно вызвались включиться в войну с мародерами. Еще человек тридцать или около того собрались с близлежащих ферм, чтобы отстоять продукты, вырастить которые стоило им стольких трудов. Все они принесли из жилищ, которые считали своими, пистолеты или охотничьи ружья.
Лука и Марсела организовали из них четыре группы. Самая большая, человек в триста, выстроилась в форме лошадиной подковы, окружив вокзал Колстерворта. Еще две партии свешивались с выступов перрона, готовые толпой броситься на рельсы и окружить разбойников. Оставшиеся три десятка человек в седлах составляли кавалерийские силы, готовые преследовать каждого, кто уклонится от атаки.
Несколько последних минут они провели, маршируя шеренгами, приводя в порядок строй и убеждаясь, что превратили свою одежду в пуленепробиваемую броню. Настоящих стрелков в этом мире было трудно защищать. Популярностью пользовались углеродно-силиконовые армированные куртки, они выглядели как форма полицейских бригад середины двадцать первого века.
— Наше право выглядеть так, как мы сами хотим, мы стоим за это, — то и дело повторял им Лука, проходя по рядам и осматривая свои войска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194