Пес, радостно прыгая и поскуливая, сопровождал его, очевидно полагая, что они отправились на прогулку… У дверей капитан замер. На улице его явно поджидали - ему даже казалось, что он слышит дыхание полицейских.
- Вперед! - шепнул на ухо кобелю. - Гулять!
Тот поглядел на хозяина, вильнул хвостом и скакнул в незакрытую дверь. Через нее в подвал попадала мерзкая морось.
- Ух ты! - раздался восторженно-удивленный возглас. - Смо-отри какой!..
Репнин выскочил следом и, мгновенно сориентировавшись, бросился в ноги сержанту, разинувшему рот при виде неизвестно откуда взявшейся собаки. И ведь при этом Валера вовсе не хотел сопротивляться полиции, бежать, неизбежно провоцируя дальнейшую погоню, но уже не мог остановиться - его гнал двойной страх: генетический, наверное, страх перед легавыми, никогда не покидавший тело бомжа, и свой собственный, по сути иррациональный страх, что опознают каким-то образом, разоблачат, выставят посмешищем или, того хуже, предателем великой борьбы с преступностью. Он сам не знал, что с ним могут сделать, если в этом несчастном Суваеве опознают капитана Репнина, но было ясно: это конец карьере, а может быть, и семье. (Еще вопрос: станет ли Катька жить с нищим, с изгоем?)
Пока есть шанс, хоть один-единственный, один на тысячу, он должен, просто обязан вырваться отсюда, отлежаться где-нибудь в безопасном месте и рано или поздно обязательно вернуться в себя. - Держи! Держи его!
Валера моментально вскочил на ноги и побежал. Пожалуй, он не бегал так с самой юности, с соревнований в училище, хотя новое тело было отнюдь не приспособлено для таких нагрузок. Никудышный это инструмент для бега.
Он несся, перепрыгивая через какие-то завалы, почти Ничего не видя и не понимая, что творится вокруг, - весь отдался во власть здорового, мудрого, миллионнолетнего инстинкта самосохранения. И все-таки, все-таки надо было еще и соображать! Он ведь капитан, оперативник, он должен понять, где самое уязвимое место в оцеплении, где именно можно вырваться на простор.
Репнин слышал за спиной топот четырех пар ног, обернулся на миг. Остальных преследователей намного обогнал какой-то чернявый офицер - он был всего шагах в двадцати. Валерий еще прибавил, хотя дыхания уже не хватало и в печень раз за разом вонзался стальной штырь.
А пес… пес снова был рядом, он вылетел откуда-то сбоку - из-за мусорных куч - и теперь не отставал. Ему явно нравилась эта новая игра.
Сейчас… сейчас они меня возьмут, - почувствовал Репнин и тут же увидел впереди - в промежутке между кирпичными стенами - темный силуэт. - Обложили!..
Он на полном ходу развернулся, едва не растянувшись на скользкой земле, и ринулся назад - навстречу чернявому. Это был, конечно же, Сергей Бабунидзе.
Время для Валеры словно ускорилось в десятки раз. Надо остановиться! Сдаться! Они ведь мне ничего не сделают! По крайней мере, не убьют! - Слова были бессильны, аргументы отторгались телом, подчинившим себе мозг. Здравый смысл был ничто в сравнении с реакцией на охотников загнанного зверя. Какая уж тут логика, когда со всех сторон кричат: “Ату! Ату его!”?
Он чуть не налетел на перевернутый мусорный бак, затормозил, схватил его, поднял над головой и с размаху швырнул в капитана Бабунидзе. Расстояние было всего пять шагов. Тот таки успел уклониться и, потеряв равновесие, упал на кучу опилок.
Репнин перепрыгнул через его длинные ноги и резко повернул вправо - по узкому проходу между двумя сходящимися ребрами шестиэтажками. Пес остановился было перед упавшим полицейским, зарычал, оскалил зубы, но укусить так и не решился, тем более что три других преследователя были уже совсем рядом. Через несколько секунд собака снова бежала рядом с Валерой.
Бабунидзе выхватил из кобуры “Макаров” и взревел:
- Стой! Стрелять буду!
Репнин спиной почувствовал: сейчас выстрелит, точно выстрелит, но остановиться не мог. Только холодом окатило меж лопаток, сдавило горло, да где-то в середине груди возник комок пустоты.
Сухой щелчок… Валере обожгло лопатку и толкнуло вперед, будто подгоняя, еще более ускоряя бег…
А потом капитан Репнин обнаружил, что, как и перед началом облавы, стоит, бессильно привалившись к штабной “тойоте”. Лицо все в поту, фуражка лежит рядом на земле. Дотронулся до груди, потом до лопатки - раны нет. А где-то совсем рядом выл пес - смертельным, тоскливым, душу вынимающим воем, каким, наверное, и должно встречать наступление конца света. Валера почувствовал вдруг, что не ощущает своего сердца, потерял нащупанный было пульс и провалился в темноту…
58
Из сообщения агентства “Ассошиэйтед Пресс”: “Начавшийся сегодня утром как мирная демонстрация марш сторонников Африканского союза за свободу вылился в массовые беспорядки, повлекшие за собой человеческие жертвы. Поравнявшись с Белым Домом, первые ряды манифестантов неожиданно перестроились в несколько плотных колонн и ринулись на штурм ограды. В ответ на призывы остановиться прозвучали угрозы физической расправы и ругань. Уже через полминуты десятки экстремистов ворвались на лужайку перед резиденцией президента США. В руках нападавших было немало пистолетов и гранат, остальные были вооружены металлическими прутьями, дубинками и ножами. Отряд национальной гвардии и офицеры личной охраны президента были вынуждены открыть огонь - сначала в воздух, а потом и на поражение. Завязалась ожесточенная перестрелка…”
По сообщению корреспондента агентства “ПРЕСС-Аф-рик” из Вашингтона, мирная, разрешенная властями демонстрация была сегодня утром расстреляна озверевшими национальными гвардейцами по личному приказу президента США. Кровавая бойня, учиненная у ограды Белого Дома над черными и цветными борцами за свободу, - еще одно свидетельство того, что правящий страной империалистический режим бесконечно далек от своего народа и рано или поздно обречен пасть от его справедливого гнева.
Окровавленные тела безоружных людей десятками валялись на траве и асфальте. Раненые тщетно взывали о помощи, их хладнокровно добивали. Пострадало и несколько присутствовавших на месте трагедии журналистов…
Глава двенадцатая
10 ОКТЯБРЯ (продолжение)
59
ПРИМАК И ХАБАД
С высоты птичьего полета это травяное поле выглядело ровным зеленым газоном. Однако при посадке самолет то и дело подбрасывало на буграх и кочках. Один раз Примак приземлился копчиком прямо на подлокотник кресла. Раскаленный гвоздь вошел в него и на глазах выступили слезы.
У самого леса делегацию дожидались два армейских джипа и пятнистый БТР еще советского производства. Командующего войсками ООН в Восточной Африке встречал первый заместитель командующего Северным фронтом Африканской Революции - невысокий курчавый человек из племени галла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
- Вперед! - шепнул на ухо кобелю. - Гулять!
Тот поглядел на хозяина, вильнул хвостом и скакнул в незакрытую дверь. Через нее в подвал попадала мерзкая морось.
- Ух ты! - раздался восторженно-удивленный возглас. - Смо-отри какой!..
Репнин выскочил следом и, мгновенно сориентировавшись, бросился в ноги сержанту, разинувшему рот при виде неизвестно откуда взявшейся собаки. И ведь при этом Валера вовсе не хотел сопротивляться полиции, бежать, неизбежно провоцируя дальнейшую погоню, но уже не мог остановиться - его гнал двойной страх: генетический, наверное, страх перед легавыми, никогда не покидавший тело бомжа, и свой собственный, по сути иррациональный страх, что опознают каким-то образом, разоблачат, выставят посмешищем или, того хуже, предателем великой борьбы с преступностью. Он сам не знал, что с ним могут сделать, если в этом несчастном Суваеве опознают капитана Репнина, но было ясно: это конец карьере, а может быть, и семье. (Еще вопрос: станет ли Катька жить с нищим, с изгоем?)
Пока есть шанс, хоть один-единственный, один на тысячу, он должен, просто обязан вырваться отсюда, отлежаться где-нибудь в безопасном месте и рано или поздно обязательно вернуться в себя. - Держи! Держи его!
Валера моментально вскочил на ноги и побежал. Пожалуй, он не бегал так с самой юности, с соревнований в училище, хотя новое тело было отнюдь не приспособлено для таких нагрузок. Никудышный это инструмент для бега.
Он несся, перепрыгивая через какие-то завалы, почти Ничего не видя и не понимая, что творится вокруг, - весь отдался во власть здорового, мудрого, миллионнолетнего инстинкта самосохранения. И все-таки, все-таки надо было еще и соображать! Он ведь капитан, оперативник, он должен понять, где самое уязвимое место в оцеплении, где именно можно вырваться на простор.
Репнин слышал за спиной топот четырех пар ног, обернулся на миг. Остальных преследователей намного обогнал какой-то чернявый офицер - он был всего шагах в двадцати. Валерий еще прибавил, хотя дыхания уже не хватало и в печень раз за разом вонзался стальной штырь.
А пес… пес снова был рядом, он вылетел откуда-то сбоку - из-за мусорных куч - и теперь не отставал. Ему явно нравилась эта новая игра.
Сейчас… сейчас они меня возьмут, - почувствовал Репнин и тут же увидел впереди - в промежутке между кирпичными стенами - темный силуэт. - Обложили!..
Он на полном ходу развернулся, едва не растянувшись на скользкой земле, и ринулся назад - навстречу чернявому. Это был, конечно же, Сергей Бабунидзе.
Время для Валеры словно ускорилось в десятки раз. Надо остановиться! Сдаться! Они ведь мне ничего не сделают! По крайней мере, не убьют! - Слова были бессильны, аргументы отторгались телом, подчинившим себе мозг. Здравый смысл был ничто в сравнении с реакцией на охотников загнанного зверя. Какая уж тут логика, когда со всех сторон кричат: “Ату! Ату его!”?
Он чуть не налетел на перевернутый мусорный бак, затормозил, схватил его, поднял над головой и с размаху швырнул в капитана Бабунидзе. Расстояние было всего пять шагов. Тот таки успел уклониться и, потеряв равновесие, упал на кучу опилок.
Репнин перепрыгнул через его длинные ноги и резко повернул вправо - по узкому проходу между двумя сходящимися ребрами шестиэтажками. Пес остановился было перед упавшим полицейским, зарычал, оскалил зубы, но укусить так и не решился, тем более что три других преследователя были уже совсем рядом. Через несколько секунд собака снова бежала рядом с Валерой.
Бабунидзе выхватил из кобуры “Макаров” и взревел:
- Стой! Стрелять буду!
Репнин спиной почувствовал: сейчас выстрелит, точно выстрелит, но остановиться не мог. Только холодом окатило меж лопаток, сдавило горло, да где-то в середине груди возник комок пустоты.
Сухой щелчок… Валере обожгло лопатку и толкнуло вперед, будто подгоняя, еще более ускоряя бег…
А потом капитан Репнин обнаружил, что, как и перед началом облавы, стоит, бессильно привалившись к штабной “тойоте”. Лицо все в поту, фуражка лежит рядом на земле. Дотронулся до груди, потом до лопатки - раны нет. А где-то совсем рядом выл пес - смертельным, тоскливым, душу вынимающим воем, каким, наверное, и должно встречать наступление конца света. Валера почувствовал вдруг, что не ощущает своего сердца, потерял нащупанный было пульс и провалился в темноту…
58
Из сообщения агентства “Ассошиэйтед Пресс”: “Начавшийся сегодня утром как мирная демонстрация марш сторонников Африканского союза за свободу вылился в массовые беспорядки, повлекшие за собой человеческие жертвы. Поравнявшись с Белым Домом, первые ряды манифестантов неожиданно перестроились в несколько плотных колонн и ринулись на штурм ограды. В ответ на призывы остановиться прозвучали угрозы физической расправы и ругань. Уже через полминуты десятки экстремистов ворвались на лужайку перед резиденцией президента США. В руках нападавших было немало пистолетов и гранат, остальные были вооружены металлическими прутьями, дубинками и ножами. Отряд национальной гвардии и офицеры личной охраны президента были вынуждены открыть огонь - сначала в воздух, а потом и на поражение. Завязалась ожесточенная перестрелка…”
По сообщению корреспондента агентства “ПРЕСС-Аф-рик” из Вашингтона, мирная, разрешенная властями демонстрация была сегодня утром расстреляна озверевшими национальными гвардейцами по личному приказу президента США. Кровавая бойня, учиненная у ограды Белого Дома над черными и цветными борцами за свободу, - еще одно свидетельство того, что правящий страной империалистический режим бесконечно далек от своего народа и рано или поздно обречен пасть от его справедливого гнева.
Окровавленные тела безоружных людей десятками валялись на траве и асфальте. Раненые тщетно взывали о помощи, их хладнокровно добивали. Пострадало и несколько присутствовавших на месте трагедии журналистов…
Глава двенадцатая
10 ОКТЯБРЯ (продолжение)
59
ПРИМАК И ХАБАД
С высоты птичьего полета это травяное поле выглядело ровным зеленым газоном. Однако при посадке самолет то и дело подбрасывало на буграх и кочках. Один раз Примак приземлился копчиком прямо на подлокотник кресла. Раскаленный гвоздь вошел в него и на глазах выступили слезы.
У самого леса делегацию дожидались два армейских джипа и пятнистый БТР еще советского производства. Командующего войсками ООН в Восточной Африке встречал первый заместитель командующего Северным фронтом Африканской Революции - невысокий курчавый человек из племени галла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74