Хабад кивнул в ответ (он был без головного убора) и снова опустился в кресло. Примак разочаровал Лидера Революции - показался ему обычным, ничем не примечательным человеком. Реальный облик ооновца ничуть не соответствовал образу, сформировавшемуся в воображении Хабада. Впрочем, “соратник” всегда считал, что колоритные фигуры куда менее опасны. Они не умеют незаметно подкрасться сзади и молниеносно нанести смертельный удар.
- Располагайтесь, как вам удобнее, - сказал он по-английски тоном радушного хозяина. - Холодный чай, пожалуйста…
На низеньком столике рядом с большим рабочим столом действительно стояли четыре стакана с охлажденным чаем - два с крепким, почти черным, и два с ломтиками лимона.
- Благодарю, у меня слишком мало времени.
- Боитесь восточного коварства? - с улыбкой осведомился Хабад. - Яда здесь нет. Клянусь… Впрочем, моим клятвам вы вряд ли поверите.
- Это уж точно. Думаю, будет логично сразу же изложить наши позиции, - сказал Примак, тоже расположившись в кресле. Он продолжал внимательно разглядывать собеседника. И от его взгляда, взгляда профессионального охотника за “скальпами”, Хабаду стало вдруг слегка не по себе.
- Хорошо. На правах инициатора переговоров я начну… Революционный народ категорически настаивает на безоговорочном выполнении командованием войск ООН в Восточной Африке следующих требований. Первое. Немедленно - не позднее четырех часов дня - убрать уцелевшие заграждения по всей линии Северного фронта. Второе. В течение ближайших трех суток по оставленным нами коридорам эвакуировать живую силу и боевую технику через порты Момбаса, Кисмайо, Могадишо, Бербера, Джибути, Асэб, Массауа и Порт-Судан.
- Это абсолютно нереально… хотя бы по срокам.
- Я не договорил… Третье. Генеральному секретарю ООН сегодня же дать официальные гарантии прекращения так называемых “миротворческих” операций в Восточной Африке. Народ революционного континента сам решит свою еудьбу. Политике неоколониализма должен быть положен конец.
- Теперь всё? - осведомился русский, машинально пригладив и без того коротко остриженные и аккуратно причесанные виски.
- Всё.
- Ну, тогда я выдвигаю встречное предложение. - Примак встал, поправив ремень, и дальше уже говорил стоя. Так его слова приобретали дополнительную весомость. - Если вы не прекратите гнать мирное население на смерть, мы немедленно возобновляем боевые действия и подвергнем массированным ракетно-бомбовым ударам все хозяйственные и военные объекты ТАР, а затем высадим десанты для захвата стратегических мостов, переправ и блокирования дорог. Всякий подвоз боеприпасов и продуктов, а также подход подкреплений на фронт будет прекращен. Через пару дней ваши свободолюбивые зомби просто не смогут передвигать ноги от голода, и наступление захлебнется само собой.
Генерал-лейтенант прекрасно знал, что у него нет этих самых двух дней, знал он и что Хабад наверняка надеется именно на такое развитие событий. В противном случае Лидер Революции просто не осмелился бы начать этот блицкриг.
- Ну что ж, тогда приступайте, - мнимо равнодушным тоном ответил Хабад. Ультиматум Примака все-таки не был одним лишь сотрясением воздуха. Если произойдет чудо и генерал-лейтенант продержится этот срок, за жизнь Хабада никто не даст и ломаного гроша. - Только хочу предупредить, я уже направил такие же точно требования Равандрану, присовокупив, что при их невыполнении завтра к вечеру число жертв среди гражданских достигнет миллиона.
- Неужели вы думаете, что судьба одного-единственного генерала может определить ход событий на целом континенте? - усмехнулся Примак.
- Нет, конечно, итог революционного процесса предрешен, но высокопоставленный упрямец при наличии таланта способен затянуть агонию и существенно умножить число жертв.
- Если среди дополнительных жертв окажется некто Хабад, я готов принять на себя эту неблагодарную роль… Разговор закончен. - Примак сделал шаг к двери.
- Не спешите, генерал. - Лидер Революции улыбался углами рта. При этом глаза его оставались совершенно холодными. - В Африке несносная жара, вы наверняка измаялись. Я хотел бы хоть немного скрасить ваше вынужденное пребывание на чужбине. Как насчет легкого обеда с упором на прохладительные напитки, охлажденное вино, соки, мороженое и суфле? Будет даже… холодный свекольник! - Он будто ждал в ответ бури восторга.
- Благодарю за заботу, но время застолий еще не пришло. Честь имею.
Ооновец дернул ручку двери. Она легко подалась. Но прохода в приемную не было. За дверью обнаружилась серая стальная плита. Примак постучал по ней. С той стороны раздался ответный стук. Ребята, по крайней мере, были живы. Генерал-лейтенант развернулся и, поиграв желваками, сказал:
- Мне очень жаль разочаровывать вас, “соратник”, но в случае, если я не вернусь в штаб через…- он посмотрел на часы, - сорок восемь минут, вся авиация поднимется в воздух. Причем, первый и самый мощный удар будет нанесен именно по этому бункеру. Со спутника отслеживалось мое движение от места посадки и до самого въезда под землю. Поверьте, я не вру…
Вернувшись в кресло, Примак достал пачку “Беломора”, распечатал, закурил. Струйку дыма тут же стало утягивать в одно из вентиляционных отверстий в белом потолке.
- Осталось сорок семь минут, - через какое-то время произнес он.
Хабад встал, прошел в противоположный конец комнаты и распахнул еще одну дверь. Там была столовая, в середине ее - накрытый стол.
- Я хочу только, чтобы в течение всего перемирия ваши войска не предпринимали активных действий. Так что мой расчет предельно прост, а я предельно искренен с вами… Милости прошу за стол. - Африканец сделал приглашающий жест.
- Сорок шесть минут, - пробубнил Примак.
- Не давите на психику, - поморщился Лидер Революции. - Лично я приступаю к еде. Присоединяйтесь, когда появится аппетит. - Он уселся за стол и начал чего-то накладывать себе в тарелку.
Из-за броневой плиты раздались упорядоченные удары. Примак прислушался, потом спросил Хабада:
- Знакомы с азбукой “морзе”? Мои ребята напоминают, что осталось сорок четыре минуты. Им тоже хочется жить…
- Зам…мечательный супец, - с набитым ртом ответствовал Лидер Революции. - Не знал, что в России такая интересная кухня… Вообще-то вы зря пугаете меня, - прожевав, решил объяснить свое спокойствие Хабад. - Этот домик можно прошибить только сотней килотонн, положенных с ювелирной точностью. Так что у вас неплохие шансы дожить до процесса в Гааге. - Он имел в виду международный суд.
- Я рад, что мы с вами уцелеем и встретимся на суде. Мне только жаль ваше государство…- в тон ему ответил русский. - Через сорок две минуты оно начнет рассыпаться в пыль.
И вдруг Примак понял, что комната разительно изменилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74