Видно, такое отклонение посчитали неопасным или за его экранами вообще никто не следил.
И тут левая нога Примака рефлекторно согнулась в колене. Потом он сумел заставить ее согнуться еще раз, делал это снова и снова, пока не заболели частично атрофированные мышцы.
Его ожесточение пропало, генерал был совершенно обессилен. Жаль только, что нельзя вытереть пот со лба… В этот же миг неподконтрольная доселе, враждебно настроенная правая рука неожиданно легко поднялась (она была почти невесома) и, как подстреленная, плюхнулась ему на переносицу. Мышцы почти не работали и пальцы не гнулись - но факт остается фактом: она начала двигаться! Это был миг торжества.
- Что здесь происходит?! - закричала от испуга вошедшая в палату медсестра. Она слишком привыкла к абсолютной неподвижности пациента.
Рука медленно сползала с его лица, забирая с собой несколько капель пота.
- Доктор Майер! Он шевелится! - крикнула в коридор медсестра. - Идите сюда!
Через несколько секунд в палату вбежал доктор. Он уставился на больного, явно не веря своим глазам, потом взял руку Примака, помял, погладил ее и спросил:
- Мистер Паккард, вы меня слышите? - Ответа не было. Игорь еще не решил, что ему делать в этой ситуации. - Если понимаете меня, пожалуйста, моргните ресницами.
И тут Игорь Николаевич решил моргнуть.
- Ну и что теперь, Дик? - осведомился второй врач, который вошел в палату следом и теперь следил за манипуляциями Майера.
- Полное обследование, побольше витаминов, что-нибудь тонизирующее и, конечно, активный массаж…
- Согласен. А как церебральная активность?
- В норме… В смысле: в полной норме! А час назад здесь была прямая линия, - ткнул в один из экранов.
“Значит, я все-таки вошел в него!” - с восторгом подумал Примак.
- Так не бывает. Майер развел руками.
…Генерал сидел на камне. Под ногами, далеко внизу, билась о крутые каменистые берега бурная речка. Горный хребет закрывал половину неба, и солнце пока еще пряталось за горами. Над вершинами - царство розового. Этот пейзаж был ДАРОВАН ему, как достойный фон ПОРАЖЕНИЯ.
“Всё впустую!.. Все усилия пропали даром. Удача только поманила и… опять. Это безнадежно. Я обречен. Я проиграл…” - бессильно думал он.
Это современный, во сто крат ухудшенный вариант Агасфера - наказание уже не вечной жизнью, а вечными ПЕРЕМЕЩЕНИЯМИ. И страшней всего для Игоря была беспомощность, полное бессилие, когда никак не зацепиться за очередное тело, не остановить бег, когда каждое начинание, раскручиваемое при постоянном страхе не успеть, всякий раз проваливается… Бог Метаморфоз откровенно смеялся над ним.
Контур вершин окрасился ослепительной желтизной. Солнце вставало, но оно светило не для Примака…
К телефону подошла Сережкина жена, Тамара Тимофеевна, Томка… Игорь был свидетелем на их свадьбе…
- Здравствуйте. Сергея Федоровича, пожалуйста…- Голос Примака чуть дрогнул.
- Сейчас позову. Прошло секунд двадцать.
- Я слушаю, - уверенный рокочущий голос.
- Сергунька, это Игорь…- подавившись воздухом, с трудом проглотил тугой комок, - …с тобой говорит. - В ответ лишь шипение телефонной трубки.
- Простите…- Голос генерал-полковника Булина был уже совсем не тот. - Я что-то не узнаю… Какой Игорь?
- Примак… Игорь Николаевич. Помнишь такого?.. Молчание. Странные свистящие звуки, словно птичка какая поет. Может, и верно птичка. Жил ведь у них раньше в клетке то ли щегол, то ли канарейка. Потом лишь одно слово - будто гиря, обрушившаяся на весы: - Помню…
- Знаешь, небось, что души скачут? Вот и моя, когда пулю в лоб пустил, тоже… Теперь летаю из одного тела в другое - не остановиться… Потому и голос не мой - взял на прокат вместе с телом… Звоню тебе из Белостока, а до этого был в Патагонии. Хорошо, здесь телеграф рядом…
- Погодите, - перебил “Сергунька”. - Примака я хорошо знаю, но он умер. Покончил с собой десятого октября.
- Именно что покончил, да все не так оказалось. Тело-то осталось лежать с дырявой башкой, а душа… Она отлетела и понеслась - не удержишь…
- Не мелите чепухи! Какой-то дурацкий разговор получается!.. - Голос “Сергуньки” все больше пропитывался непонятной злостью. - Зачем вы мне позвонили?! Только душу травите! Поиздеваться захотелось?! Друг он мне был, друг - понимаете?! - Булин уже кричал.
Теперь не было сил отвечать у Примака - ему словно в лицо плюнули. Но все-таки совладал с собой - отступать-то ему было некуда.
- Вы только трубку не вешайте, Сергей Федорович… Я докажу… Сейчас я вам докажу…- От стыда готов был сгореть, но продолжал заискивать перед “Сергунькой” - испугался, что оборвет разговор. - Помните, как мы еще старшими лейтенантами ездили тайком на Клязьму - рыбу глушить, а потом за какой-то девкой по берегу гонялись пьяные, но, слава богу, не поймали, и вы мне еще тогда нос разбили?.. Ну, помните?..
- Было такое…- после паузы ответил генерал-полковник Булин. - Откуда вы… узнали? - Глухой голос его был мрачен и полон скрытой боли.
- Неужто думаешь, Примак мог кому рассказать?! - возмутился, обидевшись за самого себя, Игорь Николаевич. Незаметно для себя перешел на “ты”. - Спьяну что ли или под пытками?
- Сыворотка правды любого разговорит…
- Значит, не хочешь меня признавать, - беспомощно произнес Примак. Он вдруг почувствовал жуткую усталость. - А что тебе стоит?.. Разве Родину прошу предать? Поверить всего лишь, что не умер я!
- А зачем тебе это?! Даже если ты - это ты, зачем тебе это?! Рану бередить?! Ведь не вернешь уже ничего! Сам все загубил!.. - Вряд ли Булин отдавал сейчас отчет в своих словах.
Телефонная трубка обожгла Игорю Николаевичу ухо.
- Игорь?! - вдруг закричал “Сергунька”. Это был живой голос, это был крик души, словно разом прорвалась казавшаяся непреодолимой плотина. - Это ты, что ли?! Только не вешай!.. Игорь!!! Ты!!! Да отвечай, черт! - Он кричал и кричал, страшно боясь, что уж больше не получит ответа.
- Да не бросаю я, - тихо ответил Примак. - Разговор заказан на целый час. Только мне самому столько не протянуть…
- С твоими все в порядке…- затараторил Булин. - Жанна очень переживала, слегла даже, но теперь получше - отошла малость, на работу ходит…
- Я видел их…
- Когда?! Чего же?! - “Сергунька” подавился словами.
- Восемь дней назад. А кажется - уж год прошел…
- И что?
- Ты думаешь, я мог к ней подойти? Или к дочке? Вот так просто подойти и сказать: “Я - Игорь”, - и исчезнуть, быть может, навсегда. “Здрасьте, я твой папа!..” Так что ли?
- Наверное, ты прав… И что же теперь?
- С кем это ты так долго? - расслышал Примак вопрос Томки.
- Не мешай, - буркнул Булин. - Очень важно…
- А ничего, Серый, - сказал Игорь Николаевич. - Ни-че-го. Кто умер, тот умер… Только очень уж хотелось, чтоб хоть одна живая душа знала, как было дело… И что прощения у своих хотел попросить, но не решился… И перед тобой, Сергунька, я тоже виноват… Ты ведь за меня хлопотал столько раз - вытаскивал из дерьма, а получается… ради чего?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
И тут левая нога Примака рефлекторно согнулась в колене. Потом он сумел заставить ее согнуться еще раз, делал это снова и снова, пока не заболели частично атрофированные мышцы.
Его ожесточение пропало, генерал был совершенно обессилен. Жаль только, что нельзя вытереть пот со лба… В этот же миг неподконтрольная доселе, враждебно настроенная правая рука неожиданно легко поднялась (она была почти невесома) и, как подстреленная, плюхнулась ему на переносицу. Мышцы почти не работали и пальцы не гнулись - но факт остается фактом: она начала двигаться! Это был миг торжества.
- Что здесь происходит?! - закричала от испуга вошедшая в палату медсестра. Она слишком привыкла к абсолютной неподвижности пациента.
Рука медленно сползала с его лица, забирая с собой несколько капель пота.
- Доктор Майер! Он шевелится! - крикнула в коридор медсестра. - Идите сюда!
Через несколько секунд в палату вбежал доктор. Он уставился на больного, явно не веря своим глазам, потом взял руку Примака, помял, погладил ее и спросил:
- Мистер Паккард, вы меня слышите? - Ответа не было. Игорь еще не решил, что ему делать в этой ситуации. - Если понимаете меня, пожалуйста, моргните ресницами.
И тут Игорь Николаевич решил моргнуть.
- Ну и что теперь, Дик? - осведомился второй врач, который вошел в палату следом и теперь следил за манипуляциями Майера.
- Полное обследование, побольше витаминов, что-нибудь тонизирующее и, конечно, активный массаж…
- Согласен. А как церебральная активность?
- В норме… В смысле: в полной норме! А час назад здесь была прямая линия, - ткнул в один из экранов.
“Значит, я все-таки вошел в него!” - с восторгом подумал Примак.
- Так не бывает. Майер развел руками.
…Генерал сидел на камне. Под ногами, далеко внизу, билась о крутые каменистые берега бурная речка. Горный хребет закрывал половину неба, и солнце пока еще пряталось за горами. Над вершинами - царство розового. Этот пейзаж был ДАРОВАН ему, как достойный фон ПОРАЖЕНИЯ.
“Всё впустую!.. Все усилия пропали даром. Удача только поманила и… опять. Это безнадежно. Я обречен. Я проиграл…” - бессильно думал он.
Это современный, во сто крат ухудшенный вариант Агасфера - наказание уже не вечной жизнью, а вечными ПЕРЕМЕЩЕНИЯМИ. И страшней всего для Игоря была беспомощность, полное бессилие, когда никак не зацепиться за очередное тело, не остановить бег, когда каждое начинание, раскручиваемое при постоянном страхе не успеть, всякий раз проваливается… Бог Метаморфоз откровенно смеялся над ним.
Контур вершин окрасился ослепительной желтизной. Солнце вставало, но оно светило не для Примака…
К телефону подошла Сережкина жена, Тамара Тимофеевна, Томка… Игорь был свидетелем на их свадьбе…
- Здравствуйте. Сергея Федоровича, пожалуйста…- Голос Примака чуть дрогнул.
- Сейчас позову. Прошло секунд двадцать.
- Я слушаю, - уверенный рокочущий голос.
- Сергунька, это Игорь…- подавившись воздухом, с трудом проглотил тугой комок, - …с тобой говорит. - В ответ лишь шипение телефонной трубки.
- Простите…- Голос генерал-полковника Булина был уже совсем не тот. - Я что-то не узнаю… Какой Игорь?
- Примак… Игорь Николаевич. Помнишь такого?.. Молчание. Странные свистящие звуки, словно птичка какая поет. Может, и верно птичка. Жил ведь у них раньше в клетке то ли щегол, то ли канарейка. Потом лишь одно слово - будто гиря, обрушившаяся на весы: - Помню…
- Знаешь, небось, что души скачут? Вот и моя, когда пулю в лоб пустил, тоже… Теперь летаю из одного тела в другое - не остановиться… Потому и голос не мой - взял на прокат вместе с телом… Звоню тебе из Белостока, а до этого был в Патагонии. Хорошо, здесь телеграф рядом…
- Погодите, - перебил “Сергунька”. - Примака я хорошо знаю, но он умер. Покончил с собой десятого октября.
- Именно что покончил, да все не так оказалось. Тело-то осталось лежать с дырявой башкой, а душа… Она отлетела и понеслась - не удержишь…
- Не мелите чепухи! Какой-то дурацкий разговор получается!.. - Голос “Сергуньки” все больше пропитывался непонятной злостью. - Зачем вы мне позвонили?! Только душу травите! Поиздеваться захотелось?! Друг он мне был, друг - понимаете?! - Булин уже кричал.
Теперь не было сил отвечать у Примака - ему словно в лицо плюнули. Но все-таки совладал с собой - отступать-то ему было некуда.
- Вы только трубку не вешайте, Сергей Федорович… Я докажу… Сейчас я вам докажу…- От стыда готов был сгореть, но продолжал заискивать перед “Сергунькой” - испугался, что оборвет разговор. - Помните, как мы еще старшими лейтенантами ездили тайком на Клязьму - рыбу глушить, а потом за какой-то девкой по берегу гонялись пьяные, но, слава богу, не поймали, и вы мне еще тогда нос разбили?.. Ну, помните?..
- Было такое…- после паузы ответил генерал-полковник Булин. - Откуда вы… узнали? - Глухой голос его был мрачен и полон скрытой боли.
- Неужто думаешь, Примак мог кому рассказать?! - возмутился, обидевшись за самого себя, Игорь Николаевич. Незаметно для себя перешел на “ты”. - Спьяну что ли или под пытками?
- Сыворотка правды любого разговорит…
- Значит, не хочешь меня признавать, - беспомощно произнес Примак. Он вдруг почувствовал жуткую усталость. - А что тебе стоит?.. Разве Родину прошу предать? Поверить всего лишь, что не умер я!
- А зачем тебе это?! Даже если ты - это ты, зачем тебе это?! Рану бередить?! Ведь не вернешь уже ничего! Сам все загубил!.. - Вряд ли Булин отдавал сейчас отчет в своих словах.
Телефонная трубка обожгла Игорю Николаевичу ухо.
- Игорь?! - вдруг закричал “Сергунька”. Это был живой голос, это был крик души, словно разом прорвалась казавшаяся непреодолимой плотина. - Это ты, что ли?! Только не вешай!.. Игорь!!! Ты!!! Да отвечай, черт! - Он кричал и кричал, страшно боясь, что уж больше не получит ответа.
- Да не бросаю я, - тихо ответил Примак. - Разговор заказан на целый час. Только мне самому столько не протянуть…
- С твоими все в порядке…- затараторил Булин. - Жанна очень переживала, слегла даже, но теперь получше - отошла малость, на работу ходит…
- Я видел их…
- Когда?! Чего же?! - “Сергунька” подавился словами.
- Восемь дней назад. А кажется - уж год прошел…
- И что?
- Ты думаешь, я мог к ней подойти? Или к дочке? Вот так просто подойти и сказать: “Я - Игорь”, - и исчезнуть, быть может, навсегда. “Здрасьте, я твой папа!..” Так что ли?
- Наверное, ты прав… И что же теперь?
- С кем это ты так долго? - расслышал Примак вопрос Томки.
- Не мешай, - буркнул Булин. - Очень важно…
- А ничего, Серый, - сказал Игорь Николаевич. - Ни-че-го. Кто умер, тот умер… Только очень уж хотелось, чтоб хоть одна живая душа знала, как было дело… И что прощения у своих хотел попросить, но не решился… И перед тобой, Сергунька, я тоже виноват… Ты ведь за меня хлопотал столько раз - вытаскивал из дерьма, а получается… ради чего?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74