Бьюкенен застонал, но не мог согнуться из-за веревок, которыми был привязан к спинке стула. Если бы он не увидел, что жирный тип начал неуклюже замахиваться шлангом, то не успел бы напрячь мышцы живота в достаточной степени, чтобы уменьшить боль. Притворившись, что удар был больнее, чем на самом деле, Бьюкенен закрыл глаза и откинул назад голову.
— За дурака меня считаешь? — заорал следователь. — Признавайся! Ты лжешь!
— Нет, — пробормотал Бьюкенен. — Лжет ваш свидетель. — По его телу пробежала дрожь. — Если вообще существует свидетель. Откуда ему взяться? Я никого не убивал. Я ничего не знаю о…
При каждом ударе, который наносил ему следователь, Бьюкенен ухитрялся что-то выгадать для себя: вздрагивал и менялся в лице якобы от боли, глубоко втягивал в себя воздух и отдыхал. Так как полицейские уже отобрали у него часы и бумажник, то ему нечем было попытаться подкупить их. Да он и не думал, что подкуп сработал бы в данном случае. В самом деле, такой жест был бы равносилен признанию вины. Ему оставалось только по-прежнему играть свою роль, возмущенно настаивать на своей невиновности.
Следователь взял в руки паспорт Бьюкенена и повторил тем же презрительным тоном: «Виктор Грант».
— Да.
— Даже твоя фотография в паспорте похожа на этот рисунок.
— Этот рисунок ничего не стоит, — сказал Бьюкенен. — Похоже, что его нарисовал десятилетний ребенок.
Следователь постучал отрезком шланга по повязке, наложенной на рану в плече.
— Каков твой род занятий?
Морщась, Бьюкенен пересказал ему свою легенду.
Следователь ткнул в раненое место сильнее.
— А что ты делал в Мексике?
Морщась еще выразительнее, Бьюкенен назвал фамилию клиента, увидеться с которым он якобы приезжал. Он чувствовал, как распухает под повязкой рана. Каждый раз, когда следователь стучал по ней, болезненное давление раны усиливалось, будто она вот-вот должна была порвать швы и раскрыться.
— Значит, ты утверждаешь, что ты здесь не для удовольствия, а для дела?
— Но ведь оказаться в Мексике — это всегда удовольствие, не так ли? — Бьюкенен сморщился и покосился на резиновый шланг, которым следователь еще сильнее постукивал по больному месту. От боли у него все поплыло перед глазами. Скоро он опять потеряет сознание.
— Тогда почему у тебя не было деловой визы?
Бьюкенен ощутил во рту вкус желудочного сока.
— Потому что я только за пару дней узнал, что клиент настаивает на моем приезде сюда. Чтобы получить деловую визу, нужно время. Вместо этого я взял туристическую карточку. Это намного легче.
Следователь концом шланга с силой поддел подбородок Бьюкенена.
— Ты проник в Мексику нелегально. — Он пристально уставился Бьюкенену в глаза, потом убрал шланг, чтобы тот мог говорить.
Из-за манипуляций со шлангом горло Бьюкенена распухло, и голос стал еще более хриплым.
— Сначала вы обвиняете меня в убийстве трех человек. — Дышать стало труднее. — Теперь придираетесь из-за того, что я не запасся деловой визой. Что следующее на очереди? Собираетесь обвинить меня в том, что я помочился вам на пол? Потому что именно это мне и придется сделать, если мне не разрешат сходить в туалет в ближайшем будущем.
Стоявший за спиной Бьюкенена охранник снова дернул его за волосы, да так, что на глазах у него выступили слезы.
— Ты, видно, не понимаешь, что это все серьезно.
— Ошибаетесь. Поверьте, я думаю, что это очень серьезно.
— Но по тебе не скажешь, что ты боишься.
— Нет, что вы, я боюсь. Можно сказать, до чертиков боюсь.
Глаза следователя сверкнули злобным удовлетворением.
— Но так как я не делал того, что вы мне приписываете, то я еще и в бешенстве. — Бьюкенен заставил себя продолжать. — Мне все это надоело. — Каждое слово давалось ему с трудом. — Я требую адвоката.
Следователь уставился на него, словно не веря своим ушам, потом оглушительно захохотал, тряся своим огромным животом.
— Адвоката?
Охранник за спиной Бьюкенена тоже засмеялся.
— ?Un jurisconsulto? — с насмешкой переспросил следователь. — ?Que tu necesitas est? un sacerdote? — Он сильно ударил его шлангом по голеням. — Что ты об этом думаешь?
— Я сказал вам, что почти не знаю испанского.
— А я сказал, что тебе нужен не адвокат, а священник. Потому что теперь тебе, Виктор Грант, помогут только молитвы.
— Я гражданин Соединенных Штатов. Я имею право… — Бьюкенен ничего не мог с собой поделать. Его переполненный моченой пузырь больше не выдерживал. Ему надо было облегчиться.
Мочась в брюки, он чувствовал, как горячая жидкость течет по сиденью стула и льется на пол.
— Cochino! Свинья! — Следователь обрушил удар на его раненое плечо.
Господи, пусть я потеряю сознание, подумал Бьюкенен.
Следователь сгреб Бьюкенена за рубашку и рванул на себя, опрокидывая стул, валя его на пол.
Бьюкенен ударился лицом о цементный пол. Он услышал, как следователь кричит кому-то по-испански, чтобы принесли тряпки: надо заставить гринго убрать за собой грязь. Но Бьюкенен сомневался, что будет еще в сознании к тому времени, как их принесут. И хотя в глазах у него потемнело, это произошло недостаточно быстро, и он успел с ужасом увидеть, что его моча имеет красный оттенок. Они что-то отбили мне внутри. У меня в моче кровь.
— Ты знаешь, что я думаю, гринго? — спросил следователь.
Бьюкенен был не в состоянии ответить.
— Я думаю, ты связан с наркотиками. Я думаю, ты и те люди, которых ты убил, поссорились из-за денег от продажи наркотиков. Я думаю…
Голос следователя затухал, отдаваясь эхом. Бьюкенен потерял сознание.
5
Когда он очнулся, оказалось, что он снова сидит вертикально, все еще привязанный к стулу. Понадобилось несколько секунд, чтобы зрение стало четким, а в голове прояснилось. Боль определенно способствовала остроте восприятия окружающего. Он не мог знать, сколько времени пробыл без сознания. В комнате не было окон. Жирный следователь был как будто все в той же пропотевшей форме. Но Бьюкенен заметил, что кровавая моча с пола исчезла. Не осталось даже влажного пятна. Должно быть, времени прошло порядочно, заключил он. Потом он заметил еще кое-что — его брюки остались мокрыми. Черт, они просто перетащили меня в другую комнату. Пытаются крутить мне мозги.
— С тобой хочет повидаться друг.
— Прекрасно. — Голос Бьюкенена сорвался. Ему стоило больших усилий держаться. — Мой клиент может поручиться за меня. Мы уладим это недоразумение.
— Клиент? Разве я говорил что-нибудь о клиенте? — Следователь открыл дверь.
В плохо освещенном коридоре стоял какой-то человек, американец, которого сопровождали двое охранников. Человек был высокого роста, с широкими плечами и массивной грудью, а его песочного цвета волосы были подстрижены ежиком. На нем были кроссовки, джинсы и слишком тесная для него зеленая тенниска — та же самая одежда, что и тогда, когда он вошел в ресторан отеля «Клуб интернасьональ» в Канкуне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152