Таких, как ты, Кроуфорд. В память о том времени, когда мы вместе были в плену, не найдется ли у тебя ста тысяч долларов?
- Сто тысяч?.. Вы что, выпили?
- А как же!
- Вы просто спятили. Говорю вам в последний раз, и слушайте меня внимательно. Я не Кроуфорд. И не Поттер. Меня зовут Виктор Грант, и я понятия не имею, о чем вы тут толкуете. Идите к черту.
Бьюкенен бросил трубку.
8
Дойл пристально смотрел на кого.
- Что, очень плохо?
На щеках у Бьюкенена проступили желваки.
- Точно не знаю. Это выяснится через минуту. - Он не снимал руки с телефонной трубки.
Но не прошло и десяти секунд, как телефон зазвонил снова.
Бьюкенен нахмурился, дал ему прозвонить еще три раза и лишь потом поднял трубку.
- "Бон вуаяж, Инк.".
- Кроуфорд, не думай, что тебе удастся так легко от меня отделаться, снова услышал он голос Бейли. - Я упрямый. Ты можешь провести мексиканскую полицию, ты можешь провести американское посольство, но меня тебе не провести, это уж точно. Я знаю, что на самом деле тебя зовут не Грант, но и не Поттер. Я даже начинаю сомневаться, что твое настоящее имя Кроуфорд. Кто же ты такой, приятель? Неужто пожалеешь какую-то жалкую сотню тысяч за то, чтобы я не пытался это узнать?
- Мое терпение лопнуло, - рявкнул Бьюкенен. - Оставьте меня в покое, или я позвоню в полицию.
- Полиция? Неплохая идея, - сказал Бейли. - Может, они смогут разобраться, что происходит и кто ты такой. Давай, звони. Докажи, что ты ни в чем не повинный, законопослушный гражданин. Звони копам. Я бы с удовольствием поболтал с ними о тех троих мексиканцах, торговцах наркотиками, которых ты застрелил в Канкуне, и почему у тебя столько разных имен.
- Что я должен сделать, чтобы убедить...
- Приятель, тебе не надо ни в чем меня убеждать. Тебе просто надо заплатить мне сто тысяч баксов. А потом называй себя хоть Наполеоном, мне это до лампочки.
- Вы не слышали ни слова из того, что я вам...
- Единственные слова, которые я хочу услышать, это слова: "Вот твои деньги". Кроуфорд, или как там тебя, черт побери, если ты не будешь пошевеливаться с этим, то, клянусь Богом, я сам позвоню копам.
- Где вы находитесь?
- Так я тебе и сказал, держи карман шире. Вот когда у тебя будут эти сто тысяч... а мне они нужны к завтрашнему дню... тогда я тебе скажу, где я.
- Нам надо встретиться. Я могу доказать, что вы ошибаетесь.
- И как же ты это сделаешь, приятель? Побожишься, что ли? - Бейли засмеялся и на этот раз сам первым бросил трубку.
9
Голова у Бьюкенена раскалывалась. Он повернулся к Дойлу.
- Да, плохи дела.
Он должен был все время напоминать себе, что Бейли или кто-то другой мог установить в конторе микрофон. До сих пор он не говорил, ничего такого, что могло бы его скомпрометировать. Любое объяснение, которое он даст Дойлу, должно соответствовать точке зрения Виктора Гранта, не знающего за собой никакой вины.
- Это тот чокнутый, из-за которого у меня было столько неприятностей в Мексике. Он думает, что я застрелил там трех торговцев наркотиками. А теперь он пытается меня шантажировать. Угрожает позвонить в полицию.
Дойл сыграл свою роль.
- Пусть попробует. Не думаю, что здешнюю полицию волнует, что происходит в Мексике, а так как ты ничего предосудительного не сделал, то он будет выглядеть сущим дураком. А ты сможешь обвинить его в вымогательстве.
- Это не так просто.
- Почему?
Рана Бьюкенена судорожно сжалась, когда ему неожиданно пришла в голову одна мысль. Ведь телефон зазвонил сразу же, как только они с Дойлом вошли в контору. Неужели это просто совпадение? Черт!
Бьюкенен быстро подошел к входной двери, рывком распахнул ее и напряженно осмотрел улицу, взглянув в одну и в другую сторону. Какая-то женщина несла провизию к одному из прогулочных катеров. Проехал автомобиль. Пробежал мимо любитель бега трусцой. Двое судовых механиков выгрузили ящик из кузова грузовика. Мальчишка на велосипеде покосился на перевязанную голову Бьюкенена.
Бьюкенен сдернул повязку и продолжал осматривать улицу. Голова у него раскалывалась от жгучего солнца. Вот там! Налево. В дальнем конце. Возле пляжа. Крупный мужчина с сильными плечами и стрижкой ежиком - Бейли! - стоял у телефонной будки и пристально смотрел в сторону Бьюкенена.
Увидев, что Бьюкенен заметил его, Бейли приветственно поднял мускулистую правую руку. Но, как только Бьюкенен направился по улице в его сторону, Бейли ухмыльнулся - даже на расстоянии его ухмылка была ясно видна, - сел в запыленную машину и уехал.
10
- Синди? - Дойл торопливо вошел в дом. В кухне никого не было. - Синди?
Ответа не было.
Дойл повернулся к Бьюкенену.
- Дверь была заперта. Ее машина на месте. Куда она могла пойти пешком? Зачем ей?.. Синди? - Дойл быстро прошел дальше в дом.
Бьюкенен остался в кухне и хмурясь смотрел из бокового окна в сторону подъездной дорожки и улицы.
- Синди? - услышал он из комнаты дальше по коридору.
Голос Дойла сразу смягчился.
- Ты здесь? Прости, что разбудил тебя, родная. Я не знал, что ты спишь. Когда я увидел, что дверь заперта, я забеспокоился, не случилось ли чего...
Дойл заговорил еще тише, и Бьюкенен перестал его слышать. Он ждал в тревоге, продолжая смотреть в окно.
Вернувшись в кухню, Дойл прислонился к холодильнику и потер свои худые щеки.
- С ней все в порядке? - спросил Бьюкенен. Дойл покачал головой.
- Когда мы уехали, ее вывернуло наизнанку. Она почувствовала такую слабость, что должна была прилечь. Спала все время, пока нас не было.
- Может, кто-то незнакомый побеспокоил ее звонком или визитом?
- Нет.
- Тогда почему дом был заперт?
Дойл был явно смущен этим вопросом.
- Ну, наверное, чтобы чувствовать себя в безопасности, пока спит.
- Конечно, - сказал Бьюкенен. - Но когда мы вернулись, вы были удивлены, найдя дверь запертой. Вы подумали, что она куда-то ушла, а это значит, что у нее нет привычки запирать дверь, когда она дома. - Бьюкенен подошел к нему. А это значит, что она заперла дверь из-за меня. Она чувствует, что я принес с собой беду. И она права. Я действительно принес с собой беду. Мне нельзя здесь находиться. Вам нельзя беспокоиться обо мне, когда у вас забот и так хватает...
Звонок телефона показался чрезмерно громким.
Дойл вздрогнул.
Бьюкенен сделал ему знак поднять трубку.
- Это ваш дом. Если отвечу я, это покажется необычным. Надо делать вид, что все нормально. Скорее, пока Синди...
Дойл схватил трубку.
- Алло? Кто говорит? Какое у вас к нему дело?.. Слушай, ты, сукин сын. Могла подойти моя жена. Если ты будешь ее беспокоить, если ты...
Все быстро летит к черту, подумал Бьюкенен. Мы уже вплотную подошли к той черте, за которой всякий, кто прослушивает наши разговоры, должен будет задуматься, действительно ли я тот, за кого себя выдаю. Резким жестом он показал Дойлу, чтобы тот замолчал, и выхватил у него трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
- Сто тысяч?.. Вы что, выпили?
- А как же!
- Вы просто спятили. Говорю вам в последний раз, и слушайте меня внимательно. Я не Кроуфорд. И не Поттер. Меня зовут Виктор Грант, и я понятия не имею, о чем вы тут толкуете. Идите к черту.
Бьюкенен бросил трубку.
8
Дойл пристально смотрел на кого.
- Что, очень плохо?
На щеках у Бьюкенена проступили желваки.
- Точно не знаю. Это выяснится через минуту. - Он не снимал руки с телефонной трубки.
Но не прошло и десяти секунд, как телефон зазвонил снова.
Бьюкенен нахмурился, дал ему прозвонить еще три раза и лишь потом поднял трубку.
- "Бон вуаяж, Инк.".
- Кроуфорд, не думай, что тебе удастся так легко от меня отделаться, снова услышал он голос Бейли. - Я упрямый. Ты можешь провести мексиканскую полицию, ты можешь провести американское посольство, но меня тебе не провести, это уж точно. Я знаю, что на самом деле тебя зовут не Грант, но и не Поттер. Я даже начинаю сомневаться, что твое настоящее имя Кроуфорд. Кто же ты такой, приятель? Неужто пожалеешь какую-то жалкую сотню тысяч за то, чтобы я не пытался это узнать?
- Мое терпение лопнуло, - рявкнул Бьюкенен. - Оставьте меня в покое, или я позвоню в полицию.
- Полиция? Неплохая идея, - сказал Бейли. - Может, они смогут разобраться, что происходит и кто ты такой. Давай, звони. Докажи, что ты ни в чем не повинный, законопослушный гражданин. Звони копам. Я бы с удовольствием поболтал с ними о тех троих мексиканцах, торговцах наркотиками, которых ты застрелил в Канкуне, и почему у тебя столько разных имен.
- Что я должен сделать, чтобы убедить...
- Приятель, тебе не надо ни в чем меня убеждать. Тебе просто надо заплатить мне сто тысяч баксов. А потом называй себя хоть Наполеоном, мне это до лампочки.
- Вы не слышали ни слова из того, что я вам...
- Единственные слова, которые я хочу услышать, это слова: "Вот твои деньги". Кроуфорд, или как там тебя, черт побери, если ты не будешь пошевеливаться с этим, то, клянусь Богом, я сам позвоню копам.
- Где вы находитесь?
- Так я тебе и сказал, держи карман шире. Вот когда у тебя будут эти сто тысяч... а мне они нужны к завтрашнему дню... тогда я тебе скажу, где я.
- Нам надо встретиться. Я могу доказать, что вы ошибаетесь.
- И как же ты это сделаешь, приятель? Побожишься, что ли? - Бейли засмеялся и на этот раз сам первым бросил трубку.
9
Голова у Бьюкенена раскалывалась. Он повернулся к Дойлу.
- Да, плохи дела.
Он должен был все время напоминать себе, что Бейли или кто-то другой мог установить в конторе микрофон. До сих пор он не говорил, ничего такого, что могло бы его скомпрометировать. Любое объяснение, которое он даст Дойлу, должно соответствовать точке зрения Виктора Гранта, не знающего за собой никакой вины.
- Это тот чокнутый, из-за которого у меня было столько неприятностей в Мексике. Он думает, что я застрелил там трех торговцев наркотиками. А теперь он пытается меня шантажировать. Угрожает позвонить в полицию.
Дойл сыграл свою роль.
- Пусть попробует. Не думаю, что здешнюю полицию волнует, что происходит в Мексике, а так как ты ничего предосудительного не сделал, то он будет выглядеть сущим дураком. А ты сможешь обвинить его в вымогательстве.
- Это не так просто.
- Почему?
Рана Бьюкенена судорожно сжалась, когда ему неожиданно пришла в голову одна мысль. Ведь телефон зазвонил сразу же, как только они с Дойлом вошли в контору. Неужели это просто совпадение? Черт!
Бьюкенен быстро подошел к входной двери, рывком распахнул ее и напряженно осмотрел улицу, взглянув в одну и в другую сторону. Какая-то женщина несла провизию к одному из прогулочных катеров. Проехал автомобиль. Пробежал мимо любитель бега трусцой. Двое судовых механиков выгрузили ящик из кузова грузовика. Мальчишка на велосипеде покосился на перевязанную голову Бьюкенена.
Бьюкенен сдернул повязку и продолжал осматривать улицу. Голова у него раскалывалась от жгучего солнца. Вот там! Налево. В дальнем конце. Возле пляжа. Крупный мужчина с сильными плечами и стрижкой ежиком - Бейли! - стоял у телефонной будки и пристально смотрел в сторону Бьюкенена.
Увидев, что Бьюкенен заметил его, Бейли приветственно поднял мускулистую правую руку. Но, как только Бьюкенен направился по улице в его сторону, Бейли ухмыльнулся - даже на расстоянии его ухмылка была ясно видна, - сел в запыленную машину и уехал.
10
- Синди? - Дойл торопливо вошел в дом. В кухне никого не было. - Синди?
Ответа не было.
Дойл повернулся к Бьюкенену.
- Дверь была заперта. Ее машина на месте. Куда она могла пойти пешком? Зачем ей?.. Синди? - Дойл быстро прошел дальше в дом.
Бьюкенен остался в кухне и хмурясь смотрел из бокового окна в сторону подъездной дорожки и улицы.
- Синди? - услышал он из комнаты дальше по коридору.
Голос Дойла сразу смягчился.
- Ты здесь? Прости, что разбудил тебя, родная. Я не знал, что ты спишь. Когда я увидел, что дверь заперта, я забеспокоился, не случилось ли чего...
Дойл заговорил еще тише, и Бьюкенен перестал его слышать. Он ждал в тревоге, продолжая смотреть в окно.
Вернувшись в кухню, Дойл прислонился к холодильнику и потер свои худые щеки.
- С ней все в порядке? - спросил Бьюкенен. Дойл покачал головой.
- Когда мы уехали, ее вывернуло наизнанку. Она почувствовала такую слабость, что должна была прилечь. Спала все время, пока нас не было.
- Может, кто-то незнакомый побеспокоил ее звонком или визитом?
- Нет.
- Тогда почему дом был заперт?
Дойл был явно смущен этим вопросом.
- Ну, наверное, чтобы чувствовать себя в безопасности, пока спит.
- Конечно, - сказал Бьюкенен. - Но когда мы вернулись, вы были удивлены, найдя дверь запертой. Вы подумали, что она куда-то ушла, а это значит, что у нее нет привычки запирать дверь, когда она дома. - Бьюкенен подошел к нему. А это значит, что она заперла дверь из-за меня. Она чувствует, что я принес с собой беду. И она права. Я действительно принес с собой беду. Мне нельзя здесь находиться. Вам нельзя беспокоиться обо мне, когда у вас забот и так хватает...
Звонок телефона показался чрезмерно громким.
Дойл вздрогнул.
Бьюкенен сделал ему знак поднять трубку.
- Это ваш дом. Если отвечу я, это покажется необычным. Надо делать вид, что все нормально. Скорее, пока Синди...
Дойл схватил трубку.
- Алло? Кто говорит? Какое у вас к нему дело?.. Слушай, ты, сукин сын. Могла подойти моя жена. Если ты будешь ее беспокоить, если ты...
Все быстро летит к черту, подумал Бьюкенен. Мы уже вплотную подошли к той черте, за которой всякий, кто прослушивает наши разговоры, должен будет задуматься, действительно ли я тот, за кого себя выдаю. Резким жестом он показал Дойлу, чтобы тот замолчал, и выхватил у него трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152