Коновалы. Это и не важно, — продолжал он, вглядываясь пристальней. — Виной всему не рана, не болезнь, а беспощадное время.
— Старость, — пояснил он, выпрямляясь. — Девятый король Мифрил Халла умирает от старости.
Лелоринель кивнул и спросил:
— А что Бренор Боевой Топор?
— На одре смертном король Девятый, — патетично пропел гном, — с утренним солнцем придет Десятый!
Лелоринель с недовольным видом скрестил руки на груди.
— Но я же должен был сказать, — оправдывался гном.
— Да уж лучше ты, чем кто другой.
— Точно, — подхватил Экресса, стремившийся, что бы последнее слово непременно оставалось за ним.
— Так что Бренор Боевой Топор? — напомнил эльф.
Гном еще долго, что-то бормоча, изучал изображение в хрустальном шаре, даже приложил к нему ухо, чтобы лучше слышать происходящее в далеком дворфском королевстве.
— Его там нет, — вскоре доверительно сообщил он. — И тебе это только на руку, а то как бы ты проник в дворфскую твердыню, если бы король вместе с темным эльфом туда вернулись?
— Я сделаю то, что должен, — последовал уверенный ответ.
Экресса усмехнулся было, но осекся, увидев, какая угрюмая решительность отразилась на лице эльфа.
— Что ж, тем лучше, — жестом гася изображение в шаре, сказал гном и начал новое заклинание. Закрыв глаза, он нараспев призывал какое-то потустороннее существо, прося дать знак.
Перед его внутренним взором появились странные, горящие как раскаленное железо знаки. Он ясно видел два хорошо знакомых символа, но не помнил, чтобы они так переплетались.
— Думатойн и Клангеддин, — бормотал он, — Думатойн и Морадин.
— Это три бога дворфов? — спросил Лелоринель, но Экресса замер, ресницы его трепетали, он как-будто ничего не слышал.
— Но как это возможно? — прошептал он.
Лелоринель не успел спросить, о чем это он, как провидец открыл глаза.
— Чтобы найти Дзирта, тебе нужно разыскать Бренора, — объявил гном.
— Значит, в Мифрил Халл, — решил эльф.
— Неверно! — вскрикнул гном. — Потому что есть место, гораздо более важное для дворфа, но не короля, а отца.
— Опять говоришь загадками?
Экресса энергично замотал лохматой головой.
— Если найдешь самое дорогое творение рук дворфа, то найдешь и самое дорогое его сердцу существо — точнее, одно из двух, но так звучит хуже, — пояснил гном.
На лице Лелоринеля отразилось полнейшее недоумение.
— Однажды Бренор Боевой Топор сделал некий весьма ценный волшебный предмет, шедевр кузнечного мастерства, — продолжал Экресса. — И сделал для человека, которого очень любил. Этот предмет быстрее, чем пустующий трон Мифрил Халла, приведет тебя к Бренору. А с ним будет и темный эльф.
— Но что это такое? — едва сдерживаясь, воскликнул эльф. — И где оно?
Провидец засеменил к небольшому столику и взял с него лист пергамента. Гном использовал новое заклятие, с помощью которого перенес образы из своего сознания на пергамент. Закончив, он осмотрел лист, на котором точно отпечатался странный символ.
— Найди этот знак, Лелоринель, — сказал он, — и придешь к концу долгого пути.
Затем он снова стал бормотать заклинания, перенося на обратную сторону пергамента второй знак.
— Или разыщи этот, — снова обратился он к эльфу, показывая ему символ, очень похожий на первый.
Лелоринель бережно принял лист из рук гнома и рассмотрел ничего не говорившие ему знаки.
— На одной стороне знак Клангеддина, перекрытый символом Думатойна, Хранителя Тайны под Горой. На другой — знак Морадина, тоже перекрытый этим символом.
Эльф благоговейно перевернул листок.
— Полагаю, надо искать на западе, — упредил его вопрос Экресса. — Вероятно, в Глубоководье, Лускане, где-то в тех краях, я точнее не могу сказать.
— А ты в этом уверен? — спросил эльф. — Это прозрение или простое рассуждение, ведь Долина Ледяного Ветра оттуда недалеко?
Экресса помолчал, потом пожал плечами:
— А какая разница? Лелоринель поглядел на него в упор.
— Куда еще тебе податься? — спросил гном.
— Я щедро заплатил тебе, — напомнил эльф.
— В твоих руках вещь, в десять раз более ценная, — возразил гном, довольный собой.
Лелоринель снова поглядел на пожелтевший лист.
— Я не знаю, как они связаны, — признал гном. — И не знаю, как эти знаки могут привести тебя к цели. Но чары открыли мне — в этом конец твоих поисков. Больше я ничего не знаю.
— А что ждет меня в конце? — спросил эльф, противореча ранее сказанным своим словам.
— Это мне не открылось, — хитро ответил Экресса. — Попробовать еще раз?
Лелоринель, сообразив, что вопросом выдал свои тайные чувства, сразу напустил на себя равнодушный вид.
— Да уж избавь, — бросил он.
— Можно даже в стихах, — с победоносной улыбкой добавил провидец.
Эльф хотел пригрозить ему своим великолепным кинжалом, однако передумал, снова поглядев на пергамент. Тот вытеснил из его головы все другие мысли.
Вот, у него в руках вещь, которая приблизит его к цели всей жизни.
Ему нужно еще столько всего обдумать и решить, сделать столько приготовлений и преодолеть столько страхов, чтобы наконец встретиться лицом к лицу с Дзиртом До'Урденом, который так ловко прикидывается героем.
* * *
На пяти необъятных подушках возлежала Чогоругга, запихивая в клыкастый рот громадные куски баранины. Огресса была не слишком высокой, всего восемь с половиной футов, но зато такой толстой, с массивными, похожими на дубовые стволы ногами, что весила все семьсот фунтов.
В центральной и самой большой пещере Золотой Бухты хлопотало множество огров мужчин, развлекая Чогоругту и снабжая едой. Ее почитали за не обычную внешность. Кожа огрессы была глубокого фиолетового цвета, выделяя ее среди желтокожих сородичей, и оттенялась длинными, сальными, иссиня-черными волосами. Глаза при разном освещении казались то пурпурными, то темно-синими.
Чогоругга привыкла к тому, что двадцать мужчин клана Тампа постоянно увиваются вокруг нее, вся чески стараясь угодить. С тех пор как племя стало союзничать с пиратами, женщины клана приобрели еще большую власть, и мужчины буквально насту пали друг на друга, стараясь доставить ей лакомые кусочки и безделушки.
Только самый здоровый, самый подлый и самый уродливый из огров, Блуг, надсмотрщик в Золотой Бухте, не подлизывался к ней. Шептались, что Блуг даже не совсем огр и в нем течет кровь горных гигантов. Это было похоже на правду, поскольку роста в нем было почти пятнадцать футов вместо обычных десяти, а руки по толщине не уступали ногам Чогоругги.
С помощью Шилы Кри Чогоругга стала мозгом огрского населения Золотой Бухты, но Блуг был кулаком, то есть настоящим главой, когда того хотел. И с тех пор как Шила Кри отдала ему орудие невероятной силы, боевой молот, одним ударом которого можно было разнести каменную стену, громадный огр обнаглел еще больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
— Старость, — пояснил он, выпрямляясь. — Девятый король Мифрил Халла умирает от старости.
Лелоринель кивнул и спросил:
— А что Бренор Боевой Топор?
— На одре смертном король Девятый, — патетично пропел гном, — с утренним солнцем придет Десятый!
Лелоринель с недовольным видом скрестил руки на груди.
— Но я же должен был сказать, — оправдывался гном.
— Да уж лучше ты, чем кто другой.
— Точно, — подхватил Экресса, стремившийся, что бы последнее слово непременно оставалось за ним.
— Так что Бренор Боевой Топор? — напомнил эльф.
Гном еще долго, что-то бормоча, изучал изображение в хрустальном шаре, даже приложил к нему ухо, чтобы лучше слышать происходящее в далеком дворфском королевстве.
— Его там нет, — вскоре доверительно сообщил он. — И тебе это только на руку, а то как бы ты проник в дворфскую твердыню, если бы король вместе с темным эльфом туда вернулись?
— Я сделаю то, что должен, — последовал уверенный ответ.
Экресса усмехнулся было, но осекся, увидев, какая угрюмая решительность отразилась на лице эльфа.
— Что ж, тем лучше, — жестом гася изображение в шаре, сказал гном и начал новое заклинание. Закрыв глаза, он нараспев призывал какое-то потустороннее существо, прося дать знак.
Перед его внутренним взором появились странные, горящие как раскаленное железо знаки. Он ясно видел два хорошо знакомых символа, но не помнил, чтобы они так переплетались.
— Думатойн и Клангеддин, — бормотал он, — Думатойн и Морадин.
— Это три бога дворфов? — спросил Лелоринель, но Экресса замер, ресницы его трепетали, он как-будто ничего не слышал.
— Но как это возможно? — прошептал он.
Лелоринель не успел спросить, о чем это он, как провидец открыл глаза.
— Чтобы найти Дзирта, тебе нужно разыскать Бренора, — объявил гном.
— Значит, в Мифрил Халл, — решил эльф.
— Неверно! — вскрикнул гном. — Потому что есть место, гораздо более важное для дворфа, но не короля, а отца.
— Опять говоришь загадками?
Экресса энергично замотал лохматой головой.
— Если найдешь самое дорогое творение рук дворфа, то найдешь и самое дорогое его сердцу существо — точнее, одно из двух, но так звучит хуже, — пояснил гном.
На лице Лелоринеля отразилось полнейшее недоумение.
— Однажды Бренор Боевой Топор сделал некий весьма ценный волшебный предмет, шедевр кузнечного мастерства, — продолжал Экресса. — И сделал для человека, которого очень любил. Этот предмет быстрее, чем пустующий трон Мифрил Халла, приведет тебя к Бренору. А с ним будет и темный эльф.
— Но что это такое? — едва сдерживаясь, воскликнул эльф. — И где оно?
Провидец засеменил к небольшому столику и взял с него лист пергамента. Гном использовал новое заклятие, с помощью которого перенес образы из своего сознания на пергамент. Закончив, он осмотрел лист, на котором точно отпечатался странный символ.
— Найди этот знак, Лелоринель, — сказал он, — и придешь к концу долгого пути.
Затем он снова стал бормотать заклинания, перенося на обратную сторону пергамента второй знак.
— Или разыщи этот, — снова обратился он к эльфу, показывая ему символ, очень похожий на первый.
Лелоринель бережно принял лист из рук гнома и рассмотрел ничего не говорившие ему знаки.
— На одной стороне знак Клангеддина, перекрытый символом Думатойна, Хранителя Тайны под Горой. На другой — знак Морадина, тоже перекрытый этим символом.
Эльф благоговейно перевернул листок.
— Полагаю, надо искать на западе, — упредил его вопрос Экресса. — Вероятно, в Глубоководье, Лускане, где-то в тех краях, я точнее не могу сказать.
— А ты в этом уверен? — спросил эльф. — Это прозрение или простое рассуждение, ведь Долина Ледяного Ветра оттуда недалеко?
Экресса помолчал, потом пожал плечами:
— А какая разница? Лелоринель поглядел на него в упор.
— Куда еще тебе податься? — спросил гном.
— Я щедро заплатил тебе, — напомнил эльф.
— В твоих руках вещь, в десять раз более ценная, — возразил гном, довольный собой.
Лелоринель снова поглядел на пожелтевший лист.
— Я не знаю, как они связаны, — признал гном. — И не знаю, как эти знаки могут привести тебя к цели. Но чары открыли мне — в этом конец твоих поисков. Больше я ничего не знаю.
— А что ждет меня в конце? — спросил эльф, противореча ранее сказанным своим словам.
— Это мне не открылось, — хитро ответил Экресса. — Попробовать еще раз?
Лелоринель, сообразив, что вопросом выдал свои тайные чувства, сразу напустил на себя равнодушный вид.
— Да уж избавь, — бросил он.
— Можно даже в стихах, — с победоносной улыбкой добавил провидец.
Эльф хотел пригрозить ему своим великолепным кинжалом, однако передумал, снова поглядев на пергамент. Тот вытеснил из его головы все другие мысли.
Вот, у него в руках вещь, которая приблизит его к цели всей жизни.
Ему нужно еще столько всего обдумать и решить, сделать столько приготовлений и преодолеть столько страхов, чтобы наконец встретиться лицом к лицу с Дзиртом До'Урденом, который так ловко прикидывается героем.
* * *
На пяти необъятных подушках возлежала Чогоругга, запихивая в клыкастый рот громадные куски баранины. Огресса была не слишком высокой, всего восемь с половиной футов, но зато такой толстой, с массивными, похожими на дубовые стволы ногами, что весила все семьсот фунтов.
В центральной и самой большой пещере Золотой Бухты хлопотало множество огров мужчин, развлекая Чогоругту и снабжая едой. Ее почитали за не обычную внешность. Кожа огрессы была глубокого фиолетового цвета, выделяя ее среди желтокожих сородичей, и оттенялась длинными, сальными, иссиня-черными волосами. Глаза при разном освещении казались то пурпурными, то темно-синими.
Чогоругга привыкла к тому, что двадцать мужчин клана Тампа постоянно увиваются вокруг нее, вся чески стараясь угодить. С тех пор как племя стало союзничать с пиратами, женщины клана приобрели еще большую власть, и мужчины буквально насту пали друг на друга, стараясь доставить ей лакомые кусочки и безделушки.
Только самый здоровый, самый подлый и самый уродливый из огров, Блуг, надсмотрщик в Золотой Бухте, не подлизывался к ней. Шептались, что Блуг даже не совсем огр и в нем течет кровь горных гигантов. Это было похоже на правду, поскольку роста в нем было почти пятнадцать футов вместо обычных десяти, а руки по толщине не уступали ногам Чогоругги.
С помощью Шилы Кри Чогоругга стала мозгом огрского населения Золотой Бухты, но Блуг был кулаком, то есть настоящим главой, когда того хотел. И с тех пор как Шила Кри отдала ему орудие невероятной силы, боевой молот, одним ударом которого можно было разнести каменную стену, громадный огр обнаглел еще больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81