Я знаю, многие богачи отправляются на праздники в Десять Городов ради плавания по холодному и опасному Мер Дуалдону или ради труднейшего восхождения на Пирамиду Кельвина. Они рискуют всем, что имеют, ради смехотворных достижений.
Меня восхищают их решимость и вера в свои силы.
Но я подозреваю, что их готовность рисковать связана с краткостью земного срока людей. Подвергая свое существование опасности в сорок лет, человек рискует потерять двадцать-сорок лет жизни, тогда как перед сорокалетним эльфом еще несколько веков существования! Поэтому людям присуще тревожное нетерпение жить, которого ни темным, ни светлым эльфам, ни дворфам никогда не понять.
И при этом они обладают таким вкусом к жизни, какой ни эльфам, ни дворфам даже не снился. Каждый день я вижу его отпечаток на ясном лице Кэтти-бри — любовь к жизни, жажда бытия, потребность заполнить каждый день и час радостью и новыми впечатлениями. Странно, но когда мы думали, что Вульфгар погиб, я видел, что эта жажда в ней только усилилась, и, разговаривая с девушкой, я догадался, что готовность испытывать новое, пусть даже рискуя собой, возросла по тому, что потеря близкого человека служит напоминанием о собственной скорой смерти, побуждает людей постараться втиснуть в оставшиеся годы как можно больше.
Довольно странное и грустное мировоззрение, если для того, чтобы относиться к миру иначе, зачастую требуется утрата.
Как же тогда быть мне, ведь я могу прожить семь, а то и восемь столетий. Может, избрать легкий путь созерцателя и спокойное существование обывателя, как многие эльфы поверхности? Каждую ночь плясать при свете звезд, проводить дни в мечтах и обращать взор внутрь себя, чтобы яснее видеть окружающий мир? Конечно, оно того стоит и я ни за что не отказался бы от радости танца под ночным небом. Но мне этого мало. Мне нужна погоня за приключения ми, новые впечатления. В этом я похож на Кэтти-бри и других людей. Каждый новый ослепительный рассвет напоминает мне о том, что впереди — неизведанные дали.
В определенном смысле жизнь в несколько десятков лет может оказаться дольше и насыщенней, чем жизнь длиной в несколько столетий. Чем же еще объяснить непревзойденное мастерство Артемиса Энтрери, побеждавшего многих опытных воинов-дроу, которые в десять раз старше него? Чем еще объяснить, что самые мудрые чародеи на земле не эльфы, а именно люди, которые проводят в смиренном изучении сложного искусства магии десятки, а не сотни лет?
То, что я вышел на поверхность и нашел такого друга, как Кэтти-бри, стало для меня настоящим благословением, поскольку я верю, что в этом и заключено назначение моего существования, не цель, а самый смысл моей жизни. Какие открытия ждут меня, если удастся соединить отпущенный мне долгий срок и напряженную жажду жизни, присущую людям? И сколько радостей пройдет мимо меня, если избрать спокойное неторопливое существование, длинную извилистую д рогу, где на каждом повороте стоит знак-напоминание о том, что мне есть что терять, дорогу, огибающую и высоты, и бездны, и пролегающую исключительно через равнины.
Нередко эльфы отказывают себе в близких отношениях с людьми, сопротивляясь любви, поскольку разумом-то они понимают, что счастье будет для них слишком недолговечно.
Увы, такое мировоззрение неизбежно сопровождается серым и заурядным существованием.
Иногда не мешает вспомнить, что рассвет длится лишь несколько минут, но его красота может согревать наши сердца вечно.
Дзирт До'Урден
Глава 7. НЕПОДОБАЮЩЕЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ
Однажды дождливым утром, увидев у ворот Лускана стройного чужака с черной кожей, стражник побледнел так, словно готов был упасть замертво. Он пошатнулся, изо всех сил вцепился в свое копье и, заикаясь, выкрикнул:
— Ни с места!
— Мы и так стоим, — ответила Кзтти-бри, изумленно поглядев на него. — Просто стоим и смотрим, как ты там потом обливаешься.
Стражник, с трудом совладав с паникой, позвал подмогу и только тогда храбро выступил перед друзьями, держа перед собой копье.
— Ни с места! — повторил он, хотя ни один из пришельцев так и не двинулся.
— Он решил, что ты дроу, — недовольно произнесла Кэтти-бри.
— Он не понимает, что даже у высокородного эль фа кожа может потемнеть на солнце, — глубоко вздохнув, отозвался Дзирт. — Проклятая летняя жара.
Стражника оторопел от такой наглости.
— Что вам нужно? — спросил он. — Зачем вы пришли?
— Чтобы попасть в Лускан, — фыркнула девушка. — А сам ты этого не понял?
— Хватит шутки шутить! — рявкнул солдат, ткнув копьем в направлении девушки, однако не успел опомниться, как черная рука перехватила оружие.
— Не надо угрожать, — предупредил Дзирт, сделав шаг вперед. — Я, точнее мы, в Лускане не в первый раз, и прежде нас принимали тепло, поверь мне.
— О Дзирт До'Урден, какая радость! — послышался за спиной привратника возглас одного из солдат, поспешивших ему на помощь. — И Кэтти-бри!
— Да убери же оружие, дурак, а то эти двое тебе помогут, да так, что сам не рад будешь! — присоединился другой солдат. — Неужели ты никогда о них не слышал? Да они несколько лет плавали на «Морской фее» и выловили столько пиратов, что у нас солдат не хватало, чтобы стеречь их!
Привратник облизнул пересохшие губы, поспешно убрал копье, едва Дзирт его отпустил, и сам поторопился убраться с дороги.
— Прошу простить, — пробормотал он, неуклюже кланяясь. — Я не знал… я подумал… — И он смолк, окончательно смешавшись.
— Да откуда ж тебе было знать? — добродушно откликнулся дроу. — Мы здесь больше года не были.
… — А я только три месяца на службе, — облегченно выдохнул солдат.
— И сегодня твоя служба могла бы окончиться, — со смехом заметил другой. — Тот, кто угрожает оружием Кэтти-бри и Дзирту, может очень быстро стать покойником, а его жена — безутешной вдовой!
Дроу и девушка натянуто улыбнулись. Дзирту подобные похвалы были так же неприятны, как оскорбления, но что поделать — в портовых городах на севере Побережья Мечей о соратниках Дюдермонта, истребителя пиратов, шла весьма специфическая слава.
— И кому мы должны быть благодарны, что видим вас в нашем городе? — обходительно поинтересовался один из солдат.
— Мы разыскиваем старого друга, — пояснил Дзирт. — И у нас есть основания думать, что он в Лускане.
— В Лускане много народу, — рассудительно ответил стражник.
— Он варвар, — вмешалась девушка. — На фут с лишним повыше меня, светлые волосы. Если вы его видели, то вряд ли позабыли бы.
Один из солдат хмуро кивнул и переглянулся с напарником.
— Как его зовут? — спросил первый. — Не Вульфгар ли?
У Дзирта сердце заколотилось от радости, но, увидев мрачные лица солдат, он сразу же понял, что с другом случилось что-то нехорошее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Меня восхищают их решимость и вера в свои силы.
Но я подозреваю, что их готовность рисковать связана с краткостью земного срока людей. Подвергая свое существование опасности в сорок лет, человек рискует потерять двадцать-сорок лет жизни, тогда как перед сорокалетним эльфом еще несколько веков существования! Поэтому людям присуще тревожное нетерпение жить, которого ни темным, ни светлым эльфам, ни дворфам никогда не понять.
И при этом они обладают таким вкусом к жизни, какой ни эльфам, ни дворфам даже не снился. Каждый день я вижу его отпечаток на ясном лице Кэтти-бри — любовь к жизни, жажда бытия, потребность заполнить каждый день и час радостью и новыми впечатлениями. Странно, но когда мы думали, что Вульфгар погиб, я видел, что эта жажда в ней только усилилась, и, разговаривая с девушкой, я догадался, что готовность испытывать новое, пусть даже рискуя собой, возросла по тому, что потеря близкого человека служит напоминанием о собственной скорой смерти, побуждает людей постараться втиснуть в оставшиеся годы как можно больше.
Довольно странное и грустное мировоззрение, если для того, чтобы относиться к миру иначе, зачастую требуется утрата.
Как же тогда быть мне, ведь я могу прожить семь, а то и восемь столетий. Может, избрать легкий путь созерцателя и спокойное существование обывателя, как многие эльфы поверхности? Каждую ночь плясать при свете звезд, проводить дни в мечтах и обращать взор внутрь себя, чтобы яснее видеть окружающий мир? Конечно, оно того стоит и я ни за что не отказался бы от радости танца под ночным небом. Но мне этого мало. Мне нужна погоня за приключения ми, новые впечатления. В этом я похож на Кэтти-бри и других людей. Каждый новый ослепительный рассвет напоминает мне о том, что впереди — неизведанные дали.
В определенном смысле жизнь в несколько десятков лет может оказаться дольше и насыщенней, чем жизнь длиной в несколько столетий. Чем же еще объяснить непревзойденное мастерство Артемиса Энтрери, побеждавшего многих опытных воинов-дроу, которые в десять раз старше него? Чем еще объяснить, что самые мудрые чародеи на земле не эльфы, а именно люди, которые проводят в смиренном изучении сложного искусства магии десятки, а не сотни лет?
То, что я вышел на поверхность и нашел такого друга, как Кэтти-бри, стало для меня настоящим благословением, поскольку я верю, что в этом и заключено назначение моего существования, не цель, а самый смысл моей жизни. Какие открытия ждут меня, если удастся соединить отпущенный мне долгий срок и напряженную жажду жизни, присущую людям? И сколько радостей пройдет мимо меня, если избрать спокойное неторопливое существование, длинную извилистую д рогу, где на каждом повороте стоит знак-напоминание о том, что мне есть что терять, дорогу, огибающую и высоты, и бездны, и пролегающую исключительно через равнины.
Нередко эльфы отказывают себе в близких отношениях с людьми, сопротивляясь любви, поскольку разумом-то они понимают, что счастье будет для них слишком недолговечно.
Увы, такое мировоззрение неизбежно сопровождается серым и заурядным существованием.
Иногда не мешает вспомнить, что рассвет длится лишь несколько минут, но его красота может согревать наши сердца вечно.
Дзирт До'Урден
Глава 7. НЕПОДОБАЮЩЕЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ
Однажды дождливым утром, увидев у ворот Лускана стройного чужака с черной кожей, стражник побледнел так, словно готов был упасть замертво. Он пошатнулся, изо всех сил вцепился в свое копье и, заикаясь, выкрикнул:
— Ни с места!
— Мы и так стоим, — ответила Кзтти-бри, изумленно поглядев на него. — Просто стоим и смотрим, как ты там потом обливаешься.
Стражник, с трудом совладав с паникой, позвал подмогу и только тогда храбро выступил перед друзьями, держа перед собой копье.
— Ни с места! — повторил он, хотя ни один из пришельцев так и не двинулся.
— Он решил, что ты дроу, — недовольно произнесла Кэтти-бри.
— Он не понимает, что даже у высокородного эль фа кожа может потемнеть на солнце, — глубоко вздохнув, отозвался Дзирт. — Проклятая летняя жара.
Стражника оторопел от такой наглости.
— Что вам нужно? — спросил он. — Зачем вы пришли?
— Чтобы попасть в Лускан, — фыркнула девушка. — А сам ты этого не понял?
— Хватит шутки шутить! — рявкнул солдат, ткнув копьем в направлении девушки, однако не успел опомниться, как черная рука перехватила оружие.
— Не надо угрожать, — предупредил Дзирт, сделав шаг вперед. — Я, точнее мы, в Лускане не в первый раз, и прежде нас принимали тепло, поверь мне.
— О Дзирт До'Урден, какая радость! — послышался за спиной привратника возглас одного из солдат, поспешивших ему на помощь. — И Кэтти-бри!
— Да убери же оружие, дурак, а то эти двое тебе помогут, да так, что сам не рад будешь! — присоединился другой солдат. — Неужели ты никогда о них не слышал? Да они несколько лет плавали на «Морской фее» и выловили столько пиратов, что у нас солдат не хватало, чтобы стеречь их!
Привратник облизнул пересохшие губы, поспешно убрал копье, едва Дзирт его отпустил, и сам поторопился убраться с дороги.
— Прошу простить, — пробормотал он, неуклюже кланяясь. — Я не знал… я подумал… — И он смолк, окончательно смешавшись.
— Да откуда ж тебе было знать? — добродушно откликнулся дроу. — Мы здесь больше года не были.
… — А я только три месяца на службе, — облегченно выдохнул солдат.
— И сегодня твоя служба могла бы окончиться, — со смехом заметил другой. — Тот, кто угрожает оружием Кэтти-бри и Дзирту, может очень быстро стать покойником, а его жена — безутешной вдовой!
Дроу и девушка натянуто улыбнулись. Дзирту подобные похвалы были так же неприятны, как оскорбления, но что поделать — в портовых городах на севере Побережья Мечей о соратниках Дюдермонта, истребителя пиратов, шла весьма специфическая слава.
— И кому мы должны быть благодарны, что видим вас в нашем городе? — обходительно поинтересовался один из солдат.
— Мы разыскиваем старого друга, — пояснил Дзирт. — И у нас есть основания думать, что он в Лускане.
— В Лускане много народу, — рассудительно ответил стражник.
— Он варвар, — вмешалась девушка. — На фут с лишним повыше меня, светлые волосы. Если вы его видели, то вряд ли позабыли бы.
Один из солдат хмуро кивнул и переглянулся с напарником.
— Как его зовут? — спросил первый. — Не Вульфгар ли?
У Дзирта сердце заколотилось от радости, но, увидев мрачные лица солдат, он сразу же понял, что с другом случилось что-то нехорошее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81