Мы разделили с ними свою провизию, потому что они голодали и мерзли. Мы в пути уже три недели и думали, что, если спуститься в речные долины...
Она умолкла в безнадежном отчаянии.
— Долины кишат Дарками. Их там намного больше, чем на равнинах. Алтира, сына короля Элдора, привели в старое Убежище в Ренвете у перевала Сарда. Канцлер Алвир сформировал там правительство. Но они тоже бедствуют, — продолжал Ингольд, переходя к картине, увиденной им и Руди в огне.
Он рассказал, как Алвир и его отряды отказали в приюте беженцам Пенамбры.
Кара кивала в отчаянии.
— Я боялась этого, — прошептала она.
— Томек Тиркенсон, наместник земли Геттлсанд, перестроил старое Убежище у Черного Камня. Я не знаю, много ли их там и хорошо ли у них со снабжением. Но вы могли бы просить его о помощи.
Кара оглянулась на грязных скитальцев. Руди показалось, что без единого произнесенного слова предложение было внесено, обсуждено и принято. Она снова повернулась к Ингольду.
— Спасибо, — сказала тихо. — Мы пойдем туда, и, если он нас прогонит, по крайней мере это будет лучше, чем оставаться умирать в Иппите.
Она распрямила широкие плечи и откинула назад прямые тяжелые волосы.
— У Тиркенсона плохая репутация в церковных кругах, — сказал ей Ингольд. — Но он как Лорд Геттлсанда может позволить себе какое-то милосердие. Кроме того, он понимает, как важно иметь колдунью в Убежище. Твоя мать тоже с тобой?
Она кивнула.
— Она посещала школу в Кво в свое время?
В зеленоватых глазах появилась насмешка.
— Чтобы познать это напыщенное, оторванное от жизни учение? Нет, только не она.
Ингольд улыбнулся и неожиданно доброжелательное выражение его лица совершенно пленило ее. Она продолжала изучать его, пытаясь понять, кто он. В ее глазах озадаченность переходила в удивление и в благоговение. Она прошептала:
— Ты Ингольд Бесславный?
Он вздохнул.
— Это моя несчастная судьба.
Она сразу застенчиво смутилась, как Джил, когда ей говорили, что она сделала что-нибудь правильно.
— Извините, сэр, — сказала она, заикаясь. — Я не представляла себе...
— Пожалуйста, — попросил ее Ингольд. — Не называй меня так. Ты заставляешь меня чувствовать себя ужасно старым. — Он взял ее руки. — Еще об одном, Кара. Где-то поблизости орудует банда Рейдеров. Их не больше тридцати. Мы наткнулись два дня назад на магический крест. Я бы посоветовал тебе удвоить охрану и усилить дозор. Рейдеры в панике. Они могут принести в жертву кого-нибудь из твоих людей. И, конечно, они позарятся на ваших овец.
Один из мужчин спросил обеспокоенно:
— Напуганы? Кого они боятся? Дарков?
При упоминании о Рейдерах по обозу прошел ропот, словно запах волка в стаде крупного рогатого скота. Они живут в пустыне, подумал Руди, возможно, некоторые из них видели останки умиротворительных жертв Рейдеров, этих местных привидений.
— Может быть, — сказал Ингольд. — Но магический крест поставлен не против Дарков. Я не знаю, чего они боятся. Но они очень боятся.
Кара задумчиво нахмурила брови:
— В это время года здесь не бывает пожаров. И ледяных бурь здесь, далеко на юге, не бывает. Может быть, они не понимают, как далеко на юг они зашли...
— Я не могу поверить, что банда Рейдеров не представляет, где она находится, — сказал Ингольд. — Но я видел другие умиротворительные жертвы. Это совсем иное. Слышали ли вы какую-нибудь молву или историю?
Бородатый фермер с длинным луком ухмыльнулся.
— Что может испугать Рейдеров? Может быть, миллион бегущих в панике мамонтов, преследуемых стаей ужасных птиц, или солнечный кот с колючкой в лапе...
Ингольд покачал головой и тоже ухмыльнулся.
— Нет, они не ставят магических крестов против того, кого могут убить.
— Болезнь, — нерешительно предположила женщина.
Он заколебался.
— Может быть. Но у Рейдеров есть довольно простой способ борьбы с болезнью.
— Хорошо, — допустила она. — Но при сильной эпидемии ты не сможешь оставить каждого позади.
— Я видел, как они бросали до двадцати своих собратьев, мэм, им это раз плюнуть, — сказал фермер, почесывая затылок. — Зима голодная. Много людей болеет из-за отвратительной погоды.
— Возможно, — снова сказал Ингольд. — Хотя Рейдеры относятся к болезни как к внутренней слабости, а не как к вторжению извне. Они смотрят на вещи не так, как мы. Иногда они боятся очень странных вещей. Но в любом случае, здесь есть что-то, и, чтобы противостоять этому и всем другим напастям, ты, Кара из Иппита, и все, кто идет за тобой, должны быть осторожны.
Он благословил ее, делая знак над головой.
— Пусть ваше путешествие завершится благополучно.
Она застенчиво улыбнулась и повторила его знак.
— И ваше, сэр.
На этом они расстались. Руди и Ингольд продолжили свой путь, Кара и деревенские жители — свой. Пыль обоза осыпала двух странников, и какое-то время они были окружены белым туманом. Они шли мимо фургонов, среди женщин, детей, кур и коз. Ремесленники проходили мимо с тачками, полными инструментов, фермеры — с плугами на спинах, воины — с луками и алебардами. В слабом однообразном звоне колокольчиков собаки гнали овец вдоль обоза. Некоторые деревенские жители подняли руки, приветствуя путников. Старая бабка, вязавшая в задней части фургона, весело прокаркала:
— Неверной дорогой идете, мальчики!
Кара крикнула с осуждением:
— Мама!
Голос ее был едва слышен.
Руди ухмыльнулся.
— Невежественная колдунья! Что может быть опаснее? Она правильно оценивает свои скромные возможности.
Ингольд улыбнулся при воспоминании об этой скромной, некрасивой женщине.
— Как правило, полуобразованные маги даже хуже, чем необразованные, но у нее есть сердечная доброта, которой часто недостает колдуньям. Среди волшебников она исключение.
— Почему?
Ингольд пожал плечами.
— Кудесники — нехорошие люди, Руди. Доброта сердца — редкость для мага. Мы горды, как Сатана, особенно те, кто обучался. Должно существовать что-то, противостоящее впечатлениям от знания того, что ты можешь изменить судьбу Вселенной. Разве ты не ощущал эйфорию, приходящую с осознанием того, что ты можешь заплетать огонь в своих руках и изменять направление ветров?
Руди посмотрел на него с беспокойством и увидел глаза, знающие слишком много, и улыбку нехорошего веселья от того, что он прочел чужие мысли. Руди пробормотал с неохотой:
— Да, ну... я думаю... Ну и что?
Последнее стадо проходило мимо них. Беловатая пыль витала в воздухе. Каменистая пустота под невыразительным небом уходила в никуда.
— Так что, на самом деле? — Ингольд улыбнулся. — Если бы у экстаза власти не было страшной особенности! Совет и Архимаг держат под контролем души тех, кто обладает властью.
Руди вспомнил чувство, возникшее в его душе, когда он вызвал огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Она умолкла в безнадежном отчаянии.
— Долины кишат Дарками. Их там намного больше, чем на равнинах. Алтира, сына короля Элдора, привели в старое Убежище в Ренвете у перевала Сарда. Канцлер Алвир сформировал там правительство. Но они тоже бедствуют, — продолжал Ингольд, переходя к картине, увиденной им и Руди в огне.
Он рассказал, как Алвир и его отряды отказали в приюте беженцам Пенамбры.
Кара кивала в отчаянии.
— Я боялась этого, — прошептала она.
— Томек Тиркенсон, наместник земли Геттлсанд, перестроил старое Убежище у Черного Камня. Я не знаю, много ли их там и хорошо ли у них со снабжением. Но вы могли бы просить его о помощи.
Кара оглянулась на грязных скитальцев. Руди показалось, что без единого произнесенного слова предложение было внесено, обсуждено и принято. Она снова повернулась к Ингольду.
— Спасибо, — сказала тихо. — Мы пойдем туда, и, если он нас прогонит, по крайней мере это будет лучше, чем оставаться умирать в Иппите.
Она распрямила широкие плечи и откинула назад прямые тяжелые волосы.
— У Тиркенсона плохая репутация в церковных кругах, — сказал ей Ингольд. — Но он как Лорд Геттлсанда может позволить себе какое-то милосердие. Кроме того, он понимает, как важно иметь колдунью в Убежище. Твоя мать тоже с тобой?
Она кивнула.
— Она посещала школу в Кво в свое время?
В зеленоватых глазах появилась насмешка.
— Чтобы познать это напыщенное, оторванное от жизни учение? Нет, только не она.
Ингольд улыбнулся и неожиданно доброжелательное выражение его лица совершенно пленило ее. Она продолжала изучать его, пытаясь понять, кто он. В ее глазах озадаченность переходила в удивление и в благоговение. Она прошептала:
— Ты Ингольд Бесславный?
Он вздохнул.
— Это моя несчастная судьба.
Она сразу застенчиво смутилась, как Джил, когда ей говорили, что она сделала что-нибудь правильно.
— Извините, сэр, — сказала она, заикаясь. — Я не представляла себе...
— Пожалуйста, — попросил ее Ингольд. — Не называй меня так. Ты заставляешь меня чувствовать себя ужасно старым. — Он взял ее руки. — Еще об одном, Кара. Где-то поблизости орудует банда Рейдеров. Их не больше тридцати. Мы наткнулись два дня назад на магический крест. Я бы посоветовал тебе удвоить охрану и усилить дозор. Рейдеры в панике. Они могут принести в жертву кого-нибудь из твоих людей. И, конечно, они позарятся на ваших овец.
Один из мужчин спросил обеспокоенно:
— Напуганы? Кого они боятся? Дарков?
При упоминании о Рейдерах по обозу прошел ропот, словно запах волка в стаде крупного рогатого скота. Они живут в пустыне, подумал Руди, возможно, некоторые из них видели останки умиротворительных жертв Рейдеров, этих местных привидений.
— Может быть, — сказал Ингольд. — Но магический крест поставлен не против Дарков. Я не знаю, чего они боятся. Но они очень боятся.
Кара задумчиво нахмурила брови:
— В это время года здесь не бывает пожаров. И ледяных бурь здесь, далеко на юге, не бывает. Может быть, они не понимают, как далеко на юг они зашли...
— Я не могу поверить, что банда Рейдеров не представляет, где она находится, — сказал Ингольд. — Но я видел другие умиротворительные жертвы. Это совсем иное. Слышали ли вы какую-нибудь молву или историю?
Бородатый фермер с длинным луком ухмыльнулся.
— Что может испугать Рейдеров? Может быть, миллион бегущих в панике мамонтов, преследуемых стаей ужасных птиц, или солнечный кот с колючкой в лапе...
Ингольд покачал головой и тоже ухмыльнулся.
— Нет, они не ставят магических крестов против того, кого могут убить.
— Болезнь, — нерешительно предположила женщина.
Он заколебался.
— Может быть. Но у Рейдеров есть довольно простой способ борьбы с болезнью.
— Хорошо, — допустила она. — Но при сильной эпидемии ты не сможешь оставить каждого позади.
— Я видел, как они бросали до двадцати своих собратьев, мэм, им это раз плюнуть, — сказал фермер, почесывая затылок. — Зима голодная. Много людей болеет из-за отвратительной погоды.
— Возможно, — снова сказал Ингольд. — Хотя Рейдеры относятся к болезни как к внутренней слабости, а не как к вторжению извне. Они смотрят на вещи не так, как мы. Иногда они боятся очень странных вещей. Но в любом случае, здесь есть что-то, и, чтобы противостоять этому и всем другим напастям, ты, Кара из Иппита, и все, кто идет за тобой, должны быть осторожны.
Он благословил ее, делая знак над головой.
— Пусть ваше путешествие завершится благополучно.
Она застенчиво улыбнулась и повторила его знак.
— И ваше, сэр.
На этом они расстались. Руди и Ингольд продолжили свой путь, Кара и деревенские жители — свой. Пыль обоза осыпала двух странников, и какое-то время они были окружены белым туманом. Они шли мимо фургонов, среди женщин, детей, кур и коз. Ремесленники проходили мимо с тачками, полными инструментов, фермеры — с плугами на спинах, воины — с луками и алебардами. В слабом однообразном звоне колокольчиков собаки гнали овец вдоль обоза. Некоторые деревенские жители подняли руки, приветствуя путников. Старая бабка, вязавшая в задней части фургона, весело прокаркала:
— Неверной дорогой идете, мальчики!
Кара крикнула с осуждением:
— Мама!
Голос ее был едва слышен.
Руди ухмыльнулся.
— Невежественная колдунья! Что может быть опаснее? Она правильно оценивает свои скромные возможности.
Ингольд улыбнулся при воспоминании об этой скромной, некрасивой женщине.
— Как правило, полуобразованные маги даже хуже, чем необразованные, но у нее есть сердечная доброта, которой часто недостает колдуньям. Среди волшебников она исключение.
— Почему?
Ингольд пожал плечами.
— Кудесники — нехорошие люди, Руди. Доброта сердца — редкость для мага. Мы горды, как Сатана, особенно те, кто обучался. Должно существовать что-то, противостоящее впечатлениям от знания того, что ты можешь изменить судьбу Вселенной. Разве ты не ощущал эйфорию, приходящую с осознанием того, что ты можешь заплетать огонь в своих руках и изменять направление ветров?
Руди посмотрел на него с беспокойством и увидел глаза, знающие слишком много, и улыбку нехорошего веселья от того, что он прочел чужие мысли. Руди пробормотал с неохотой:
— Да, ну... я думаю... Ну и что?
Последнее стадо проходило мимо них. Беловатая пыль витала в воздухе. Каменистая пустота под невыразительным небом уходила в никуда.
— Так что, на самом деле? — Ингольд улыбнулся. — Если бы у экстаза власти не было страшной особенности! Совет и Архимаг держат под контролем души тех, кто обладает властью.
Руди вспомнил чувство, возникшее в его душе, когда он вызвал огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82