Бомбы взорвались в жарком пламени, разбрызгивая плотную лиловую пену, в которой вскоре скрылись алые языки.
Вторая команда бросилась к лифту, волоча за собой резервуары с жидким азотом. Забросив резервуары на платформу лифта, финны прострелили в них несколько отверстий. Азот закипел на раскаленной платформе и превратился в облако пара. Я надеялся, что азот охладит платформу настолько, что на нее можно будет ступать в ботинках с толстыми подошвами. Раунио обернулся к кораблю и сделал приглашающий жест. Оставшиеся пять человек бросились через палубу «Левиафана» к покореженному лифту.
Платформа остановилась на высоте человеческого роста от главной палубы — так, что нам хватало места проникнуть в недра корабля. Раунио оставил двух человек снаружи, а остальные спрыгнули на еще теплую платформу. Кто-то притащил связку веревочных лестниц, и мы привязали их концы к покрытым пеной обломкам самолета.
Лестницы имели длину около десятка метров — как раз достаточно, чтобы добраться до нижней палубы. Мы полезли вниз. Неподалеку я заметил снайпера гардианов, слегка помятого гранатой Раунио.
При взрыве самолета пострадала и нижняя палуба вокруг лифта — она была покорежена и оплавлена. Еще пять истребителей с повреждениями различной степени стояли в своих загонах, как пучеглазые чудовища, опаленные и почерневшие. Я уловил запах паленого мяса, и меня чуть не вырвало. Должно быть, пилоты успели заметить лишь ослепительно белую вспышку водородного топлива. Снайпер появился уже потом. Никто из людей, бывших здесь в момент взрыва, не уцелел и не мог уцелеть.
Мы проникли под кожу огромного животного. Оставив одного из финнов охранять выход, мы направились дальше и оказались у левого борта корабля, почти на полпути к крылу. Нашей команде предстояло проверить наиболее вероятные места расположения центра управления ракетной системой — вдоль осевой линии корабля, под большим вертикальным стабилизатором и плавником.
Мы не теряли времени. Я отправил Раунио вместе с остальными вперед, а сам с Джослин, Меткафом и еще несколькими финнами занял позицию в арьергарде.
Нам понадобилось две минуты, чтобы найти выход из мрачного помещения, но затем вспышка фонарика высветила его. Люк был закрыт.
Раунио встал перед ним и жестом приказал одному из своих людей открыть люк. Люк медленно распахнулся. Раунио вскинул автомат.
За порогом было пусто.
Пригнувшись, Раунио бросился в-коридор, подал остальным знак ждать его у люка и проверил ближайший поворот. Вскоре он вернулся.
Он подал сигнал, и мы тихо вошли в недра корабля.
Мы направились по коридору, ведущему к правому борту и центральной оси корабля. Двигаться приходилось осторожно, проверяя каждую развилку коридоров. Эта часть корабля казалась пустынной. Но даже в этой пустоте было что-то раздражающее, что заставляло нас шагать все быстрее, под конец мы почти бежали по коридору. Ярко освещенные коридоры казались настороженными, ждущими. Мы слышали приглушенные удары и скрежет, далекие звуки аварийных сирен и стрельбы. Почему-то этот доносящийся издалека шум лишь прибавлял нам беспокойства в пустом и тихом коридоре.
Мы торопились, иногда из осторожности замедляя шаги, иногда срываясь с места.
Каждый перекресток коридоров был обозначен нанесенными через трафарет символами. Судя по этим указателям, мы находились на палубе В, в тридцать шестом коридоре. Перекрестки были обозначены Р—16, Р—15, Р—14 и так далее. Очевидно, цифры указывали номер коридора, считая от центральной линии корабля.
Внезапный, резкий и оглушительный взрыв где-то поблизости ошеломил нас. Я чуть не наткнулся на Раунио, который упал ничком и указал вперед, на следующий перекресток. Он выстрелил, послышался еще один взрыв — уже дальше, и Раунио вскочил на ноги.
Мы вновь бросились по коридору, спеша достичь правого борта и кормы.
— Сзади! — послышался вопль Меткафа, и коридор, сквозь который мы только что прошли, утонул в вихре пламени и дыма.
Рухнув на пол, мы начали отстреливаться — до тех пор пока те, кто отвечал нам, не прекратили стрельбу. Мы потеряли двоих, но снова могли двигаться к цели.
Вскоре нам вновь пришлось открывать огонь — на этот раз противник оказался спереди. Я понял, что стрельбу ведут из главного коридора, проходящего вдоль центральной линии корабля. Именно там гардианы подстерегали абордажные войска.
Я вытащил из рюкзака гранатомет и зарядил его зажигательными снарядами. Целясь наугад, я выпустил сразу три этих маленьких, но эффективных снаряда. Спустя секунду из коридора впереди вырвалось пламя, а затем снова наступила тишина. Свет погас. Кто-то из-за моей спины швырнул дымовую гранату в темноту.
Дым долго висел в воздухе. Мы вышли в главный коридор, слыша приглушенные звуки далеких перестрелок.
Джослин ткнула меня в бок и указала направо. Там оказался широкий трап, ведущий на нижние палубы. Жестами отозвав весь отряд, мы двинулись глубже в брюхо корабля. На палубе С было тихо. Раунио оставил у трапа двоих охранников. Спускаясь в противоестественную тишину палуб D, E и F, мы на каждом уровне лишались двух человек. Раунио это явно не нравилось, но по крайней мере такое решение гарантировало нам возвращение по тому же пути.
У трапа на палубу G мы помедлили, и я взглянул на шкалу устройства поиска центра управления ракетной системой. Вертикальный индикатор по-прежнему указывал вниз — значит, требовалось спуститься по меньшей мере еще на одну палубу.
В воздухе пахло порохом, дымом, горелой резиной и изоляцией. Издалека по-прежнему доносились звуки выстрелов, иногда по кораблю прокатывалась дрожь мощного взрыва. Но здесь, вокруг нас, все было спокойно — словно в ловушке, перед тем как она захлопнется.
Раунио подполз к трапу на палубу G и бросил вниз дымовую гранату. Из шахты трапа вырвался дым и окутал нас. Когда дым рассеялся, выстрелы послышались громче и чаще. Прогремел взрыв, за ним последовало шипение работающего лазера.
Раунио указал на тонкий луч света, пробивающийся сквозь дым. Он исходил откуда-то с середины трапа, на полпути вниз. Джослин сделала предупреждающий знак, сняла рюкзак и вытащила кусачки. Лежа лицом к коридору, она жестом приказала мне придержать ее за ноги. Ее каска ударилась о ступеньки. Осторожными, едва заметными знаками руки она показывала, насколько спустить ее вниз. Оказавшись в нужном месте, Джослин резко взмахнула рукой, приказывая мне остановиться.
Кусачки звучно щелкнули — раз, другой, и тонкий луч света погас, а вместе с ним были обезврежены и лазеры.
Я уже собрался подтянуть Джослин наверх, как она жестом попросила спустить ее еще пониже. После того как был перерезан третий провод, путь на палубу G оказался свободен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Вторая команда бросилась к лифту, волоча за собой резервуары с жидким азотом. Забросив резервуары на платформу лифта, финны прострелили в них несколько отверстий. Азот закипел на раскаленной платформе и превратился в облако пара. Я надеялся, что азот охладит платформу настолько, что на нее можно будет ступать в ботинках с толстыми подошвами. Раунио обернулся к кораблю и сделал приглашающий жест. Оставшиеся пять человек бросились через палубу «Левиафана» к покореженному лифту.
Платформа остановилась на высоте человеческого роста от главной палубы — так, что нам хватало места проникнуть в недра корабля. Раунио оставил двух человек снаружи, а остальные спрыгнули на еще теплую платформу. Кто-то притащил связку веревочных лестниц, и мы привязали их концы к покрытым пеной обломкам самолета.
Лестницы имели длину около десятка метров — как раз достаточно, чтобы добраться до нижней палубы. Мы полезли вниз. Неподалеку я заметил снайпера гардианов, слегка помятого гранатой Раунио.
При взрыве самолета пострадала и нижняя палуба вокруг лифта — она была покорежена и оплавлена. Еще пять истребителей с повреждениями различной степени стояли в своих загонах, как пучеглазые чудовища, опаленные и почерневшие. Я уловил запах паленого мяса, и меня чуть не вырвало. Должно быть, пилоты успели заметить лишь ослепительно белую вспышку водородного топлива. Снайпер появился уже потом. Никто из людей, бывших здесь в момент взрыва, не уцелел и не мог уцелеть.
Мы проникли под кожу огромного животного. Оставив одного из финнов охранять выход, мы направились дальше и оказались у левого борта корабля, почти на полпути к крылу. Нашей команде предстояло проверить наиболее вероятные места расположения центра управления ракетной системой — вдоль осевой линии корабля, под большим вертикальным стабилизатором и плавником.
Мы не теряли времени. Я отправил Раунио вместе с остальными вперед, а сам с Джослин, Меткафом и еще несколькими финнами занял позицию в арьергарде.
Нам понадобилось две минуты, чтобы найти выход из мрачного помещения, но затем вспышка фонарика высветила его. Люк был закрыт.
Раунио встал перед ним и жестом приказал одному из своих людей открыть люк. Люк медленно распахнулся. Раунио вскинул автомат.
За порогом было пусто.
Пригнувшись, Раунио бросился в-коридор, подал остальным знак ждать его у люка и проверил ближайший поворот. Вскоре он вернулся.
Он подал сигнал, и мы тихо вошли в недра корабля.
Мы направились по коридору, ведущему к правому борту и центральной оси корабля. Двигаться приходилось осторожно, проверяя каждую развилку коридоров. Эта часть корабля казалась пустынной. Но даже в этой пустоте было что-то раздражающее, что заставляло нас шагать все быстрее, под конец мы почти бежали по коридору. Ярко освещенные коридоры казались настороженными, ждущими. Мы слышали приглушенные удары и скрежет, далекие звуки аварийных сирен и стрельбы. Почему-то этот доносящийся издалека шум лишь прибавлял нам беспокойства в пустом и тихом коридоре.
Мы торопились, иногда из осторожности замедляя шаги, иногда срываясь с места.
Каждый перекресток коридоров был обозначен нанесенными через трафарет символами. Судя по этим указателям, мы находились на палубе В, в тридцать шестом коридоре. Перекрестки были обозначены Р—16, Р—15, Р—14 и так далее. Очевидно, цифры указывали номер коридора, считая от центральной линии корабля.
Внезапный, резкий и оглушительный взрыв где-то поблизости ошеломил нас. Я чуть не наткнулся на Раунио, который упал ничком и указал вперед, на следующий перекресток. Он выстрелил, послышался еще один взрыв — уже дальше, и Раунио вскочил на ноги.
Мы вновь бросились по коридору, спеша достичь правого борта и кормы.
— Сзади! — послышался вопль Меткафа, и коридор, сквозь который мы только что прошли, утонул в вихре пламени и дыма.
Рухнув на пол, мы начали отстреливаться — до тех пор пока те, кто отвечал нам, не прекратили стрельбу. Мы потеряли двоих, но снова могли двигаться к цели.
Вскоре нам вновь пришлось открывать огонь — на этот раз противник оказался спереди. Я понял, что стрельбу ведут из главного коридора, проходящего вдоль центральной линии корабля. Именно там гардианы подстерегали абордажные войска.
Я вытащил из рюкзака гранатомет и зарядил его зажигательными снарядами. Целясь наугад, я выпустил сразу три этих маленьких, но эффективных снаряда. Спустя секунду из коридора впереди вырвалось пламя, а затем снова наступила тишина. Свет погас. Кто-то из-за моей спины швырнул дымовую гранату в темноту.
Дым долго висел в воздухе. Мы вышли в главный коридор, слыша приглушенные звуки далеких перестрелок.
Джослин ткнула меня в бок и указала направо. Там оказался широкий трап, ведущий на нижние палубы. Жестами отозвав весь отряд, мы двинулись глубже в брюхо корабля. На палубе С было тихо. Раунио оставил у трапа двоих охранников. Спускаясь в противоестественную тишину палуб D, E и F, мы на каждом уровне лишались двух человек. Раунио это явно не нравилось, но по крайней мере такое решение гарантировало нам возвращение по тому же пути.
У трапа на палубу G мы помедлили, и я взглянул на шкалу устройства поиска центра управления ракетной системой. Вертикальный индикатор по-прежнему указывал вниз — значит, требовалось спуститься по меньшей мере еще на одну палубу.
В воздухе пахло порохом, дымом, горелой резиной и изоляцией. Издалека по-прежнему доносились звуки выстрелов, иногда по кораблю прокатывалась дрожь мощного взрыва. Но здесь, вокруг нас, все было спокойно — словно в ловушке, перед тем как она захлопнется.
Раунио подполз к трапу на палубу G и бросил вниз дымовую гранату. Из шахты трапа вырвался дым и окутал нас. Когда дым рассеялся, выстрелы послышались громче и чаще. Прогремел взрыв, за ним последовало шипение работающего лазера.
Раунио указал на тонкий луч света, пробивающийся сквозь дым. Он исходил откуда-то с середины трапа, на полпути вниз. Джослин сделала предупреждающий знак, сняла рюкзак и вытащила кусачки. Лежа лицом к коридору, она жестом приказала мне придержать ее за ноги. Ее каска ударилась о ступеньки. Осторожными, едва заметными знаками руки она показывала, насколько спустить ее вниз. Оказавшись в нужном месте, Джослин резко взмахнула рукой, приказывая мне остановиться.
Кусачки звучно щелкнули — раз, другой, и тонкий луч света погас, а вместе с ним были обезврежены и лазеры.
Я уже собрался подтянуть Джослин наверх, как она жестом попросила спустить ее еще пониже. После того как был перерезан третий провод, путь на палубу G оказался свободен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87