До боли яркое солнце сверкало на снегу, лежащем на крыше сарайчика для скаппинов, небо было безоблачным и густо-синим, обледеневшие кусты чуть дрожали на едва заметном ветерке. Такой день посредине зимы был настоящим подарком!
Фру Трелу натянула толстый свитер и юбку вместо брюк, которые она обычно носила дома, причесалась и вышла из спальни бодрым шагом, мысленно составляя список.
Мери и Корвилл, как обычно, оказались на кухне раньше нее. Кори сидел на стуле, сутуля плечи, а его жена обрабатывала его волосы гребешком и ножницами.
— Сядь прямо! — скомандовала она по-бенски, пока фру Трелу шла к плите за чашкой чаю. — Мне же не видно, когда ты сутулишься! Мне надо отрезать тебе голову, да?
— Мои волосы в порядке! — слабо протестовал Кори.
Мери фыркнула:
— Очень в порядке. Так в порядке, что ты даже не видишь, когда играешь. — Она наклонилась, чтобы смотреть на него нос к носу. — Ты похож на Боррила, — громко прошептала она.
— Нет!
Кори отшатнулся, изображая ужас.
Девушка отступила на шаг, пристально его рассматривая.
— Нет, — признала она наконец. — Боррил гораздо красивее. — Она снова подошла к нему и положила ладошку ему под подбородок, мягко заставляя поднять голову. — Обещаю — не больно. Сделаю очень быстро.
Он со вздохом позволил поднять себе голову, хотя зажмурил глаза демонстративно крепко. Ухмыляясь, Мери заработала гребешком и ножницами, укорачивая прядь, которая привычно падала Кори на лоб, так, чтобы она доставала только до его бровей. Еще несколько умелых щелчков ножницами расправились с лохматыми висками, впрочем, волосы все равно еще закрывали ему уши — к неудовольствию фру Трелу. На самом деле волосы следовало бы укоротить еще на три-четыре пальца. И усы были бы очень кстати.
Мери отступила на шаг, кивнула и взлохматила густую блестящую шевелюру:
— По-моему, будешь жить.
Он открыл глаза и поднял руки, ощупывая свою новую прическу. Мери потянулась через стол и за шнур придвинула к нему тостер, широко улыбаясь.
— Смотри! — велела она. — Я — честная. Мое слово верное.
Кори рассмотрел свое отражение в блестящей поверхности тостера, а потом с улыбкой поднял глаза:
— Спасибо тебе, шатрез. Теперь не Боррил?
— Теперь очень красиво, — заверила его она, снова улыбнувшись, и ушла в другую часть кухни, чтобы убрать ножницы и гребень на место. — Доброе утро, фру Трелу.
— Доброе утро, Мери. — Она пила чай, любуясь через окно кухни прекрасным светлым днем. — Дети, — объявила она, — таким днем надо пользоваться. Я еду в город, чтобы купить кое-какие припасы, может, зайду в библиотеку… Кое-что очень нам пригодится, когда всерьез похолодает. — Она перевела свой взгляд обратно в кухню, на двух молодых людей. — Кори, ты мне понадобишься, чтобы носить покупки.
— Да, фру Трелу, — пробормотал он, аккуратно возвращая тостер на привычное место.
Она сделала глоток чаю, понимая, что ее следующие слова разочаруют Мери. Девочка так любит книги! Но в грузовике место ограничено, а ее мысленный список пугающе разросся.
— Мери, деточка, боюсь, что на этот раз тебе придется остаться дома. В грузовике места не хватит. — Не глядя на девушку, фру Трелу поспешно добавила: — Скажешь Кори, что ему нужно в библиотеке, ладно? И решите, не нужно ли вам двоим чего-нибудь еще. — Она допила чай и поставила чашку в мойку, к другой грязной посуде. — Я буду готова ехать через пару минут.
Она вышла в коридор, чтобы захватить бумагу и карандаш.
Мири посмотрела на мужа:
— Ты и правда больше ей нравишься.
— Вовсе нет, — ответил он, вставая и потягиваясь. — Ей требуются только усилия моего мускулистого тела. Тебя она воспринимает как интеллектуалку. — Он отвесил ей глубокий поклон. — Что ты желаешь получить из библиотеки, о мудрая?
Она ухмыльнулась:
— Ну ты же знаешь — что тебе приглянется. Ой! — Она прижала ладонь ко лбу. — Чуть было не забыла. Тебе надо бы прихватить те, что я брала в прошлый раз.
Последние слова она договорила, уже выходя из кухни.
Ухмыляясь, Вал Кон прошел к плите и налил себе чаю. Чтение Мири его изумляло: естественные науки, садоводство, детективы, поэзия… Он не мог вспомнить и половины вопросов, которые освещались в книгах, набранных ею. Она прочитывала каждую серьезно и сосредоточенно: одни боги знали, как ей удавалось за всем уследить. Сам он предпочитал выбрать за один прием один-два предмета и проходить по всем существующим уровням, пока у него не появлялось четкое представление об основополагающих моментах. Художественная литература была удовольствием юности, которое пришлось резко сократить сначала ради обучения, потом — ради работы.
Он повернулся, как только Мири снова вошла на кухню с большой стопкой книг; в их числе были и те шесть, которые брал он сам.
— Ты забыл!
Он вздохнул:
— Прости меня, шатрез. Но это ты забыла, насколько я стар: мне говорили, что первой отказывает память.
Она рассмеялась, плюхнув стопку на стол, а потом повернулась к нему с серьезным видом:
— Тебе понадобятся перчатки, босс. Скажи фру Трелу, ладно? Если она хочет, чтобы ты был у нее носильщиком, надо, чтобы руки у тебя были в тепле.
— А у тебя? — спросил он. — Я что-то не припомню, чтобы у тебя были перчатки.
— Я обойдусь, — начала было Мири.
Но тут от двери послышался голос фру Трелу: она требовала, чтобы Кори поспешил.
Вздохнув, он вылил остатки чая и поставил чашку в мойку. Сняв с вешалки куртку, он надел ее и снова подошел к Мири. Он очень серьезно сравнил ее пальцы со своими, а потом запечатлел поцелуй на ладошке.
— Я посмотрю, что можно будет сделать, — сказал он. — Будь здорова, шатрез, и следи, чтобы никто не обидел Боррила.
Она рассмеялась, крепко его обняла — и тут у черной двери обиженно загудел астматический клаксон грузовика. Вал Кон собрал книги и выскочил за дверь, позволив ей громко захлопнуться у него за спиной.
Мири перешла к окну и проводила взглядом грузовичок, который медленно прополз по разбитой колее и осторожно свернул на дорогу. Боррил застонал на своем коврике у плиты — и это было единственным звуком в доме.
— У тебя много дел, Робертсон, — сказала она, нарушая тишину, а потом улыбнулась.
Фру Трелу уехала. И никто не помешает ей включить радио в гостиной на полную мощность.
Обрадованная такой идеей, она бесшумно скользнула по коридору. Встав на колени на кушетку, она покрутила ручку до щелчка и стала дожидаться, пока приборчик разогреется.
Невнятно забормотал диктор, и Мири напрягла слух, пытаясь разобрать его слова. Что-то насчет… бассиленцев? И армий? Профессиональное завывание репортера и множество помех оказались ей не по зубам. Она повернула ручку с делениями и цифрами: голоса что-то говорили. Голоса пели. Голоса, голоса… Музыка. Она перестала крутить ручку и прислушалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Фру Трелу натянула толстый свитер и юбку вместо брюк, которые она обычно носила дома, причесалась и вышла из спальни бодрым шагом, мысленно составляя список.
Мери и Корвилл, как обычно, оказались на кухне раньше нее. Кори сидел на стуле, сутуля плечи, а его жена обрабатывала его волосы гребешком и ножницами.
— Сядь прямо! — скомандовала она по-бенски, пока фру Трелу шла к плите за чашкой чаю. — Мне же не видно, когда ты сутулишься! Мне надо отрезать тебе голову, да?
— Мои волосы в порядке! — слабо протестовал Кори.
Мери фыркнула:
— Очень в порядке. Так в порядке, что ты даже не видишь, когда играешь. — Она наклонилась, чтобы смотреть на него нос к носу. — Ты похож на Боррила, — громко прошептала она.
— Нет!
Кори отшатнулся, изображая ужас.
Девушка отступила на шаг, пристально его рассматривая.
— Нет, — признала она наконец. — Боррил гораздо красивее. — Она снова подошла к нему и положила ладошку ему под подбородок, мягко заставляя поднять голову. — Обещаю — не больно. Сделаю очень быстро.
Он со вздохом позволил поднять себе голову, хотя зажмурил глаза демонстративно крепко. Ухмыляясь, Мери заработала гребешком и ножницами, укорачивая прядь, которая привычно падала Кори на лоб, так, чтобы она доставала только до его бровей. Еще несколько умелых щелчков ножницами расправились с лохматыми висками, впрочем, волосы все равно еще закрывали ему уши — к неудовольствию фру Трелу. На самом деле волосы следовало бы укоротить еще на три-четыре пальца. И усы были бы очень кстати.
Мери отступила на шаг, кивнула и взлохматила густую блестящую шевелюру:
— По-моему, будешь жить.
Он открыл глаза и поднял руки, ощупывая свою новую прическу. Мери потянулась через стол и за шнур придвинула к нему тостер, широко улыбаясь.
— Смотри! — велела она. — Я — честная. Мое слово верное.
Кори рассмотрел свое отражение в блестящей поверхности тостера, а потом с улыбкой поднял глаза:
— Спасибо тебе, шатрез. Теперь не Боррил?
— Теперь очень красиво, — заверила его она, снова улыбнувшись, и ушла в другую часть кухни, чтобы убрать ножницы и гребень на место. — Доброе утро, фру Трелу.
— Доброе утро, Мери. — Она пила чай, любуясь через окно кухни прекрасным светлым днем. — Дети, — объявила она, — таким днем надо пользоваться. Я еду в город, чтобы купить кое-какие припасы, может, зайду в библиотеку… Кое-что очень нам пригодится, когда всерьез похолодает. — Она перевела свой взгляд обратно в кухню, на двух молодых людей. — Кори, ты мне понадобишься, чтобы носить покупки.
— Да, фру Трелу, — пробормотал он, аккуратно возвращая тостер на привычное место.
Она сделала глоток чаю, понимая, что ее следующие слова разочаруют Мери. Девочка так любит книги! Но в грузовике место ограничено, а ее мысленный список пугающе разросся.
— Мери, деточка, боюсь, что на этот раз тебе придется остаться дома. В грузовике места не хватит. — Не глядя на девушку, фру Трелу поспешно добавила: — Скажешь Кори, что ему нужно в библиотеке, ладно? И решите, не нужно ли вам двоим чего-нибудь еще. — Она допила чай и поставила чашку в мойку, к другой грязной посуде. — Я буду готова ехать через пару минут.
Она вышла в коридор, чтобы захватить бумагу и карандаш.
Мири посмотрела на мужа:
— Ты и правда больше ей нравишься.
— Вовсе нет, — ответил он, вставая и потягиваясь. — Ей требуются только усилия моего мускулистого тела. Тебя она воспринимает как интеллектуалку. — Он отвесил ей глубокий поклон. — Что ты желаешь получить из библиотеки, о мудрая?
Она ухмыльнулась:
— Ну ты же знаешь — что тебе приглянется. Ой! — Она прижала ладонь ко лбу. — Чуть было не забыла. Тебе надо бы прихватить те, что я брала в прошлый раз.
Последние слова она договорила, уже выходя из кухни.
Ухмыляясь, Вал Кон прошел к плите и налил себе чаю. Чтение Мири его изумляло: естественные науки, садоводство, детективы, поэзия… Он не мог вспомнить и половины вопросов, которые освещались в книгах, набранных ею. Она прочитывала каждую серьезно и сосредоточенно: одни боги знали, как ей удавалось за всем уследить. Сам он предпочитал выбрать за один прием один-два предмета и проходить по всем существующим уровням, пока у него не появлялось четкое представление об основополагающих моментах. Художественная литература была удовольствием юности, которое пришлось резко сократить сначала ради обучения, потом — ради работы.
Он повернулся, как только Мири снова вошла на кухню с большой стопкой книг; в их числе были и те шесть, которые брал он сам.
— Ты забыл!
Он вздохнул:
— Прости меня, шатрез. Но это ты забыла, насколько я стар: мне говорили, что первой отказывает память.
Она рассмеялась, плюхнув стопку на стол, а потом повернулась к нему с серьезным видом:
— Тебе понадобятся перчатки, босс. Скажи фру Трелу, ладно? Если она хочет, чтобы ты был у нее носильщиком, надо, чтобы руки у тебя были в тепле.
— А у тебя? — спросил он. — Я что-то не припомню, чтобы у тебя были перчатки.
— Я обойдусь, — начала было Мири.
Но тут от двери послышался голос фру Трелу: она требовала, чтобы Кори поспешил.
Вздохнув, он вылил остатки чая и поставил чашку в мойку. Сняв с вешалки куртку, он надел ее и снова подошел к Мири. Он очень серьезно сравнил ее пальцы со своими, а потом запечатлел поцелуй на ладошке.
— Я посмотрю, что можно будет сделать, — сказал он. — Будь здорова, шатрез, и следи, чтобы никто не обидел Боррила.
Она рассмеялась, крепко его обняла — и тут у черной двери обиженно загудел астматический клаксон грузовика. Вал Кон собрал книги и выскочил за дверь, позволив ей громко захлопнуться у него за спиной.
Мири перешла к окну и проводила взглядом грузовичок, который медленно прополз по разбитой колее и осторожно свернул на дорогу. Боррил застонал на своем коврике у плиты — и это было единственным звуком в доме.
— У тебя много дел, Робертсон, — сказала она, нарушая тишину, а потом улыбнулась.
Фру Трелу уехала. И никто не помешает ей включить радио в гостиной на полную мощность.
Обрадованная такой идеей, она бесшумно скользнула по коридору. Встав на колени на кушетку, она покрутила ручку до щелчка и стала дожидаться, пока приборчик разогреется.
Невнятно забормотал диктор, и Мири напрягла слух, пытаясь разобрать его слова. Что-то насчет… бассиленцев? И армий? Профессиональное завывание репортера и множество помех оказались ей не по зубам. Она повернула ручку с делениями и цифрами: голоса что-то говорили. Голоса пели. Голоса, голоса… Музыка. Она перестала крутить ручку и прислушалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96