Она снова рассмеялась и покачала головой, а потом оттолкнулась от стены и отправилась обратно на мостик. Жизнь…
На мостике верещало радио и мелодично позванивал компьютер, а посреди этого шума тихо сидел стройный темноволосый мужчина. Мири застыла в дверях, и у нее екнуло сердце. Она пристально посмотрела на его неподвижную фигуру, вспомнив тот случай, который произошел всего несколько дней назад: тогда он был вот так же неподвижен — и смертельно опасен для них обоих.
Она неслышно прошла к креслу пилота, с облегчением отметив, что в его плечах заметно только обычное напряжение, вызванное усталостью и полной включенностью — ничего похожего на шок или неадекватную попытку обрести свободу.
Тем не менее, стоя незамеченной у него за спиной и глядя, с каким сосредоточенным лицом он протягивает свою изящную руку, чтобы чуть-чуть повернуть тумблер, Мири ощутила прилив страха. Похолодев, она импульсивно прикоснулась к его запястью, помешав отладке.
— Прекрати! — рявкнул он, быстро подняв голову.
— По-прежнему здесь, а, босс? — Она убрала руку. — Пора сделать перерыв.
— Позже.
Он снова повернулся к пульту, сосредоточиваясь на бессмысленной болтовне, которая летела с поверхности планеты.
— Я сказала — сию минуту, космолетчик!
В ее голосе звучала вся властность сержанта-наемника, и она приготовилась к ответному удару.
Его яркие зеленые глаза были снова устремлены на нее, губы сжались, и все его выражение говорило о том, что он намерен поступать по-своему, и к черту последствия… И вдруг он улыбнулся, отбрасывая прядь волос со лба.
— Шатрез, прости меня. Я ушел в работу, и хотел только сказать, что пытаюсь…
— Устроить себе неприятности, — перебила его Мири. — Ты не слезал с этого кресла уже десять часов. Тебе надо поесть, тебе надо пройтись, тебе надо отдохнуть. Не так уж давно между тобой и Последней Прогулкой стояли только автоврач и напуганный наемник.
Наступило долгое молчание: зеленые глаза мерились с серыми. Вал Кон первым вздохнул и отвел взгляд.
— Хорошо, Мири.
Она посмотрела на него с подозрением:
— Что это значит?
— Это значит, что я сделаю перерыв сейчас: немного похожу и поем с тобой. — Он устало улыбнулся и нежно провел пальцами по ее щеке. — Я иногда зацикливаюсь на чем-то одном, несмотря на все усилия моих близких. — Его улыбка стала ярче. — Мне не хочется, чтобы ты решила, будто я плохо воспитан.
— Конечно, — неуверенно ответила она, почувствовав в его словах какую-то шутку. Она указала на пульт. — Ты все еще вылавливаешь информацию? Потому что я могу немного послушать, пока ты будешь отдыхать.
— Это было бы полезно, — сказал он, вставая и потягиваясь. Мири улыбнулась ему. Приятно было глядеть на подтянутое ловкое тело и безбородое золотистое лицо. Подняв руку, она прикоснулась к его правой щеке, а он повернул голову и поцеловал кончики ее пальцев. — Скоро, — пообещал он и бесшумно скользнул к двери. Укоризненно качая головой в адрес своего отчаянно забившегося сердца, Мири уселась в кресло пилота и взяла наушники.
На обед была первоклассная миловийская лососина, булийские закусочные крендельки и вода. Они обедали, сидя на ковре посреди разгрома, который воцарился, по-видимому, на месте личной каюты владельца яхты.
Вал Кон поглощал свою порцию быстро и сосредоточенно. Вид у него был такой, будто он загружает в топку белковое горючее, а вкус и разнообразие не имеют никакого отношения к приему пищи.
Она ела медленнее — надоела однообразная еда, — но заставила себя прикончить всю свою порцию. Когда она наконец подняла голову, то обнаружила, что Вал Кон пристально смотрит на нее.
— Весь этот корабль — просто психушка, — проворчала она. — Лососина лучшей марки, телескопы, куклы, драгоценности, тайники и страничка координат, полная Запретных миров. Что это значит?
— Предметы роскоши — это взятки, — тихо проговорил Вал Кон. — А тайники — для того, чтобы их прятать. Все очень просто.
— Вот как? — Она заморгала. — Кто-то торгует с карантинными мирами? Но это…
— Незаконно? — Вал Кон пожал плечами. — Это незаконно только в том случае, если тебя поймают.
— Ничего себе взгляды для Разведчика!
Он засмеялся:
— Я тебе еще не рассказывал о моей бабке?
— Не знаю, когда ты мог успеть это сделать. А что?
Он улыбнулся:
— Она была контрабандистка.
— Да что ты говоришь? — спокойно отозвалась Мири. — А чем старушка занимается сейчас?
— Прости, — пробормотал он. — Мне следовало бы сказать — моя далекая прабабка, Кантра йос-Фелиум, одна из основательниц Клана Корвал.
Она ухмыльнулась.
— Ну, тогда она вряд ли придет, чтобы ставить всех родственников в неловкое положение, так? — Тут до нее дошло. — Кантра? Как деньги?
— Вот именно, — ответил Вал Кон, неожиданно зевая. — Кантра, как деньги.
— Поспи-ка лучше, босс, — посоветовала она, без особой надежды на то, что он вдруг забудет о болтливом радио и цепочках сигналов, которые надо наложить друг на друга и записать.
— Неплохая мысль.
Он снова вздохнул и, не колеблясь, растянулся на ковре, положив голову ей на колени.
— Это что ты еще придумал?
— Я устал, Мири.
Она возмущенно посмотрела на его замкнутое лицо:
— И ты решил пристроить голову прямо сюда?
Один зеленый глаз приоткрылся.
— Мне положить ее на пол?
— Положить… Знаешь, что я тебе скажу? Ты донельзя избалован.
Глаз закрылся.
— Несомненно.
— Богатенький мальчик из преуспевающей семьи. Никогда не знал неприятностей. Никогда не сталкивался с трудностями. У тебя всегда было что-то мягкое, куда пристроить голову…
— Несомненно. Однозначно. Монеты и кареты. Шелка и жемчуга. Малчеты и фельдофины.
Мири тревожно посмотрела на него, невольно отметив длинные темные ресницы и четко очерченные нежные губы.
— А что такое малчет и фельдофин?
Оба глаза широко открылись и посмотрели на нее из странного, перевернутого положения.
— Не знаю, Мири. Но что-то эти слова должны значить.
— Пора бы мне уже к тебе привыкнуть. — Она тяжело вздохнула и подняла руку, чтобы убрать прядь волос у него со лба. — Но я не умею спать сидя.
— А! Готов согласиться, что это — убедительная причина, чтобы я положил голову на пол. — Он так и сделал, а потом открыл объятия. — Иди в постель, Мири.
Она со смехом легла рядом с ним и пристроила голову ему на плечо.
Лиад
Солсинтра

Зазвучал сигнал срочного вызова. Шан вскочил, разметав одеяла, и ударил ладонью по кнопке, еще не успев окончательно проснуться.
— Йос-Галан! — рявкнул он в микрофон и только потом понял, что рядом с ним стоит Присцилла.
— Это рубка, кэп. Извините, что потревожил.
— Ничего, Расти. Я люблю, чтобы мой сон прерывали на учения команды. Я полагаю, что у нас действительно учебная тревога и что на самом деле в рубке не лежит срочного сообщения, которое мне адресовано?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96