- Все-таки спокойный мальчик, - сказал Алексей Палыч. - Другой на его месте давно бы кричал от голода. Сейчас, сейчас мы его покормим, - сказал Алексей Палыч, обращаясь уже к мальчику, таким тоном, каким, по его мнению, нужно было разговаривать с голодным ребенком.
- Не покормим, не покормим, - отозвался мальчик.
- Кушай, это вкусно, - сказал Алексей Палыч, поднося ложку.
- Не кушай, не вкусно, - отозвался мальчик, отталкивая ложку.
Борис рассмеялся.
- Нечего смеяться, - огрызнулся Алексей Палыч, - сам таким был.
- Сроду таким не был, - сказал Борис, с удовольствием наблюдая, как учитель вытанцовывает возле мальчика.
- Кушай, а то Палыч рассердится, - пригрозил учитель.
- Не кушай, не Палыч, - с восторгом сказал мальчик. Эта игра явно ему понравилась.
- Может быть, ты хочешь сам? - спросил Алексей Палыч.
- Сам, - неожиданно согласился мальчик.
Алексей Палыч с торжеством посмотрел на Бориса.
- Добром, - сказал он, - можно добиться от ребенка чего угодно. На, - сказал Алексей Палыч, протягивая мальчику ложку.
- На, - сказал мальчик и залепил кашей Алексею Палычу в переносицу.
Алексей Палыч медленно выпрямился. Он достал из кармана платок и стер кашу.
Борис, опираясь спиной о шкаф, постепенно сползал на пол. Он уже не смеялся, а тихо постанывал.
- Что здесь смешного? - строго спросил Алексей Палыч.
- К-ка... - простонал Борис, - к-каша...
- Ну, каша. Что - каша?
- К-каша... горячая?
- Это не имеет никакого значения, - сухо сказал Алексей Палыч.
- Извините, Алексей Палыч, - проговорил Борис, понемногу успокаиваясь. - Я просто никогда такого не видел.
- Будешь сам отцом - увидишь.
- Но вы же не отец, - возразил Борис. - За что же вас - кашей?
Алексей Палыч взглянул на мальчишку, застывшего с поднятой в руке ложкой, и неожиданно для себя рассмеялся:
- А он понимает, что провинился. Смотри, какой у него виноватый вид.
И, словно в ответ на эти слова, мальчик сказал:
- Я больше не буду.
- Вот и прекрасно! - обрадовался Алексей Палыч. - Будешь хорошим мальчиком?
- Не буду.
- Не будешь хорошим мальчиком?
- Буду нехорошим! - И глаза мальчишки лукаво блеснули.
Второй тайм Алексею Палычу начинать не хотелось. Он догадывался, что игру эту все равно не выиграть. Борису тоже уже не было смешно.
- Пускай лучше он подключится, - посоветовал Борис.
- Это от меня не зависит, - сказал Алексей Палыч. - Давай подумаем насчет одежды.
- Алексей Палыч, - неуверенно сказал Борис, - это я, конечно, так... просто сейчас в голову пришло... Может быть, сделать так, чтобы его отозвали?
- Почему? - спросил Алексей Палыч. Спросил так, будто ему важен был не сам ответ, а важно было понять, что за человек перед ним.
- А какая от него польза?
- А какая польза была от тебя в этом возрасте? Или, допустим, от меня?
- Это все понятно, - сказал Борис. - Но мы ведь ниоткуда не прилетали. Неужели он прилетел сюда, чтобы кашей бросаться?
- Боря, - сказал Алексей Палыч, - я не имею права ни к чему тебя принуждать. Ты свободен. Но я дал слово.
- А я слова не давал. Вы будете молчать и никого не обманете, а я могу сказать и тоже никого не обману. И - привет. И никакой одежды не нужно.
- А то, что он сейчас нас слышит, не имеет значения?
Борис взглянул на мальчика.
Тот сидел прямо, внимательно взглядывая то на Бориса, то на Алексея Палыча.
- Пускай он тогда скажет, что понимает.
Мальчик молчал. Вид у него был чрезвычайно серьезный.
- Ну, скажи что-нибудь, - обратился к нему Борис.
Мальчик молчал. Что-то не по-детски напряженное было в его позе. И еще - глаза: расширившиеся, застывшие в ожидании. Такие глаза бывали у Сереги, когда Борис заносил над ним руку.
Борису почему-то стало неловко.
- Насчет одежды... - сказал он. - Я бы мог принести чего-нибудь Серегино, но ведь ему будет велико.
- С одеждой мы выкрутимся, - сказал Алексей Палыч. - Может быть, я даже сегодня успею съездить в одно место.
Но в этот день Алексей Палыч никуда не успел. Как раз в этот день вечером обнаружила Анна Максимовна пропажу продуктов, и Алексей Палыч не решился уйти из дома.
И это хорошо, что не решился, потому что на следующий день, когда Алексей Палыч и Борис скрывались в лесу от пожарников, в лаборатории кое-что изменилось.
День 3-й
Голубой силуэт с голубыми иголочками
На следующий день, решив, что пожарный инспектор уже закончил обход школы, Алексей Палыч и Борис направились в лабораторию.
Они хотели заглянуть на минутку, после чего Алексей Палыч собирался поехать на ближайшую от Кулеминска станцию за одеждой. Покупать одежду в Кулеминске было чистым безумием. Молодые продавщицы когда-то учились у Алексея Палыча, а не очень молодые учили у него своих детей сейчас. Конечно, не все они знали, какого возраста у учителя внук. Но всех и не надо, достаточно одной.
После вчерашней беседы с мальчиком Алексей Палыч не так уж боялся, что в его отсутствие с ним что-то случится. Если _те_ сумели "отозвать" ребенка, брошенного в реку, то, наверное, и этому не дадут погибнуть.
На этот раз в портфеле учителя на всякий случай лежали две булочки с маком и четыре сосиски, купленные в школьном буфете.
- Вот что, Боря, - сказал Алексей Палыч, подойдя к школе. Пройдись-ка ты по этажам на всякий случай, вдруг он еще не ушел.
В школе было пусто и тихо. Но проникнуть дальше вестибюля Борису не удалось. Его атаковала Ефросинья Дмитриевна, которая тряпкой вытирала пол.
- Ты куда? - сказала она грозно.
- Я? - Борис думал недолго. - Я в кабинет физики. Учитель велел прибор принести.
- Это какой еще прибор?
- Физический.
- Понятно, что физический. А какой такой учитель? - спросила Ефросинья Дмитриевна, хотя прекрасно знала какой.
- Алексей Палыч, - покорно ответил Борис.
- Куда принести?
- К нему домой.
- Как же ты в кабинет попадешь, ломать будешь, что ли?
- Он мне ключ дает.
- А разве это порядок, чтобы ученикам ключ давали?
- Вы же знаете, что я ему помогаю.
- Ничего я не знаю, - сказала Ефросинья Дмитриевна, хотя прекрасно знала и это. - Мне вот никто не помогает, одна на всю школу.
- А в школе больше никого нет?
- Кто ж тут сейчас может быть? И не пущу никого. И учителя твоего не пущу. Вам бы только топтать. Вон, пожарник только что ушел, шлялся тут по чистому, наследил хуже медведя. Теперь ты будешь топтать?
- Тогда я не пойду, - сказал Борис.
- Ладно уж, иди, только ноги вытри.
Но задача была выполнена, идти наверх не имело смысла.
- До свидания, - сказал Борис, направляясь к выходу.
- Борька, - пригрозила вдогонку Ефросинья Дмитриевна, - я матери-то скажу.
- Что вы скажете? - спросил Борис от двери.
- А вот... это самое...
- Не говорите, пожалуйста, - попросил Борис.
- Чего не говорить? - с интересом спросила Ефросинья Дмитриевна.
- А вот... это самое...
Борис вышел, оставив Ефросинью Дмитриевну без последнего слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55