Это было совершенно ясно. Нельзя сказать, что девочки были в восторге от такой прямоты. Но скажем так: противно им тоже не было.
Девочка с длинными волосами была не столь красива, как ее подруга. Поэтому жизнь приучила ее думать немного быстрее. Она первая поняла, что Феликс может выпалить и не такое. Она сообразила, что на тему, кто кому нравится, Феликсу нельзя задавать прямых вопросов. Кроме того, она первая осознала свою власть.
- Ешь, - сказала она. - И не мешай нам обедать.
Феликс послушно принялся за еду. Но длилось это недолго. Молчащий Феликс тоже почему-то не устраивал девочек.
- Твой друг всегда такой молчаливый? - спросила Бориса девочка с длинными волосами. На Феликса при этом она не смотрела.
- Всегда, - коротко ответил Борис.
- Почему?
- А тебе-то что?
Девочки к грубостям не привыкли. Кроме того, они умели за себя постоять.
- Оставь ты его в покое, - сказала девочка с косичками. - Разве ты не видишь, что он из деревни.
- А ты прямо из Москвы? - огрызнулся Борис. Он понимал, что лучше бы промолчать. Но ведь и у кулеминцев есть свое самолюбие. Кроме того, Борис невзлюбил девочек с самого начала за то, что они прямо-таки излучали спортивное мастерство.
- Мы не из Москвы, - небрежно ответили Борису. - В Москву мы поедем только в июле, на первенство СССР.
- Смотри, не займи случайно первое место, - съехидничал Борис.
- Первое не занять, - сообщили Борису с таким смирением, что ему захотелось слегка врезать девочке ногой по ее спортивной коленке. Разве что третье, в крайнем случае - второе...
Девочки не знали, чем озабочен Борис. С первой встречи за столом он показался им угрюмым и молчаливым. Такие ребята девочек не интересовали. Слова "первенство СССР" и "второе место" были адресованы Феликсу. Но Феликса они не сразили по вполне понятной причине. Феликс продолжал молчать. Это было уже похоже на оскорбление.
- Пойдем, Тома, - сказала девочка с косичками. - Вообще-то, неплохо было бы пересесть за другой столик... Как ты думаешь?
- Можно пересесть... - согласилась подруга, растягивая слова и давая тем самым время Феликсу осознать их ужасный смысл.
Феликс осознал.
- Не нужно пересаживаться, - с испугом сказал Феликс.
Испуг был отмечен не без удовольствия. Девочки и не ожидали столь быстрой победы. Впрочем, для чего нужна им эта победа, они и сами не знали. Просто так, победа ради победы. А ведь девочки рисковали: даже очень спортивным девочкам не разрешают менять столы без причины. Что, если бы их не попросили остаться? Но девочкам и этого показалось мало. Им хотелось еще и прищемить нос Борису. Сам по себе Борис был нужен им не больше, чем стул, на котором он сидел. Но девочки привыкли быть первыми на финише любого забега.
- Можно и не пересаживаться... - согласилась девочка с длинными волосами. - Но мы боимся, что надоели твоему другу, - добавила Тома. - Верно, Ира?
- Да, - подтвердила Ира. - Я просто ужасно его боюсь.
Девочки хорошо понимали друг друга. Не сговариваясь, они разыгрывали спектакль на тему "укрощение нахала". Феликс принимал все за чистую монету.
- Девочки не могут надоесть, - твердо сказал Феликс. - Девочки лучше всех.
- Даже лучше твоего друга?
- Моего друга? - Феликс заколебался. - Я не знаю... Боря, наверное, знает. Боря, они лучше тебя?
Борису уступать не хотелось. Но он понимал, что спектакль этот можно прекратить только одним способом: выдать девочкам то, чего они добивались.
- Они лучше, - сказал Борис. - Они умнее. Они даже толще.
Девочки остались довольны. Им только не понравилось замечание о толщине.
Но Феликс, со своим стремлением к справедливости, тут же объяснил Борису, что девочки толще, если их взять вместе; по отдельности они намного тоньше Бориса.
На этом девочки успокоились. Они удалились вполне довольные. Борис набросился на Феликса:
- Я тебе разве говорил, что девочки лучше всех?
- Ты не говорил. Я сам так думаю. Ты мне утром говорил: думай больше сам. Я стал думать сам и увидел, что понимаю больше, чем ты мне рассказываешь.
- Думай, что хочешь. Не обязательно вслух говорить. Они надо мной смеются, а ты им поддакиваешь.
- Они не смеялись, они даже не улыбались.
- Не обязательно, когда смеются, рот разевать. Можно говорить одно, а думать другое.
- А что они думали, когда говорили? - спросил Феликс.
- Это ты пойди у них спроси.
- Сейчас пойду. - Феликс охотно поднялся со стула, но Борис дернул его за руку.
- Сядь! Когда я говорил "пойди спроси", я вовсе не хотел, чтобы ты пошел и спросил. Я хотел сказать, что не знаю, о чем они думали.
- Почему ты тогда так не сказал?
- Я тебе уже объяснял: не всегда говорят то, что думают.
- А что важнее? - спросил Феликс.
Вопрос, заданный Феликсом, был не так уж и глуп. Сам Борис перед собой никогда таких вопросов не ставил.
- Наверное, важнее, что думают... - неуверенно сказал Борис. - Но говорить все нельзя. Если все будут знать, что думают другие, то...
Борис остановился. Феликс ждал.
- ...то просто жуть какая-то получается! Тогда ни с одним дураком нельзя разговаривать! Придется говорить ему, что он дурак!
- А зачем с ним разговаривать?
- Тоже верно... - засомневался Борис. - Как будто незачем. Слушай, Феликс, у тебя нет вопросов полегче?
- Пока нет, - сказал Феликс. - Но теперь я понимаю: девочкам ты говорил не то, что думал. Ты не считаешь, что они умнее, лучше и толще.
- А они совсем меня не боятся, хоть и говорили...
- Все это непонятно, - сказал Феликс. - Но я буду думать и пойму. Я всегда говорю то, что думаю. Мне надо знать, хорошо это или плохо.
- Когда узнаешь, скажи мне, - усмехнулся Борис. - Будет просто здорово, если ты разберешься в этом деле.
Выходя из столовой, Борис решил, что не так уж и страшно, если Феликс получит больше самостоятельности. Рассказать о своем космическом происхождении он не мог, потому что сам ничего об этом не знал. А странные его вопросы и замечания не говорили ни о чем, кроме странности. Человек немного "с приветом", не более.
После обеда Феликс исчез.
Борис оставил его на несколько минут. Он побежал к почтовому ящику - опустить письмо для Алексея Палыча. Когда он вернулся, Феликса не было.
Борис обегал весь лагерь: футбольная площадка - там играли, но без Феликса; стадион - пусто; баскетбольная и городошная площадки - кто угодно, кроме Феликса; спальня, столовая, гимнастический городок безрезультатно...
Борис уже подумал, что Феликса "отозвали", и ему вдруг стало не по себе.
Пока Феликс маячил рядом, все время приходилось быть настороже и ждать неприятностей. Но вот его не стало - и что-то ушло вместе с ним. Может быть, так казалось, потому что в жизни Бориса еще не было человека, которого можно назвать другом...
Борис начал второй круг поисков...
А с Феликсом ничего страшного не случилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55