Еще не так давно в ней водились окуни и плотва и даже раки, которые, как известно, любят чистую воду. Но несколько лет назад фабрика игрушек начисто перевела в ней всякую живность. Дольше всех, говорят, продержалась старая щука. Но и она, не выдержав, сплыла вниз по течению и ушла в другую реку, где погибла от тоски и одиночества: у этой щуки была красная голова, зеленое брюхо, синий хвост, и другие щуки не хотели с ней разговаривать.
Всего этого Феликс не знал. Но на той стороне реки он увидел множество белых цветов. Тома объяснила ему, что так цветет земляника.
Феликс спустился с обрыва на берег. Речка была неширокой, и отсюда цветы показались совсем близкими. Феликс разделся и сложил одежду на берегу.
Он решил, что сплавает на ту сторону и вернется с ягодами. Он не верил, что не умеет плавать: ведь все ребята умели, он сам это видел.
Феликс ступил одной ногой в воду и похлопал себя по груди, как это делали сегодня ребята, прежде чем окунуться.
С обрыва послышался крик:
- Феликс, стой! Не ходи туда!
Феликс обернулся, нога его оскользнулась на глине, и он бухнулся в речку...
Тут следует на время остановиться и объяснить, почему героев всегда спасают в последнюю минуту.
Ну, во-первых, пока еще никого не спасли...
Во-вторых, ни один автор не имеет права топить своих героев без крайней необходимости, а эта необходимость еще не настала...
В-третьих, давайте разберемся: а в какую же минуту вообще-то спасают тонущих людей? Ведь не за час до их гибели и не за два. И конечно, спасают их не после смерти, а хотя бы незадолго до нее. В общем, спасают как раз в ту самую минуту, когда они тонут...
Но автор уже чувствует, что слишком много оправдывается. Когда человек приводит множество оправданий, то это означает, что у него нет ни одного серьезного.
Поэтому автор мысленно зачеркивает все предыдущие оправдания и оставляет одно, но серьезное: все было так, как написано.
И не случайно.
Не случайно Борис встретил Феликса, хотя вышел на его розыск не сразу и двигался другим путем. Вот Феликс попал к речке случайно. А Борис понимал, что самую большую опасность для Феликса представляет не шоссе и не железная дорога, а речка Кулемка, потому что машинист и шофер могут посигналить или затормозить, а речка проглотит человека без всяких сигналов. Борис кратчайшим путем добежал до Кулемки и побежал вдоль нее по тропе.
Итак, Феликс бухнулся в речку...
Здесь так и хочется написать, что Феликс ударился о камень или его вынесло на стремнину, а впереди шумел водопад, а Борис, рискуя жизнью, вытащил его на берег.
Но речка Кулемка мелка; стремнины и водопады не снились ей даже в ее лучшие годы.
Когда Борис скатился вслед за Феликсом в речку, то воды в ней оказалось всего по грудь.
Феликс в трусах, а Борис в рубашке и брюках стояли прямо друг против друга, и синие ручьи прямо текли по их шеям.
- Допрыгался... - сказал Борис.
Феликс молчал. Он чувствовал, что провинился.
Борис на четвереньках выбрался на скользкий берег и протянул руку Феликсу.
- Все, - сказал Борис. - Привет... Прощайся с лагерем.
- Я хотел набрать земляники. Смотри, сколько ее на том берегу.
Борис взглянул через реку и сплюнул синей слюной.
- Это ромашка, - сказал он кратко и начал раздеваться.
Одежда Бориса закрасилась неровно: в одних местах синий цвет лег погуще, в других посветлее. Но зато тело, руки, ноги, шея стали цвета морской волны - такой радостной синей волны, какую можно встретить на детских рисунках.
Феликс выглядел не лучше или не хуже - кому как понравится.
Ни ругать Феликса, ни объяснять ему что-то Борису не хотелось. Он понимал, что скрыть купание не удастся, для этого потребовались бы новые руки и шеи для них обоих, а для Бориса еще и новый костюм.
Борис выжал белье и одежду, надел все мокрое.
- Идем.
- Боря, а почему ты сказал: "Прощайся с лагерем"?
- Выгонят.
- А куда мы с тобой пойдем?
- Я домой. А ты не знаю куда.
- Я тоже домой - к Палычу.
Борис ничего не ответил. Разговаривать ему не хотелось.
Они шли по тропе вдоль Кулемки. Сзади и немного сбоку от них похрустывали сучья, словно это шагов отражалось от леса. Борис остановился и придержал Феликса. Но эхо не умолкало. Невдалеке, за деревьями Борис заметил какое-то движение.
- Серый, - негромко сказал Борис, - а ну выходи, а то башку оторву.
Из-за дерева показался Серега с автоматом. Он следил за братом у озера, бежал за ним по тропе, видел купание.
Он понимал, что сейчас с братом шутить не стоит.
- Чтобы через полчаса дома был, - приказал Борис. - Отцу ничего не говори.
- Борька, а я нарочно не прятался. Я тебе что-то сказать хочу.
- Я сказал - домой! - повысил голос Борис.
- Борька, за вами один дяденька следил.
Борис остановился.
- Сейчас?
- Не-а... вчера... за тобой следил и за Феликсом.
- За каким еще Феликсом?
- А вон за ним, - кивнул головой Серега.
- Откуда ты знаешь, как его зовут?
- А у меня ухи есть, - сказал Серега.
- Вот я тебе сейчас их и оборву. Кто следил?
- Дяденька из парикмахерской. Хотел, чтобы я тебя увел. Хотел с Феликсом поговорить. А сам сказал, будто шпион. Только он притворялся.
- Надо было вчера сказать.
- А я пока его догнал, вы ушли. А я есть захотел...
- Сгинь, - сказал Борис, и Серега растворился в кустах.
- Боря, кто хотел со мной поговорить? - спросил Феликс.
- Есть тут один... Не знаю даже, зачем ты ему нужен. Теперь это неважно. Нас все равно выгонят. Мне-то наплевать, а вот что с тобой делать... Говорили же на линейке - в реке не купаться. Полез...
- Я не купался, я хотел перейти на ту сторону.
- Какая разница, все равно - синий. Я-то отца не боюсь: он сам виноват...
Борис остановился. Неожиданная мысль пришла к нему при упоминании об отце.
- Феликс, кажется, я придумал! На обед мы все равно опоздали... Давай сбежим сейчас в Кулеминск к нам домой. Отцу скажем, что ты свалился в воду нечаянно, а я бросился тебя спасать. Вот мы и закрасились. А виноват-то он! Его уже два раза штрафовали за речку. Я переоденусь, а он пускай отвезет нас в баню. До ужина мы вернемся.
- Я свалился не нечаянно, а пошел за земляникой, - сказал Феликс.
- А сказать надо, что нечаянно.
- Но это будет неправда.
- Ты можешь молчать. Говорить буду я. И вообще, если родителям всегда правду говорить, то и жить невозможно.
- Боря, ты говоришь "отец", "родители"... А где мои родители?
- Чем больше будешь спрашивать, тем скорее их увидишь, усмехнулся Борис. - Пока твои родители - Алексей Палыч и я.
- Я так и думал, - сказал Феликс. - Но говорить неправду я все равно не буду.
- Никто тебя не заставляет. Молчи - и все.
Но план Бориса, не такой уж сложный, выполнить не удалось. Обходя лагерь, Борис увидел небольшую толпу, направляющуюся к лесу через стадион.
- Все, - сказал Борис. - Уходить нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55