Готовили здесь превосходно, и, хотя Корнелия говорила, что не голодна, герцог все равно заказал все самые дорогие и экзотические деликатесы, рекомендованные ему метрдотелем. Покончив с заказом, он откинулся назад и повернулся, чтобы видеть Корнелию, которая скромно сидела рядом с ним.
Она могла лишь надеяться, что выражение ее лица не выдаст того возбуждения, какое она испытывала, и не только потому, что вела опасную игру, но и потому, что впервые в жизни ужинала в ресторане наедине с мужчиной.
— Я думал о вас весь день, — произнес герцог так неожиданно, что Корнелия вздрогнула, потому что наполовину забыла, кто она такая и кем должна казаться.
— О, месье, вы же не думаете, что я этому поверю, — сказала она с кокетливой интонацией, получившейся у нее совершенно естественно.
— Это правда, — сказал герцог. — Я ездил на скачки в Лоншам, и, когда заглянул в программку, там оказалась лошадь по кличке Мон Дезир. Я поставил на нее, потому что думал о вас, и, конечно, она победила.
— И вы выиграли много денег?
— Много, гораздо больше, чем ожидал, поэтому я КУПИЛ вам подарок.
Герцог вынул из кармана розовый кожаный футляр и протянул ей. Почти машинально пальцы ее коснулись пружины, и крышка откинулась. Она невольно ахнула: на подкладке черного бархата лежал прекраснейший бриллиантовый браслет — такого ей еще не доводилось видеть.
Несколько мгновений Корнелия смотрела на него, а потом перед ее мысленным взором возник тот браслетик, что он подарил ей чуть раньше, — забавная вещица, сувенир из Парижа, безделица, стоившая, может быть, несколько сот франков, тогда как этот стоил, должно быть, много тысяч.
Корнелия смотрела на него, пытаясь понять, какие чувства он в ней вызывает, и вдруг ее осенило, что означает подобный подарок. Она была наивной и неискушенной в жизни, однако та минута у двери будуара тети Лили, когда она узнала о предательстве, открыла ей глаза на многие вещи, которых она прежде не понимала.
Корнелия захлопнула футляр и вернула его герцогу.
: — Я не продаюсь, месье, — сказала она ледяным тоном, заставившим герцога вздрогнуть. Несколько мгновений она смотрела ему в лицо. Ее глаза метали искры. В гневе она выглядела еще более юной и очень гордой — и прекрасной, как никогда. Она поднялась на ноги, но не успела сделать ни шагу, как герцог схватил ее за руку, — Вы не можете уйти, — умоляюще проговорил он. — Прошу вас, простите меня. Я не хотел вас обидеть. Клянусь! Останьтесь и позвольте мне объясниться.
Ощутив на своей руке прикосновение его пальцев, Корнелия вдруг почувствовала слабость, и ее гнев угас так же быстро, как и вспыхнул. Он не отпускает ее, он ее умоляет… Неужели такое возможно?
С большим трудом Корнелия заставила себя изобразить, что уступает ему с явной неохотой.
— Я только хотел доставить вам удовольствие, все повторял герцог. — Я думал, именно благодаря вам я выиграл так много денег и это в некотором смысле ваш выигрыш, а не мой. Простите меня!
Корнелия смотрела в сторону, и тогда, почти в отчаянии, он взял ее руки в свои и поднес к губам.
— Простите меня, Дезире, — снова повторил он. Не сердитесь на меня, потому что я этого не вынесу.
Она ощутила, как от прикосновения его губ у нее похолодела спина. Это не было обычным светским поцелуем — мимолетным соприкосновением губ мужчины и женской перчатки. Поцелуй был горячим, настойчивым, — неотразимым. Корнелия затрепетала от радости, но потом решительно отняла у него свои руки.
— Если я вас прощу, — сказала она строгим тоном, — то вы должны обещать, что в будущем будете вести себя совершенно по-другому.
— Я готов на все, что угодно, лишь бы вы не уходили от меня, — заверил ее герцог.
— Во-первых, вы не должны притрагиваться ко мне, — сказала Корнелия.
— А во-вторых? — спросил герцог.
— Во-вторых, вы не должны… — она запнулась, подыскивая слово, — не должны флиртовать со мной.
— Я с вами не флиртую, — ответил герцог. — Я ухаживаю за вами.
— Тогда вы не должны делать и этого. Корнелия понимала, что, если и дальше будет так продолжаться, она не сможет долго притворяться равнодушной.
— Но как я могу не ухаживать за вами? — спросил герцог. — Вы так очаровательны, малютка Дезире, меня влечет к вам неотвратимо.
— Месье, я только что сказала вам: вы не должны говорить такие вещи, — строго напомнила ему Корнелия.
— Но почему? — резко спросил он и продолжал таким тоном, какого она от него не ожидала: — Кто этот мужчина, который стоит между нами? Рене сказала мне, когда я попросил ее представить меня вам, что вы — не для меня. Из этого я заключил, что вы предназначены для кого-то другого. Кто этот другой?
— Этого я не могу вам сказать, — ответила Корнелия.
— Проклятие! — воскликнул герцог. — Вы любите его?
Корнелия кивнула.
— Вы с ним давно знакомы?
— Не очень.
— А он… черт, как бы это спросить? Он уже ваш любовник?
— Нет!
Увидев внезапный блеск у него в глазах, выражение торжества на его лице, Корнелия поняла: лучше было бы совсем не отвечать.
— Я так и знал! — вскричал герцог. — Я был уверен в этом, но внешняя сторона противоречила моей интуиции.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
А я думаю, понимаете, — ответил герцог. — Вы — подруга Рене де Вальме, вы красиво одеты, вы накрашены, но при этом вы… очень безыскусны. В вас ощущается некая чистота, какой я прежде не встречал ни у одной женщины. Вы думаете, что я болтаю вздор, но все же посмотрите мне в глаза и отвечайте мне правду: какой-нибудь мужчина уже обладал вами?
Корнелия почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. И, все еще находясь под властью его чар, она услышала свой быстрый и возмущенный ответ:
— Нет! Конечно нет!
Он коротко засмеялся — от чистой радости, как ей показалось; потом снова поднес ее руки к своим губам.
— О, дорогое, милое дитя, — прошептал он. — Я был в этом уверен, но хотел услышать подтверждение из ваших собственных уст. Но тогда почему вы дружите с Рене, почему вы так одеты, почему так много других «почему»? Хотя на самом деле все это не имеет ни малейшего значения. Вы — это вы, и вы именно такая, какой я вас считал. .
Корнелия опять высвободила свои руки.
— Прошу вас, месье, ведите себя как подобает, — на нас уже смотрят.
— Вы думаете, меня это волнует? — спросил герцог. — Да и что они могут подумать или сказать, кроме того, что мы молоды, счастливы и влюблены?
— Это не так, — поспешила заверить его Корнелия.
Герцог ответил не сразу, а когда ответил, его голос звучал тихо и серьезно.
— Недавно один человек говорил мне о любви с первого взгляда. Я сказал, что такое случается крайне редко и Происходит с необычными людьми. Я ошибался, а возможно, я был прав, и мы с вами необычные люди.
— Что вы знаете о любви? — спросила Корнелия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56