Теперь на глазах Леоны выступили слезы облегчения.
— Что ты имеешь в виду — в порядке? — осведомился Хьюго и, подняв руку, прикоснулся к бинтам. — Что еще стряслось?
— Пуля попала тебе почти в самый висок, — ответила Леона.
— Пуля?! Какая пуля?
— Ох, Хьюги! Разве ты не помнишь? — воскликнула Леона. — Ты бежал по берегу, чтобы предупредить Лью.
— Ни черта не помню об этом, — отозвался Хьюго и, словно затраченное усилие было слишком велико для него, устало опустил веки и погрузился в глубокий сон.
Он проснулся снова двумя часами позже и на этот раз мог более связно рассказать о случившемся. Он не помнил точно, что произошло, когда он оказался на берегу, но зато ему удалось почти со всеми подробностями восстановить последовательность событий того рокового вечера, когда, сидя за карточным столом, он случайно узнал о том, что затевается.
— Я не помню, кто первый завел об этом речь, — произнес он слабым голосом, на лбу от напряжения проступили складки. — Кажется, одна из дам заметила, что встретила утром на дороге отряд солдат, и затем герцогиня — да, это была герцогиня — ответила:» О, они все уже ушли в Элфристон «. Я только взмолился про себя, чтобы ты успела предупредить Лью вовремя, как вдруг еще один из присутствовавших — если не ошибаюсь, мужчина — сказал:» Нет, не все. Я слышал, что этой ночью они установили караул на берегу бухты. Ходят слухи, что контрабандисты пользовались ею раньше «.» Нет, что вы?«— воскликнула герцогиня.
Хьюго слегка простонал, и Леона быстро произнесла:
— Не разговаривай, если это затрудняет тебя. Это может подождать до завтра.
— Нет, нет, я хочу восстановить все в памяти, — отозвался Хьюго раздраженно. — Так вот, она сказала:
» Нет, что вы! У нас в Клантонбери нет контрабандистов «. И тут Николас Уэстон рассмеялся. — Хьюго замолк на мгновение, закрыв глаза. Губы его искривились от боли, прежде чем он продолжил:
— Тогда я понял, так же ясно, как если бы кто-нибудь сказал мне об этом, что должно произойти. Лью, получив твое сообщение, доставит груз в бухту Клантонбери — он часто поступал так и раньше, я слышал, как он хвастался на этот счет, — и Чарду останется только захлопнуть ловушку. Ума не приложу, как я мог так его недооценивать. Он был точно таким же во Франции. Со стороны тебе бы показалось, что он бездействует, а на самом деле в это время в его голове рождается целая стратегия, которая должна привести к разгрому французов.
— Если бы только ты предупредил меня об этом заранее, — прошептала Леона.
— Наверное, он околдовал меня, — ответил Хьюго. — Он казался таким дружелюбным, таким покладистым, что я никогда бы ни о чем не заподозрил. Но когда Уэстон расхохотался, я все понял.
— И как же ты поступил?
— Я продолжал играть, как будто ничего не расслышал. Кажется, я выиграл несколько гиней. Но я оставил их на столе и поднялся со стула, сказав, что хочу выпить. Было уже довольно поздно, и по моим расчетам выходило, что если тебе удалось связаться с Лью и он решил идти в Клантонбери, то как раз приблизительно в это время яхта должна была достигнуть бухты. — Он закашлялся, потом продолжал:
— Я выпил рюмочку, мимоходом обменявшись фразами кое с кем из гостей, и выскользнул через французское окно. По-видимому, меня никто не заметил, и, как только я оказался в стороне от огней дворца, я бросился бежать. Я мчался через заросли и нашел — хотя до сих пор не знаю как — дорогу, ведущую к берегу моря.
Хьюго остановился и вытер пот со лба тыльной стороной ладони.
— Больше я ничего не могу припомнить.
— Я могу рассказать тебе, что случилось, — сообщила ему Леона. — Когда ты добежал до пляжа, яхта была уже в бухте, готовясь опустить груз на дно. Ты предупредил их. Ты крикнул во весь голос:» Опасность! Назад, в море! Опасность!«Ты спас их всех, Хьюги. Опоздай ты хоть немного, они были бы слишком заняты своей разгрузкой, чтобы успеть выбраться.
Она глубоко вздохнула:
— Солдаты открыли стрельбу. Они ранили тебя и еще одного человека на борту яхты. Он погиб, но все остальные благополучно скрылись.
— А каким образом мне удалось спастись? Кажется, ты сказала, что они подстрелили меня.
— Да, верно, — ответила Леона тихо. — Но Лью спас тебя. Он перенес тебя в лодку, в которой доставил меня на берег, и потом вернулся за… мною.
Она пыталась добавить что-то еще, но слова почему-то не шли у нее с языка.
— Славный старина Лью! — воскликнул Хьюго с искренним пылом. — Это было чертовски ловко с его стороны, разве не так? Он спас меня. Он спас тебя, Леона.
Мы просто обязаны быть ему признательны!
— Да, Хьюги, мы должны… быть ему благодарны, — шепотом произнесла Леона.
Глава 11
Хьюго постепенно поправлялся, в этом не оставалось ни малейших сомнений. Иногда по вечерам его мучили тупые боли в голове, если он слишком перетруждал себя за день, однако он уже мог самостоятельно одеваться, сам садился у окна и забавлялся видом людей, оживленно сновавших внизу по улицам.
Леона догадывалась, что острая боль, которую причиняла рана в первое время, сильно беспокоила брата.
Она слышала, как он почти всю ночь стонал и метался на постели, и не раз приходила из своей спальни, чтобы узнать, не может ли чем-нибудь помочь ему, — на что часто получала в ответ отрывистую просьбу не суетиться около него, как наседка вокруг своего единственного цыпленка.
Сейчас, пока он сидел неподвижно у окна, она закружилась перед ним по комнате, выставляя напоказ свое новое платье.
— Оно стоит самую малость! — говорила она. — Всего около двух шиллингов в пересчете на наши деньги. Маdame показала мне ларек на рынке, где продают ткань, и, прежде чем я успела что-либо возразить, они все решили за меня.
Хьюго покачал головой:
— Какая женщина устоит перед соблазном быть расточительной, попав во Францию?
— О, но ведь это нельзя назвать расточительностью, — ответила Леона, приняв его слова всерьез. — Не могла ведь я и дальше ходить по городу в одежде для верховой езды. Мальчишки на улице уже стали кричать мне вслед, спрашивая, где я оставила свою лошадь, и, кроме того, жакетка была вся в крови.
— Я просто подшучиваю над тобой, — улыбнулся Хьюго. — Платье очень милое, и ты в нем необыкновенно привлекательна.
Леона сделала легкий реверанс в его сторону.
— Благодарю покорно, сэр.
В лучах солнца ее волосы отливали золотистым сиянием и платье из голубого ситца с бантами того же Цвета подчеркивало белизну и нежность ее кожи.
— Ну и ну! — невольно воскликнул Хьюго. — При желании ты скоро превратишься в настоящую красавицу!
— Какое это теперь имеет значение? — осведомилась Леона, и в ее тоне чувствовалась непонятная горечь, которой он раньше никогда не замечал. И затем, прежде чем он приступил к ней с расспросами, девушка добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Что ты имеешь в виду — в порядке? — осведомился Хьюго и, подняв руку, прикоснулся к бинтам. — Что еще стряслось?
— Пуля попала тебе почти в самый висок, — ответила Леона.
— Пуля?! Какая пуля?
— Ох, Хьюги! Разве ты не помнишь? — воскликнула Леона. — Ты бежал по берегу, чтобы предупредить Лью.
— Ни черта не помню об этом, — отозвался Хьюго и, словно затраченное усилие было слишком велико для него, устало опустил веки и погрузился в глубокий сон.
Он проснулся снова двумя часами позже и на этот раз мог более связно рассказать о случившемся. Он не помнил точно, что произошло, когда он оказался на берегу, но зато ему удалось почти со всеми подробностями восстановить последовательность событий того рокового вечера, когда, сидя за карточным столом, он случайно узнал о том, что затевается.
— Я не помню, кто первый завел об этом речь, — произнес он слабым голосом, на лбу от напряжения проступили складки. — Кажется, одна из дам заметила, что встретила утром на дороге отряд солдат, и затем герцогиня — да, это была герцогиня — ответила:» О, они все уже ушли в Элфристон «. Я только взмолился про себя, чтобы ты успела предупредить Лью вовремя, как вдруг еще один из присутствовавших — если не ошибаюсь, мужчина — сказал:» Нет, не все. Я слышал, что этой ночью они установили караул на берегу бухты. Ходят слухи, что контрабандисты пользовались ею раньше «.» Нет, что вы?«— воскликнула герцогиня.
Хьюго слегка простонал, и Леона быстро произнесла:
— Не разговаривай, если это затрудняет тебя. Это может подождать до завтра.
— Нет, нет, я хочу восстановить все в памяти, — отозвался Хьюго раздраженно. — Так вот, она сказала:
» Нет, что вы! У нас в Клантонбери нет контрабандистов «. И тут Николас Уэстон рассмеялся. — Хьюго замолк на мгновение, закрыв глаза. Губы его искривились от боли, прежде чем он продолжил:
— Тогда я понял, так же ясно, как если бы кто-нибудь сказал мне об этом, что должно произойти. Лью, получив твое сообщение, доставит груз в бухту Клантонбери — он часто поступал так и раньше, я слышал, как он хвастался на этот счет, — и Чарду останется только захлопнуть ловушку. Ума не приложу, как я мог так его недооценивать. Он был точно таким же во Франции. Со стороны тебе бы показалось, что он бездействует, а на самом деле в это время в его голове рождается целая стратегия, которая должна привести к разгрому французов.
— Если бы только ты предупредил меня об этом заранее, — прошептала Леона.
— Наверное, он околдовал меня, — ответил Хьюго. — Он казался таким дружелюбным, таким покладистым, что я никогда бы ни о чем не заподозрил. Но когда Уэстон расхохотался, я все понял.
— И как же ты поступил?
— Я продолжал играть, как будто ничего не расслышал. Кажется, я выиграл несколько гиней. Но я оставил их на столе и поднялся со стула, сказав, что хочу выпить. Было уже довольно поздно, и по моим расчетам выходило, что если тебе удалось связаться с Лью и он решил идти в Клантонбери, то как раз приблизительно в это время яхта должна была достигнуть бухты. — Он закашлялся, потом продолжал:
— Я выпил рюмочку, мимоходом обменявшись фразами кое с кем из гостей, и выскользнул через французское окно. По-видимому, меня никто не заметил, и, как только я оказался в стороне от огней дворца, я бросился бежать. Я мчался через заросли и нашел — хотя до сих пор не знаю как — дорогу, ведущую к берегу моря.
Хьюго остановился и вытер пот со лба тыльной стороной ладони.
— Больше я ничего не могу припомнить.
— Я могу рассказать тебе, что случилось, — сообщила ему Леона. — Когда ты добежал до пляжа, яхта была уже в бухте, готовясь опустить груз на дно. Ты предупредил их. Ты крикнул во весь голос:» Опасность! Назад, в море! Опасность!«Ты спас их всех, Хьюги. Опоздай ты хоть немного, они были бы слишком заняты своей разгрузкой, чтобы успеть выбраться.
Она глубоко вздохнула:
— Солдаты открыли стрельбу. Они ранили тебя и еще одного человека на борту яхты. Он погиб, но все остальные благополучно скрылись.
— А каким образом мне удалось спастись? Кажется, ты сказала, что они подстрелили меня.
— Да, верно, — ответила Леона тихо. — Но Лью спас тебя. Он перенес тебя в лодку, в которой доставил меня на берег, и потом вернулся за… мною.
Она пыталась добавить что-то еще, но слова почему-то не шли у нее с языка.
— Славный старина Лью! — воскликнул Хьюго с искренним пылом. — Это было чертовски ловко с его стороны, разве не так? Он спас меня. Он спас тебя, Леона.
Мы просто обязаны быть ему признательны!
— Да, Хьюги, мы должны… быть ему благодарны, — шепотом произнесла Леона.
Глава 11
Хьюго постепенно поправлялся, в этом не оставалось ни малейших сомнений. Иногда по вечерам его мучили тупые боли в голове, если он слишком перетруждал себя за день, однако он уже мог самостоятельно одеваться, сам садился у окна и забавлялся видом людей, оживленно сновавших внизу по улицам.
Леона догадывалась, что острая боль, которую причиняла рана в первое время, сильно беспокоила брата.
Она слышала, как он почти всю ночь стонал и метался на постели, и не раз приходила из своей спальни, чтобы узнать, не может ли чем-нибудь помочь ему, — на что часто получала в ответ отрывистую просьбу не суетиться около него, как наседка вокруг своего единственного цыпленка.
Сейчас, пока он сидел неподвижно у окна, она закружилась перед ним по комнате, выставляя напоказ свое новое платье.
— Оно стоит самую малость! — говорила она. — Всего около двух шиллингов в пересчете на наши деньги. Маdame показала мне ларек на рынке, где продают ткань, и, прежде чем я успела что-либо возразить, они все решили за меня.
Хьюго покачал головой:
— Какая женщина устоит перед соблазном быть расточительной, попав во Францию?
— О, но ведь это нельзя назвать расточительностью, — ответила Леона, приняв его слова всерьез. — Не могла ведь я и дальше ходить по городу в одежде для верховой езды. Мальчишки на улице уже стали кричать мне вслед, спрашивая, где я оставила свою лошадь, и, кроме того, жакетка была вся в крови.
— Я просто подшучиваю над тобой, — улыбнулся Хьюго. — Платье очень милое, и ты в нем необыкновенно привлекательна.
Леона сделала легкий реверанс в его сторону.
— Благодарю покорно, сэр.
В лучах солнца ее волосы отливали золотистым сиянием и платье из голубого ситца с бантами того же Цвета подчеркивало белизну и нежность ее кожи.
— Ну и ну! — невольно воскликнул Хьюго. — При желании ты скоро превратишься в настоящую красавицу!
— Какое это теперь имеет значение? — осведомилась Леона, и в ее тоне чувствовалась непонятная горечь, которой он раньше никогда не замечал. И затем, прежде чем он приступил к ней с расспросами, девушка добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71