– Одно время мне казалось, что его светлость женится на дочери герцога Ньюкастла, – говорила экономка. – Я никогда не видела более красивой юной леди. Она была бы просто неотразима в фамильных драгоценностях Брумов на открытии парламента и на балах в Карлтон-хаузе.
– Ну, я-то никогда не верила, что хозяин женится на ней, – вставила мисс Робинсон, которая по-прежнему прислуживала Каре.
– Могу я спросить, на кого же тогда ставили вы, мисс Робинсон? – поинтересовалась экономка.
– Ну уж, к слову сказать, было из кого выбирать, но я всегда считала самой красивой леди Эйлин Винтер. А уж в том, что она положила свое сердце к ногам его светлости, не могло быть никаких сомнений.
– Дайте подумать – ах, да, я припоминаю ее, – закивала экономка. – Мужа бедняжки убили в Испании.
– Но она тут же забыла о нем, когда встретила его светлость, – усмехнулась мисс Робинсон.
Но тут, спохватившись, что выболтали слишком много в присутствии Кары, женщины вернулись к рассказам о том, каким чудным мальчиком был маркиз в детстве.
«Айво так хорош собой, – подумала Кара, – и в жизни его наверняка было много женщин». И все же маркиз не пожелал жениться ни на одной из них, он предпочел остаться одиноким и независимым, так же, как мечтала прожить свою жизнь Кара.
«Если я убегу, то он снова будет свободен и сможет вернуться к прежней жизни», – говорила себе девушка.
И тут она поняла, что снова вернулась к тому, от чего всегда начинался полет ее фантазии – к мечтам о свободе, которую ей так хотелось обрести.
– Вот вам костюм, миледи, – сказала Эмили. – И по-моему, он будет сидеть на вас не хуже того, первого. Горничная пришла повидать Кару в полдень, когда девушка вернулась с прогулки.
Развернув сверток, Эмили разложила перед Карой костюм, состоявший из брюк и куртки, который, подумала Кара, наверняка носил ее отец, когда был мальчиком.
– Он побольше, чем был прежний, – заметила она. – И брюки слишком длинные.
– Вы можете подвернуть их. Или давайте я подошью, – предложила Эмили.
– Пока он мне не нужен, – сказала Кара, – но я хочу припрятать его, чтобы был под рукой, если вдруг понадобится.
– Не могу даже представить себе, зачем он может вам понадобиться теперь, миледи, – с сомнением произнесла Эмили. – Ведь не хотите же вы сбежать от его светлости! Он такой чудесный человек.
Каре уже надоело слышать хвалебные речи в адрес своего мужа, и она сменила тему.
– Тебе есть что рассказать о мистере Тайстлвуде? – поинтересовалась она у Эмили.
– Я как раз собиралась заговорить об этом, миледи. Альберт говорит, что происходят очень странные вещи и, возможно, сам лорд Хэрроуби в опасности.
– Но почему он так думает? – удивилась Кара.
– Мистер Тайстлвуд сказал вашему дяде, что, если им удастся избавиться от лорда Хэрроуби и членов кабинета, они без труда подобьют толпу на штурм важных зданий, начиная с казарм в Гайд-парке.
Кара недоверчиво посмотрела на горничную.
– Что ты такое говоришь, Эмили? Начни-ка сначала и расскажи мне, что именно удалось подслушать Альберту.
Спохватившись, Кара поняла, что выразилась слишком резко и Эмили может обидеться. Поэтому она быстро добавила:
– Мы ведь обе знаем, что Альберт подслушивает под дверями, и не могу сказать, чтобы я осуждала его. Мой дядя и этот мистер Тайстлвуд наверняка замышляют что-то нехорошее, и нам очень важно знать, что именно.
– Ну да, конечно, миледи, – затараторила Эмили, ободренная последними словами Кары. – Но вы ведь знаете, как увлекается Альберт, когда начинает рассказывать свои истории. Половина их может быть правдой, а половина – выдумкой.
– Я знаю это, – согласилась Кара. – Но тем не менее расскажи мне все по порядку.
– Насколько я слышала, – начала Эмили, – у этого мистера Тайстлвуда есть целая шайка сообщников, и Альберт считает, что, когда лорд Хэрроуби будет давать свой следующий обед, они ворвутся в дом сорок четыре и перебьют там всех собравшихся!
– Не могу поверить в это! – воскликнула Кара.
– Так сказал хозяину мистер Тайстлвуд. Они уже разработали план нападения.
Несколько секунд Кара молчала, затем спросила:
– А где живет этот мистер Тайстлвуд?
– Этого Альберт не знает. Но он встречается со своими людьми во дворе конюшни на Като-стрит.
– Где это? – поинтересовалась Кара.
– Где-то неподалеку от Эджвер-роуд, – пояснила словоохотливая Эмили. – Альберт слышал, как они говорили, что у них есть там всякое оружие и что это восстание принесет им победу и войдет в историю.
Кара поежилась. Она улавливала в воздухе запах интриги, которая наверняка доставит удовольствие ее дяде.
Трудно было, однако, поверить, что он мог связаться с заговорщиками и планировать какие-либо серьезные беспорядки, не говоря уже о свержении правительства.
Кара читала в газетах о недавних волнениях на севере страны.
Она знала, что в прошлом году армия расстреляла на Сент-Питерз-филд, напоминавшем поле битвы, большое число безоружных крестьян.
В народе бродило недовольство по этому поводу, но правительство продолжало требовать все более жестоких мер по подавлению любых форм протеста и неповиновения.
– Я расспрошу Альберта поподробнее, – пообещала Эмили.
Ей явно нравилось чувствовать себя нужной и снабжать Кару информацией.
– Да, постарайся, – сказала Кара. – Кстати, как часто встречаются эти люди с мистером Тайстлвудом?
– Думаю, что каждый вечер, миледи. Альберт обмолвился, что слышал, как хозяин говорил в библиотеке сегодня утром: «Передай им мои слова, Тайстлвуд, и расскажи, как они отреагировали, когда придешь завтра утром».
Кара ничего больше не сказала, и вскоре Эмили вернулась в дом герцога Мэтлока. После ее ухода мисс Робинсон пришла помочь миледи переодеться к обеду.
Девушка надела одно из новых платьев, доставленных с Бонд-стрит, и подумала, вертясь перед зеркалом, что маркиз будет особенно доволен именно этим нарядом – его сделали как раз таким, как заказывал Айво.
Белое платье, украшенное крохотными букетиками магнолий с зелеными листьями, – Кара никогда еще не видела ничего подобного.
Она подумала, что довольно необычно для мужчины до мельчайших тонкостей разбираться в женской моде. Но тут поняла вдруг, почему Айво так хорошо разбирался в нарядах и во всем остальном.
До сих пор Каре как-то не приходило в голову, что она не первая, для кого маркиз выбирает платья. А теперь, сама не понимая почему, она вдруг перестала себе нравиться и отвернулась от зеркала.
Взглянув на часы, Кара поняла, что уже поздно – куда позже, чем ей казалось.
– Надо поторопиться, – сказала она мисс Робинсон. – Его светлость будет сердиться, если я запоздаю к обеду.
– Не думаю, что его светлость уже вернулся, миледи, – заметила мисс Робинсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37