Она боялась, что при расставании не удержится от слез и без чувств упадет к его ногам.
Однако девушка надеялась, что у нее достанет силы духа и достоинства перенести сцену прощания. Гордость и чувство собственного достоинства она унаследовала не только от Стровольских, но и от своего отца, который добился признания собственным талантом и трудом.
В то же время, гуляя с герцогом в парке, глядя на него, слушая его голос, Зоя понимала, что ей трудно будет сохранить присутствие духа при расставании с ним, потому что любовь ее велика и сильна.
И как только ее могли называть Ледяной Девой, думала Зоя. Она вся горела как в огне, ее одолевало неукротимое желание признаться герцогу в любви, которая заполняла все ее мысли, чувства, душу.
С того самого дня, когда она играла для выздоравливающего герцога и отец догадался о глубине и силе ее чувства, Зоя больше не подходила к инструменту.
Ей все еще было стыдно за то, что она так поддалась своим чувствам и обнаружила их перед слушателями. Не стоило поступать так неосмотрительно и глупо, упрекала она себя.
Однако иногда Зоя думала, что, не вырази она тогда переполнявших ее чувств, она могла бы взорваться, как та пушка, из-за которой пострадал герцог.
В тишине ночи она твердила себе, что практичная и благоразумная французская сторона ее натуры должна контролировать другую ее сторону, русскую - необузданную и страстную.
Но на самом деле обе стороны ее натуры были отчаянно, страстно и безнадежно влюблены.
Служанка приготовила для Зои ванну, благоухающую туберозой, которую считали цветком страсти.
Лежа в теплой воде, Зоя не могла избавиться от мыслей о герцоге. Она вспоминала их разговор сегодня утром в парке.
В парке прогуливались и другие гости генерал-губернатора. Хотя они были довольно далеко от Зои и герцога и не могли слышать их разговор, девушку не оставляло ощущение, что они с герцогом не одни.
- Вы действительно чувствуете себя лучше? - спросила Зоя. - Не будет ли сегодняшний бал для вас слишком утомительным?
- То же самое спросила меня и Мари, - ответил герцог. - Но даже она считает, что мои раны уже зажили. Ей теперь не придется так нянчиться со мной, да и вам тоже.
- Я… и не собираюсь… делать это. Говоря так, Зоя знала, что это не правда. Ей хотелось, чтобы он оставался беспомощным и нуждался в ней и Мари.
- Раны мои зажили, - продолжал герцог, - но остались шрамы. Всю оставшуюся жизнь они будут напоминать мне о Бородинском поле.
- Я не хочу об этом вспоминать, - возразила Зоя. - Тогда в Москве, когда слуги принесли вас в наш дом, я… подумала, что вы… мертвы.
- Но я вовсе не собирался умирать, - весело сказал герцог. - И когда-нибудь я скажу вам, почему.
Девушка вопросительно посмотрела на него, гадая, что же он хотел этим сказать, но герцог не смотрел на нее. Он смотрел на море, простиравшееся до горизонта.
» Он думает о возвращении домой, в Англию «, - решила Зоя, и сердце ее болезненно сжалось. Она подумала, не спросить ли ей герцога, когда он собирается покинуть Одессу. Однако, заранее зная, что ответ герцога заставит ее испытать боль и она не сможет утаить чувств, когда он назовет ей точную дату своего отъезда, Зоя воздержалась от вопроса.
- Думаю, я навсегда запомню этот чудесный парк, - громко произнес герцог, - и вас, похожую на прекрасный цветок.
Их глаза встретились, и Зое на мгновение показа-леи», что они опять близки, как в те моменты, когда он слушал ее игру и понимал ее мысли.
Девушка не успела ничего ответить, и им не удалось продолжить разговор, потому что остальные гости подошли к ним, чтобы поговорить о предстоящем бале.
После ванны Зоя села к зеркалу. Служанка стала укладывать ее волосы в прическу гораздо более модную, нежели та, что была у нее в Москве.
Среди драгоценностей матери, которые Зоя взяла с собой, была изящная бриллиантовая диадема, подаренная Наташе Стровольской родителями в день ее семнадцатилетия.
Зоя осторожно развернула ткань, в которую было завернуто украшение. Она чувствовала, что сегодня вечером непременно должна надеть эту фамильную драгоценность, чтобы ее мать думала о ней в этот день - день ее первого большого бала.
Зоя несколько раз видела это украшение на матери, когда та отправлялась на бал с Баллоном. Зоя была тогда еще слишком мала, и родители не брали ее с собой.
- Мама, ты как принцесса из сказки, - как-то сказала она матери. - А папа, конечно, сказочный принц.
- Да, дорогая, ты права. Для меня он всегда был и останется сказочным принцем, - ответила мать.
Она коснулась рукой диадемы и сказала дочери:
- Сегодня я буду выглядеть достойно. Там будет столько выдающихся людей! А ведь я чуть не продала это украшение, когда мы с отцом только поженились. Теперь Пьер Валлон великий музыкант и дирижер, которым все восхищаются, приглашают лучшие театры Европы. А тогда мы были очень бедны. Но он настоял, чтобы я не продавала фамильную драгоценность. И теперь я счастлива, что она у меня есть.
Зоя знала, что дело не в том, что украшение дорогое. Оно было символом того, чем мать пожертвовала ради любви.
«Это была мамина корона, - подумала Зоя. - А сегодня она будет украшать мою голову. Может быть, мне никогда больше не доведется побывать на таком роскошном балу».
Девушка была уверена, что, вернувшись во Францию, где все еще идет война, она вряд ли будет бывать на балах, подобных тому, который состоится сегодня во дворце генерал-губернатора. И вряд ли во Франции она сможет одеваться так роскошно, как на сегодняшнем балу.
С бриллиантовой диадемой на голове Зоя выглядела настоящей королевой. Служанка помогла ей надеть платье, потом закрепила на плечах великолепный шлейф.
В этом наряде Зоя почувствовала себя уверенно, как никогда прежде. Однако, глядя в зеркало на свое отражение, она думала только о том, что скажет герцог, увидев ее в этом наряде.
Дверь в комнату открылась, и вошел Пьер Валлон.
- Папа, ты уже готов? - спросила Зоя.
Она повернулась к отцу так, чтобы он мог увидеть ее во всем великолепии, - Мне нужно поговорить с тобой, - сказал он. Зоя изменилась в лице. Она отослала служанку из комнаты и подождала, пока та закрыла за собой дверь.
- Что случилось, папа?
Отец подошел к ней, и она почувствовала, что он пытается подобрать нужные слова.
- В чем… дело? - опять спросила Зоя.
- В порт вошел турецкий корабль, - ответил Валлон. - Он отплывает на рассвете. Зоя затаила дыхание.
- Я говорил с капитаном, - продолжал отец. - Он согласен взять нас на борт. С ним мы доберемся до Марселя, нельзя упустить такую возможность.
- Но, папа… - начала Зоя. Отец перебил ее.
- Позволь мне прежде сказать тебе, что британский военный корабль прибудет в Одессу через два или три дня. Я слышал, как герцог говорил адъютанту генерал-губернатора, что собирается вернуться на этом корабле в Англию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37