Поэтому Греттрупов поместили не в немецкую машину, а в фургон с американскими военными номерами. Такие машины досмотру и проверке не подлежали. Перед выездом возник инцидент по поводу ворона, которого жена Греттрупа Имгардт приручила задолго до отъезда с острова на Селигере и везла в большой клетке. Американцы потребовали бросить птицу, но она категорически отказалась, заявив, что без ворона никуда не поедет.
В Кельне Греттрупов разместили на отдельной вилле, охраняемой американскими солдатами. Выпущенный во внутренних покоях на свободу ворон не замедлил обделать богатое убранство и разбить какую-то драгоценную вазу.
Вместо работы в Западной Германии американцы предложили Греттрупу контракт на работу по ракетной тематике в США. Он сказал, что должен посоветоваться с женой. Имгардт Греттруп заявила, что с нее достаточно ракетной техники в России, никуда из Германии она не поедет и Америка ей не нужна. Несмотря на уговоры, Греттрупы категорически отказались ехать в США. Через шесть часов их просто выставили на улицу из роскошных аппартаментов вместе с вороном.
Оказавшись в буквальном смысле на улице без средств, они почти год бедствовали. Греттрупу в конце концов после серии случайных работ удалось получить хорошую должность в отделении фирмы «Сименс» в Мюнхене. Это были годы начала большого бума по разработке электронных вычислительных машин. Греттруп проявил себя на этом поприще способным инженером, и вскоре под его началом работало свыше четырехсот ученых и инженеров. Он много работал, хорошо зарабатывал.
Вскоре Греттруп назначил своим заместителем молодого и очень талантливого инженера. Неожиданно этого заместителя арестовали, обвинив в том, что он советский шпион. Состоялся суд, на котором Греттруп ручался за своего заместителя, но ему не поверили, тем более, что он сам проработал у коммунистов девять лет. Оскорбленный недоверием Греттруп подал заявление об уходе с фирмы «Сименс» и снова оказался без работы.
Друзья и знакомые помогли ему найти работу на фирме, изготавливающей станки, печатающие деньги, и всякого рода автоматику для банковского дела. Здесь он, уже обогащенный опытом работы по вычислительной технике, создал первые автоматы, умеющие считать бумажные деньги, автоматы для кредитных карточек, размена денег и так далее.
Он снова преуспел, и семья жила хорошо. Отец целый день проводил на работе, а вечером за письменным столом работал, считал, изобретал. Мать тратила деньги, была очень эксцентрична и подвижна. Она рассказывала невероятные истории о своей жизни в Советском Союзе. Отец предупредил Урсулу, что на самом деле многое было не так.
Греттрупа не обошел беспощадный убийца - рак. Он умер в 1980 году. Жена, получив свободу для фантазии, опубликовала в 1985 году свои дневники «Одержимые в тени красных ракет».
Незадолго до описываемой встречи с дочерью Греттрупа я имел возможность ознакомиться с этими дневниками. Фантазия фрау Греттруп оказалась направленной не на преувеличение роли ее мужа или немецких специалистов в советской ракетной истории, а на описание совершенно невероятных событий из ее времяпровождения в Москве, общения с некими высокими чинами и влюбленными в нее советскими деятелями. Кроме того, она описывала свое участие в пусках ракет на полигоне в Капустином Яре. Уж там-то она никогда не была, и все описываемое в «дневниках» есть чистейшая выдумка. Все это я высказал Урсуле.
Оказывается, ее мать умерла всего за три года до нашей встречи. Дочь безропотно согласилась, что мать очень много выдумала: такой у нее был характер. Она могла писать не то, что было на самом деле, а то, как ей бы хотелось, чтобы это было. Читатели Германии, увы, не имеют возможности разобраться, где в этих довольно живо излагаемых событиях правда, а где - чистейшая выдумка.
В сентябре - октябре 1992 года, находясь в ФРГ, по инициативе немецкого телевидения я снова встречался с дочерью Греттрупа, которая уже для немецких телезрителей рассказывала о своем отце на фоне усадьбы в деревне Требра, куда я поселил Греттрупов в 1945 году после перехода из американской зоны.
Какова же в целом роль немецких работ в становлении нашей ракетно-космической техники?
Самым главным достижением немецких специалистов следует считать не те работы, которые они выполнили во время пребывания в Советском Союзе, а то, что они успели сделать до 1945 года в Пенемюнде.
Создание такой мощной научно-исследовательской базы, как Пенемюнде, разработка ракетной системы А-4, ее массовое производство, начало работ над перспективными ракетами дальнего действия, баллистическими, крылатыми, составными, разработка различного типа зенитных ракет, в частности, такой как «Вассерфаль», - вот тот фундамент, та стартовая площадка, с которой практически пошли дальше в своей работе и мы, и американцы.
Организация разработки ракет в Германии во время войны представляла пример того, как государство, даже находящееся в тяжелом положении, способно сконцентрировать свои возможности для решения крупномасштабной научно-технической задачи.
Доктрина эффективности беспилотной бомбардировки с помощью ракет важных стратегических объектов для немцев в военные годы была просчетом. Для нас, с появлением атомного оружия, она стала реальной надеждой на сохранение мира из-за создания паритетной угрозы ответного атомного удара. Когда родился альянс ракетного и атомного оружия, им практически овладели обе стороны, ставшие противоборствующими в холодной войне: СССР и США. Это долгое время поддерживало и еще продолжает поддерживать мир на нашей планете. «Секретное оружие возмездия» немцев, благодаря объединению с ядерным оружием и интенсивному техническому развитию, превратилось в реальную угрозу страшного возмездия всему человечеству, если оно потеряет разум.
Технический опыт немцев, конечно, сэкономил много лет творческой работы. Ведь о баллистических ракетах думал только Королев в своем казанском заточении. И то он предлагал делать баллистические ракеты твердотопливными, потому что не верил, что жидкостные двигатели могут дать необходимую громадную мощность. А у немцев мы увидели реальные жидкостные двигатели с тягой в 30 т и проекты до 100 т. Это научило нас не бояться масштабов. Наши военные руководители перестали смотреть на ракету как на снаряд, для которого надо придумать получше «порох» - и все будет в порядке. А ведь именно это лежало в основе нашей предвоенной доктрины при создании знаменитых пороховых реактивных снарядов Петропавловского, Лангемака, Тихомирова, Клейменова, Слонимера, Победоносцева.
В Германии мы поняли, что ракетная техника не под силу одной организации или даже министерству, нужна мощная общегосударственная кооперация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
В Кельне Греттрупов разместили на отдельной вилле, охраняемой американскими солдатами. Выпущенный во внутренних покоях на свободу ворон не замедлил обделать богатое убранство и разбить какую-то драгоценную вазу.
Вместо работы в Западной Германии американцы предложили Греттрупу контракт на работу по ракетной тематике в США. Он сказал, что должен посоветоваться с женой. Имгардт Греттруп заявила, что с нее достаточно ракетной техники в России, никуда из Германии она не поедет и Америка ей не нужна. Несмотря на уговоры, Греттрупы категорически отказались ехать в США. Через шесть часов их просто выставили на улицу из роскошных аппартаментов вместе с вороном.
Оказавшись в буквальном смысле на улице без средств, они почти год бедствовали. Греттрупу в конце концов после серии случайных работ удалось получить хорошую должность в отделении фирмы «Сименс» в Мюнхене. Это были годы начала большого бума по разработке электронных вычислительных машин. Греттруп проявил себя на этом поприще способным инженером, и вскоре под его началом работало свыше четырехсот ученых и инженеров. Он много работал, хорошо зарабатывал.
Вскоре Греттруп назначил своим заместителем молодого и очень талантливого инженера. Неожиданно этого заместителя арестовали, обвинив в том, что он советский шпион. Состоялся суд, на котором Греттруп ручался за своего заместителя, но ему не поверили, тем более, что он сам проработал у коммунистов девять лет. Оскорбленный недоверием Греттруп подал заявление об уходе с фирмы «Сименс» и снова оказался без работы.
Друзья и знакомые помогли ему найти работу на фирме, изготавливающей станки, печатающие деньги, и всякого рода автоматику для банковского дела. Здесь он, уже обогащенный опытом работы по вычислительной технике, создал первые автоматы, умеющие считать бумажные деньги, автоматы для кредитных карточек, размена денег и так далее.
Он снова преуспел, и семья жила хорошо. Отец целый день проводил на работе, а вечером за письменным столом работал, считал, изобретал. Мать тратила деньги, была очень эксцентрична и подвижна. Она рассказывала невероятные истории о своей жизни в Советском Союзе. Отец предупредил Урсулу, что на самом деле многое было не так.
Греттрупа не обошел беспощадный убийца - рак. Он умер в 1980 году. Жена, получив свободу для фантазии, опубликовала в 1985 году свои дневники «Одержимые в тени красных ракет».
Незадолго до описываемой встречи с дочерью Греттрупа я имел возможность ознакомиться с этими дневниками. Фантазия фрау Греттруп оказалась направленной не на преувеличение роли ее мужа или немецких специалистов в советской ракетной истории, а на описание совершенно невероятных событий из ее времяпровождения в Москве, общения с некими высокими чинами и влюбленными в нее советскими деятелями. Кроме того, она описывала свое участие в пусках ракет на полигоне в Капустином Яре. Уж там-то она никогда не была, и все описываемое в «дневниках» есть чистейшая выдумка. Все это я высказал Урсуле.
Оказывается, ее мать умерла всего за три года до нашей встречи. Дочь безропотно согласилась, что мать очень много выдумала: такой у нее был характер. Она могла писать не то, что было на самом деле, а то, как ей бы хотелось, чтобы это было. Читатели Германии, увы, не имеют возможности разобраться, где в этих довольно живо излагаемых событиях правда, а где - чистейшая выдумка.
В сентябре - октябре 1992 года, находясь в ФРГ, по инициативе немецкого телевидения я снова встречался с дочерью Греттрупа, которая уже для немецких телезрителей рассказывала о своем отце на фоне усадьбы в деревне Требра, куда я поселил Греттрупов в 1945 году после перехода из американской зоны.
Какова же в целом роль немецких работ в становлении нашей ракетно-космической техники?
Самым главным достижением немецких специалистов следует считать не те работы, которые они выполнили во время пребывания в Советском Союзе, а то, что они успели сделать до 1945 года в Пенемюнде.
Создание такой мощной научно-исследовательской базы, как Пенемюнде, разработка ракетной системы А-4, ее массовое производство, начало работ над перспективными ракетами дальнего действия, баллистическими, крылатыми, составными, разработка различного типа зенитных ракет, в частности, такой как «Вассерфаль», - вот тот фундамент, та стартовая площадка, с которой практически пошли дальше в своей работе и мы, и американцы.
Организация разработки ракет в Германии во время войны представляла пример того, как государство, даже находящееся в тяжелом положении, способно сконцентрировать свои возможности для решения крупномасштабной научно-технической задачи.
Доктрина эффективности беспилотной бомбардировки с помощью ракет важных стратегических объектов для немцев в военные годы была просчетом. Для нас, с появлением атомного оружия, она стала реальной надеждой на сохранение мира из-за создания паритетной угрозы ответного атомного удара. Когда родился альянс ракетного и атомного оружия, им практически овладели обе стороны, ставшие противоборствующими в холодной войне: СССР и США. Это долгое время поддерживало и еще продолжает поддерживать мир на нашей планете. «Секретное оружие возмездия» немцев, благодаря объединению с ядерным оружием и интенсивному техническому развитию, превратилось в реальную угрозу страшного возмездия всему человечеству, если оно потеряет разум.
Технический опыт немцев, конечно, сэкономил много лет творческой работы. Ведь о баллистических ракетах думал только Королев в своем казанском заточении. И то он предлагал делать баллистические ракеты твердотопливными, потому что не верил, что жидкостные двигатели могут дать необходимую громадную мощность. А у немцев мы увидели реальные жидкостные двигатели с тягой в 30 т и проекты до 100 т. Это научило нас не бояться масштабов. Наши военные руководители перестали смотреть на ракету как на снаряд, для которого надо придумать получше «порох» - и все будет в порядке. А ведь именно это лежало в основе нашей предвоенной доктрины при создании знаменитых пороховых реактивных снарядов Петропавловского, Лангемака, Тихомирова, Клейменова, Слонимера, Победоносцева.
В Германии мы поняли, что ракетная техника не под силу одной организации или даже министерству, нужна мощная общегосударственная кооперация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144