Теперь Джой, без сомнения, стал тем клиентом с изуродованной рукой, который разразился яростными криками, что, мол, он сотрет кого-то с лица земли. А поскольку уже были выданы ордера на их арест — и федеральный, и штата, — им стоило вести себя тише воды, ниже травы.
— Ничего! — сказал Джой, швыряя «Ньюс» на пол, где газета спланировала в кучу таких же распотрошенных листов «Пост» и «Ньюсдей». — Ты считаешь, что кто-то из тех засранцев в вагоне подземки успел так рассмотреть этого гребаного Спасителя, что дал полиции какое-то его описание? Как там насчет «Таймс»? Есть что-нибудь?
— Куча психологических рассуждений о типах личности двух стрелков. — Поскольку один был мертв, а другой исчез, Стэн был удивлен той ахинеей, которую выдали так называемые «эксперты», которые ни словом не перекинулись ни с кем из своих героев. — Но если ты имеешь в виду рисунок полицейского художника, то ничего нет.
— Вот дерьмо! — Вскочив, Джой яростно пнул кучу газет на полу, которые улетели к дальней стенке. Впрочем, до нее было недалеко. — Говорю тебе, это он. Спаситель — это наш парень!
Стэн не собирался снова успокаивать Джоя. Со вчерашнего утра он устал ему повторять: «Спокойней, Джой».
— Я знаю, Джой, как ты хочешь, чтобы это был он, но…
— Ох, да я не просто хочу, Стэн. Мне надо почувствовать его на вкус. Понять, как он пахнет! Как только я прочел о малыше 45-го калибра, у меня руки зачесались. Это наш парень, Стэн. Это из-за него мы ютимся в этой вонючей норе. Это он, наш гребаный тип!
Что касается вонючей норы, это верно, подумал Стэн, обведя взглядом их убогую квартирку с одной спальней.
Вот так и рушится величие: от владельцев кондоминиума в каком-нибудь шикарном районе до беглых арендаторов на задворках… все буквально за одну ночь.
И все из-за того «нашего парня».
Кто бы он ни был, появился он ниоткуда. И оказался умным и жестоким. Как знать, были ли у него личные причины или же его кто-то нанял? Стэн считал, что наняли. Он профи. Как и они оба.
Специализацией братьев Козловски были пожары и взрывы. Все благодаря армии США и службе во Вьетнаме.
Стэн не хотел отправляться во Вьетнам, и, останься он в колледже, война кончилась бы ко дню его окончания. Но когда он провалил экзамены, на призывном участке не стали медлить и сразу же загребли его. Во время подготовки Стэн усвоил, как иметь дело с пластиковой взрывчаткой, и стал классным экспертом по подрыву ловушек с помощью белой глинистой субстанции. Со всеми этими знаниями он и вернулся домой. После войны он кончил колледж, но экономическое развитие пошло на спад, так что Стэн решил заняться собственным бизнесом и, взяв Джоя в партнеры, научил его всему, что знал сам.
На пару они обеспечили себе хорошую жизнь. Ничего личного. Кто-то отказывается платить, кто-то скрывает свои доходы, кто-то слишком много болтает, а еще кто-то считает, что исправно платил за страховку против пожара, и посему имеет право требовать компенсации — в таких случаях звали Стэна и Джоя.
Они представляли собой прекрасную команду: Стэн планировал, Джой устанавливал. Они придумывали новые конструкции бомб или смешивали катализаторы.
И тут появился тот самый наш парень. Он вмешался в их очередное задание — которое, как выяснилось, стало последним — и нанес ему такой удар, что они предстали в роли бесталанных любителей.
Но это было еще не самое худшее. Он как-то проследил их до семейной фермы в округе Ольстер, поджег дом и амбар, где хранились все запасы взрывчатки и катализаторов. И большая часть наличности. Вот тогда Джой изуродовал руку и чуть не погиб, пытаясь спасти добро. У него ничего не получилось.
Мало того — дела пошли еще хуже. Расследование доказало, что в амбаре была мастерская по производству бомб, вмешался контртеррористический отдел, в результате чего и появились ордера на их арест. Имущество Стэна и Джоя было оформлено на имя другого человека, но когда федералы взялись за него, он раскололся в мгновение ока. Не стоит и говорить — все, что им принадлежало, было конфисковано.
Плюс к тому Джою так и не удалось привести руку в прежнее состояние, потому что такого рода операции пластической хирургии не делают в задней комнате, а в больнице задают слишком много вопросов.
В конечном итоге их перестали нанимать. Словно они скончались. Хуже, чем скончались. Словно они вообще никогда не существовали. Что, братья Козловски? Кто они такие? Никогда не слышал.
И все из-за того парня. Нашего парня.
Но Стэн не был уверен, что он и так называемый Спаситель — одно и то же лицо.
— Я тоже хочу до него добраться, Джой. И если выяснится, что этот Спаситель и есть он самый, — прекрасно. Мы его возьмем. Вместе. Но не так, чтобы в нас можно было ткнуть пальцем. Мы сделаем его так, как он сделал нас: смешаем его с дерьмом и исчезнем без следа.
— Тебя беспокоит, что на нас обратят внимание? А я хочу внимания. Я хочу, чтобы все знали, кто его сделал и почему. Потому что он лишил нас всего, Стэн. Помнишь, как мы жили? Все у нас было классно. Отоваривались мы у Тиффани. В этот гребаный спортзал мы ходили в одежде от Армани! И в таких тонких носках, что лодыжки просвечивали. Помнишь?
Стэн все помнил, но не хотел жить воспоминаниями.
— По крайней мере, мы не теряли времени.
— Да? Еще как теряли! Уж лучше бы нам переломали руки и ноги. Это вообще не жизнь, а какое-то долбаное существование. Нет, подожди. Если ад — это полный дерьмом сортир с поломанным сливным бачком в дизентерийном индийском городе, то, значит, в нем я и живу. Усекаешь?
— Джой…
— Человек со СПИДом, раком мозга, искусственной прямой кишкой — и тот живет лучше нас. Нет, Стэн. Я его найду. И ради этого все поставлю на кон.
Он поднял изуродованную левую руку и, растопырив изрезанные шрамами пальцы, изобразил блестящую розовую букву «V». Виктория. Победа. Увидь его кто-то на улице, обязательно крикнули бы: «Ура!» — и Стэну пришлось бы оттягивать Джоя от крикуна, чтобы он не убил его.
— Когда я найду этого засранца, то привяжу его к стулу, возьму зажигалку — и морда у него будет выглядеть точно так же.
2
Остановившись в дверях спальни, Кейт лишь растерянно моргнула при виде Жаннет, которая улыбалась ей, сидя в кресле-качалке. Комната была залита солнцем.
— Вот кто у нас засоня, — с юмором сказала она.
— Жаннет… ты…
— Сижу и пью кофе. Хочешь?
Какая из Жаннет сейчас перед ней? Хотя она полна дружелюбия, это не Жаннет номер один, та, которую она любила. Но это и не молчаливая и мрачная Жаннет номер два. Неужели в ней появилась третья личность?
— Нет, спасибо. Желудок не принимает такое горячее.
В сущности, все тело Кейт забыло, что такое тепло. Точнее, ее бил озноб. И крутило болью. Она была совершенно измотана, когда вернулась прошлым вечером и сразу же рухнула в постель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
— Ничего! — сказал Джой, швыряя «Ньюс» на пол, где газета спланировала в кучу таких же распотрошенных листов «Пост» и «Ньюсдей». — Ты считаешь, что кто-то из тех засранцев в вагоне подземки успел так рассмотреть этого гребаного Спасителя, что дал полиции какое-то его описание? Как там насчет «Таймс»? Есть что-нибудь?
— Куча психологических рассуждений о типах личности двух стрелков. — Поскольку один был мертв, а другой исчез, Стэн был удивлен той ахинеей, которую выдали так называемые «эксперты», которые ни словом не перекинулись ни с кем из своих героев. — Но если ты имеешь в виду рисунок полицейского художника, то ничего нет.
— Вот дерьмо! — Вскочив, Джой яростно пнул кучу газет на полу, которые улетели к дальней стенке. Впрочем, до нее было недалеко. — Говорю тебе, это он. Спаситель — это наш парень!
Стэн не собирался снова успокаивать Джоя. Со вчерашнего утра он устал ему повторять: «Спокойней, Джой».
— Я знаю, Джой, как ты хочешь, чтобы это был он, но…
— Ох, да я не просто хочу, Стэн. Мне надо почувствовать его на вкус. Понять, как он пахнет! Как только я прочел о малыше 45-го калибра, у меня руки зачесались. Это наш парень, Стэн. Это из-за него мы ютимся в этой вонючей норе. Это он, наш гребаный тип!
Что касается вонючей норы, это верно, подумал Стэн, обведя взглядом их убогую квартирку с одной спальней.
Вот так и рушится величие: от владельцев кондоминиума в каком-нибудь шикарном районе до беглых арендаторов на задворках… все буквально за одну ночь.
И все из-за того «нашего парня».
Кто бы он ни был, появился он ниоткуда. И оказался умным и жестоким. Как знать, были ли у него личные причины или же его кто-то нанял? Стэн считал, что наняли. Он профи. Как и они оба.
Специализацией братьев Козловски были пожары и взрывы. Все благодаря армии США и службе во Вьетнаме.
Стэн не хотел отправляться во Вьетнам, и, останься он в колледже, война кончилась бы ко дню его окончания. Но когда он провалил экзамены, на призывном участке не стали медлить и сразу же загребли его. Во время подготовки Стэн усвоил, как иметь дело с пластиковой взрывчаткой, и стал классным экспертом по подрыву ловушек с помощью белой глинистой субстанции. Со всеми этими знаниями он и вернулся домой. После войны он кончил колледж, но экономическое развитие пошло на спад, так что Стэн решил заняться собственным бизнесом и, взяв Джоя в партнеры, научил его всему, что знал сам.
На пару они обеспечили себе хорошую жизнь. Ничего личного. Кто-то отказывается платить, кто-то скрывает свои доходы, кто-то слишком много болтает, а еще кто-то считает, что исправно платил за страховку против пожара, и посему имеет право требовать компенсации — в таких случаях звали Стэна и Джоя.
Они представляли собой прекрасную команду: Стэн планировал, Джой устанавливал. Они придумывали новые конструкции бомб или смешивали катализаторы.
И тут появился тот самый наш парень. Он вмешался в их очередное задание — которое, как выяснилось, стало последним — и нанес ему такой удар, что они предстали в роли бесталанных любителей.
Но это было еще не самое худшее. Он как-то проследил их до семейной фермы в округе Ольстер, поджег дом и амбар, где хранились все запасы взрывчатки и катализаторов. И большая часть наличности. Вот тогда Джой изуродовал руку и чуть не погиб, пытаясь спасти добро. У него ничего не получилось.
Мало того — дела пошли еще хуже. Расследование доказало, что в амбаре была мастерская по производству бомб, вмешался контртеррористический отдел, в результате чего и появились ордера на их арест. Имущество Стэна и Джоя было оформлено на имя другого человека, но когда федералы взялись за него, он раскололся в мгновение ока. Не стоит и говорить — все, что им принадлежало, было конфисковано.
Плюс к тому Джою так и не удалось привести руку в прежнее состояние, потому что такого рода операции пластической хирургии не делают в задней комнате, а в больнице задают слишком много вопросов.
В конечном итоге их перестали нанимать. Словно они скончались. Хуже, чем скончались. Словно они вообще никогда не существовали. Что, братья Козловски? Кто они такие? Никогда не слышал.
И все из-за того парня. Нашего парня.
Но Стэн не был уверен, что он и так называемый Спаситель — одно и то же лицо.
— Я тоже хочу до него добраться, Джой. И если выяснится, что этот Спаситель и есть он самый, — прекрасно. Мы его возьмем. Вместе. Но не так, чтобы в нас можно было ткнуть пальцем. Мы сделаем его так, как он сделал нас: смешаем его с дерьмом и исчезнем без следа.
— Тебя беспокоит, что на нас обратят внимание? А я хочу внимания. Я хочу, чтобы все знали, кто его сделал и почему. Потому что он лишил нас всего, Стэн. Помнишь, как мы жили? Все у нас было классно. Отоваривались мы у Тиффани. В этот гребаный спортзал мы ходили в одежде от Армани! И в таких тонких носках, что лодыжки просвечивали. Помнишь?
Стэн все помнил, но не хотел жить воспоминаниями.
— По крайней мере, мы не теряли времени.
— Да? Еще как теряли! Уж лучше бы нам переломали руки и ноги. Это вообще не жизнь, а какое-то долбаное существование. Нет, подожди. Если ад — это полный дерьмом сортир с поломанным сливным бачком в дизентерийном индийском городе, то, значит, в нем я и живу. Усекаешь?
— Джой…
— Человек со СПИДом, раком мозга, искусственной прямой кишкой — и тот живет лучше нас. Нет, Стэн. Я его найду. И ради этого все поставлю на кон.
Он поднял изуродованную левую руку и, растопырив изрезанные шрамами пальцы, изобразил блестящую розовую букву «V». Виктория. Победа. Увидь его кто-то на улице, обязательно крикнули бы: «Ура!» — и Стэну пришлось бы оттягивать Джоя от крикуна, чтобы он не убил его.
— Когда я найду этого засранца, то привяжу его к стулу, возьму зажигалку — и морда у него будет выглядеть точно так же.
2
Остановившись в дверях спальни, Кейт лишь растерянно моргнула при виде Жаннет, которая улыбалась ей, сидя в кресле-качалке. Комната была залита солнцем.
— Вот кто у нас засоня, — с юмором сказала она.
— Жаннет… ты…
— Сижу и пью кофе. Хочешь?
Какая из Жаннет сейчас перед ней? Хотя она полна дружелюбия, это не Жаннет номер один, та, которую она любила. Но это и не молчаливая и мрачная Жаннет номер два. Неужели в ней появилась третья личность?
— Нет, спасибо. Желудок не принимает такое горячее.
В сущности, все тело Кейт забыло, что такое тепло. Точнее, ее бил озноб. И крутило болью. Она была совершенно измотана, когда вернулась прошлым вечером и сразу же рухнула в постель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106