Да и отпечатки пальцев оказались на месте, как и говорил Спаситель.
Что же до совета быть осторожнее… если бы Спаситель хотел расправиться с ним, лучше места и времени, чем утром в заведении Хулио, и придумать было нельзя: никто не видел, как Сэнди входил, и никто не обратил бы внимания, что он так и не вышел.
Но пока все, что Спаситель рассказывал ему об убийстве, сходилось. Так стоило ли осторожничать?..
Кроме самого факта преступления, Сэнди нуждался в лежащей за ним истории. Ему надо было привязать к преступлению Холдстока и его секту. А поскольку копы этого не сделали, он сам возьмется…
Вот почему он и сидел здесь. В темноте. В Бронксе.
Но ведь в этом и состоит работа репортера-расследователя, не так ли?
Он смотрел на освещенные окна дома Холдстока, скрытые за переплетением ветвей деревьев, стоящих вдоль тротуара. Ему надо наблюдать — но отсюда. Он ни в коем случае не вернется к этому окну, не станет слушать это гудение.
Может, ему и повезет. Может, этим вечером они прикончат еще кого-нибудь.
7
Кейт зевнула. Как она устала. Она посмотрела вечерние новости в поисках упоминания об убийстве Филдинга, но о нем даже не заикнулись. Джеймс Филдинг, доктор медицинских наук, выдающийся исследователь, стал всего лишь статистической единицей.
Sic transit gloria.
В комнате Джека с телевизором она разложила диван, превратив его в кровать, а затем прошлась по квартире, всюду гася свет. В кухне она заметила, что обеденная посуда осталась в сушке. Может, вынуть ее…
Джек проснулся около пяти часов. Чувствовал он себя получше, но до окончательного выздоровления было еще далеко. Она вынула из морозильника пару упаковок с готовой едой, разогрела их и заинтересовалась: он что, только этим и питается? Джек объяснил, что, как и большинство ньюйоркцев, он редко готовит себе.
За едой они болтали о старых временах, тщательно избегая темы, чем занимался Джек в первой половине дня. После обеда Джек утомился и вернулся обратно в постель, оставив Кейт наедине со своими страхами.
Пока Единство ее больше не тревожило. Весь день оно оставалось где-то на заднем плане, и очень далеко, словно было чем-то занято. Что полностью устраивало Кейт.
Две обеденные тарелки и все остальные она поставила в буфет, но когда вынимала из мойки ложки и вилки, рука скользнула в сторону и схватила черную рукоятку длинного острого ножа с широким лезвием. Она попыталась отбросить его, но вместо этого лишь сильнее сжала ручку.
Чьи-то ледяные пальцы сдавили ей горло.
Ей было необходимо что-то сказать, завопить, но голос не подчинялся ей.
Она подняла нож и, держа перед собой, поводила лезвием из стороны в сторону, ловя отблески света. Левой рукой она провела по остро отточенной кромке, а затем коснулась острия.
Это будет сделано.
Единство! Оно разговаривает с ней. Но как? Тут больше никого нет. Раньше ей надо было как-то соприкасаться с ними, держась за руки, стоять в их кругу, чтобы услышать Голос. Как?..
Наконец она все поняла. Ей захотелось завопить.
Да, Кейт. Теперь ты одна из нас и мы — это ты.
Нет, пожалуйста, я этого не хочу! Прошу вас!
Ты захочешь, Кейт. Чем ближе ты будешь к полному слиянию, тем больше ты будешь радоваться ему.
Разве у меня нет права голоса?
Слияние неизбежно. Споры бесполезны, они всего лишь потеря времени, а время сейчас — самое важное.
Держа перед собой нож, Кейт повернулась и вышла из кухни.
Что вы делаете?
Твой брат угрожает будущему. Угрозу необходимо устранить.
Нет!
Кейт попыталась обездвижить колени, врыться пятками в пол, врезаться в стену, но ее неумолимо влекло вперед. Повернув, она направилась к комнате Джека.
Она не произнесла ни звука, но мысленно рыдала и кричала.
Пожалуйста, не делайте этого! Жаннет! Где ты? Молю тебя, остановись!
Это не ты делаешь, Кейт, а все мы. Вместе. Как один. Как будем действовать и впредь.
Но вы же не убийцы! Вы порядочные люди! Вы обязаны положить этому конец! Должен быть какой-то другой путь!
Все мы — одно целое, а он не может быть одним из нас. Он не хозяин, он угрожает нам, и должен быть уничтожен. Использовав сведения, которые ты сообщила ему утром, он навлек подозрения на бывшего Теренса. Пока он свободен, но полиция может вернуться. Если бывший Теренс окажется в тюрьме, ему могут причинить вред, даже убить — и в таком случае придется менять все наши планы. И все из-за твоего брата. Его необходимо остановить.
Я могу его остановить. Я могу рассказать ему то, что заставит его остановиться.
Нет. Слишком поздно. Ты и так рассказала ему слишком много. И теперь он не поверит тебе.
Она уже вошла в комнату Джека и остановилась у его постели. Он, раскинувшись, лежал перед ней и крепко спал. Ее пальцы покрепче сжали рукоятку ножа, и Кейт с растущим ужасом смотрела, как опускается острие, целясь между четвертым и пятым ребрами, слева от грудины.
Мы так рады, что ты врач. Именно твои медицинские знания подсказали нам, куда лучше нанести удар.
Боже небесный, да прекрати же все это!
Ее рука вскинула нож, и вторая рука тоже обхватила рукоятку. Мускулы напряглись, готовые нанести мощный удар.
Нет! Последними остатками воли, которая рассыпалась на глазах, Кейт заставила руки замереть. НЕТ!
Она с головы до ног покрылась горячим потом, когда лезвие опустилось еще на дюйм и, подрагивая, остановилось.
Сработало. Она смогла остановить его.
Тщетные усилия, Кейт. Ты не в состоянии преодолеть неизбежность.
В самом деле?
Полная ярости, она сосредоточила всю энергию на руках. Постепенно хватка левой руки стала ослабевать и рука упала. А затем и правая рука, все еще сжимающая нож, поползла вниз.
Я не буду убивать своего брата.
Задыхаясь, покрытая горячей испариной, она опустила нож, и правая рука безвольно повисла.
Тупик, Кейт. В данный момент. Твоя любовь к брату одержала верх над нами, но наша любовь к тебе окажется сильнее. Это неотвратимо.
Любовь? Вы делаете из меня безвольного манекена! Это не любовь!
У нее есть много форм. Бывшая Жаннет сопротивлялась, как тигрица, против необходимости влить в тебя ее кровь, но в то время она уже была куда теснее слита с нами, чем ты теперь, и мы одержали верх над ней. И сейчас, когда она полностью слита с нами, ее любовь зовет тебя.
Жаннет сопротивлялась им… как тигрица. Кейт не сомневалась, что именно так и было. Ей захотелось плакать. Она могла представить, как Жаннет отбивалась и царапалась, когда ее тащили через холл к комнате Кейт, и как она в отчаянии вскрикнула, когда булавка вонзилась в ладонь. При всей трагичности ситуации ей стало теплее на сердце, когда она узнала о сопротивлении Жаннет.
Твой брат получил лишь временную отсрочку, Кейт. Ты еще не наша, но завтра это случится. И ты больше не сможешь сопротивляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Что же до совета быть осторожнее… если бы Спаситель хотел расправиться с ним, лучше места и времени, чем утром в заведении Хулио, и придумать было нельзя: никто не видел, как Сэнди входил, и никто не обратил бы внимания, что он так и не вышел.
Но пока все, что Спаситель рассказывал ему об убийстве, сходилось. Так стоило ли осторожничать?..
Кроме самого факта преступления, Сэнди нуждался в лежащей за ним истории. Ему надо было привязать к преступлению Холдстока и его секту. А поскольку копы этого не сделали, он сам возьмется…
Вот почему он и сидел здесь. В темноте. В Бронксе.
Но ведь в этом и состоит работа репортера-расследователя, не так ли?
Он смотрел на освещенные окна дома Холдстока, скрытые за переплетением ветвей деревьев, стоящих вдоль тротуара. Ему надо наблюдать — но отсюда. Он ни в коем случае не вернется к этому окну, не станет слушать это гудение.
Может, ему и повезет. Может, этим вечером они прикончат еще кого-нибудь.
7
Кейт зевнула. Как она устала. Она посмотрела вечерние новости в поисках упоминания об убийстве Филдинга, но о нем даже не заикнулись. Джеймс Филдинг, доктор медицинских наук, выдающийся исследователь, стал всего лишь статистической единицей.
Sic transit gloria.
В комнате Джека с телевизором она разложила диван, превратив его в кровать, а затем прошлась по квартире, всюду гася свет. В кухне она заметила, что обеденная посуда осталась в сушке. Может, вынуть ее…
Джек проснулся около пяти часов. Чувствовал он себя получше, но до окончательного выздоровления было еще далеко. Она вынула из морозильника пару упаковок с готовой едой, разогрела их и заинтересовалась: он что, только этим и питается? Джек объяснил, что, как и большинство ньюйоркцев, он редко готовит себе.
За едой они болтали о старых временах, тщательно избегая темы, чем занимался Джек в первой половине дня. После обеда Джек утомился и вернулся обратно в постель, оставив Кейт наедине со своими страхами.
Пока Единство ее больше не тревожило. Весь день оно оставалось где-то на заднем плане, и очень далеко, словно было чем-то занято. Что полностью устраивало Кейт.
Две обеденные тарелки и все остальные она поставила в буфет, но когда вынимала из мойки ложки и вилки, рука скользнула в сторону и схватила черную рукоятку длинного острого ножа с широким лезвием. Она попыталась отбросить его, но вместо этого лишь сильнее сжала ручку.
Чьи-то ледяные пальцы сдавили ей горло.
Ей было необходимо что-то сказать, завопить, но голос не подчинялся ей.
Она подняла нож и, держа перед собой, поводила лезвием из стороны в сторону, ловя отблески света. Левой рукой она провела по остро отточенной кромке, а затем коснулась острия.
Это будет сделано.
Единство! Оно разговаривает с ней. Но как? Тут больше никого нет. Раньше ей надо было как-то соприкасаться с ними, держась за руки, стоять в их кругу, чтобы услышать Голос. Как?..
Наконец она все поняла. Ей захотелось завопить.
Да, Кейт. Теперь ты одна из нас и мы — это ты.
Нет, пожалуйста, я этого не хочу! Прошу вас!
Ты захочешь, Кейт. Чем ближе ты будешь к полному слиянию, тем больше ты будешь радоваться ему.
Разве у меня нет права голоса?
Слияние неизбежно. Споры бесполезны, они всего лишь потеря времени, а время сейчас — самое важное.
Держа перед собой нож, Кейт повернулась и вышла из кухни.
Что вы делаете?
Твой брат угрожает будущему. Угрозу необходимо устранить.
Нет!
Кейт попыталась обездвижить колени, врыться пятками в пол, врезаться в стену, но ее неумолимо влекло вперед. Повернув, она направилась к комнате Джека.
Она не произнесла ни звука, но мысленно рыдала и кричала.
Пожалуйста, не делайте этого! Жаннет! Где ты? Молю тебя, остановись!
Это не ты делаешь, Кейт, а все мы. Вместе. Как один. Как будем действовать и впредь.
Но вы же не убийцы! Вы порядочные люди! Вы обязаны положить этому конец! Должен быть какой-то другой путь!
Все мы — одно целое, а он не может быть одним из нас. Он не хозяин, он угрожает нам, и должен быть уничтожен. Использовав сведения, которые ты сообщила ему утром, он навлек подозрения на бывшего Теренса. Пока он свободен, но полиция может вернуться. Если бывший Теренс окажется в тюрьме, ему могут причинить вред, даже убить — и в таком случае придется менять все наши планы. И все из-за твоего брата. Его необходимо остановить.
Я могу его остановить. Я могу рассказать ему то, что заставит его остановиться.
Нет. Слишком поздно. Ты и так рассказала ему слишком много. И теперь он не поверит тебе.
Она уже вошла в комнату Джека и остановилась у его постели. Он, раскинувшись, лежал перед ней и крепко спал. Ее пальцы покрепче сжали рукоятку ножа, и Кейт с растущим ужасом смотрела, как опускается острие, целясь между четвертым и пятым ребрами, слева от грудины.
Мы так рады, что ты врач. Именно твои медицинские знания подсказали нам, куда лучше нанести удар.
Боже небесный, да прекрати же все это!
Ее рука вскинула нож, и вторая рука тоже обхватила рукоятку. Мускулы напряглись, готовые нанести мощный удар.
Нет! Последними остатками воли, которая рассыпалась на глазах, Кейт заставила руки замереть. НЕТ!
Она с головы до ног покрылась горячим потом, когда лезвие опустилось еще на дюйм и, подрагивая, остановилось.
Сработало. Она смогла остановить его.
Тщетные усилия, Кейт. Ты не в состоянии преодолеть неизбежность.
В самом деле?
Полная ярости, она сосредоточила всю энергию на руках. Постепенно хватка левой руки стала ослабевать и рука упала. А затем и правая рука, все еще сжимающая нож, поползла вниз.
Я не буду убивать своего брата.
Задыхаясь, покрытая горячей испариной, она опустила нож, и правая рука безвольно повисла.
Тупик, Кейт. В данный момент. Твоя любовь к брату одержала верх над нами, но наша любовь к тебе окажется сильнее. Это неотвратимо.
Любовь? Вы делаете из меня безвольного манекена! Это не любовь!
У нее есть много форм. Бывшая Жаннет сопротивлялась, как тигрица, против необходимости влить в тебя ее кровь, но в то время она уже была куда теснее слита с нами, чем ты теперь, и мы одержали верх над ней. И сейчас, когда она полностью слита с нами, ее любовь зовет тебя.
Жаннет сопротивлялась им… как тигрица. Кейт не сомневалась, что именно так и было. Ей захотелось плакать. Она могла представить, как Жаннет отбивалась и царапалась, когда ее тащили через холл к комнате Кейт, и как она в отчаянии вскрикнула, когда булавка вонзилась в ладонь. При всей трагичности ситуации ей стало теплее на сердце, когда она узнала о сопротивлении Жаннет.
Твой брат получил лишь временную отсрочку, Кейт. Ты еще не наша, но завтра это случится. И ты больше не сможешь сопротивляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106