Сэм любил, когда она так делала. В некотором смысле, это было чем-то более интимным, чем занятия любовью. Можно заниматься любовью и с незнакомкой; что он и делал не раз в маленьких публичных домах во время бесконечных турне по провинциальным городкам. Но вот так обниматься с кем-нибудь — совсем другое дело.
Казалось, Барбара подслушала его мысли.
— Я люблю тебя, — сказала она.
— Я тоже тебя люблю, милая. — Сэм еще крепче прижал ее к себе. — Я рад, что мы поженились. — Ему вдруг показалось, что он произнес самые подходящие слова для сегодняшней ночи.
— И я тоже, — призналась Барбара и провела ладонью по его щеке. — Хотя ты и небрит, — добавила она. Он напрягся, готовясь перехватить ее руки: иногда она любила в шутку ткнуть его под ребра. Однако Барбара неожиданно стала серьезной. — Ты сегодня произнес замечательный тост. «Жизнь продолжается»… Иначе и быть не может, правда?
— Да, я уверен. — Иджер не знал, спрашивает Барбара его, или пытается убедить в этом себя.
Барбара все еще часто вспоминала своего пропавшего мужа. Скорее всего, он погиб, но все же…
— Ты правильно смотришь на вещи, — все так же серьезно продолжала Барбара. — Жизнь далеко не всегда бывает очевидной, да и порядка ей часто не хватает; все спланировать заранее просто невозможно, события иногда развиваются самым неожиданным образом. И случается такое …
— Да, конечно, — кивнул Иджер. — Война заставила весь мир сойти с ума, а потом еще появились ящеры…
— Это крупные события, — перебила его Барбара. — Ты прав, они действительно влияют на весь мир. Но маленькие, казалось бы, совсем незначительные, тоже могут направить твою жизнь совсем в другую сторону. Все читают Чосера в школе, но мне он показался поразительным писателем. Я заинтересовалась временем, в котором он жил, и людьми, писавшими одновременно с ним… и в результате поступила в Беркли, где изучала средневековую литературу. Если бы я туда не попала, то не встретила бы Йенса и никогда не перебралась бы в Чикаго… — Она наклонилась и поцеловала Сэма. — И мы с тобой не познакомились бы.
— Маленькие события, — повторил Иджер. — Десять, одиннадцать лет назад я выступал за команду Бирмингема в лиге А-1, второсортной даже среди мелких лиг. Я был тогда молод, играл очень неплохо и мог попасть в высшую лигу. Так бы и произошло, но в середине сезона я сломал ногу. Я потерял год, а когда нога зажила, все изменилось. Мне не удалось найти себе другого занятия, хотя я прекрасно понимал, что у меня больше нет никакой перспективы. Вот тебе и маленькие события.
— Да, конечно. — Барбара кивнула, коснувшись лбом его груди. — Маленькие события, которые, казалось бы, ничего не значат, а потом оказывают серьезное влияние на нашу жизнь.
— Подумать только, — заметил Сэм, — если бы я не читал научной фантастики, мне не поручили бы охрану ящеров, я не попал бы вместе с ними в Чикаго и не превратился бы в специалиста по инопланетянам — и мы с тобой не встретились бы.
К облегчению Иджера, Барбара не стала комментировать его литературные пристрастия; всякий, кто читает Чосера ради удовольствия, посчитал бы, что интересоваться научной фантастикой — все равно как ковырять в носу во время обеда. Вместо этого Барбара сказала:
— Йенс никогда не относился серьезно к маленьким событиям и не верил в то, что они могут все изменить. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Мм-мм, — пробормотал Сэм.
Он ничего не имел против Йенса Ларсена, но ему совсем не хотелось, чтобы его призрак вставал между ними сегодня.
— Йенс полагал, что события должны развиваться по определенным законам, — продолжала Барбара. — Не знаю, может быть, потому что он занимался точными науками, Йенс считал, будто мир устроен в соответствии с математическими формулами. Иногда бывает трудно жить с человеком, который всегда во всем уверен.
— Мм-мм, — снова пробормотал Сэм, на этот раз с облегчением.
Прежде Барбара никогда не критиковала Йенса.
И не успел он об этом подумать, как Барбара заявила:
— Наверное, я пытаюсь сказать тебе, Сэм: я рада, что живу с тобой. Принимать вещи такими, какие они есть, гораздо легче, чем пытаться уложить их в заранее придуманную схему.
— Я должен тебя поцеловать, — сказал он и наклонился к ней.
Она с энтузиазмом ответила на его поцелуй. Иджер вдруг понял, что его снова охватывает желание, и испытал самую настоящую гордость: если уж не можешь показать себя в первую брачную ночь, тебе не на что рассчитывать потом!
Барбара почувствовала его состояние.
— Что тут у нас такое? — осведомилась она, когда их поцелуй, наконец, закончился.
Барбара прикоснулась к нему, чтобы удостовериться в правильности своих подозрений, а губы Иджера вновь прижались к ее шее, а потом груди…
Через некоторое время Сэм перевернулся на спину: так легче сохранять эрекцию, в особенности, когда тебе уже не двадцать лет. Кроме того, он знал, что Барбара любит оказываться сверху.
— О, да, — тихо проговорил он, когда Барбара оседлала его.
Сэм был рад, что она позволила ему не надевать резинку сегодня ночью — без нее ощущения гораздо сильнее. Он провел пальцами по гладкой спине Барбары, и она слегка вздрогнула.
Потом она осталась лежать на нем. Сэм поцеловал ее в щеку и уголок рта.
— Замечательно, — сонно проговорила Барбара. — Я бы хотела остаться здесь навсегда. Он обнял ее покрепче.
— Я тоже, милая.
* * * На пороге комнаты Ларсена появился Оскар.
— Полковник Хэксем хочет вас видеть, сэр. Прямо сейчас.
— В самом деле? — Ларсен лежал на койке и читал номер «Тайм» почти годичной давности — последний, который ему удалось найти. Он быстро встал.
— Я сейчас приду. — Ларсен не стал добавлять «сэр», поскольку он все еще бастовал.
Возможно, это хороший знак.
Однако его охватили дурные предчувствия, когда охранник привел его в кабинет полковника. Зубочистка в уголке рта Хэксема ходила из стороны в сторону, словно метроном, а на бульдожьем лице застыло кислое выражение.
— Значит, вы отказываетесь работать до тех пор, пока вам не разрешат написать треклятое письмо жене? — прошипел Хэксем, практически не разжимая зубов, чтобы не уронить зубочистку.
— Совершенно верно, — ответил Ларсен, без всякого вызова в голосе, точно просто ссылался на всем известный закон природы.
— Тогда пишите. — Вид у Хэксема сделался еще более несчастным; он угрюмо подтолкнул к Ларсену листок бумаги и карандаш.
— Благодарю вас, сэр! — радостно воскликнул Йенс. Он написал несколько строк и только тогда спросил: — А почему вы изменили свое решение?
— Приказ. — Казалось, Хэксем выплюнул неприятное слово.
«Значит, с тобой не согласились», — злорадно думал Йенс, пока карандаш стремительно летал по бумаге.
— Я буду вынужден прочитать ваше письмо после того, как вы его закончите, — заявил полковник, чтобы хоть как-то скрасить горечь поражения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201
Казалось, Барбара подслушала его мысли.
— Я люблю тебя, — сказала она.
— Я тоже тебя люблю, милая. — Сэм еще крепче прижал ее к себе. — Я рад, что мы поженились. — Ему вдруг показалось, что он произнес самые подходящие слова для сегодняшней ночи.
— И я тоже, — призналась Барбара и провела ладонью по его щеке. — Хотя ты и небрит, — добавила она. Он напрягся, готовясь перехватить ее руки: иногда она любила в шутку ткнуть его под ребра. Однако Барбара неожиданно стала серьезной. — Ты сегодня произнес замечательный тост. «Жизнь продолжается»… Иначе и быть не может, правда?
— Да, я уверен. — Иджер не знал, спрашивает Барбара его, или пытается убедить в этом себя.
Барбара все еще часто вспоминала своего пропавшего мужа. Скорее всего, он погиб, но все же…
— Ты правильно смотришь на вещи, — все так же серьезно продолжала Барбара. — Жизнь далеко не всегда бывает очевидной, да и порядка ей часто не хватает; все спланировать заранее просто невозможно, события иногда развиваются самым неожиданным образом. И случается такое …
— Да, конечно, — кивнул Иджер. — Война заставила весь мир сойти с ума, а потом еще появились ящеры…
— Это крупные события, — перебила его Барбара. — Ты прав, они действительно влияют на весь мир. Но маленькие, казалось бы, совсем незначительные, тоже могут направить твою жизнь совсем в другую сторону. Все читают Чосера в школе, но мне он показался поразительным писателем. Я заинтересовалась временем, в котором он жил, и людьми, писавшими одновременно с ним… и в результате поступила в Беркли, где изучала средневековую литературу. Если бы я туда не попала, то не встретила бы Йенса и никогда не перебралась бы в Чикаго… — Она наклонилась и поцеловала Сэма. — И мы с тобой не познакомились бы.
— Маленькие события, — повторил Иджер. — Десять, одиннадцать лет назад я выступал за команду Бирмингема в лиге А-1, второсортной даже среди мелких лиг. Я был тогда молод, играл очень неплохо и мог попасть в высшую лигу. Так бы и произошло, но в середине сезона я сломал ногу. Я потерял год, а когда нога зажила, все изменилось. Мне не удалось найти себе другого занятия, хотя я прекрасно понимал, что у меня больше нет никакой перспективы. Вот тебе и маленькие события.
— Да, конечно. — Барбара кивнула, коснувшись лбом его груди. — Маленькие события, которые, казалось бы, ничего не значат, а потом оказывают серьезное влияние на нашу жизнь.
— Подумать только, — заметил Сэм, — если бы я не читал научной фантастики, мне не поручили бы охрану ящеров, я не попал бы вместе с ними в Чикаго и не превратился бы в специалиста по инопланетянам — и мы с тобой не встретились бы.
К облегчению Иджера, Барбара не стала комментировать его литературные пристрастия; всякий, кто читает Чосера ради удовольствия, посчитал бы, что интересоваться научной фантастикой — все равно как ковырять в носу во время обеда. Вместо этого Барбара сказала:
— Йенс никогда не относился серьезно к маленьким событиям и не верил в то, что они могут все изменить. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Мм-мм, — пробормотал Сэм.
Он ничего не имел против Йенса Ларсена, но ему совсем не хотелось, чтобы его призрак вставал между ними сегодня.
— Йенс полагал, что события должны развиваться по определенным законам, — продолжала Барбара. — Не знаю, может быть, потому что он занимался точными науками, Йенс считал, будто мир устроен в соответствии с математическими формулами. Иногда бывает трудно жить с человеком, который всегда во всем уверен.
— Мм-мм, — снова пробормотал Сэм, на этот раз с облегчением.
Прежде Барбара никогда не критиковала Йенса.
И не успел он об этом подумать, как Барбара заявила:
— Наверное, я пытаюсь сказать тебе, Сэм: я рада, что живу с тобой. Принимать вещи такими, какие они есть, гораздо легче, чем пытаться уложить их в заранее придуманную схему.
— Я должен тебя поцеловать, — сказал он и наклонился к ней.
Она с энтузиазмом ответила на его поцелуй. Иджер вдруг понял, что его снова охватывает желание, и испытал самую настоящую гордость: если уж не можешь показать себя в первую брачную ночь, тебе не на что рассчитывать потом!
Барбара почувствовала его состояние.
— Что тут у нас такое? — осведомилась она, когда их поцелуй, наконец, закончился.
Барбара прикоснулась к нему, чтобы удостовериться в правильности своих подозрений, а губы Иджера вновь прижались к ее шее, а потом груди…
Через некоторое время Сэм перевернулся на спину: так легче сохранять эрекцию, в особенности, когда тебе уже не двадцать лет. Кроме того, он знал, что Барбара любит оказываться сверху.
— О, да, — тихо проговорил он, когда Барбара оседлала его.
Сэм был рад, что она позволила ему не надевать резинку сегодня ночью — без нее ощущения гораздо сильнее. Он провел пальцами по гладкой спине Барбары, и она слегка вздрогнула.
Потом она осталась лежать на нем. Сэм поцеловал ее в щеку и уголок рта.
— Замечательно, — сонно проговорила Барбара. — Я бы хотела остаться здесь навсегда. Он обнял ее покрепче.
— Я тоже, милая.
* * * На пороге комнаты Ларсена появился Оскар.
— Полковник Хэксем хочет вас видеть, сэр. Прямо сейчас.
— В самом деле? — Ларсен лежал на койке и читал номер «Тайм» почти годичной давности — последний, который ему удалось найти. Он быстро встал.
— Я сейчас приду. — Ларсен не стал добавлять «сэр», поскольку он все еще бастовал.
Возможно, это хороший знак.
Однако его охватили дурные предчувствия, когда охранник привел его в кабинет полковника. Зубочистка в уголке рта Хэксема ходила из стороны в сторону, словно метроном, а на бульдожьем лице застыло кислое выражение.
— Значит, вы отказываетесь работать до тех пор, пока вам не разрешат написать треклятое письмо жене? — прошипел Хэксем, практически не разжимая зубов, чтобы не уронить зубочистку.
— Совершенно верно, — ответил Ларсен, без всякого вызова в голосе, точно просто ссылался на всем известный закон природы.
— Тогда пишите. — Вид у Хэксема сделался еще более несчастным; он угрюмо подтолкнул к Ларсену листок бумаги и карандаш.
— Благодарю вас, сэр! — радостно воскликнул Йенс. Он написал несколько строк и только тогда спросил: — А почему вы изменили свое решение?
— Приказ. — Казалось, Хэксем выплюнул неприятное слово.
«Значит, с тобой не согласились», — злорадно думал Йенс, пока карандаш стремительно летал по бумаге.
— Я буду вынужден прочитать ваше письмо после того, как вы его закончите, — заявил полковник, чтобы хоть как-то скрасить горечь поражения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201