А наличие убитых еще не о чем не говорит.
Я устало опустился на кочку и остервенело сплюнул. Ну надо же так влипнуть! Говорил же, смотрите в оба. Сейчас птички чирикают и солнышко светит, а через секунду кровь льется и головы отлетают. Не-ет! Не слушали. Ухмылялись.
Ну ладно ангел. Тот кроме ульев своих в жизни ничего не видел. А Зинаида? Всю подноготную вшивой планетки знает, и туда же. Мустафа виноват. Девке голову стишками дермовенькими забил.
Ругаться можно было бесконечно. Если еще возможно помочь, то необходимо действовать. Быстро и четко.
Первое! План. Главное в жизни плановое ведение хозяйства. Что за чушь? К черту. И идиоту ясно, что оборотни из той деревни. Полночь еще далека, поэтому есть надежда успеть спасти несчастных. Если их еще не съели.
Вскочив на ноги, я бросился через кусты прямиком к деревне. Чутье, переданное мне, подсказывало кратчайшую дорогу. Ноги сами обходили стороной опасные кочки и рытвины.
Быстрее, быстрее, быстрее…
Деревушка показалась даже скорее, чем я рассчитывал. Увидев ее, мои сомнения обрели реальную основу.
Шумел праздник. Горели костры. Играла музыка.
Короткими перебежками, шарахаясь от каждой тени, я двигался от хижины к хижине, приближаясь к центру, откуда доносился основной шум праздника.
Несколько раз я сталкивался с оборотнями, но они, совершенно пьяные, не обращали на постороннего никакого внимания. Мне даже обидно стало. Неужто я так плохо выгляжу.
В конце концов я плюнул на маскировку и в наглую забрался на крышу самого близкого к празднику домика. Свесив голову через край, я обвел взглядом кипевшую внизу праздную толпу.
В центре вытоптанной многочисленными ногами площадки, на огромном кострище стоял котел. В котле толи вода, толи суп готовый. Не разобрать. А рядышком к столбу мои горемычные привязаны. По рукам и ногам. Как новорожденные. Стоят родимые, озираются. Меня, спасителя, дожидаются. Послать бы их всех, да на волю в одиночку. Так нельзя, потомки осудят.
Лежу. Смотрю дальше.
Затихла музыка, подбросили дровишек в огонь, светлее стало. Оборотни чинно так местечко лобное освободили, по краям на своих двоих расселись. Ждут. И я жду. Интересно. С кого первого начнут.
Выпазит на полусогнутых седой старикан. Лет эдак под сто. Бородища до пупа, живот до бороды. И давай вокруг котла, да привязанных спутников моих круги нарезать. Круг пройдет, палкой своей в морду Мустафе – тык. Еще круг – и снова ангелу достается. Зинку не трогают. Понимание у них такое, что ли. Старичок-то вскоре запыхался, остановился и давай молитву талдычить.
Я то по ихнему слегка разумею, разобрался что к чему. Короче, краткий перевод:
Старик – "Повелитель Ночи, «принесли мы тебе подношение.»
Старик (сам себе отвечает. Будто за «Повелителя») –"А на кой хрен нужны мне эти два дохлых человечка?"
Старик – «Мы просим разделить нашу трапезу.»
Ответ – «Жрите сами, волосатые, а у меня дела срочные.»
Старик – "Если не придешь, не обессудь. Сами слопаем, не подавимся.)
Ответ – «Валяйте братаны. Приятного Вам аппетита.»
За стопроцентную точность не ручаюсь, но смысл передан точно.
Народ сразу заволновался, вилки да ножики по выхватывал. А старичок, мол, нельзя еще. Час Луны не пробил.
Все снова чин-чинарем расселись, ждут.
А я чувствую, скоро час пробьет. И спутников моих вместе с супом захарчуют. А что делать – не знаю. Попробовал в сознании покопаться. Ерунда разная всплывает, словно весной грязь. Как нарывы лечить, да от засухи спасаться. А путного – не идет.
А оборотни народец нетерпеливый. Кто бочком, кто передком, все норовят поближе передвинуться. Друг с другом болтают, а сами задницами по песку волочатся. Да, думаю, с такими темпами и Луны своей не дождетесь.
Лежу и думаю, а когда же терпение у Мустафы кончиться. Да и Зинка должна уже не выдержать. На пару-то они быстренько должны с оборотнями справятся.
А тут луна полным ликом обернулась, завыли оборотни, повыскакивали.
Я глянь на Мустафу – белый, как снег в Антарктиде. На Зинаиду – вообще без сознания. Тут у меня чуть приступ не приключился. Понял, что облапошились ребята. У меня игривое настроение как рукой сняло.
А оборотни на светило ночное головы задрали. Время настало. Для превращения.
Дикий крик всколыхнул людскую толпу. Все повалились навзничь, даже старикан с бородой.
В копошащейся куче я с трудом видел, как быстро растет шерсть на коже, как пальцы превращаются в когти, а лица в отвратительные оскаленные морды.
Через минуту стая разномастных волков, с голодными глазами, порыкивающая, истекающая слюнями медленно двинулась к привязанным пленникам. Все ближе сверкающие клыки, все белее лицо ангела. А вот и глаза закрыл, отвернулся, чтобы не видеть приближающейся смерти своей.
Дальнейшие свои действия я могу описать только, как проявление нестабильного дисбаланса расстроенного разума.
Знаете, как в хороших боевиках? Вдруг откуда не возьмись, появилось черт знает что!
Короткий разбег, сильный толчок и мягкое приземление в самой куче рассвирепевших оборотней. Это я про себя.
По правде сказать все обстояло несколько иначе. На ногах я не удержался. Приземлился большей частью на руки, потом несколько секунд выбирался из складок плаща. Но замешательство быстро прошло и я, приняв самую что ни наесть величественную позу, замер перед остановившейся стаей. Эдакое таинственное существо, скрытое от посторонних глаз длинным черным плащом. Лица не видать из-за низко опущенного капюшона.
На что я надеялся? Да ни на что. Все произошло так быстро, что я сам не смог дать реальную оценку своим действиям. Только на земле понял, какую глупость сморозил. Но жалеть о содеянном уже поздно. Что сделано, то сделано.
Оборотни замерли, нервно подрагивая хвостами и удивленно порыкивая. Что такое? Кто посмел?
Иногда в жизни встречаются ситуации, когда немаловажную роль при спасении человека играют ноги. Иногда, когда количество недовольных невелико – руки. И крайне редки моменты, когда все проблемы решает голос. Люди так редко прислушиваются к чужим мнениям.
Я решил, что первый и второй случаи отпадают по известным причинам. Потому станем давить словом. Глупость, конечно, но в моем положении это могло сыграть.
– Приветствую Вас, дети мои!
Оборотни озадаченно присели на задние лапы, стали переглядываться, некоторые даже заскулили. Я понял, что первый выход на сцену произвел должный успех и решил развивать сыгранную личность дальше. Так сказать по образу и подобию. Только голос поглуше и пострашнее.
– Вы звали меня, дети мои?
Еще минута молчания. Потом слабое движение в стае голодных, и вожак стаи, я назову его так для удобства, старик с бородой прошел обратное превращение и предстал в нормальном человечьем обличии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Я устало опустился на кочку и остервенело сплюнул. Ну надо же так влипнуть! Говорил же, смотрите в оба. Сейчас птички чирикают и солнышко светит, а через секунду кровь льется и головы отлетают. Не-ет! Не слушали. Ухмылялись.
Ну ладно ангел. Тот кроме ульев своих в жизни ничего не видел. А Зинаида? Всю подноготную вшивой планетки знает, и туда же. Мустафа виноват. Девке голову стишками дермовенькими забил.
Ругаться можно было бесконечно. Если еще возможно помочь, то необходимо действовать. Быстро и четко.
Первое! План. Главное в жизни плановое ведение хозяйства. Что за чушь? К черту. И идиоту ясно, что оборотни из той деревни. Полночь еще далека, поэтому есть надежда успеть спасти несчастных. Если их еще не съели.
Вскочив на ноги, я бросился через кусты прямиком к деревне. Чутье, переданное мне, подсказывало кратчайшую дорогу. Ноги сами обходили стороной опасные кочки и рытвины.
Быстрее, быстрее, быстрее…
Деревушка показалась даже скорее, чем я рассчитывал. Увидев ее, мои сомнения обрели реальную основу.
Шумел праздник. Горели костры. Играла музыка.
Короткими перебежками, шарахаясь от каждой тени, я двигался от хижины к хижине, приближаясь к центру, откуда доносился основной шум праздника.
Несколько раз я сталкивался с оборотнями, но они, совершенно пьяные, не обращали на постороннего никакого внимания. Мне даже обидно стало. Неужто я так плохо выгляжу.
В конце концов я плюнул на маскировку и в наглую забрался на крышу самого близкого к празднику домика. Свесив голову через край, я обвел взглядом кипевшую внизу праздную толпу.
В центре вытоптанной многочисленными ногами площадки, на огромном кострище стоял котел. В котле толи вода, толи суп готовый. Не разобрать. А рядышком к столбу мои горемычные привязаны. По рукам и ногам. Как новорожденные. Стоят родимые, озираются. Меня, спасителя, дожидаются. Послать бы их всех, да на волю в одиночку. Так нельзя, потомки осудят.
Лежу. Смотрю дальше.
Затихла музыка, подбросили дровишек в огонь, светлее стало. Оборотни чинно так местечко лобное освободили, по краям на своих двоих расселись. Ждут. И я жду. Интересно. С кого первого начнут.
Выпазит на полусогнутых седой старикан. Лет эдак под сто. Бородища до пупа, живот до бороды. И давай вокруг котла, да привязанных спутников моих круги нарезать. Круг пройдет, палкой своей в морду Мустафе – тык. Еще круг – и снова ангелу достается. Зинку не трогают. Понимание у них такое, что ли. Старичок-то вскоре запыхался, остановился и давай молитву талдычить.
Я то по ихнему слегка разумею, разобрался что к чему. Короче, краткий перевод:
Старик – "Повелитель Ночи, «принесли мы тебе подношение.»
Старик (сам себе отвечает. Будто за «Повелителя») –"А на кой хрен нужны мне эти два дохлых человечка?"
Старик – «Мы просим разделить нашу трапезу.»
Ответ – «Жрите сами, волосатые, а у меня дела срочные.»
Старик – "Если не придешь, не обессудь. Сами слопаем, не подавимся.)
Ответ – «Валяйте братаны. Приятного Вам аппетита.»
За стопроцентную точность не ручаюсь, но смысл передан точно.
Народ сразу заволновался, вилки да ножики по выхватывал. А старичок, мол, нельзя еще. Час Луны не пробил.
Все снова чин-чинарем расселись, ждут.
А я чувствую, скоро час пробьет. И спутников моих вместе с супом захарчуют. А что делать – не знаю. Попробовал в сознании покопаться. Ерунда разная всплывает, словно весной грязь. Как нарывы лечить, да от засухи спасаться. А путного – не идет.
А оборотни народец нетерпеливый. Кто бочком, кто передком, все норовят поближе передвинуться. Друг с другом болтают, а сами задницами по песку волочатся. Да, думаю, с такими темпами и Луны своей не дождетесь.
Лежу и думаю, а когда же терпение у Мустафы кончиться. Да и Зинка должна уже не выдержать. На пару-то они быстренько должны с оборотнями справятся.
А тут луна полным ликом обернулась, завыли оборотни, повыскакивали.
Я глянь на Мустафу – белый, как снег в Антарктиде. На Зинаиду – вообще без сознания. Тут у меня чуть приступ не приключился. Понял, что облапошились ребята. У меня игривое настроение как рукой сняло.
А оборотни на светило ночное головы задрали. Время настало. Для превращения.
Дикий крик всколыхнул людскую толпу. Все повалились навзничь, даже старикан с бородой.
В копошащейся куче я с трудом видел, как быстро растет шерсть на коже, как пальцы превращаются в когти, а лица в отвратительные оскаленные морды.
Через минуту стая разномастных волков, с голодными глазами, порыкивающая, истекающая слюнями медленно двинулась к привязанным пленникам. Все ближе сверкающие клыки, все белее лицо ангела. А вот и глаза закрыл, отвернулся, чтобы не видеть приближающейся смерти своей.
Дальнейшие свои действия я могу описать только, как проявление нестабильного дисбаланса расстроенного разума.
Знаете, как в хороших боевиках? Вдруг откуда не возьмись, появилось черт знает что!
Короткий разбег, сильный толчок и мягкое приземление в самой куче рассвирепевших оборотней. Это я про себя.
По правде сказать все обстояло несколько иначе. На ногах я не удержался. Приземлился большей частью на руки, потом несколько секунд выбирался из складок плаща. Но замешательство быстро прошло и я, приняв самую что ни наесть величественную позу, замер перед остановившейся стаей. Эдакое таинственное существо, скрытое от посторонних глаз длинным черным плащом. Лица не видать из-за низко опущенного капюшона.
На что я надеялся? Да ни на что. Все произошло так быстро, что я сам не смог дать реальную оценку своим действиям. Только на земле понял, какую глупость сморозил. Но жалеть о содеянном уже поздно. Что сделано, то сделано.
Оборотни замерли, нервно подрагивая хвостами и удивленно порыкивая. Что такое? Кто посмел?
Иногда в жизни встречаются ситуации, когда немаловажную роль при спасении человека играют ноги. Иногда, когда количество недовольных невелико – руки. И крайне редки моменты, когда все проблемы решает голос. Люди так редко прислушиваются к чужим мнениям.
Я решил, что первый и второй случаи отпадают по известным причинам. Потому станем давить словом. Глупость, конечно, но в моем положении это могло сыграть.
– Приветствую Вас, дети мои!
Оборотни озадаченно присели на задние лапы, стали переглядываться, некоторые даже заскулили. Я понял, что первый выход на сцену произвел должный успех и решил развивать сыгранную личность дальше. Так сказать по образу и подобию. Только голос поглуше и пострашнее.
– Вы звали меня, дети мои?
Еще минута молчания. Потом слабое движение в стае голодных, и вожак стаи, я назову его так для удобства, старик с бородой прошел обратное превращение и предстал в нормальном человечьем обличии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100