Чуть в стороне, повернутое к нам спиной, стояло кресло с высокой спинкой. Именно оно и являлось источником непонятного веселья.
– Что за смех? – не слишком уверенно спросил Мустафа.
Мне кажется, он узнал. Да и я определенно не только слышал, но уже догадывался, кому принадлежит этот журчащий ручеек.
Трудно ошибиться, когда сквозь резную спинку кресла проглядывает копна белых волос, которые могли принадлежать только одной женщине на свете.
– Зинаида? – ангел дернулся всем телом и, морщась от боли, двинулся к креслу. Естественно, я двинул следом. Как-то все слишком хорошо получается?
Все хорошие живы и здоровы. Все плохие побеждены или повержены. Такое случается только в весьма примерных сказках. Не удивительно ли?
Чем ближе мы подходили к Зинке, тем сильнее меня охватывало недоброе предчувствие. Такое бывает. Когда все хорошо, не может все быть слишком хорошо.
–Зина… Ты?! – я осторожно дотронулся до нежной кожи плеча.
Копна белых, словно новогодний снег, волос всколыхнулась, снова веселый смех, и голова женщины, сидевшей в кресле, повернулась к нам.
Я громко икнул и непроизвольно отступил назад.
Это не было лицо Зинаиды. Это лицо вообще не могло принадлежать женщине, которую мы знали так долго и так хорошо. Но тем не менее, перед нами сидела именно она. Зинаида. В этом я мог поклясться на чём угодно и чем угодно.
Покрытое морщинами, изъеденное раскрывшимися струпьями старческая кожа. Узкий рот. Сжатые сухие губы. И глаза. Никогда не забуду этот кошмар. В них не было места ни голубому небу, ни зелени трав. Только пустота темной ночи. Только бездонность космического мрака.
Зинаида раскрыла рот, обнажив несколько желтых, кривых зубов, довольно улыбнулась, и обращаясь прежде всего к ангелу, прошелестела:
– Что же ты не обнимаешь меня, родной? Или забыл, как признавался мне в любви темными ночами. Говорил, что твоя любовь продлиться вечно. Что ж. Вечность на исходе, и я здесь. Обними меня!
Зинаида, неожиданно легко поднялась с места и заключила в объятия ошалевшего ангела. Цепкие пальцы впились острыми коготками в спину и прижали к себе. А на сморщенном лице довольная, щербатая улыбка.
– Милый!
Но хранитель парень еще тот, и я прекрасно понимал все его дальнейшие действия.
– Уйди старуха! – сильные руки попытались оторвать от себя Зинкины пальцы, но безрезультатно. Вцепилась, словно кошка в пойманного воробья.
Я бросился помогать, но даже моя помощь не смогла оторвать Зинаиду от начинающего беспокойно икать Мустафы.
Зинка только весело хихикала и брыкалась ногами. Но вот, в какой-то момент, ее лицо исказилось гримасой гнева, она отпустила на мгновение Мустафу, чтобы потом с силой его оттолкнуть.
Ангел только на мгновение задержался на месте, потом его тело взметнулось, поднялось над каменным основанием, и его отбросило к ничего не соображающим Клавдии и Любаве.
Я остался стоять лицом к лицу с Зинкой. Или с тем, чем некогда являлась она.
– А ты, – она обратила свои пустые глаза ко мне, – Разве ты не поцелуешь меня? Тебе приходилось это делать и в более неприглядных ситуациях.
– Ты.., – я не успел ничего сказать, как Зинка зло прервала меня.
– Ты глуп, Странник. Ты глуп. Думал, что одержал победу, прославился в веках и покрыл свое имя неувядающей славой? Иди к своим друзьям, они тоже не откажутся услышать веселую историю, которую я собираюсь рассказать.
Я не успел ни вздохнуть, ни вякнуть, как Зинаида вскинула руку, и сила, исходившая от нее, отбросила меня к друзьям.
– Что это? – с неподдельным страхом в голосе, спросила у меня Любава, пытаясь укрыть своими руками.
– Все в порядке, – попытался я успокоить ее. Но дрожащий голос выдал волнение и тревогу.
Я попытался влезть в свое сознание и воспользоваться помощью. Но… Я не нашел ничего. Ничего! Все, абсолютно все, исчезло. Куда пропали великие знания? Куда исчезли умы живших во мне людей? Даже не малейшего намека, даже мельчайшего, самого незначительного на присутствие самого легкого колдовства. Словно под веник. Остался только я.
Зинаида неторопливо приблизилась, гадливо улыбаясь, еще взмах рукой и кресло непонятным образом перенеслось к ней. Она, слегка поворочавшись, уселась в него, скрестила ноги, положила на поручни руки.
Я чисто инстинктивно заметил, что все, кроме лица осталось молодым.
– Я славно повеселилась. И замечательно провела время с вами. И теперь хочу, чтобы вы все разделили эту радость со мной. Женщины не знают, хотя может и догадываются, кто я. Но не беда. С тобой, – ее глаза повернулись к Клавке и та вздрогнула, пронзенная холодом пустоты, – Мы встречались довольно часто. Ты как-то собиралась убить меня. А! Узнала! Умница.
Клавдия торопливо отползла и спряталась за широкой спиной Мустафы.
– А ты, – теперь очередь Любавы, – Знаешь меня гораздо хуже. Но вспомни свои Земные видения, свои страхи перед темнотой. И ты вспомнишь меня. Кто я? Разве вы не узнали? Я та, которую вы искали все это время. Я – Сердце Тьмы. Я сама – Тьма. И я пришла.
Я попытался настичь ее одним прыжком, схватить за что придется и свернуть шею.
В результате обнаружил себя распластанным на том же самом месте. Только синяков, да ссадин прибавилось.
– Ну зачем так, – укоризненно покачала головой Зинаида, – Ни ты, ни Мус, никто не сможет причинить мне вреда. Хочешь знать, как все получилось? Я же вижу, это единственная твоя мечта. Рассаживайтесь поудобнее. Рассказ не будет слишком долог. Я и так слишком оторвалась от дел.
А я ведь знал. Знал, что здесь что-то не чисто. И сколько раз меня предупреждали? А ведь нет. Все мимо ушей пропускал. Загордился. Великим Странником себя почувствовал. И что теперь? Кого искал? Тьму? Так вот она. Рядом. Всех обманула. Всех вокруг пальца обвела. Поделом тебе. Слушай не только ушами, но и сердцем.
– Что станет с нами, – захныкала Клавдия.
– – Тебе ли беспокоиться о смерти? – укоризненно покачала головой Зинаида, – Свое ты получила, пришло время раздавать долги. Но больше не перебивай меня. Я старая женщина, – Зинка громко рассеялась, лицо ее покрылось рябью и через мгновение перед нами сидела прежняя, красивая до безумия, Зина. Но длилось это недолго, все вернулось на свои места, – Ненавижу это молодое, красивое лицо. Ну так слушайте.
Долгие годы, да что там годы, многие века, я готовилась превратить вселенную в одно темное, только мне подвластное пятно. Странник, ты думаешь, что ты тот, кем называешься? Какая непростительная ошибка. Позволь пояснить тебе. Странники – действительно некогда могущественная раса. Но только я, и никто больше, являюсь их наследницей.
Они, и только они имели право властвовать над миром. И не беда, что все они исчезли из круговорота времени, так и не достигнув своей великой цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100