— Почему бы не повторить?
— А смысл? Вы все равно меня кончите...
— Товарищи, может, я пойду? — взмолился Матвей Александрович, которого слово «кончите» окончательно лишило душевного спокойствия. — Зачем я вам тут? Я же врач...
— Стукач ты, а не врач, — пригвоздила его Анна.
Боковым зрением я засек движение справа по коридору, дернул туда стволом «люгера» — в ответ женский визг и панический топот медсестры в коротком халатике.
— Стой спокойно! — это уже Анна в мой адрес.
Я вернул пистолет в прежнее положение и понял, что ситуация изменилась. «Стар» был нацелен мне в лоб, а под бородой Матвея Александровича сверкнуло широкое лезвие ножа. Это было покруче, чем пилка для ногтей, что так успешно сегодня использовалась Анной.
— Я сейчас уйду вместе с Айболитом, — сообщил Марк. — А вы будете стоять и смотреть. Пусть я проиграл, но я уйду живым.
— Мертвым, — сказала Анна и нажала на курок. «Стар» хлопнул в ответ. Я упал и нажал на спуск «люгера», зная, что промахнулся.
— Ох, — сказал Матвей Александрович.
Глава 6
Секунду спустя я осторожно приподнялся, все еще держа пистолет в том направлении, где только что находились Марк и Матвей Александрович. Однако их там уже не было.
Доктор своим массивным телом придавил Марка к полу. Видны были только рукава салатового цвета: из одного торчало окровавленное лезвие, из другого — пистолет.
— Держи на прицеле, — сказала Анна и осторожно приблизилась к распростертым на полу мужчинам. Она с силой толкнула тело доктора в сторону и сразу же выстрелила в Марка. Это был уже четвертый ее выстрел, и он доконал Марка. По телу прошла судорога, и оно замерло без движения. Доктор был еще жив, он хватался растопыренной пятерней за рассеченное горло, но кровь вытекала не только оттуда: выпуская первые три пули, Анна меньше всего беспокоилась о том, чтобы не задеть Матвея Александровича.
Я отнял ладонь от головы и увидел красную вязкую жидкость.
— Это несмертельно, — обнадежила Анна, бросив на меня беглый взгляд. — Давай, работай, у нас совсем не осталось времени! Сейчас сюда нагрянут...
Да уж, со временем действительно оказалось туго. Я швырнул «люгер» в карман плаща и кинулся к сидоровской палате. Анна перешагнула через Марка и устремилась следом.
— Что там? — всполошился Сидоров, когда мы влетели в палату. — Костя, у тебя крови!
— Ладно... — буркнул я, отрывая провода от аппаратуры. Анна сняла бутылочки с лекарствами со стойки капельницы и сунула их Сидорову. Потом мы уперлись руками в кровать и покатили ее в коридор. Это оказалось еще более хлопотным делом, чем перетаскивать покойников.
— Этот паразит в белом халате мне сразу не понравился, — проговорила на ходу Анна. — Я проследила за ним. Слышу: в его кабинете твой голос... А это он микрофоны наставил везде... Головастый, сволочь! Потом торговал информацией... Или шантажировал. Ну да с нами такой номер не прошел... Только вот успел он с Гиви связаться... Я телефон об стенку расколотила, да поздно... Сейчас нагрянут.
— И медсестры наверняка милицию вызвали, — добавил я.
— Совсем весело...
Двери из коридора в вестибюль корпуса были закрыты, и Анна недолго думая с разгону пустила сидоровскую кровать в качестве тарана. Со второго раза двери распахнулись. В сопровождении возмущенных воплей персонала мы выкатили кровать в вестибюль, а потом двинулись к выходу на улицу. Какой-то парень в белом халате попытался остановить нас, но Анна походя врезала ему в солнечное сплетение, и тот повалился на пол, сразу же став предметом заботы сбежавшихся медсестер.
А мы уже были на крыльце.
— Холодно, — недовольно пробурчал Сидоров.
— Переживешь, — ответила Анна и огляделась. — Так, в твою машину он не полезет. Где «Ягуар» Марка? Ага!
— А ключи от него? — спохватился я. Анна нахмурилась:
— Вот еще проблема... Костя, тащи своего друга к «Ягуару», а я сбегаю за ключами!
И прежде чем я успел возразить, она развернулась и метнулась обратно, в глубины больничного корпуса.
Что мне оставалось делать? Я взвалил Сидорова на себя и поволок сначала по ступеням вниз, а потом — к «Ягуару». В этот раз мне было немного легче, потому что Сидоров был в сознании и помогал мне по мере возможностей. Другое дело, что возможности его оказались невелики. И я сквозь плащ и свитер ощущал дрожь Сидорова — из одежды на нем были только трусы и майка, плюс волочившаяся по земле простыня.
— Сейчас, — прохрипел я. — Уже немного осталось...
Я прислонил Сидорова к «ягуаровскому» заду, снял плащ и накинул на дрожащего от холода друга. Он благодарно кивнул, но стук его зубов по-прежнему был хорошо слышен.
А потом стали хорошо слышны другие звуки: шум моторов. И две машины вылетели из-за поворота, Я даже не видел сидящих там людей, но сразу решил: это по наши души. И полез в карман плаща.
Машины остановились у больничных ворот. С полминуты ушло на то, чтобы двое парней выскочили из первой машины и раскрыли створки ворот. Теперь ничто не отделяло меня и Сидорова от восьми посланцев Гиви Хромого. Можно было надеяться, что эта компания сначала пробежит мимо нас в поисках Матвея Александровича, но лучше было таких надежд не питать — если они искали Сидорова, то наверняка знали, как он выглядит. И этот объект их вожделений сидел на багажнике «Ягуара», закутанный в простыню и светло-зеленый плащ. Не заметить его было невозможно.
— Черт, — сказал я, в сотый раз посмотрев на двери больничного корпуса. Анны не было. — Надо было садиться в «Оку», и все дела, — прошептал я, но до «Оки» было метров тридцать, и я не успел бы дотащить туда Сидорова. Я вообще ничего не успевал сделать.
Я только смог разбить стекло рукоятью «люгера», засунуть руку внутрь машины и открыть заднюю дверцу. И запихнуть Сидорова в «Ягуар». Потом я выпрямился и тяжело вздохнул: бандитские машины остановились в десятке метров, отделив меня от «Оки». Я посчитал это нехорошим предзнаменованием.
И оно тут же оправдалось. Из второй машины вылез тот самый тип в кожаной куртке, которому я четырежды врезал по роже у своего дома. Это было больше часа назад, и с тех пор бандит успел оклематься. В расстегнутом вороте шелковой рубахи блеснул золотой крестик, но, судя по выражению лица и по движению руки в направлении внутреннего кармана куртки, этот молодой человек не был склонен к христианскому всепрощению.
Впрочем, я тоже. Поэтому мой палец как-то сам собой оказался на спусковом крючке «люгера». Хотя я прекрасно понимал отсутствие смысла во всем этом: их было восемь. А у меня — неполная обойма. Да и уехать на «Ягуаре» я не смогу, даже если вся восьмерка вдруг страшно испугается пистолета в моей руке.
Да они и не стали пугаться. Испугался больничный механик, до этого момента возившийся с двигателем «уазика»-"санитарки".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
— А смысл? Вы все равно меня кончите...
— Товарищи, может, я пойду? — взмолился Матвей Александрович, которого слово «кончите» окончательно лишило душевного спокойствия. — Зачем я вам тут? Я же врач...
— Стукач ты, а не врач, — пригвоздила его Анна.
Боковым зрением я засек движение справа по коридору, дернул туда стволом «люгера» — в ответ женский визг и панический топот медсестры в коротком халатике.
— Стой спокойно! — это уже Анна в мой адрес.
Я вернул пистолет в прежнее положение и понял, что ситуация изменилась. «Стар» был нацелен мне в лоб, а под бородой Матвея Александровича сверкнуло широкое лезвие ножа. Это было покруче, чем пилка для ногтей, что так успешно сегодня использовалась Анной.
— Я сейчас уйду вместе с Айболитом, — сообщил Марк. — А вы будете стоять и смотреть. Пусть я проиграл, но я уйду живым.
— Мертвым, — сказала Анна и нажала на курок. «Стар» хлопнул в ответ. Я упал и нажал на спуск «люгера», зная, что промахнулся.
— Ох, — сказал Матвей Александрович.
Глава 6
Секунду спустя я осторожно приподнялся, все еще держа пистолет в том направлении, где только что находились Марк и Матвей Александрович. Однако их там уже не было.
Доктор своим массивным телом придавил Марка к полу. Видны были только рукава салатового цвета: из одного торчало окровавленное лезвие, из другого — пистолет.
— Держи на прицеле, — сказала Анна и осторожно приблизилась к распростертым на полу мужчинам. Она с силой толкнула тело доктора в сторону и сразу же выстрелила в Марка. Это был уже четвертый ее выстрел, и он доконал Марка. По телу прошла судорога, и оно замерло без движения. Доктор был еще жив, он хватался растопыренной пятерней за рассеченное горло, но кровь вытекала не только оттуда: выпуская первые три пули, Анна меньше всего беспокоилась о том, чтобы не задеть Матвея Александровича.
Я отнял ладонь от головы и увидел красную вязкую жидкость.
— Это несмертельно, — обнадежила Анна, бросив на меня беглый взгляд. — Давай, работай, у нас совсем не осталось времени! Сейчас сюда нагрянут...
Да уж, со временем действительно оказалось туго. Я швырнул «люгер» в карман плаща и кинулся к сидоровской палате. Анна перешагнула через Марка и устремилась следом.
— Что там? — всполошился Сидоров, когда мы влетели в палату. — Костя, у тебя крови!
— Ладно... — буркнул я, отрывая провода от аппаратуры. Анна сняла бутылочки с лекарствами со стойки капельницы и сунула их Сидорову. Потом мы уперлись руками в кровать и покатили ее в коридор. Это оказалось еще более хлопотным делом, чем перетаскивать покойников.
— Этот паразит в белом халате мне сразу не понравился, — проговорила на ходу Анна. — Я проследила за ним. Слышу: в его кабинете твой голос... А это он микрофоны наставил везде... Головастый, сволочь! Потом торговал информацией... Или шантажировал. Ну да с нами такой номер не прошел... Только вот успел он с Гиви связаться... Я телефон об стенку расколотила, да поздно... Сейчас нагрянут.
— И медсестры наверняка милицию вызвали, — добавил я.
— Совсем весело...
Двери из коридора в вестибюль корпуса были закрыты, и Анна недолго думая с разгону пустила сидоровскую кровать в качестве тарана. Со второго раза двери распахнулись. В сопровождении возмущенных воплей персонала мы выкатили кровать в вестибюль, а потом двинулись к выходу на улицу. Какой-то парень в белом халате попытался остановить нас, но Анна походя врезала ему в солнечное сплетение, и тот повалился на пол, сразу же став предметом заботы сбежавшихся медсестер.
А мы уже были на крыльце.
— Холодно, — недовольно пробурчал Сидоров.
— Переживешь, — ответила Анна и огляделась. — Так, в твою машину он не полезет. Где «Ягуар» Марка? Ага!
— А ключи от него? — спохватился я. Анна нахмурилась:
— Вот еще проблема... Костя, тащи своего друга к «Ягуару», а я сбегаю за ключами!
И прежде чем я успел возразить, она развернулась и метнулась обратно, в глубины больничного корпуса.
Что мне оставалось делать? Я взвалил Сидорова на себя и поволок сначала по ступеням вниз, а потом — к «Ягуару». В этот раз мне было немного легче, потому что Сидоров был в сознании и помогал мне по мере возможностей. Другое дело, что возможности его оказались невелики. И я сквозь плащ и свитер ощущал дрожь Сидорова — из одежды на нем были только трусы и майка, плюс волочившаяся по земле простыня.
— Сейчас, — прохрипел я. — Уже немного осталось...
Я прислонил Сидорова к «ягуаровскому» заду, снял плащ и накинул на дрожащего от холода друга. Он благодарно кивнул, но стук его зубов по-прежнему был хорошо слышен.
А потом стали хорошо слышны другие звуки: шум моторов. И две машины вылетели из-за поворота, Я даже не видел сидящих там людей, но сразу решил: это по наши души. И полез в карман плаща.
Машины остановились у больничных ворот. С полминуты ушло на то, чтобы двое парней выскочили из первой машины и раскрыли створки ворот. Теперь ничто не отделяло меня и Сидорова от восьми посланцев Гиви Хромого. Можно было надеяться, что эта компания сначала пробежит мимо нас в поисках Матвея Александровича, но лучше было таких надежд не питать — если они искали Сидорова, то наверняка знали, как он выглядит. И этот объект их вожделений сидел на багажнике «Ягуара», закутанный в простыню и светло-зеленый плащ. Не заметить его было невозможно.
— Черт, — сказал я, в сотый раз посмотрев на двери больничного корпуса. Анны не было. — Надо было садиться в «Оку», и все дела, — прошептал я, но до «Оки» было метров тридцать, и я не успел бы дотащить туда Сидорова. Я вообще ничего не успевал сделать.
Я только смог разбить стекло рукоятью «люгера», засунуть руку внутрь машины и открыть заднюю дверцу. И запихнуть Сидорова в «Ягуар». Потом я выпрямился и тяжело вздохнул: бандитские машины остановились в десятке метров, отделив меня от «Оки». Я посчитал это нехорошим предзнаменованием.
И оно тут же оправдалось. Из второй машины вылез тот самый тип в кожаной куртке, которому я четырежды врезал по роже у своего дома. Это было больше часа назад, и с тех пор бандит успел оклематься. В расстегнутом вороте шелковой рубахи блеснул золотой крестик, но, судя по выражению лица и по движению руки в направлении внутреннего кармана куртки, этот молодой человек не был склонен к христианскому всепрощению.
Впрочем, я тоже. Поэтому мой палец как-то сам собой оказался на спусковом крючке «люгера». Хотя я прекрасно понимал отсутствие смысла во всем этом: их было восемь. А у меня — неполная обойма. Да и уехать на «Ягуаре» я не смогу, даже если вся восьмерка вдруг страшно испугается пистолета в моей руке.
Да они и не стали пугаться. Испугался больничный механик, до этого момента возившийся с двигателем «уазика»-"санитарки".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68