.. Кирилл встал перед зеркалом и сделал героическое лицо. Ну да, что-то такое от победителя в нем есть... Повязка на щеке слегка портит вид. Героев украшают шрамы, но не повязки.
Кирилл взялся было за край пластыря, но тут его взгляд привлекли вещи, гораздо более интересные, чем повязка на щеке. Эти вещи были небрежно свалены в прихожей на столике и с виду были обычным хламом, который периодически выгребаешь из карманов, чтобы потом разобрать и большей частью выбросить. Кирилл был уверен, что он из своих карманов ничего не выгребал – стало быть, все это принадлежало Лике. И опять-таки вроде бы ничего особенного, если бы не одно слово. Слово было "Алмаз". И это слово было выбито на металлической бирке, бирка через кольцо соединялась с ключом. Ниже слова "Алмаз" был выбит также номер 1243.
С некоторых пор Кирилла посещали неприятные воспоминания при слове "Алмаз". Когда же ему попался вдруг ключ от номера гостиницы "Алмаз", неприятные ощущения стали особо сильными. Но дело было даже не в самом ключе, а в том, что делал этот ключ в квартире Лики. Она снимала номер в этой гостинице? Кто-то из ее гостей забыл этот ключ? Кирилл осторожно дотронулся до ключа и перевернул его, чтобы не видеть слова "Алмаз". Детская уловка, но ничего более умного в голову не пришло. В конце концов, когда проснется Лика, она все объяснит. И все встанет на свои места. Кирилл был уверен в этом.
Еще на столике валялись несколько смятых купюр, мелочь, проездной билет, телефонная карта... И еще какая-то бумажка. Кириллу она напомнила школьные шпаргалки – только эти штуки свертывают так аккуратно и многократно, доводя двойной тетрадный лист до размера спичечного коробка. Было видно, что листок потерт на сгибах, то есть им довольно часто пользовались. Кирилл прислушался – из комнаты, где спала Лика, не доносилось ни звука. Подумав про себя, что любопытство не порок, а профессиональное качество, Кирилл развернул листок. Еще он подумал: "Это же моя девушка, и я должен знать про нее как можно больше". При этом он поймал себя на мысли, что ему нравится думать про Лику – моя девушка.
Он развернул листок, ожидая увидеть там что угодно. Например, кулинарный рецепт. Например, список друзей и подруг, которых нужно пригласить на день рождения ("Кстати, когда у нее день рождения? Я даже этого не знаю!"). Например, перечень достоинств и недостатков его, Кирилла ("Для сравнения с другими"). Может быть, список покупок, которые нужно сделать на рынке. Может быть, список занимающихся в оздоровительной группе Лики. Может быть...
Он не угадал. Он не мог угадать, даже если бы напряг все свои извилины. Кирилл прочитал первую строчку, и боль в щеке вонзилась в его плоть с новой силой, будто только что обрела зубы.
И Кирилл не мог таить боль внутри себя. Он стиснул листок в кулаке и крикнул:
– Лика!
Крикнул и неожиданно услышал в своем голосе испуг.
– Лика!
Он повернулся, чтобы пойти и разбудить ее и задать все эти вопросы, но при этом повороте, в зеркале, краем глаза...
– Что за черт? – прошептал Кирилл. Он остановился.
Он снова подошел к зеркалу и постарался увидеть то, что поначалу показалось грязной полосой...
Это не была грязная полоса. У Кирилла перехватило дыхание. Он понял, что в эти самые минуты и секунды он, Кирилл Иванов, сходит с ума.
Того, что он увидел в зеркале, не могло быть.
Глава 35
И вроде бы надо было радоваться, но радости не было. И вроде бы должен был появиться азарт, но не было азарта. Был только вопрос, который Львов задал самому себе:
– Ну и что теперь?
Вопрос был, а правильного ответа не было. Все ответы были неправильными. Разводить самодеятельность Львову не хотелось, особенно не тянуло на самодеятельность в гостинице под названием "Алмаз". Хватит, набегались уже. Особенно Хорек. И что же они все в этот "Алмаз" лезут? Неужели других приличных гостиниц в городе нет?! Вообще-то Львову было понятно, что "Алмаз" и неподалеку от "Арктура", и в справочнике они рядом... Но не легче от этого, не легче.
Александр Петрович Добров остановился в гостинице "Алмаз", номер 1243. Женщина, сообщившая по телефону эту информацию Львову, не подозревала, что именно она сообщает. А Львов не подозревал, что его одинокое геройство зайдет так далеко. Если и дальше следовать геройским методам, то нужно было бежать в "Алмаз" и вязать Доброва по рукам и ногам в надежде, что тот все улики держит при себе и горит желанием во всем признаться. От такой перспективы Львову было не по себе.
Второй вариант предусматривал, что Львов должен все, собранное по крупицам, преподнести на блюдечке с голубой каемочкой в прокуратуру, в этот самый городской штаб по расследованию серийных убийств. Возможно, ему даже скажут "спасибо". А возможно, и нет – в штабе наверняка найдется немало желающих поиграть в Больших Героев, спасителей города от маньяка. Они между собой передерутся, а уж скромного опера затопчут и не заметят.
Странно, но Львову захотелось узнать, что думает по этому поводу Кирилл. Обычно бывало наоборот – Кирилл двигал какие-нибудь идеи и спрашивал мнение Львова. "Кажется, у нас достигнута полная взаимозаменяемость", – подумал Львов и набрал номер Кирилла, но там никто не брал трубку. "Он у этой своей девки, – решил Львов. – Девка, которая отправила нас тогда в "Алмаз"... А мы завалили беднягу Мурзика. Н-да, нехорошо получилось". Он порылся в записной книге, но телефона Кирилловой подруги не нашел, нашел только адрес, причем записан он был как адрес Алены Ждановой. Львов позвонил в справочную, потом перезвонил по сообщенному номеру, но и там никто не отзывался. Львов с горя треснул записной книжкой по телефону – никто не хотел давать ему советов. Он набрал номер городской прокуратуры.
– Мне штаб по расследованию... – мрачно сказал он. – Львов моя фамилия. Я уже звонил вам, про собачку говорил...
– Что на этот раз? – спросили в трубке без энтузиазма. – Про кошечку?
– Его фамилия Добров, – сказал Львов. – Зовут Александр Петрович. Остановился в гостинице "Алмаз". На левом плече у него следы от когтей собаки, поджившие. И у него четвертая группа крови, как и на когтях. Если вы поспешите, то успеете его арестовать.
– Спасибо, – сказали в трубке. – Спасибо за информацию. Она обязательно будет проверена.
– А долго вы будете ее проверять?
– В порядке очереди.
– Какой еще очереди? – изумился Львов.
– Обычной очереди. Думаете, вы один такой? У нас народ с утра до вечера звонит, все информацию сообщают. Ее же проверять нужно! Все хотят десять тысяч долларов заработать...
– Какие еще десять тысяч? – продолжал недоумевать Львов.
– Награда за информацию, которая приведет к поимке маньяка. Одна нефтяная компания вчера объявила, разве вы не в курсе?
– Слушайте, – Львов стал злиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Кирилл взялся было за край пластыря, но тут его взгляд привлекли вещи, гораздо более интересные, чем повязка на щеке. Эти вещи были небрежно свалены в прихожей на столике и с виду были обычным хламом, который периодически выгребаешь из карманов, чтобы потом разобрать и большей частью выбросить. Кирилл был уверен, что он из своих карманов ничего не выгребал – стало быть, все это принадлежало Лике. И опять-таки вроде бы ничего особенного, если бы не одно слово. Слово было "Алмаз". И это слово было выбито на металлической бирке, бирка через кольцо соединялась с ключом. Ниже слова "Алмаз" был выбит также номер 1243.
С некоторых пор Кирилла посещали неприятные воспоминания при слове "Алмаз". Когда же ему попался вдруг ключ от номера гостиницы "Алмаз", неприятные ощущения стали особо сильными. Но дело было даже не в самом ключе, а в том, что делал этот ключ в квартире Лики. Она снимала номер в этой гостинице? Кто-то из ее гостей забыл этот ключ? Кирилл осторожно дотронулся до ключа и перевернул его, чтобы не видеть слова "Алмаз". Детская уловка, но ничего более умного в голову не пришло. В конце концов, когда проснется Лика, она все объяснит. И все встанет на свои места. Кирилл был уверен в этом.
Еще на столике валялись несколько смятых купюр, мелочь, проездной билет, телефонная карта... И еще какая-то бумажка. Кириллу она напомнила школьные шпаргалки – только эти штуки свертывают так аккуратно и многократно, доводя двойной тетрадный лист до размера спичечного коробка. Было видно, что листок потерт на сгибах, то есть им довольно часто пользовались. Кирилл прислушался – из комнаты, где спала Лика, не доносилось ни звука. Подумав про себя, что любопытство не порок, а профессиональное качество, Кирилл развернул листок. Еще он подумал: "Это же моя девушка, и я должен знать про нее как можно больше". При этом он поймал себя на мысли, что ему нравится думать про Лику – моя девушка.
Он развернул листок, ожидая увидеть там что угодно. Например, кулинарный рецепт. Например, список друзей и подруг, которых нужно пригласить на день рождения ("Кстати, когда у нее день рождения? Я даже этого не знаю!"). Например, перечень достоинств и недостатков его, Кирилла ("Для сравнения с другими"). Может быть, список покупок, которые нужно сделать на рынке. Может быть, список занимающихся в оздоровительной группе Лики. Может быть...
Он не угадал. Он не мог угадать, даже если бы напряг все свои извилины. Кирилл прочитал первую строчку, и боль в щеке вонзилась в его плоть с новой силой, будто только что обрела зубы.
И Кирилл не мог таить боль внутри себя. Он стиснул листок в кулаке и крикнул:
– Лика!
Крикнул и неожиданно услышал в своем голосе испуг.
– Лика!
Он повернулся, чтобы пойти и разбудить ее и задать все эти вопросы, но при этом повороте, в зеркале, краем глаза...
– Что за черт? – прошептал Кирилл. Он остановился.
Он снова подошел к зеркалу и постарался увидеть то, что поначалу показалось грязной полосой...
Это не была грязная полоса. У Кирилла перехватило дыхание. Он понял, что в эти самые минуты и секунды он, Кирилл Иванов, сходит с ума.
Того, что он увидел в зеркале, не могло быть.
Глава 35
И вроде бы надо было радоваться, но радости не было. И вроде бы должен был появиться азарт, но не было азарта. Был только вопрос, который Львов задал самому себе:
– Ну и что теперь?
Вопрос был, а правильного ответа не было. Все ответы были неправильными. Разводить самодеятельность Львову не хотелось, особенно не тянуло на самодеятельность в гостинице под названием "Алмаз". Хватит, набегались уже. Особенно Хорек. И что же они все в этот "Алмаз" лезут? Неужели других приличных гостиниц в городе нет?! Вообще-то Львову было понятно, что "Алмаз" и неподалеку от "Арктура", и в справочнике они рядом... Но не легче от этого, не легче.
Александр Петрович Добров остановился в гостинице "Алмаз", номер 1243. Женщина, сообщившая по телефону эту информацию Львову, не подозревала, что именно она сообщает. А Львов не подозревал, что его одинокое геройство зайдет так далеко. Если и дальше следовать геройским методам, то нужно было бежать в "Алмаз" и вязать Доброва по рукам и ногам в надежде, что тот все улики держит при себе и горит желанием во всем признаться. От такой перспективы Львову было не по себе.
Второй вариант предусматривал, что Львов должен все, собранное по крупицам, преподнести на блюдечке с голубой каемочкой в прокуратуру, в этот самый городской штаб по расследованию серийных убийств. Возможно, ему даже скажут "спасибо". А возможно, и нет – в штабе наверняка найдется немало желающих поиграть в Больших Героев, спасителей города от маньяка. Они между собой передерутся, а уж скромного опера затопчут и не заметят.
Странно, но Львову захотелось узнать, что думает по этому поводу Кирилл. Обычно бывало наоборот – Кирилл двигал какие-нибудь идеи и спрашивал мнение Львова. "Кажется, у нас достигнута полная взаимозаменяемость", – подумал Львов и набрал номер Кирилла, но там никто не брал трубку. "Он у этой своей девки, – решил Львов. – Девка, которая отправила нас тогда в "Алмаз"... А мы завалили беднягу Мурзика. Н-да, нехорошо получилось". Он порылся в записной книге, но телефона Кирилловой подруги не нашел, нашел только адрес, причем записан он был как адрес Алены Ждановой. Львов позвонил в справочную, потом перезвонил по сообщенному номеру, но и там никто не отзывался. Львов с горя треснул записной книжкой по телефону – никто не хотел давать ему советов. Он набрал номер городской прокуратуры.
– Мне штаб по расследованию... – мрачно сказал он. – Львов моя фамилия. Я уже звонил вам, про собачку говорил...
– Что на этот раз? – спросили в трубке без энтузиазма. – Про кошечку?
– Его фамилия Добров, – сказал Львов. – Зовут Александр Петрович. Остановился в гостинице "Алмаз". На левом плече у него следы от когтей собаки, поджившие. И у него четвертая группа крови, как и на когтях. Если вы поспешите, то успеете его арестовать.
– Спасибо, – сказали в трубке. – Спасибо за информацию. Она обязательно будет проверена.
– А долго вы будете ее проверять?
– В порядке очереди.
– Какой еще очереди? – изумился Львов.
– Обычной очереди. Думаете, вы один такой? У нас народ с утра до вечера звонит, все информацию сообщают. Ее же проверять нужно! Все хотят десять тысяч долларов заработать...
– Какие еще десять тысяч? – продолжал недоумевать Львов.
– Награда за информацию, которая приведет к поимке маньяка. Одна нефтяная компания вчера объявила, разве вы не в курсе?
– Слушайте, – Львов стал злиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89