Сколько я наслышался разных морских историй!
— Помнишь, как в лондонском порту судно подошло к причалу, а швартовщики запоздали?
— Ну?
— Тогда боцман крикнул полицейскому: «Эй, сэр, инглиш спик?» «Йес, йес, спик!» — обрадовался полицейский. «Так какого черта концы не принимаешь?» — заорал боцман по-русски.
— А как ты искупался на экваторе? — подмигнул другу Калашников.
— Он еще смеет ухмыляться! — возмутился Ткаченко. — Мы лежали в дрейфе, для развлечения спустили трап и с него били острогами макрель — в изобилии снабжали камбуз свежей рыбкой. Под вечер стало душно, я предложил Толе искупаться. «Давай», — согласился этот увалень и пошел в каюту надевать плавки. Я не стал его дожи даться, прыгнул с борта в море, искупался и поплыл к трапу… Нет трапа, кто-то убрал! И тут я впервые понял, как быстро судно дрейфу ет: плыву за ним — и никак не могу догнать. А Толи, как назло, все нет и нет. И орать боюсь — люди испугаются, и акулы мерещатся…
Устал, скоро, думаю, начну пузыри пускать, поднимаю голову — стоит у фальшборта Калашников и любуется на Мои конвульсии. Я ору: «Спускай трап!» — а он: «Как водичка?» — интересуется. Ну, потом я ему все объяснил подробно…
— На экваторе что, — припомнил Ковтанюк. — Как-то мы на «Витязе» проходили Марианскую впадину и не удержались от соблазна: окунулись. Приятно волновало сознание того, что под тобой одиннадцать с лишним километров воды.. . А в другой раз на том же «Витязе» я искупался самым оригинальным образом. На море был штиль, лег спать с открытым иллюминатором, а ночью ударила волна, и я проснулся, плавая по каюте.
— Кролем?
— Нет, — ответил Юрий Прокопьевич. — Каюта была небольшая, по ней лучше плавать брассом.
Одновременно решались и деловые вопросы — с завидной быстротой и полным доверием. У тебя не хватает приборов? Сколько нужно?
Присылай людей, дадим… Полтонны картошки? Нет проблем, бери…
Нужны два локаторщика на период сверки? Считай, что договорились.
И никаких бумаг никто не просил, и резолюций не писал, не брал расписок — моряки верят друг другу на слово. И я не помню, чтобы кто-нибудь из них подвел товарища, обманул доверие. В море и люди и отношения между ними становятся и проще и лучше. Так же, как моряки, поступают и полярники и летчики — словом, люди, у которых дело ценится неизмеримо выше слов…
Возвращались мы поздним вечером. К этому времени все суда отошли подальше от стоящего на якоре «Королева», чтобы избежать случайного столкновения, и мили четыре мы шли по морю в полной темноте. Где-то вдали мелькали огни кораблей, мерно тарахтел двигатель шлюпки, а я примостился в уголке и раздумывал, стоит ли уступить искушению. А бороться с ним, как вы сейчас согласитесь, было далеко не простым делом.
На «Волне» я выступал в столовой команды. Контингент слушателей был молодежный, в основном студенты-практиканты, и после беседы они сделали мне абсолютно неожиданное предложение: перейти на их судно. Если бы наши маршруты совпадали, вряд ли это предложение меня бы взволновало. Но все дело было в том, что «Волне» предстоял дополнительный заход в бразильский порт Белен, расположенный в ста двадцати километрах вверх по Амазонке. Ну, как бы вы поступили на моем месте? Шутка ли — увидеть Амазонку с ее крокодилами, анакондами и пираньями, великую реку, овеянную сотнями легенд! А «Затерянный мир» Конан-Дойля? Ведь профессор Челенджер разыскал его именно в необъятном и до сих пор украшенном белыми пятнами бассейне Амазонки!
Я даже ночь не спал — так взволновала меня эта перспектива.
И все-таки преодолел искушение: слишком дороги мне стали и «Академик Королев» и друзья, с которыми обогнул за два месяца половину земного шара. И вообще от добра добра не ищут.
Последние приготовления «Академик Королев» пересек Атлантику без особых приключений и лег в дрейф в ста восьмидесяти милях к югу от островов Зеленого Мыса. До Африки далеко, целых четыреста миль, но ее знойное дыхание доносилось до нас отголосками песчаных бурь: мельчайшие, не различимые глазом пылинки оседали на палубе, мачтах и такелаже. Ладно, это не беда. Хуже другое — дрейфовать мы будем весь первый этап Тропического эксперимента, целых три недели — многовато, прошу поверить на слово. Дрейфовать бывает утомительно, нет той смены впечатлений, которую дает движение — даже по однообразной водной пустыне. Но зато дрейфа с нетерпением ждут наши фанатичные охотники на кальмаров и акул. То-то же будет раздолье!
АТЭП, эта невиданная по своим масштабам международная научная операция, начнется через несколько дней. Многие десятки участвующих в ней кораблей образовали колоссальный полигон, протянувшийся от берегов Америки до столицы Сенегала Дакара, где находится наша штаб-квартира.
После того как я обозвал шарлатанством смену дат на 180-м меридиане, Александр Васильевич Шарапов некоторое время избегал повышать мой научный уровень. Теперь он снова разговорился — предварительно убедившись, что я стал серьезнее и не собираюсь ниспровергать другие святыни науки.
— Вы только представьте себе грандиозность замысла! — восклицал он, — И насколько удачно выбран момент! Ведь именно в это время года в Атлантике зарождаются циклоны, которые обрушиваются затем на страны Карибского моря. Вот смотрите, что пишет очень не глупый человек, шведский ученый Берт Болин: «О влиянии на погоду и климат данной местности процессов, развивающихся на значительном удалении от этой местности, известно было давно, однако только последние десятилетия подтвердили, насколько это влияние велико.
Так, наступление летнего муссона над Южной Азией является результатом взаимодействия между воздушными течениями в средних и высоких широтах над Европой и Азией и восточными течениями над экваториальными областями Индийского и Тихого океанов. Ураганы, которые обрушиваются на восточные берега континентов в субтропических широтах, зарождаются и получают свою энергию далеко от этих мест, над океаном. Зимние шторма, приносящие в Европу суровую погоду со снегом и слякотью, часто формируются над восточными берегами Америки». Попробуйте разгадайте правила этой пленительной игры стихий!
Я сказал, что постараюсь попробовать, но прошу меня не торопить и дать хотя бы десять — пятнадцать минут. Александр Васильевич отмахнулся.
— Десятки лет — слишком небольшой, ничтожный срок для решения этой непомерно сложной задачи! Я ни на йоту не преувеличиваю: разобраться в процессах, происходящих в атмосфере, нисколько не менее трудно, чем проникнуть в микромир. Очень многое уже сделано благодаря и спутникам Земли, и работникам тысяч метеостанций, разбросанных по планете, и зимовщикам Арктики и Антарктиды, и морским научным экспедициям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Помнишь, как в лондонском порту судно подошло к причалу, а швартовщики запоздали?
— Ну?
— Тогда боцман крикнул полицейскому: «Эй, сэр, инглиш спик?» «Йес, йес, спик!» — обрадовался полицейский. «Так какого черта концы не принимаешь?» — заорал боцман по-русски.
— А как ты искупался на экваторе? — подмигнул другу Калашников.
— Он еще смеет ухмыляться! — возмутился Ткаченко. — Мы лежали в дрейфе, для развлечения спустили трап и с него били острогами макрель — в изобилии снабжали камбуз свежей рыбкой. Под вечер стало душно, я предложил Толе искупаться. «Давай», — согласился этот увалень и пошел в каюту надевать плавки. Я не стал его дожи даться, прыгнул с борта в море, искупался и поплыл к трапу… Нет трапа, кто-то убрал! И тут я впервые понял, как быстро судно дрейфу ет: плыву за ним — и никак не могу догнать. А Толи, как назло, все нет и нет. И орать боюсь — люди испугаются, и акулы мерещатся…
Устал, скоро, думаю, начну пузыри пускать, поднимаю голову — стоит у фальшборта Калашников и любуется на Мои конвульсии. Я ору: «Спускай трап!» — а он: «Как водичка?» — интересуется. Ну, потом я ему все объяснил подробно…
— На экваторе что, — припомнил Ковтанюк. — Как-то мы на «Витязе» проходили Марианскую впадину и не удержались от соблазна: окунулись. Приятно волновало сознание того, что под тобой одиннадцать с лишним километров воды.. . А в другой раз на том же «Витязе» я искупался самым оригинальным образом. На море был штиль, лег спать с открытым иллюминатором, а ночью ударила волна, и я проснулся, плавая по каюте.
— Кролем?
— Нет, — ответил Юрий Прокопьевич. — Каюта была небольшая, по ней лучше плавать брассом.
Одновременно решались и деловые вопросы — с завидной быстротой и полным доверием. У тебя не хватает приборов? Сколько нужно?
Присылай людей, дадим… Полтонны картошки? Нет проблем, бери…
Нужны два локаторщика на период сверки? Считай, что договорились.
И никаких бумаг никто не просил, и резолюций не писал, не брал расписок — моряки верят друг другу на слово. И я не помню, чтобы кто-нибудь из них подвел товарища, обманул доверие. В море и люди и отношения между ними становятся и проще и лучше. Так же, как моряки, поступают и полярники и летчики — словом, люди, у которых дело ценится неизмеримо выше слов…
Возвращались мы поздним вечером. К этому времени все суда отошли подальше от стоящего на якоре «Королева», чтобы избежать случайного столкновения, и мили четыре мы шли по морю в полной темноте. Где-то вдали мелькали огни кораблей, мерно тарахтел двигатель шлюпки, а я примостился в уголке и раздумывал, стоит ли уступить искушению. А бороться с ним, как вы сейчас согласитесь, было далеко не простым делом.
На «Волне» я выступал в столовой команды. Контингент слушателей был молодежный, в основном студенты-практиканты, и после беседы они сделали мне абсолютно неожиданное предложение: перейти на их судно. Если бы наши маршруты совпадали, вряд ли это предложение меня бы взволновало. Но все дело было в том, что «Волне» предстоял дополнительный заход в бразильский порт Белен, расположенный в ста двадцати километрах вверх по Амазонке. Ну, как бы вы поступили на моем месте? Шутка ли — увидеть Амазонку с ее крокодилами, анакондами и пираньями, великую реку, овеянную сотнями легенд! А «Затерянный мир» Конан-Дойля? Ведь профессор Челенджер разыскал его именно в необъятном и до сих пор украшенном белыми пятнами бассейне Амазонки!
Я даже ночь не спал — так взволновала меня эта перспектива.
И все-таки преодолел искушение: слишком дороги мне стали и «Академик Королев» и друзья, с которыми обогнул за два месяца половину земного шара. И вообще от добра добра не ищут.
Последние приготовления «Академик Королев» пересек Атлантику без особых приключений и лег в дрейф в ста восьмидесяти милях к югу от островов Зеленого Мыса. До Африки далеко, целых четыреста миль, но ее знойное дыхание доносилось до нас отголосками песчаных бурь: мельчайшие, не различимые глазом пылинки оседали на палубе, мачтах и такелаже. Ладно, это не беда. Хуже другое — дрейфовать мы будем весь первый этап Тропического эксперимента, целых три недели — многовато, прошу поверить на слово. Дрейфовать бывает утомительно, нет той смены впечатлений, которую дает движение — даже по однообразной водной пустыне. Но зато дрейфа с нетерпением ждут наши фанатичные охотники на кальмаров и акул. То-то же будет раздолье!
АТЭП, эта невиданная по своим масштабам международная научная операция, начнется через несколько дней. Многие десятки участвующих в ней кораблей образовали колоссальный полигон, протянувшийся от берегов Америки до столицы Сенегала Дакара, где находится наша штаб-квартира.
После того как я обозвал шарлатанством смену дат на 180-м меридиане, Александр Васильевич Шарапов некоторое время избегал повышать мой научный уровень. Теперь он снова разговорился — предварительно убедившись, что я стал серьезнее и не собираюсь ниспровергать другие святыни науки.
— Вы только представьте себе грандиозность замысла! — восклицал он, — И насколько удачно выбран момент! Ведь именно в это время года в Атлантике зарождаются циклоны, которые обрушиваются затем на страны Карибского моря. Вот смотрите, что пишет очень не глупый человек, шведский ученый Берт Болин: «О влиянии на погоду и климат данной местности процессов, развивающихся на значительном удалении от этой местности, известно было давно, однако только последние десятилетия подтвердили, насколько это влияние велико.
Так, наступление летнего муссона над Южной Азией является результатом взаимодействия между воздушными течениями в средних и высоких широтах над Европой и Азией и восточными течениями над экваториальными областями Индийского и Тихого океанов. Ураганы, которые обрушиваются на восточные берега континентов в субтропических широтах, зарождаются и получают свою энергию далеко от этих мест, над океаном. Зимние шторма, приносящие в Европу суровую погоду со снегом и слякотью, часто формируются над восточными берегами Америки». Попробуйте разгадайте правила этой пленительной игры стихий!
Я сказал, что постараюсь попробовать, но прошу меня не торопить и дать хотя бы десять — пятнадцать минут. Александр Васильевич отмахнулся.
— Десятки лет — слишком небольшой, ничтожный срок для решения этой непомерно сложной задачи! Я ни на йоту не преувеличиваю: разобраться в процессах, происходящих в атмосфере, нисколько не менее трудно, чем проникнуть в микромир. Очень многое уже сделано благодаря и спутникам Земли, и работникам тысяч метеостанций, разбросанных по планете, и зимовщикам Арктики и Антарктиды, и морским научным экспедициям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43