— Он и так мужчина, будь ты проклят.
— Твой брат мальчишка с дикими необузданными эмоциями. Испорченный, избалованный, вспыльчивый мальчишка.
Защищая его на каждом шагу, ты сделала из него марионетку. Если хочешь, чтобы он стал мужчиной, ему следует научиться брать на себя ответственность.
— Всю жизнь я заботилась о своем брате, — с яростью произнесла Деметрия, — и не желаю слышать ваши советы, я в них не нуждаюсь.
Джаред пожал плечами:
— Как знаешь, но в следующий раз, когда кто-нибудь из вас перейдет мне дорогу, не рассчитывайте, что я вновь буду вести себя как джентльмен. Если помнишь, один раз я это уже сделал, с меня довольно.
— Ты не понимаешь, — прошипела Деметрия. — Впрочем, ты никогда не понимал. Убирайся отсюда, Чиллхерст, или, клянусь, тебя вышвырнут.
— Не затрудняй себя, я только рад уйти.
Джаред не оглядываясь проследовал в холл. Дворецкий исчез, но прямо перед дверью в гостиную стоял Джиффорд, он побледнел от гнева.
— Что вы здесь делаете, Чиллхерет?
— Навещаю вашу очаровательную сестру, хотя вас это не касается. — Джаред обогнул Джиффорда и направился к выходу.
— Что вы ей сказали?
Взявшись за дверную ручку, Джаред, поколебавшись, добавил:
— Я скажу вам то же самое: не появляйтесь рядом с моей женой, Ситон.
Красивое лицо Джиффорда перекосилось в злобной ухмылке.
— Мы оба знаем, что это пустая угроза, вы не способны причинить мне зла. Бомонт слишком могущественный человек даже для вас.
— На вашем месте я бы не рассчитывал на защиту Бомонта. — Джаред отворил дверь. — Или на защиту вашей сестры.
Джиффорд шагнул вперед:
— Черт подери, Чиллхерет, о чем вы?
— О том, что, если вы осмелитесь приблизиться к моей жене, вы жестоко поплатитесь!
— Послушайте, Чиллхерет, — Джиффорд злорадно усмехнулся, — вы же не собираетесь бросить мне вызов? Мы оба знаем, что вы слишком рассудительны, слишком расчетливы, слишком трусливы, чтобы рискнуть встретиться со мной в поединке чести.
— Я вижу, что дальнейшие обсуждения бессмысленны.
Я вас предупредил. — Джаред вышел на парадную лестницу и прикрыл за собой дверь.
Извозчик дожидался его на улице.
— В институт Масгрейва, — бросил Джаред. — И пошевеливайтесь, меня там ждут. — Он открыл дверь и забрался в кэб.
— Да, сэр. — Извозчик издал страдальческий вздох и тронул поводья.
Когда кэб отъехал от дома Бомонта, Джаред откинулся на сиденье. «Деметрия ошибается, полагая, что я обречен на бесстрастное существование», — подумал он. В эту минуту его переполняла такая буря чувств, которой он никогда еще не испытывал.
Это был день его свадьбы, и теперь, когда планы близки к исполнению, ему, казалось бы, не из-за чего больше беспокоиться и сходить с ума. Скоро Олимпия будет принадлежать ему по всем людским и Божьим законам. И все же с утра он проснулся, мучимый щемящим чувством тревоги, которое не отпускало его до сих пор. Он не понимал природы чувства, грызущего его изнутри. В конце концов, он вот-вот женится на своей желанной женщине. Но он не мог до конца понять, почему она приняла его предложение.
Сначала Олимпия ему отказала, но после встречи с Деметрией переменила свое решение.
Джаред посмотрел на переполненную суетной толпой улицу. Конечно же, Олимпия согласилась на замужество не только потому, что он содержит ее дом в порядке. За ее решением крылось что-то большее, определенно в ее поступке должно быть что-то большее.
«Она меня желает»., — напомнил он себе. Воспоминание о ее страстном ответном порыве должно было его убедить, но почему-то тревога не унималась.
Олимпия ясно дала понять, что не считает страсть поводом для замужества и не собирается связывать себя узами брака ради того, чтобы оградить свое доброе имя. «Большой жизненный опыт», — скривив губы, подумал он.
«Так почему же она все-таки согласилась выйти за меня замуж?»— в тысячный раз задавал он себе вопрос. Неуверенность мучила его со вчерашнего дня. Он был убежден, что это решение Олимпия приняла из-за чего-то сказанного Деметрией во время вчерашнего визита. Но он не находил в их встрече ответа на свои сомнения, ч Разве что в результате стычки в гостиной Олимпия наконец осознала, что обязана выйти замуж из соображений приличия.
В конце концов, заключил Джаред, одно дело рассуждать о том, как можно всех одурачить, сказавшись мужем и женой, и совсем другое — претворять такой обман в жизнь.
Несмотря на все разговоры про собственную искушенность, Олимпия оставалась невинной девочкой из маленькой деревушки. Она понятия не имела, что ее ждет, когда по простоте своей решила поиграть в замужнюю даму.
Конечно, когда она задумала этот план, то не подозревала, что ей придется изображать жену виконта, напомнил себе Джаред. Ведь она считала его простым учителем. Он вынужден был признать, что ее план мог отлично сработать, если бы не его обман в самом начале их отношений.
Джаред понимал, что в сложившейся чудовищной ситуации вся вина лежит на нем. И без сомнения, он заслужил эту пытку неопределенностью, невозможностью решить мучившие его вопросы. Он сам загнал себя в ловушку и теперь балансировал между надеждой и отчаянием.
Таковы последствия безрассудной страсти.
Значит, так тому и быть. Он мрачно усмехнулся. Бросившись однажды в яростный вихрь страстей, человек обречен на вечную неопределенность. Единственное, что остается, — это продержаться на плаву в бурных водах чувств.
Сегодня его брачная ночь. Он не потерпит никаких препятствий на пути к осуществлению своего самого большого желания на свете. Сегодня ночью, когда он уложит Олимпию в постель, она станет его женой. Он предастся любви, уверенный в том, что наконец имеет на нее законные права.
Пусть он не уверен, какие причины подтолкнули ее к решению о замужестве, но в нем жила восхитительная убежденность, что она жаждет его с той же страстью, какую он сам к ней испытывал.
И пусть одной страсти недостаточно для брака, но это намного больше, чем обещал ему альянс с Деметрией.
Зрелище фейерверка, воспламенившего небеса над Воксхолл-гарденс, было столь захватывающим, что оно почти отвлекло Олимпию от неразберихи, царившей в ее мыслях.
Она замужем.
Ей до сих пор никак не удавалось осознать волнующую реальность своего нового положения. , Замужем за Джаредом.
Это казалось немыслимым. Скромный деловой обряд, совершенный незадолго до полудня пастором в церквушке на окраине города, она не могла воспринять как настоящую действительность.
Они связаны навеки.
Что, если она совершила страшную ошибку, подумала Олимпия с внезапным испугом. Что, если Джаред никогда не сможет любить ее так, как любит его она? Без всякого сомнения, он ее желает, напомнила она себе. На этом можно сыграть.
Она должна на этом сыграть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92