Она обошла кострище так, чтобы оно было между ней и часовым, и опустилась на колени. В этих местах деревья не росли, часовые жгли остатки фургона. Ей удалось осторожно вытянуть один кусок, не сдвинув остальные (она всегда превосходно играла в бирюльки), но он только тлел. Чарли сунула его в угасающее пламя костра, подержала и осторожно вынула, все время следя краем глаза за часовым.
Медленно шла она к тележке с патронами, оберегая маленький огонек. Но, когда она подошла, головешка снова погасла. Чарли положила дробовик и попыталась раздуть уголек, потом помахала деревяшкой в воздухе. Уголек засветился чуть ярче, но пламени не было. Черт с ним, решила она, приложила его к растрепанному концу веревки и стала дуть изо всех сил, пока веревка не затлела и не задымилась; она подула еще – и вот наконец появилось пламя. Маленькое, слабое, но все же оно горело. Забыв об опасности, Чарли подождала, чтобы огонь разгорелся, и снова подожгла свою деревяшку. Отогнула парусину на патронных ящиках и, когда почувствовала, что головешка хорошо разгорелась, закинула ее наверх.
Пока что все шло хорошо. Она вернулась к костру, уверенно, словно была здесь хозяйкой, но все же следя краешком глаза за спящим часовым, и подошла к распятым пленницам. Подойдя к Сэм, она опустилась рядом с ней на колени и слегка встряхнула ее. Сэм пошевелилась и вдруг вскрикнула, не открывая глаз:
"Нет! Нет!" Чарли поспешно зажала ей рот, Сэм умолкла. Серкош оказался прав – их накачали наркотиками или чем-то еще. Дело усложнялось.
Чарли сняла с пояса нож и попыталась перерезать путы, которые связывали Сэм. Это было нелегко, веревки оказались довольно толстыми. Наконец она освободила одну руку, другую, потом ноги. Сэм не двигалась, как и ожидала Чарли.
Чарли успела освободить руки Бодэ, но внезапно остановилась и замерла. Из-под свода пещеры послышался какой-то шум, она спряталась в тень, взглянув на тележку с патронами. Та уже изрядно дымила, но открытого пламени еще не было.
Из-под арки вышел человек. Рослый, обросший густым черным волосом, с длинной бородой и очень длинными волосами, совершенно голый. Из тележки с боеприпасами вовсю валил дым, казалось, его невозможно не заметить. Но волосатый прошел к трещине в скале, возле того места, где были привязаны нарги, и принялся справлять нужду.
Потом повернулся было, но теперь он уже достаточно проснулся, чтобы взглянуть на часового у костра. Он остановился, выругался, потом подкрался к спящему, нагнулся, осторожно вытянул у него винтовку и направил ее прямо тому в голову.
– Сарнок! Проснись, засоня, сукин ты сын! – прорычал он и пнул спящего.
Часовой дернулся, хотел схватиться за винтовку и тут обнаружил, что она нацелена на него. Он повернулся, увидел, кто перед ним, и перевел дух.
– Не шути так! – крикнул он, скорее с облегчением, чем с гневом.
– Мне бы надо выбить вон твои ленивые мозги, дурень, – ответил волосатый. Он посмотрел на тропу, – До рассвета примерно час. Ты хотя бы подменял Потокира?
Часовой нахмурился:
– Он… он не подходил и не поднимал меня. Никакого крика, вообще ничего. Черт возьми, Халот, похоже, что и он заснул.
Оба повернулись было к другому часовому, но тут наконец заметили, что тележка с пулеметом дымит не хуже вулкана.
– Чтоб ты сдох! Патроны! Эй! Эй вы, там! Патроны горят!
В пещере послышалась возня, и как раз в это мгновение долгожданный язычок пламени пробился через парусину в середине тележки.
– Воды! – взревел Халот. – Надо гасить, пока не рвануло!
Чарли понятия не имела, рванет ли "оно" вообще. Похоже, не стоило этого дожидаться, коль скоро одна лишь угроза этого могла вытащить всех наружу, а если Серкош там, наверху, все еще жив и может стрелять, то вместе они, пожалуй, управятся. Серкош говорил, что их тут шестеро, но если один из них – Усатый, то вряд ли его стоит принимать в расчет.
Из пещеры вынырнул, поддергивая на ходу штаны, рослый темнокожий здоровяк. Голова у него была начисто выбрита, он был похож скорее на профессионального борца, чем на гангстера,
– Где Потокир и Таточ? – прогремел он. – Халот! Тащи сюда Потокира! Да что же это здесь творится?
Пора. Молясь, чтобы эта штуковина стреляла не хуже, чем отцовский револьвер там, дома, чтобы Серкош понял намек, она медленно прицелилась и выстрелила. Халот вскрикнул и упал с маленькой дыркой в спине. И тут же она поняла, что следовало сперва застрелить бритоголового, потому что он был ближе всех к укрытию, потом того засоню и лишь под конец – Халота. Чарли прицелилась в бритоголового, который пригнулся, озираясь по сторонам, выстрелила и промахнулась – тот внезапно бросился наземь и откатился под свод пещеры.
Вверху, справа от нее, внезапно рявкнул выстрел, бритоголовый вскрикнул и повалился. Он был, видимо, тяжело ранен.
Чарли перезаряжала пистолет, предоставив Серкошу обстреливать сверху остальных. Она услышала еще один выстрел, а потом несколько подряд. Засоня сообразил-таки, где видит невидимый стрелок, и выхватил оружие; прячась за наргами, он стрелял в темноту, но стрелял вслепую.
Чарли пришлось выжидать. Расстояние было великовато для такого пистолета. Наступила своеобразная ничья: ни Засоня, ни Серкош не могли двинуться с места, но не могли и достать противника. Правда, никто в лагере не знал, насколько тяжело ранен Серкош, и это давало ему некоторое преимущество. Видимо, это дошло и до Засопи, и до тех двоих, что все еще сидели в пещере; им надо было что-то предпринять или оставаться в осаде. С рассветом стрелок наверху будет ясно видеть свою цель.
И Чарли, и Серкош упустили тот момент, когда Засоня выскочил на открытое место. Серкош трижды стрелял по нему и все три раза промахнулся, хотя и ненамного.
Засоня добрался до того места, где лежали пленницы. Он перезарядил пистолет и винтовку, потом огляделся и заметил перерезанные веревки.
– Эй вы, там, наверху! – закричал он, и эхо заметалось между скалистых стен. – Бросайте оружие и спускайтесь сейчас же! Считаю до пяти, а потом начинаю вышибать мозги этим красоткам!
Он помедлил немного и начал громко считать вслух:
– Один! Два! Три! Четыре! Пя…
Досчитать он не успел. Чарли вынырнула из тени в десяти футах перед ним и разом разрядила оба пистолета в его огромный черный силуэт. Он вскрикнул и упал на спину, его винтовка выстрелила, пули пошли рикошетом по скалистому амфитеатру вокруг лагеря.
Заговорил Серкош, его голос прозвучал, как голос ожившего мертвеца:
– Эй, в пещере! Выходите с поднятыми руками! – Глухой призрачный голос, усиленный эхом, прозвучал еще страшнее. – Я знаю, о чем вы сейчас думаете; что, если я сейчас загоню пулю-другую к вам в пещеру? А потом еще и еще. И пусть они там полетают от стенки к стенке, а я послушаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Медленно шла она к тележке с патронами, оберегая маленький огонек. Но, когда она подошла, головешка снова погасла. Чарли положила дробовик и попыталась раздуть уголек, потом помахала деревяшкой в воздухе. Уголек засветился чуть ярче, но пламени не было. Черт с ним, решила она, приложила его к растрепанному концу веревки и стала дуть изо всех сил, пока веревка не затлела и не задымилась; она подула еще – и вот наконец появилось пламя. Маленькое, слабое, но все же оно горело. Забыв об опасности, Чарли подождала, чтобы огонь разгорелся, и снова подожгла свою деревяшку. Отогнула парусину на патронных ящиках и, когда почувствовала, что головешка хорошо разгорелась, закинула ее наверх.
Пока что все шло хорошо. Она вернулась к костру, уверенно, словно была здесь хозяйкой, но все же следя краешком глаза за спящим часовым, и подошла к распятым пленницам. Подойдя к Сэм, она опустилась рядом с ней на колени и слегка встряхнула ее. Сэм пошевелилась и вдруг вскрикнула, не открывая глаз:
"Нет! Нет!" Чарли поспешно зажала ей рот, Сэм умолкла. Серкош оказался прав – их накачали наркотиками или чем-то еще. Дело усложнялось.
Чарли сняла с пояса нож и попыталась перерезать путы, которые связывали Сэм. Это было нелегко, веревки оказались довольно толстыми. Наконец она освободила одну руку, другую, потом ноги. Сэм не двигалась, как и ожидала Чарли.
Чарли успела освободить руки Бодэ, но внезапно остановилась и замерла. Из-под свода пещеры послышался какой-то шум, она спряталась в тень, взглянув на тележку с патронами. Та уже изрядно дымила, но открытого пламени еще не было.
Из-под арки вышел человек. Рослый, обросший густым черным волосом, с длинной бородой и очень длинными волосами, совершенно голый. Из тележки с боеприпасами вовсю валил дым, казалось, его невозможно не заметить. Но волосатый прошел к трещине в скале, возле того места, где были привязаны нарги, и принялся справлять нужду.
Потом повернулся было, но теперь он уже достаточно проснулся, чтобы взглянуть на часового у костра. Он остановился, выругался, потом подкрался к спящему, нагнулся, осторожно вытянул у него винтовку и направил ее прямо тому в голову.
– Сарнок! Проснись, засоня, сукин ты сын! – прорычал он и пнул спящего.
Часовой дернулся, хотел схватиться за винтовку и тут обнаружил, что она нацелена на него. Он повернулся, увидел, кто перед ним, и перевел дух.
– Не шути так! – крикнул он, скорее с облегчением, чем с гневом.
– Мне бы надо выбить вон твои ленивые мозги, дурень, – ответил волосатый. Он посмотрел на тропу, – До рассвета примерно час. Ты хотя бы подменял Потокира?
Часовой нахмурился:
– Он… он не подходил и не поднимал меня. Никакого крика, вообще ничего. Черт возьми, Халот, похоже, что и он заснул.
Оба повернулись было к другому часовому, но тут наконец заметили, что тележка с пулеметом дымит не хуже вулкана.
– Чтоб ты сдох! Патроны! Эй! Эй вы, там! Патроны горят!
В пещере послышалась возня, и как раз в это мгновение долгожданный язычок пламени пробился через парусину в середине тележки.
– Воды! – взревел Халот. – Надо гасить, пока не рвануло!
Чарли понятия не имела, рванет ли "оно" вообще. Похоже, не стоило этого дожидаться, коль скоро одна лишь угроза этого могла вытащить всех наружу, а если Серкош там, наверху, все еще жив и может стрелять, то вместе они, пожалуй, управятся. Серкош говорил, что их тут шестеро, но если один из них – Усатый, то вряд ли его стоит принимать в расчет.
Из пещеры вынырнул, поддергивая на ходу штаны, рослый темнокожий здоровяк. Голова у него была начисто выбрита, он был похож скорее на профессионального борца, чем на гангстера,
– Где Потокир и Таточ? – прогремел он. – Халот! Тащи сюда Потокира! Да что же это здесь творится?
Пора. Молясь, чтобы эта штуковина стреляла не хуже, чем отцовский револьвер там, дома, чтобы Серкош понял намек, она медленно прицелилась и выстрелила. Халот вскрикнул и упал с маленькой дыркой в спине. И тут же она поняла, что следовало сперва застрелить бритоголового, потому что он был ближе всех к укрытию, потом того засоню и лишь под конец – Халота. Чарли прицелилась в бритоголового, который пригнулся, озираясь по сторонам, выстрелила и промахнулась – тот внезапно бросился наземь и откатился под свод пещеры.
Вверху, справа от нее, внезапно рявкнул выстрел, бритоголовый вскрикнул и повалился. Он был, видимо, тяжело ранен.
Чарли перезаряжала пистолет, предоставив Серкошу обстреливать сверху остальных. Она услышала еще один выстрел, а потом несколько подряд. Засоня сообразил-таки, где видит невидимый стрелок, и выхватил оружие; прячась за наргами, он стрелял в темноту, но стрелял вслепую.
Чарли пришлось выжидать. Расстояние было великовато для такого пистолета. Наступила своеобразная ничья: ни Засоня, ни Серкош не могли двинуться с места, но не могли и достать противника. Правда, никто в лагере не знал, насколько тяжело ранен Серкош, и это давало ему некоторое преимущество. Видимо, это дошло и до Засопи, и до тех двоих, что все еще сидели в пещере; им надо было что-то предпринять или оставаться в осаде. С рассветом стрелок наверху будет ясно видеть свою цель.
И Чарли, и Серкош упустили тот момент, когда Засоня выскочил на открытое место. Серкош трижды стрелял по нему и все три раза промахнулся, хотя и ненамного.
Засоня добрался до того места, где лежали пленницы. Он перезарядил пистолет и винтовку, потом огляделся и заметил перерезанные веревки.
– Эй вы, там, наверху! – закричал он, и эхо заметалось между скалистых стен. – Бросайте оружие и спускайтесь сейчас же! Считаю до пяти, а потом начинаю вышибать мозги этим красоткам!
Он помедлил немного и начал громко считать вслух:
– Один! Два! Три! Четыре! Пя…
Досчитать он не успел. Чарли вынырнула из тени в десяти футах перед ним и разом разрядила оба пистолета в его огромный черный силуэт. Он вскрикнул и упал на спину, его винтовка выстрелила, пули пошли рикошетом по скалистому амфитеатру вокруг лагеря.
Заговорил Серкош, его голос прозвучал, как голос ожившего мертвеца:
– Эй, в пещере! Выходите с поднятыми руками! – Глухой призрачный голос, усиленный эхом, прозвучал еще страшнее. – Я знаю, о чем вы сейчас думаете; что, если я сейчас загоню пулю-другую к вам в пещеру? А потом еще и еще. И пусть они там полетают от стенки к стенке, а я послушаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80