Страховка ведь везде страховка? Если мы пойдем дальше, то и на том пограничном посту, что впереди, сможем подтвердить наши права. Может быть, придется подождать подольше, пока пришлют документы, вот и все.
– Нам, возможно, придется пройти сотни лиг, прежде чем мы доберемся до сколько-нибудь цивилизованных мест. Это много дней в пути, а у нас даже одежды почти нет. Эти земли опасны.
– Когда позарез нужен торговый центр, его как назло нет, – кисло подытожила Чарли. Сэм не стала переводить.
– И кто знает, насколько они тут продажны? – настаивала Бодэ. – Две женщины, две девочки и куртизанка, голые, без средств, но с претензиями к крупной компании. Намного дешевле будет задержать эти документы, потерять их, отправить не туда, а мы тем временем будем подыхать на каком-нибудь заброшенном пограничном посту. А что, если кто-нибудь из нас забеременел от насильников? Нам надо вернуться, Сэм! Это единственно разумное решение.
Сэм взглянула на Рани, старшую из девочек, которая тоже должна была решать, что делать дальше.
– Рани, что будете делать вы с сестрой? Чем мы можем помочь?
– Мы хотим остаться с вами, – не задумываясь ответила девочка. – Если мы вернемся, нас сочтут, понимаете… нечистыми. Наши родственники откажутся от нас. У нас никого и ничего не будет.
Сэм ужаснулась:
– Но ведь вас захватили в плен и изнасиловали! Как можно вас в этом обвинять, черт возьми!
Бодэ прервала ее. Она понимала, что, хотя Рани и пришлось слишком быстро повзрослеть, на самом-то деле она еще очень и очень гона.
– Они жили в колонии, но теперь из всей их ветви остались только они, – объяснила Бодэ. – Насколько я могла понять, их родители перебрались в колонию именно потому, что их клан был слишком привержен старым традициям. Их несчастье могут счесть проклятием богов клана. Они осквернены, и предполагается, что они обязаны совершить ритуальное самоубийство, чтобы таким образом очиститься и возродиться обновленными. Не все кланы отличаются такой строгостью нравов, но именно из таких и уезжают.
Сэм взглянула на Рани:
– Это правда? Девочка мрачно кивнула:
– Теперь у нас нет ни семьи, ни клана. Если мы выберемся из этого проклятого места, нам придется продавать себя или умереть.
– Умереть, – твердо сказала маленькая Шека. – Никакой мужчина больше меня не коснется. Ненавижу их! Ненавижу их всех!
Вмешалась Чарли:
– Напомни ей, что се отец был мужчиной. Настоящим мужчиной. Он знал, что умирает, но из последних сил старался спасти их. Скажи ей, пусть запомнит это.
Сэм перевела. Шека не ответила, но вскоре они заметили, что она потихоньку плачет.
– Если это вам хоть немножко поможет, – сказала Сэм, – знайте, что у вас теперь есть старшая сестра, даже целых три, а вы теперь наши маленькие сестрички.
Рани всхлипнула, вскочила, бросилась Сэм на шею. Сэм тоже обняла се, потом сказала:
– Тебе надо кое-что узнать. Я имею в виду – обо мне и Бодэ.
– Мы знаем, – ответила Рани. – Мама что-то говорила об этом. Все равно. Ты нужна нам, а мы никому не нужны, кроме вас.
С помощью Бодэ Сэм постаралась как можно понятнее объяснить девочкам, кто они такие и что собираются делать: о волшебнике, который доставил их сюда, а потом потерял, о другом волшебнике, который пытается их убить. Она не стала скрывать, чем зарабатывала Бодэ и что их ждет, если Бодэ сумеет настоять на своем. Кажется, несмотря на свою наивность, девочки в общем ее поняли.
– А если мы доберемся до этого Булеана, что тогда? – спросила Рани.
– Не знаю. Все, что я могу сказать, – мы окажемся среди богатых и могущественных людей, которым выгодно сохранить мою жизнь, и, может быть, у них достаточно власти, чтобы сделать это.
– Кажется, я знаю, Сэм, – сказала Чарли, вспомнив, что никто, кроме нее, не знает настоящей причины их злоключений. – Думаю, он хочет тебя обучать, чтобы сделать повелительницей бурь. У Рогатого, который старается прикончить тебя, есть своя Принцесса, которая может управлять бурями, может быть, даже влиять на Ветры Перемен. С ее помощью он надеется устроить переворот, сперва здесь, потом повсюду. Стать вроде бога. Ты тоже можешь влиять на бури, Сэм, по ты неопытна. Вот Булеан и хочет подготовить тебя, а когда разразится война, выставить против Клиттихорна с его Принцессой Бурь. Астериал рассказала мне об этом, потому что думала, что я – это ты.
– Ну что ж, теперь я знаю, что эта власть реальна. Но нам пока от этого мало проку, надо придумать, что мне с этой властью делать. Итак, мы можем вернуться, но при этом можем стать добычей Замофира или Астериал, если она жива. Девочкам возвращение не сулит ничего хорошего. А я навсегда останусь жирным, никчемным существом.
Чарли кивнула.
– Мы можем попробовать пробиться к Булеану, хотя на этом пути можем погибнуть. А может, с нами случится что-нибудь еще хуже. Теперь-то я знаю, что может быть и хуже. И наконец, мы можем всех послать к чертям и попробовать найти тихий уголок, где никто не знает нас, где мы могли бы жить своей собственной жизнью.
– Пока Рогатый не начнет свою войну, – заметила Чарли. – И тогда опасность будет угрожать всем нам просто потому, что мы акхарки. А ты будешь сидеть сложа руки и смотреть, как этот негодяй, на которого работают здешние мерзавцы и Астериал, корчит из себя властелина мира. И ты будешь терзаться, что даже не попыталась его остановить.
– Но их поганая система уже сейчас достаточно прогнила. Она просто другое зло, может быть, оно не так бросается в глаза, потому что сейчас мы на стороне тех, кто правит. Если бы я действительно могла остановить Рогатого, я бы закрепила это зло на много-много лет. Чарли, что мне делать? Это же нечестно, когда тебе предлагают выбирать из двух зол, выбирать между смертью миллионов и вечным порабощением миллиардов. Это ведь нечестно, Чарли.
– Знаю, но это именно так. Пять голых женщин, затерянных в глуши, должны решить за весь мир то, что не имеет для них самих ни малейшего значения. Знаешь, мне все-таки хотелось бы узнать, почему эти паршивые маги говорят по-английски. Не по-французски, не по-китайски, не на хинди, наконец? У меня от этого просто крыша едет. Так что я, пожалуй, готова сделать свою ставку. И здесь столько разных миров, и в них полным-полно такого, что мы и представить себе не можем. Мы так мало видели этот безумный мир, что мне, точно, хочется увидеть.побольше. Кстати, здесь никакого безопасного места для меня все равно нет. Сэм невесело улыбнулась:
– Мы прошли уже путь этот долгий…
– Но как долго еще нам идти… – подхватила Чарли.
Сэм встала, повернулась и посмотрела на тропу и на выжженные солнцем разноцветные скалы вокруг.
– Ну, ребята, нам пора.
– Куда? – спросила Бодэ. Сэм махнула рукой куда-то вдаль:.
– Туда. Пока не найдем торговый центр, хороший мотель или Булеана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Нам, возможно, придется пройти сотни лиг, прежде чем мы доберемся до сколько-нибудь цивилизованных мест. Это много дней в пути, а у нас даже одежды почти нет. Эти земли опасны.
– Когда позарез нужен торговый центр, его как назло нет, – кисло подытожила Чарли. Сэм не стала переводить.
– И кто знает, насколько они тут продажны? – настаивала Бодэ. – Две женщины, две девочки и куртизанка, голые, без средств, но с претензиями к крупной компании. Намного дешевле будет задержать эти документы, потерять их, отправить не туда, а мы тем временем будем подыхать на каком-нибудь заброшенном пограничном посту. А что, если кто-нибудь из нас забеременел от насильников? Нам надо вернуться, Сэм! Это единственно разумное решение.
Сэм взглянула на Рани, старшую из девочек, которая тоже должна была решать, что делать дальше.
– Рани, что будете делать вы с сестрой? Чем мы можем помочь?
– Мы хотим остаться с вами, – не задумываясь ответила девочка. – Если мы вернемся, нас сочтут, понимаете… нечистыми. Наши родственники откажутся от нас. У нас никого и ничего не будет.
Сэм ужаснулась:
– Но ведь вас захватили в плен и изнасиловали! Как можно вас в этом обвинять, черт возьми!
Бодэ прервала ее. Она понимала, что, хотя Рани и пришлось слишком быстро повзрослеть, на самом-то деле она еще очень и очень гона.
– Они жили в колонии, но теперь из всей их ветви остались только они, – объяснила Бодэ. – Насколько я могла понять, их родители перебрались в колонию именно потому, что их клан был слишком привержен старым традициям. Их несчастье могут счесть проклятием богов клана. Они осквернены, и предполагается, что они обязаны совершить ритуальное самоубийство, чтобы таким образом очиститься и возродиться обновленными. Не все кланы отличаются такой строгостью нравов, но именно из таких и уезжают.
Сэм взглянула на Рани:
– Это правда? Девочка мрачно кивнула:
– Теперь у нас нет ни семьи, ни клана. Если мы выберемся из этого проклятого места, нам придется продавать себя или умереть.
– Умереть, – твердо сказала маленькая Шека. – Никакой мужчина больше меня не коснется. Ненавижу их! Ненавижу их всех!
Вмешалась Чарли:
– Напомни ей, что се отец был мужчиной. Настоящим мужчиной. Он знал, что умирает, но из последних сил старался спасти их. Скажи ей, пусть запомнит это.
Сэм перевела. Шека не ответила, но вскоре они заметили, что она потихоньку плачет.
– Если это вам хоть немножко поможет, – сказала Сэм, – знайте, что у вас теперь есть старшая сестра, даже целых три, а вы теперь наши маленькие сестрички.
Рани всхлипнула, вскочила, бросилась Сэм на шею. Сэм тоже обняла се, потом сказала:
– Тебе надо кое-что узнать. Я имею в виду – обо мне и Бодэ.
– Мы знаем, – ответила Рани. – Мама что-то говорила об этом. Все равно. Ты нужна нам, а мы никому не нужны, кроме вас.
С помощью Бодэ Сэм постаралась как можно понятнее объяснить девочкам, кто они такие и что собираются делать: о волшебнике, который доставил их сюда, а потом потерял, о другом волшебнике, который пытается их убить. Она не стала скрывать, чем зарабатывала Бодэ и что их ждет, если Бодэ сумеет настоять на своем. Кажется, несмотря на свою наивность, девочки в общем ее поняли.
– А если мы доберемся до этого Булеана, что тогда? – спросила Рани.
– Не знаю. Все, что я могу сказать, – мы окажемся среди богатых и могущественных людей, которым выгодно сохранить мою жизнь, и, может быть, у них достаточно власти, чтобы сделать это.
– Кажется, я знаю, Сэм, – сказала Чарли, вспомнив, что никто, кроме нее, не знает настоящей причины их злоключений. – Думаю, он хочет тебя обучать, чтобы сделать повелительницей бурь. У Рогатого, который старается прикончить тебя, есть своя Принцесса, которая может управлять бурями, может быть, даже влиять на Ветры Перемен. С ее помощью он надеется устроить переворот, сперва здесь, потом повсюду. Стать вроде бога. Ты тоже можешь влиять на бури, Сэм, по ты неопытна. Вот Булеан и хочет подготовить тебя, а когда разразится война, выставить против Клиттихорна с его Принцессой Бурь. Астериал рассказала мне об этом, потому что думала, что я – это ты.
– Ну что ж, теперь я знаю, что эта власть реальна. Но нам пока от этого мало проку, надо придумать, что мне с этой властью делать. Итак, мы можем вернуться, но при этом можем стать добычей Замофира или Астериал, если она жива. Девочкам возвращение не сулит ничего хорошего. А я навсегда останусь жирным, никчемным существом.
Чарли кивнула.
– Мы можем попробовать пробиться к Булеану, хотя на этом пути можем погибнуть. А может, с нами случится что-нибудь еще хуже. Теперь-то я знаю, что может быть и хуже. И наконец, мы можем всех послать к чертям и попробовать найти тихий уголок, где никто не знает нас, где мы могли бы жить своей собственной жизнью.
– Пока Рогатый не начнет свою войну, – заметила Чарли. – И тогда опасность будет угрожать всем нам просто потому, что мы акхарки. А ты будешь сидеть сложа руки и смотреть, как этот негодяй, на которого работают здешние мерзавцы и Астериал, корчит из себя властелина мира. И ты будешь терзаться, что даже не попыталась его остановить.
– Но их поганая система уже сейчас достаточно прогнила. Она просто другое зло, может быть, оно не так бросается в глаза, потому что сейчас мы на стороне тех, кто правит. Если бы я действительно могла остановить Рогатого, я бы закрепила это зло на много-много лет. Чарли, что мне делать? Это же нечестно, когда тебе предлагают выбирать из двух зол, выбирать между смертью миллионов и вечным порабощением миллиардов. Это ведь нечестно, Чарли.
– Знаю, но это именно так. Пять голых женщин, затерянных в глуши, должны решить за весь мир то, что не имеет для них самих ни малейшего значения. Знаешь, мне все-таки хотелось бы узнать, почему эти паршивые маги говорят по-английски. Не по-французски, не по-китайски, не на хинди, наконец? У меня от этого просто крыша едет. Так что я, пожалуй, готова сделать свою ставку. И здесь столько разных миров, и в них полным-полно такого, что мы и представить себе не можем. Мы так мало видели этот безумный мир, что мне, точно, хочется увидеть.побольше. Кстати, здесь никакого безопасного места для меня все равно нет. Сэм невесело улыбнулась:
– Мы прошли уже путь этот долгий…
– Но как долго еще нам идти… – подхватила Чарли.
Сэм встала, повернулась и посмотрела на тропу и на выжженные солнцем разноцветные скалы вокруг.
– Ну, ребята, нам пора.
– Куда? – спросила Бодэ. Сэм махнула рукой куда-то вдаль:.
– Туда. Пока не найдем торговый центр, хороший мотель или Булеана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80