она передает им самые разные лекарства, постельное белье, палатки, одежду, медицинское оборудование, операционные столы, школьные книги, ручки, карандаши, резинки для стирания, машины «скорой помощи», семена зерновых, сельскохозяйственные инструменты – короче говоря, все, что может продаваться во имя жизни на земле…
Да, вот как, мы уже об этом знаем. Ну а дальше?
А дальше Тереза следует указаниям Мари-Кольбера, который с тех самых пор сам в Бельвиле не объявляется: столько-то отгрузить тем, столько-то отгрузить этим, и все это в соответствии с расчетными таблицами и загадочными цифрами, которые Тереза использует, не пытаясь понять, что они обозначают. Взять, к примеру, цифру 223 432 таблетки аспирина: даже если допустить, что в странах третьего мира аспирин продается в аптеках без упаковки, эта цифра, с точностью до единицы – двести двадцать три тысячи четыреста тридцать две таблетки аспирина, – наводит на размышления.
– Почему?
Жервеза взглянула на меня. В итоге, поколебавшись секунду, она оставила повествование и перешла к толкованию текста.
ПЕСНЬ О СЛАВНОМ МАРИ-КОЛЬБЕРЕ
ДЕ РОБЕРВАЛЕ
Анализ текста
Жервеза. Потому что, если ты заменишь каждую таблетку аспирина противопехотной миной, Бенжамен, то обнаружишь более… более красноречивую цифру.
Я. …
Жервеза. А шариковые ручки – ракетными установками, медицинские свечи – ракетами «земля-воздух», машины «скорой помощи» – пулеметами, а коробки со снарядами…
Я. …
Жервеза. …
Я. …
Жервеза. …
Хадуш. Так, значит, Тереза во всю приторговывала оружием, наивно полагая, что работает аптекарем…
Жервеза. И получала свою долю, которая перечислялась в один швейцарский банк, расположенный на Банхофштрассе в Цюрихе.
Жюли. Свою долю?
Жервеза. На счет, открытый Мари-Кольбером на ее имя.
Ну ладно, мне кажется, я все понял. Тереза Малоссен, или идеальное прикрытие: торговля оружием берет свое начало в кибитке гадалки, которая считает, что вносит достойный вклад в действующее с размахом общество милосердия; монеты стекаются в швейцарскую кубышку на ее имя; если эти делишки становятся достоянием гласности, то репутация советника Счетной палаты Роберваля остается безупречно чистой, без единого пятнышка. Тереза Малоссен? Не знаю такой. Тяо Банг? Какой Тяо Банг? Зиба? Какая Зиба, впервые слышу! Завербованная? Да о чем вы?
Ну а к чему эта свадьба? Зачем он на ней женился?
Я. А свадьба? Зачем он на ней женился?
Жервеза. Чтобы заполучить денежки. Роберваль выждал столько, сколько нужно. Когда он посчитал, что барыши уже достаточно большие, и мог быть уверен, что никакой опасности на горизонте не наблюдается, то заключил с Терезой брак с условием общности имущества супругов и привез ее в Цюрих с тем, чтобы снять деньги с ее счета.
Жюли. Создав себе, между делом, с помощью СМИ образ безупречного филантропа.
Жервеза. Вот именно.
Жюли. До чего примерная семья!
Возбужденный голос Жюли был не совсем уместен при данных обстоятельствах, но ее можно было понять. Жервеза только что подарила ей последнюю главу для ее монографии, посвященной Робервалям, возложив венец на ее творение: было от чего вздохнуть с радостным облегчением.
Жервеза. В Цюрихе Мари-Кольбер перевел всю сумму в наличные. В итоге – два чемодана бабок. Набитые крупными долларовыми купюрами. Эти деньги и искал сегодня днем в вашем доме заместитель прокурора Жюаль.
Симон. Потому что Тереза подозревается в том, что укокошила своего парня ради того, чтобы заполучить зеленые?
Жервеза. Она подозревается в убийстве и краже денег.
Одному богу известно, насколько верны эти подозрения! Какого черта она болталась там, на улице Кенкампуа, чего неслась как угорелая к такси с торбой в руке? Ну а что до мотивов преступления, то их не занимать: крушение надежд, предательство любимого, желание, чтобы добро восторжествовало над злом, а также месть, попросту месть отвергнутой женщины.
Жервеза. …
Я. …
Жервеза. …
Жюли. …
Хадуш. Как там его звали, этого китайца-вербовщика?
Жервеза. Тяо Банг.
Хадуш повернул голову. Мо и Симон вскочили со своих мест.
Мо. Тяо Банг?
Симон. Хорошо.
И вышли из комнаты. Подождав, когда затихнут их шаги, Жервеза сказала:
– И все же есть одно доказательство в пользу невиновности Терезы.
Все же…
– Свидетельские показания Альтмейера, их швейцарского посредника.
Я. ?..
Жервеза. Это агент DST. Внедренный в группу Роберваля через швейцарский банк. Он утверждает, что Тереза абсолютно невиновна. Невинна во всех смыслах этого слова.
Хадуш. Хотя немного дура, что ни говори.
Жервеза. По крайней мере, по части денег. Когда он увидел, как она подписывает, не глядя, документы о закрытии счетов, не представляя, что речь в них идет о деньгах, он понял, что ей было наплевать на все эти бумажки. Судя по его словам, она пребывала на вершине блаженства оттого, что вышла замуж, все время радостно щебетала, желая как можно скорее покончить с формальностями, которые касались благих дел ее супруга. Он даст свидетельские показания и в суде.
Я. Ну, это уже неплохо.
Жервеза. Остается решить еще два-три щекотливых вопроса.
Первое – это то, что мертвого Мари-Кольбера нашли в носках. А ведь финансовый инспектор первого класса не относился к людям, которые любят разгуливать в одних носках. Ну, кроме как перед очень близким человеком, например своей женой. Три десятка пар туфель в шкафу и труп в одних носках. Значит, убийца хорошо знал свою жертву. Это – первый пункт. Во-вторых…
Я. …
Жервеза. У него в кармане был обнаружен билет на самолет. Он должен был через пару часов покинуть Париж. Один. Направление – Сейшельские острова. Может быть, он должен был там с кем-то встретиться? Возможно, с женщиной? Отсюда версия убийства на почве ревности…
Хадуш. А фараоны именно так и будут рассуждать.
Я. И в итоге получат еще один мотив преступления.
Жервеза. (колеблясь). Есть еще кое-что. Очень странное… Он улыбался.
Жюли. Как это, он улыбался?
Жервеза. Ну да, мертвец улыбался. Можно даже сказать, что у него был очень радостный вид. Словно веселое настроение навечно запечатлелось на его лице.
Я. А у Терезы с тех пор тоже веселое настроение, так?
Жервеза. Дело в том, что при данных обстоятельствах следователи пока не могут объяснить себе ни радость на лице покойника, ни игривое настроение Терезы. Но это не самое страшное…
Жервеза на секунду замолкла, словно не решаясь сказать самое страшное. Пауза, вызванная замешательством.
– Бенжамен, мне неудобно задавать тебе этот вопрос, но все же ответь мне: как, по-твоему, Тереза могла иметь любовную связь с женатым мужчиной?
Мы переглянулись. Тереза? Любовная связь? С женатым мужчиной? Такое просто невозможно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Да, вот как, мы уже об этом знаем. Ну а дальше?
А дальше Тереза следует указаниям Мари-Кольбера, который с тех самых пор сам в Бельвиле не объявляется: столько-то отгрузить тем, столько-то отгрузить этим, и все это в соответствии с расчетными таблицами и загадочными цифрами, которые Тереза использует, не пытаясь понять, что они обозначают. Взять, к примеру, цифру 223 432 таблетки аспирина: даже если допустить, что в странах третьего мира аспирин продается в аптеках без упаковки, эта цифра, с точностью до единицы – двести двадцать три тысячи четыреста тридцать две таблетки аспирина, – наводит на размышления.
– Почему?
Жервеза взглянула на меня. В итоге, поколебавшись секунду, она оставила повествование и перешла к толкованию текста.
ПЕСНЬ О СЛАВНОМ МАРИ-КОЛЬБЕРЕ
ДЕ РОБЕРВАЛЕ
Анализ текста
Жервеза. Потому что, если ты заменишь каждую таблетку аспирина противопехотной миной, Бенжамен, то обнаружишь более… более красноречивую цифру.
Я. …
Жервеза. А шариковые ручки – ракетными установками, медицинские свечи – ракетами «земля-воздух», машины «скорой помощи» – пулеметами, а коробки со снарядами…
Я. …
Жервеза. …
Я. …
Жервеза. …
Хадуш. Так, значит, Тереза во всю приторговывала оружием, наивно полагая, что работает аптекарем…
Жервеза. И получала свою долю, которая перечислялась в один швейцарский банк, расположенный на Банхофштрассе в Цюрихе.
Жюли. Свою долю?
Жервеза. На счет, открытый Мари-Кольбером на ее имя.
Ну ладно, мне кажется, я все понял. Тереза Малоссен, или идеальное прикрытие: торговля оружием берет свое начало в кибитке гадалки, которая считает, что вносит достойный вклад в действующее с размахом общество милосердия; монеты стекаются в швейцарскую кубышку на ее имя; если эти делишки становятся достоянием гласности, то репутация советника Счетной палаты Роберваля остается безупречно чистой, без единого пятнышка. Тереза Малоссен? Не знаю такой. Тяо Банг? Какой Тяо Банг? Зиба? Какая Зиба, впервые слышу! Завербованная? Да о чем вы?
Ну а к чему эта свадьба? Зачем он на ней женился?
Я. А свадьба? Зачем он на ней женился?
Жервеза. Чтобы заполучить денежки. Роберваль выждал столько, сколько нужно. Когда он посчитал, что барыши уже достаточно большие, и мог быть уверен, что никакой опасности на горизонте не наблюдается, то заключил с Терезой брак с условием общности имущества супругов и привез ее в Цюрих с тем, чтобы снять деньги с ее счета.
Жюли. Создав себе, между делом, с помощью СМИ образ безупречного филантропа.
Жервеза. Вот именно.
Жюли. До чего примерная семья!
Возбужденный голос Жюли был не совсем уместен при данных обстоятельствах, но ее можно было понять. Жервеза только что подарила ей последнюю главу для ее монографии, посвященной Робервалям, возложив венец на ее творение: было от чего вздохнуть с радостным облегчением.
Жервеза. В Цюрихе Мари-Кольбер перевел всю сумму в наличные. В итоге – два чемодана бабок. Набитые крупными долларовыми купюрами. Эти деньги и искал сегодня днем в вашем доме заместитель прокурора Жюаль.
Симон. Потому что Тереза подозревается в том, что укокошила своего парня ради того, чтобы заполучить зеленые?
Жервеза. Она подозревается в убийстве и краже денег.
Одному богу известно, насколько верны эти подозрения! Какого черта она болталась там, на улице Кенкампуа, чего неслась как угорелая к такси с торбой в руке? Ну а что до мотивов преступления, то их не занимать: крушение надежд, предательство любимого, желание, чтобы добро восторжествовало над злом, а также месть, попросту месть отвергнутой женщины.
Жервеза. …
Я. …
Жервеза. …
Жюли. …
Хадуш. Как там его звали, этого китайца-вербовщика?
Жервеза. Тяо Банг.
Хадуш повернул голову. Мо и Симон вскочили со своих мест.
Мо. Тяо Банг?
Симон. Хорошо.
И вышли из комнаты. Подождав, когда затихнут их шаги, Жервеза сказала:
– И все же есть одно доказательство в пользу невиновности Терезы.
Все же…
– Свидетельские показания Альтмейера, их швейцарского посредника.
Я. ?..
Жервеза. Это агент DST. Внедренный в группу Роберваля через швейцарский банк. Он утверждает, что Тереза абсолютно невиновна. Невинна во всех смыслах этого слова.
Хадуш. Хотя немного дура, что ни говори.
Жервеза. По крайней мере, по части денег. Когда он увидел, как она подписывает, не глядя, документы о закрытии счетов, не представляя, что речь в них идет о деньгах, он понял, что ей было наплевать на все эти бумажки. Судя по его словам, она пребывала на вершине блаженства оттого, что вышла замуж, все время радостно щебетала, желая как можно скорее покончить с формальностями, которые касались благих дел ее супруга. Он даст свидетельские показания и в суде.
Я. Ну, это уже неплохо.
Жервеза. Остается решить еще два-три щекотливых вопроса.
Первое – это то, что мертвого Мари-Кольбера нашли в носках. А ведь финансовый инспектор первого класса не относился к людям, которые любят разгуливать в одних носках. Ну, кроме как перед очень близким человеком, например своей женой. Три десятка пар туфель в шкафу и труп в одних носках. Значит, убийца хорошо знал свою жертву. Это – первый пункт. Во-вторых…
Я. …
Жервеза. У него в кармане был обнаружен билет на самолет. Он должен был через пару часов покинуть Париж. Один. Направление – Сейшельские острова. Может быть, он должен был там с кем-то встретиться? Возможно, с женщиной? Отсюда версия убийства на почве ревности…
Хадуш. А фараоны именно так и будут рассуждать.
Я. И в итоге получат еще один мотив преступления.
Жервеза. (колеблясь). Есть еще кое-что. Очень странное… Он улыбался.
Жюли. Как это, он улыбался?
Жервеза. Ну да, мертвец улыбался. Можно даже сказать, что у него был очень радостный вид. Словно веселое настроение навечно запечатлелось на его лице.
Я. А у Терезы с тех пор тоже веселое настроение, так?
Жервеза. Дело в том, что при данных обстоятельствах следователи пока не могут объяснить себе ни радость на лице покойника, ни игривое настроение Терезы. Но это не самое страшное…
Жервеза на секунду замолкла, словно не решаясь сказать самое страшное. Пауза, вызванная замешательством.
– Бенжамен, мне неудобно задавать тебе этот вопрос, но все же ответь мне: как, по-твоему, Тереза могла иметь любовную связь с женатым мужчиной?
Мы переглянулись. Тереза? Любовная связь? С женатым мужчиной? Такое просто невозможно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39