— Нет, не глупой. Прекрасной и желанной. — Эдвард погладил ее пальцем по щеке. — Ты и сейчас кажешься мне такой. Нет, еще прекраснее и желаннее.
Она закрыла глаза.
— Рядом есть еще небольшая гостиная. — Эдвард шагнул в сторону, отняв руку от ее щеки. У Линдсей болезненно заныло сердце. Виконт тем временем открыл дверь в гостиную, тоже всю в синих тонах, только там ткани были расшиты серебряными цветами. На низких золоченых столиках стояли со вкусом подобранные фарфоровые статуэтки, стеклянные фигурки, хрусталь и прочие безделушки.
Линдсей восторженно рассматривала все это великолепие, перепархивая от столика к столику.
— Как красиво…
В камине, выложенном изразцовыми плитками, жарко полыхал огонь.
— Рад, что ты одобряешь.
Скрестив руки на груди, Эдвард внимательно следил за ней.
— Все — само совершенство.
Взгляд Эдварда не дрогнул. Казалось, он проникал в глубину души девушки.
Смутившись, Линдсей отвернулась и снова принялась бродить среди драгоценных безделушек, которые кто-то старательно подобрал, чтобы порадовать будущую хозяйку этой комнаты.
Почему он застыл на месте? Почему ничего не скажет? Интересно, он собирается снова обнять ее… поцеловать? Ей так этого хотелось… Ее снова захлестнула горячая волна.
— А эта дверь ведет в мою спальню.
Проследив за направлением его взгляда, Линдсей обнаружила в дальней стене еще одну дверь. Значит, эта гостиная разделяла их спальни. Так вот как, оказывается, женатые пары умудряются проводить ночи вместе… Девушка нахмурилась.
— Тебя что-то волнует?
Покачав головой, Линдсей вернулась к себе в спальню. Хотя, надо признать, она и впрямь была взволнована. Разве мужу с женой не стоит спать в одной спальне?
— Тебе не холодно?
— Нет-нет, что ты.
В спальне тоже затопили камин, но на самом деле даже здесь Линдсей было довольно прохладно в своем тонком атласном платьице.
— Тут сыр и вино на случай, если ты проголодаешься, — взяв Линдсей за руку, Эдвард отвел ее к невысокому столу перед камином. — Позволь, налью тебе бокал вина, тебя это успокоит.
Что-что, а успокоиться сейчас Линдсей совсем не мешало бы. Каждый нерв у нее дрожал от волнения.
— Твоя мать умерла, когда ты родилась? Линдсей недоуменно нахмурилась.
— Да, а что?
— А Белла Гранвилл ничего не рассказывала тебе про то… то, что происходит между мужчиной и женщиной после свадьбы?
— Нет, — выдохнула Линдсей.
— И преподобный Уинслоу был единственным твоим наставником в подобных вопросах?
Каких вопросах? Линдсей честно подумала минутку.
— Ну, не то чтобы преподобный и вправду об этом говорил. Он говорил, что такие вещи, как отношения между мужем и женой, вполне можно будет обсудить и попозже, когда возникнет необходимость.
Из груди Эдварда вырвался резкий вздох, чуть ли не стон. Линдсей даже испугалась.
— Что тут плохого? Ему не следовало этого говорить? Ой, ну да, — она небрежно махнула рукой, — ты хочешь знать, что конкретно он говорил про грех между мужчиной и женщиной.
Эдвард ошалело уставился на девушку. Линдсей поспешно продолжала, с тайным страхом гадая, что за непонятное выражение, уж не гнев ли, сверкает в его черных глазах.
— Уверяю, я уже полностью освоилась со всем процессом. Теперь меня уже ничто не возмутит и не шокирует.
— Совсем ничто? — Послышалось ей, или в его тоне и впрямь таилась угроза?
— Ну разумеется, — заверила девушка, стараясь придать голосу спокойную беззаботность. — Мы ведь уже столько тренировались, и, боюсь, мне это даже понравилось. Ты же говорил мне — хорошо, что я теперь замужняя женщина, потому что у меня оказался несомненный… талант, что ли? ну, скажем, склонность к таким вещам.
Линдсей умолкла и поглядела на виконта. Он стоял прямо и неподвижно, губы его были твердо сжаты…
— Выпей. — Он налил ей бокал вина. — Мне хочется, чтобы теперь ты считала этот дом своим. Скоро я отвезу тебя в поместье Хаксли в Девоншире. Там ты узнаешь много всяких тонкостей, которые положено знать жене.
— Например, как вести домашнее хозяйство? Эдвард испустил очередной тяжелый вздох.
— Ну, среди прочего.
Отглотнув вина, Линдсей придвинулась к виконту и прижала бокал к его губам.
— Эдвард, выпей. Тебе, наверное, тоже надо чуть-чуть расслабиться. Наверное, стать мужем тоже очень страшно.
— Страшно? — Виконт улыбнулся, впервые с тех пор, как молодожены поднялись наверх. — Главное, это чтобы ты поскорее отбросила старые страхи.
— О, непременно, — пообещала девушка, подставляя ему губы для поцелуя.
И Эдвард не разочаровал ее. Губы его были мягкими, теплыми, от них исходил легкий привкус вина.
Закрыв глаза, Линдсей припала к нему. Груди ее вдруг сделалось тесно в обтягивающем лифе подвенечного платья.
— Проклятие! — сдавленно выругался Эдвард, резко нарушив тихую чувственность этого мига. — Я от тебя с ума схожу!
— Эд…
Губы его, ставшие вдруг жесткими и твердыми, запечатали уста девушки. Этот поцелуй не был похож ни на один из тех, что ей запомнились раньше. Эдвард свирепо атаковал губы Линдсей, приоткрывая их языком, настойчиво и решительно пробираясь вперед, пока не одержал полную победу. Руки его всесильнее стискивали девушку, так что она наконец совершенно обмякла в этих стальных объятиях.
Линдсей попыталась ответить ему, но безуспешно — так крепко виконт держал ее, пресекая всякую попытку пошевельнуться. Губы его покрывали короткими, жалящими поцелуями ее лицо, шею, грудь…
На глаза девушки навернулись слезы.
— Эдвард, — еле слышно прошептала она. — Я чем-то рассердила тебя?
Он выпустил ее так же резко, как и схватил.
— Рассердила? — Виконт рассмеялся таким горьким смехом, что Линдсей невольно зажала уши. — Рассердила, маленькая моя дурочка? Да я всю жизнь мечтал о такой жене, как ты.
Он резко отвернулся и направился к выходу. У порога виконт обернулся.
— Я велю лакею послать к тебе твою горничную. Я сейчас ухожу, когда вернусь, не знаю. Но не скоро.
Дверь за ним затворилась. Линдсей без сил опустилась в кресло. В голове ее роились миллионы вопросов. Если Эдвард всю жизнь мечтал о такой жене, как она, то отчего вдруг так рассердился? Почему не обнял ее, не поцеловал, как прежде. Ведь у них все было так чудесно. И почему он ушел и сказал, что вернется не скоро?
Тихий стук в дверь заставил ее поднять голову.
— Эдвард?
Но это оказался не Эдвард. На пороге стояла Кларисса Симмондс. Однако Линдсей сейчас была не в состоянии ни с кем общаться.
— Кларисса, уйди, пожалуйста. Мне хочется побыть одной.
— Случилось что-то плохое, да? Что-то не так? Так я и знала, что этим кончится. Вот почему я тайком пробралась сюда и подождала за дверью.
Владевшее Линдсей напряжение прорвалось наружу, но не отчаянием, а гневом.
— Да нет ничего плохого, что нельзя было бы поправить, если бы мужчины не были такими идиотами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98