Отрезав ножницами нить, Ада склонилась к уху Жюльетт.
– Если бы эти девушки жили не дома, не с родителями, тоже были бы рады каждому лишнему франку, будь возможность заработать честным трудом. Ивонне приходится платить за комнату, и я знаю, она откладывает деньги, чтобы вызвать в Париж сестру.
– Она же лучшая манекенщица ателье Ландель. Неужели ей так мало платят?
– Возможно, больше, чем другим, но все манекенщицы зарабатывают не слишком много.
В этот же вечер Жюльетт завела разговор с Денизой.
– Почему манекенщицы получают так мало?
– Странная мысль! – брови Денизы поднялись вверх. – А почему они должны получать много? Вся их работа состоит в том, чтобы прогуливаться в лучших платьях Парижа! Mon Dieu! Как я хотела бы иметь такую работу!
– Но ведь не все так просто. Наверное, им приходится сталкиваться с весьма капризными клиентками, готовыми взорваться в любую минуту!
– Не буду спорить. Некоторые клиенты просто невыносимы. Но многие девушки соглашаются работать манекенщицами даже бесплатно.
– Что ты хочешь этим сказать? Дениза цинично посмотрела на Жюльетт.
– Я думаю, ты уже слышала все эти разговоры, что девушка, будучи манекенщицей, может познакомиться с весьма состоятельными мужчинами. А другие, кстати, и не приходят в демонстрационные залы. Три моих манекенщицы живут в роскошных апартаментах, хотя до сих пор не вышли замуж.
У Жюльетт перехватило дыхание:
– Надеюсь, начисляя зарплату, ты не берешь в расчет подобные обстоятельства?
– Конечно, нет! Как глупо так думать! Я плачу примерно такую же сумму, как и в других домах couture, а в некоторых зарплата даже меньше. Если ты просишь о повышении собственного заработка, то все будет очень скоро, – Дениза резко подняла руку, словно прерывая возможные возражения. – Хорошо. Я вижу, у тебя другое на уме. Давай закончим дискуссию, пока не поссорились. Все не так уж плохо.
Жюльетт покраснела. Мир был сохранен, отчасти благодаря тому, что она не высказала и половины того, что накопилось на душе. Девушка напомнила себе: они заключили с Денизой соглашение. Если начнутся постоянные споры, ничего хорошего из этого не получится.
Глава 6
Жюльетт не сразу заметила, что за ней следят. Из-за пораненного пальца ей дали выходной, и девушка решила отправиться в мастерскую Родена на Университетской улице, надеясь увидеть там работы Николая.
Остановившись, чтобы переждать поток машин, Жюльетт краешком глаза заметила женщину, которая что-то рисовала в блокноте. В Париже много художников, и сначала Жюльетт не придала этому значения, но потом увидела, что незнакомка, пересекая улицу и поглядывая именно на нее, продолжает что-то рисовать.
Теперь у Жюльетт возникло подозрение. Эта женщина – шпионка из другого ателье и зарисовывает новый фасон осеннего костюма, разработанный в ателье Ландель. Возможно, женщина даже знает, что Жюльетт – первая, кто надел эту модель. Подобного рода шпионская информация помогает модельерам, обладающим ею, разработать новую модель, учитывая достижения конкурентов и экономя время.
Надеясь, что мелкие детали костюма – форму петель, отстрочку на жакете и юбке – женщина не могла изучить подробно, Жюльетт ускорила шаг, почти побежала. Оглядываясь, она увидела, что лицо шпионки исказилось от досады. Прохожие удивленно смотрели на бегущую элегантную девушку. Через широко открытые створчатые двери Жюльетт буквально влетела в мастерскую.
Переведя дыхание, Жюльетт с изумлением огляделась. Она всегда предполагала, что в мастерской должна царить тишина. Здесь же – суета, шум. В огромном помещении сновали ассистенты, одетые в рабочие темные халаты. Среди них была только одна женщина, волосы которой прятались под треугольной кепкой. Она обрабатывала небольшой кусок мрамора, белая пыль кружилась в воздухе. Каждый занимался своим делом.
Как отметила Жюльетт, только двое лепили с натуры. Моделями служили старик и женщина с ребенком. Удивительно, но малыш преспокойно спал, невзирая на грохот воздвигаемых лесов, шум передвигаемых скульптурных изделий, стук колес тачки по каменному полу, крики, свист. Ужасная какофония отражалась от высоких стропил, порождая не одно эхо. Над всем этим господствовали «Врата Ада» – творение самого Огюста Родена. Об этом произведении не раз писали газеты, так как средства в его создание вложило государство, однако, работа пока так и не была завершена, хотя прошло уже несколько лет с ее начала.
Яркий костюм Жюльетт составил резкий контраст с приглушенными тонами, царящими в огромной мастерской, походившей на пещеру. Пшеничного цвета жакет и юбка выделялись на фоне белых, серых и коричневых тонов.
Один из мастеров глянул на Жюльетт: рыжеватые волосы, шляпка с яркими перьями – как язычок пламени в сумраке пещеры. Мастер расставлял ширмы, чтобы оградить свою модель, которая, видимо, собиралась раздеться и стояла в кимоно, накинутом на обнаженное тело.
– Мадмуазель? – обратился скульптор к Жюльетт, в тоне прозвучал вопрос. Вряд ли он мог принять ее за натурщицу, скорее, за одну из поклонниц Родена. Несмотря на солидный возраст и седую бороду мэтра, многие женщины находили его весьма привлекательным. – Меня зовут Антон Гасиль. Могу я вам чем-нибудь помочь? Если хотите увидеть мэтра, идите в одну из студий, но здесь его сегодня нет.
– О нет. Я пришла в надежде повидать некоторые работы.
– Тогда вы пришли по верному адресу, – сухо отозвался Антон.
Жюльетт улыбнулась.
– Я хочу увидеть не шедевры Родена, а работы одного из скульпторов, он русский, мы недавно познакомились.
– Насколько я знаю, сюда приходит только один русский. Вы имеете в виду Николая Карсавина?
– Да. Значит, вы знаете его? – девушке было приятно слышать, как кто-то произносит имя Николая.
– Мы нередко собирались, чтобы распить бутылочку вина и обсудить наши проблемы за столиком в каком-нибудь кафе. Иногда споры длятся всю ночь, – Антон Гасиль понял, что перед ним поклонница Карсавина, а не Родена. – Но сейчас он в отъезде. Вам это известно?
Девушка кивнула, чувствуя, что упоминание об отсутствии Николая усиливает ее тревогу и печаль.
– Да, но я хотела бы посмотреть его работы.
– Понятно.
Жюльетт уловила в его тоне насмешливые нотки.
– Значит, мой визит напрасен? – решительно спросила она.
– Я не уверен, – Гасиль обратился к одному из подмастерьев, который нес корзину мокрой глины. – Марсель, есть ли сейчас в студии работы Карсавина?
– Да, «Атлет» и еще две-три.
– Поставь свою корзину и проведи эту даму к ним, – Антон улыбнулся. – Только не поскользнитесь на мокрой глине, мадмуазель. Ее тут много на полу. Пока мы работаем, уборщики не очень торопятся выносить отходы.
– Спасибо. Я буду осторожна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
– Если бы эти девушки жили не дома, не с родителями, тоже были бы рады каждому лишнему франку, будь возможность заработать честным трудом. Ивонне приходится платить за комнату, и я знаю, она откладывает деньги, чтобы вызвать в Париж сестру.
– Она же лучшая манекенщица ателье Ландель. Неужели ей так мало платят?
– Возможно, больше, чем другим, но все манекенщицы зарабатывают не слишком много.
В этот же вечер Жюльетт завела разговор с Денизой.
– Почему манекенщицы получают так мало?
– Странная мысль! – брови Денизы поднялись вверх. – А почему они должны получать много? Вся их работа состоит в том, чтобы прогуливаться в лучших платьях Парижа! Mon Dieu! Как я хотела бы иметь такую работу!
– Но ведь не все так просто. Наверное, им приходится сталкиваться с весьма капризными клиентками, готовыми взорваться в любую минуту!
– Не буду спорить. Некоторые клиенты просто невыносимы. Но многие девушки соглашаются работать манекенщицами даже бесплатно.
– Что ты хочешь этим сказать? Дениза цинично посмотрела на Жюльетт.
– Я думаю, ты уже слышала все эти разговоры, что девушка, будучи манекенщицей, может познакомиться с весьма состоятельными мужчинами. А другие, кстати, и не приходят в демонстрационные залы. Три моих манекенщицы живут в роскошных апартаментах, хотя до сих пор не вышли замуж.
У Жюльетт перехватило дыхание:
– Надеюсь, начисляя зарплату, ты не берешь в расчет подобные обстоятельства?
– Конечно, нет! Как глупо так думать! Я плачу примерно такую же сумму, как и в других домах couture, а в некоторых зарплата даже меньше. Если ты просишь о повышении собственного заработка, то все будет очень скоро, – Дениза резко подняла руку, словно прерывая возможные возражения. – Хорошо. Я вижу, у тебя другое на уме. Давай закончим дискуссию, пока не поссорились. Все не так уж плохо.
Жюльетт покраснела. Мир был сохранен, отчасти благодаря тому, что она не высказала и половины того, что накопилось на душе. Девушка напомнила себе: они заключили с Денизой соглашение. Если начнутся постоянные споры, ничего хорошего из этого не получится.
Глава 6
Жюльетт не сразу заметила, что за ней следят. Из-за пораненного пальца ей дали выходной, и девушка решила отправиться в мастерскую Родена на Университетской улице, надеясь увидеть там работы Николая.
Остановившись, чтобы переждать поток машин, Жюльетт краешком глаза заметила женщину, которая что-то рисовала в блокноте. В Париже много художников, и сначала Жюльетт не придала этому значения, но потом увидела, что незнакомка, пересекая улицу и поглядывая именно на нее, продолжает что-то рисовать.
Теперь у Жюльетт возникло подозрение. Эта женщина – шпионка из другого ателье и зарисовывает новый фасон осеннего костюма, разработанный в ателье Ландель. Возможно, женщина даже знает, что Жюльетт – первая, кто надел эту модель. Подобного рода шпионская информация помогает модельерам, обладающим ею, разработать новую модель, учитывая достижения конкурентов и экономя время.
Надеясь, что мелкие детали костюма – форму петель, отстрочку на жакете и юбке – женщина не могла изучить подробно, Жюльетт ускорила шаг, почти побежала. Оглядываясь, она увидела, что лицо шпионки исказилось от досады. Прохожие удивленно смотрели на бегущую элегантную девушку. Через широко открытые створчатые двери Жюльетт буквально влетела в мастерскую.
Переведя дыхание, Жюльетт с изумлением огляделась. Она всегда предполагала, что в мастерской должна царить тишина. Здесь же – суета, шум. В огромном помещении сновали ассистенты, одетые в рабочие темные халаты. Среди них была только одна женщина, волосы которой прятались под треугольной кепкой. Она обрабатывала небольшой кусок мрамора, белая пыль кружилась в воздухе. Каждый занимался своим делом.
Как отметила Жюльетт, только двое лепили с натуры. Моделями служили старик и женщина с ребенком. Удивительно, но малыш преспокойно спал, невзирая на грохот воздвигаемых лесов, шум передвигаемых скульптурных изделий, стук колес тачки по каменному полу, крики, свист. Ужасная какофония отражалась от высоких стропил, порождая не одно эхо. Над всем этим господствовали «Врата Ада» – творение самого Огюста Родена. Об этом произведении не раз писали газеты, так как средства в его создание вложило государство, однако, работа пока так и не была завершена, хотя прошло уже несколько лет с ее начала.
Яркий костюм Жюльетт составил резкий контраст с приглушенными тонами, царящими в огромной мастерской, походившей на пещеру. Пшеничного цвета жакет и юбка выделялись на фоне белых, серых и коричневых тонов.
Один из мастеров глянул на Жюльетт: рыжеватые волосы, шляпка с яркими перьями – как язычок пламени в сумраке пещеры. Мастер расставлял ширмы, чтобы оградить свою модель, которая, видимо, собиралась раздеться и стояла в кимоно, накинутом на обнаженное тело.
– Мадмуазель? – обратился скульптор к Жюльетт, в тоне прозвучал вопрос. Вряд ли он мог принять ее за натурщицу, скорее, за одну из поклонниц Родена. Несмотря на солидный возраст и седую бороду мэтра, многие женщины находили его весьма привлекательным. – Меня зовут Антон Гасиль. Могу я вам чем-нибудь помочь? Если хотите увидеть мэтра, идите в одну из студий, но здесь его сегодня нет.
– О нет. Я пришла в надежде повидать некоторые работы.
– Тогда вы пришли по верному адресу, – сухо отозвался Антон.
Жюльетт улыбнулась.
– Я хочу увидеть не шедевры Родена, а работы одного из скульпторов, он русский, мы недавно познакомились.
– Насколько я знаю, сюда приходит только один русский. Вы имеете в виду Николая Карсавина?
– Да. Значит, вы знаете его? – девушке было приятно слышать, как кто-то произносит имя Николая.
– Мы нередко собирались, чтобы распить бутылочку вина и обсудить наши проблемы за столиком в каком-нибудь кафе. Иногда споры длятся всю ночь, – Антон Гасиль понял, что перед ним поклонница Карсавина, а не Родена. – Но сейчас он в отъезде. Вам это известно?
Девушка кивнула, чувствуя, что упоминание об отсутствии Николая усиливает ее тревогу и печаль.
– Да, но я хотела бы посмотреть его работы.
– Понятно.
Жюльетт уловила в его тоне насмешливые нотки.
– Значит, мой визит напрасен? – решительно спросила она.
– Я не уверен, – Гасиль обратился к одному из подмастерьев, который нес корзину мокрой глины. – Марсель, есть ли сейчас в студии работы Карсавина?
– Да, «Атлет» и еще две-три.
– Поставь свою корзину и проведи эту даму к ним, – Антон улыбнулся. – Только не поскользнитесь на мокрой глине, мадмуазель. Ее тут много на полу. Пока мы работаем, уборщики не очень торопятся выносить отходы.
– Спасибо. Я буду осторожна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101