Там, внизу, была привязана лодка, но сейчас ее нет. Боюсь, эта тропа давно всеми позабыта.
— Стало быть, это место — слабый участок в обороне Дахгленна. По этой тропе сюда могут пробраться враги.
— Мы пошлем дружеское письмо с предупреждением Парлану, в котором расскажем, что и как. Когда, разумеется, выберемся на свободу. Штурма Дахгленна в моих планах нет. Ну а теперь открой дверцу, дорогая. Если мы пойдем, прижимаясь к стене, то выберемся на открытое место между стеной замка и башней — и тогда придется бежать стрелой, иначе нас заметят. Хорошо бы еще, чтобы опустился туман…
Эмил попыталась открыть дверцу, для чего потребовалась вся ее сила — пришлось налечь всем телом. Лейт поддерживал сестру, поскольку оступаться было опасно.
Одно неверное движение — и Эмил свалилась бы в озеро.
Медленно — дюйм за дюймом — открывая дверцу, она испытала сильнейшее искушение бросить все и вернуться в постель Парлана, чтобы там дожидаться возвращения возлюбленного.
Парлан выругался, когда Элфкинг вдруг ни с того ни с сего сбился с ноги неподалеку от ворот замка Дахгленн. Вообще-то привычки слишком уж возиться с четвероногими у Парлана не было. Кроме того, он чувствовал себя полным идиотом из-за того, что гнал коня всю дорогу — а заодно и челядь, — и все ради того, чтобы поскорее встретиться с оставшейся в Дахгленне малюткой. То, что его люди пересмеивались за его спиной, раздражало хозяина еще больше. Обругав Элфкинга, стремившегося повернуть к озеру, он старался удерживать лошадь на дороге. Потом его озарила идея — зачем идти наперекор животному?
— Поезжайте вперед! — приказал он своим людям. — Это животное во что бы то ни стало желает полюбоваться на озеро, и с пути его не свернуть. Мне кажется, пусть он поступает как хочет.
— Я поеду с тобой, — сказал коренастый мужчина из свиты, сворачивая за Парланом на боковую дорогу.
Парлан яростно сверкнул глазами, однако одобрил это предложение коротким кивком. Несправедливо срывать свой гнев на другом человеке. Иен всего-навсего исполнял долг — охранял своего лэрда даже в близости стен родного замка. Хотя Парлан старался не наживать врагов, у него их было вполне достаточно.
Дав свободу Элфкингу, Парлан нахмурился. Уши жеребца навострились, а ноздри трепетали, словно под ним был не конь, а гончая. Любопытство Парлана вытеснило раздражение. Теперь он стал думать, что неповиновение коня — не одно только проявление упрямого нрава.
Пока конь нес его вдоль седых скал, Парлан незаметно для себя начал обдумывать причины, заставившие его самого спешить в родное гнездо. Пришлось признать, что это были не только любовные утехи. Конечно, сомневаться в том, что он хотел спать с Эмил, не приходилось. Но кроме того, он хотел ее видеть. Он желал слышать ее смех, созерцать ее улыбку — да и просто говорить с ней. Настоящим откровением для него явилось то, что он скучает по человеку, а не только по телу, удовлетворявшему его нужды.
Когда Элфкинг завез его к самой воде, Парлан спешился. Ведь должно же было что-то привлечь коня в такое местечко — и он желал знать, что именно. Он достал из ножен меч и краем глаза отметил, что Иен сделал то же самое.
— Земная твердь кончилась, — пробормотал Иен, когда они достигли края озера.
— Точно, но у меня такое впечатление, что это животное желает прогуляться по тонкой полоске земли между стенами Дахгленна и водами озера.
Отдав поводья коня Иену, Парлан нехорошо усмехнулся. Что ж, этого человека можно понять. Ему не нравилось быть там, где его меч бесполезен. Парлан знал, что в этом смысле Малколм более сговорчив. Кроме того, он решил обязательно поговорить с Эмил о трюках, которым та обучила коня, — Парлан не хотел вновь сталкиваться с сюрпризами, вскакивая на Элфкинга.
— Ты имел в виду именно эту дверь? — пыхтя спросила Эмил, продолжая налегать всем телом на толстые дубовые доски.
— Я попробовал ее, и она подалась. Хочешь поменяться местами?
— Нет. Если ты поскользнешься, я не удержу тебя и ты окончишь свои дни на дне озера. Попробую навалиться еще раз.
— Да не нужно тебе открывать ее до конца. Щели вполне хватит — не такие уж мы с тобой толстые. Ну, как дела?
— Подается, но нам нужно дюйм или два, чтобы проскочить. Слишком громко, — прошептала она, когда заржавевшие петли заскрипели.
— Жаль, что я не подумал их смазать. — Беглецы замерли, выжидая, не подняла ли стража тревогу. — Не так уж громко, как нам кажется, — пробормотал Лейт минутой позже. — Давай-ка жми на нее снова, — продолжал он настаивать, когда Эмил замерла в страхе. — Ведь кто-нибудь может заглянуть к нам в покои, чтобы выяснить, на месте ли мы. И увидит, что нас там нет.
Нельзя колебаться. — Когда девушка снова надавила на калитку и ржавые петли заскрипели, Лейт тихо выругался и сказал:
— Плюнь на шум и продолжай.
— Но, Лейт… — возразила девушка, уверенная, что стражники обязательно услышат лязг.
— Ни другого пути, ни времени у нас с тобой не будет.
Если нас поймают сейчас — ничего не поделаешь, но колебаться из-за того, что нас могут поймать, еще хуже. Дави на дверь, я сказал!
Парлан прижался к холодному камню. Он не был уверен, что слышит звуки, но что-то тем не менее его встревожило. Затаившись, он ждал. Тихое ржание Элфкинга убедило его, что конь по-прежнему там, где он его оставил. Кроме того, он понял, что конь привел его к тому самому месту, которое теперь вдруг показалось ему подозрительным.
Неожиданно взгляд Парлана наткнулся на странную неровность, напоминавшую дверцу в стене. Одновременно ушей Парлана достиг негромкий отчетливый звук, который исходил из этого самого места.
Очень осторожно он двинулся вдоль стены, не сводя глаз с преграды, и заметил, что дверца очень медленно подавалась. Движение это сопровождалось звуком, какой обычно издают заржавленные дверные петли. И тут Парлан догадался, что перед ним давным-давно забытый лаз. Какой-то человек нашел старинную дверь, предназначенную для вылазок, и теперь пытался ею воспользоваться.
Продвигаясь к лазу, Парлан думал об одном; в Дахгленне было всего два человека, которым бы пришло в голову покинуть замок скрытно.
Парлан вспыхнул от ярости, понимая, как близко к цели они оказались. Пленников обязаны были охранять денно и нощно, но, как выяснилось, никто не обнаружил их отсутствия.
Кэтрин на мгновение замерла у двери в спальню Лейта.
Молодой человек обращался с ней весьма сдержанно, причем холодность эта граничила с оскорблением. Это вызвало у нее вспышку гнева, но она тут же сообразила, как можно использовать молодого человека. Он был очень близок с Эмил, и сестрица слушала его, словно оракула. Кэтрин решила, что она вполне в силах отвадить Эмил от Парлана, используя влияние брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
— Стало быть, это место — слабый участок в обороне Дахгленна. По этой тропе сюда могут пробраться враги.
— Мы пошлем дружеское письмо с предупреждением Парлану, в котором расскажем, что и как. Когда, разумеется, выберемся на свободу. Штурма Дахгленна в моих планах нет. Ну а теперь открой дверцу, дорогая. Если мы пойдем, прижимаясь к стене, то выберемся на открытое место между стеной замка и башней — и тогда придется бежать стрелой, иначе нас заметят. Хорошо бы еще, чтобы опустился туман…
Эмил попыталась открыть дверцу, для чего потребовалась вся ее сила — пришлось налечь всем телом. Лейт поддерживал сестру, поскольку оступаться было опасно.
Одно неверное движение — и Эмил свалилась бы в озеро.
Медленно — дюйм за дюймом — открывая дверцу, она испытала сильнейшее искушение бросить все и вернуться в постель Парлана, чтобы там дожидаться возвращения возлюбленного.
Парлан выругался, когда Элфкинг вдруг ни с того ни с сего сбился с ноги неподалеку от ворот замка Дахгленн. Вообще-то привычки слишком уж возиться с четвероногими у Парлана не было. Кроме того, он чувствовал себя полным идиотом из-за того, что гнал коня всю дорогу — а заодно и челядь, — и все ради того, чтобы поскорее встретиться с оставшейся в Дахгленне малюткой. То, что его люди пересмеивались за его спиной, раздражало хозяина еще больше. Обругав Элфкинга, стремившегося повернуть к озеру, он старался удерживать лошадь на дороге. Потом его озарила идея — зачем идти наперекор животному?
— Поезжайте вперед! — приказал он своим людям. — Это животное во что бы то ни стало желает полюбоваться на озеро, и с пути его не свернуть. Мне кажется, пусть он поступает как хочет.
— Я поеду с тобой, — сказал коренастый мужчина из свиты, сворачивая за Парланом на боковую дорогу.
Парлан яростно сверкнул глазами, однако одобрил это предложение коротким кивком. Несправедливо срывать свой гнев на другом человеке. Иен всего-навсего исполнял долг — охранял своего лэрда даже в близости стен родного замка. Хотя Парлан старался не наживать врагов, у него их было вполне достаточно.
Дав свободу Элфкингу, Парлан нахмурился. Уши жеребца навострились, а ноздри трепетали, словно под ним был не конь, а гончая. Любопытство Парлана вытеснило раздражение. Теперь он стал думать, что неповиновение коня — не одно только проявление упрямого нрава.
Пока конь нес его вдоль седых скал, Парлан незаметно для себя начал обдумывать причины, заставившие его самого спешить в родное гнездо. Пришлось признать, что это были не только любовные утехи. Конечно, сомневаться в том, что он хотел спать с Эмил, не приходилось. Но кроме того, он хотел ее видеть. Он желал слышать ее смех, созерцать ее улыбку — да и просто говорить с ней. Настоящим откровением для него явилось то, что он скучает по человеку, а не только по телу, удовлетворявшему его нужды.
Когда Элфкинг завез его к самой воде, Парлан спешился. Ведь должно же было что-то привлечь коня в такое местечко — и он желал знать, что именно. Он достал из ножен меч и краем глаза отметил, что Иен сделал то же самое.
— Земная твердь кончилась, — пробормотал Иен, когда они достигли края озера.
— Точно, но у меня такое впечатление, что это животное желает прогуляться по тонкой полоске земли между стенами Дахгленна и водами озера.
Отдав поводья коня Иену, Парлан нехорошо усмехнулся. Что ж, этого человека можно понять. Ему не нравилось быть там, где его меч бесполезен. Парлан знал, что в этом смысле Малколм более сговорчив. Кроме того, он решил обязательно поговорить с Эмил о трюках, которым та обучила коня, — Парлан не хотел вновь сталкиваться с сюрпризами, вскакивая на Элфкинга.
— Ты имел в виду именно эту дверь? — пыхтя спросила Эмил, продолжая налегать всем телом на толстые дубовые доски.
— Я попробовал ее, и она подалась. Хочешь поменяться местами?
— Нет. Если ты поскользнешься, я не удержу тебя и ты окончишь свои дни на дне озера. Попробую навалиться еще раз.
— Да не нужно тебе открывать ее до конца. Щели вполне хватит — не такие уж мы с тобой толстые. Ну, как дела?
— Подается, но нам нужно дюйм или два, чтобы проскочить. Слишком громко, — прошептала она, когда заржавевшие петли заскрипели.
— Жаль, что я не подумал их смазать. — Беглецы замерли, выжидая, не подняла ли стража тревогу. — Не так уж громко, как нам кажется, — пробормотал Лейт минутой позже. — Давай-ка жми на нее снова, — продолжал он настаивать, когда Эмил замерла в страхе. — Ведь кто-нибудь может заглянуть к нам в покои, чтобы выяснить, на месте ли мы. И увидит, что нас там нет.
Нельзя колебаться. — Когда девушка снова надавила на калитку и ржавые петли заскрипели, Лейт тихо выругался и сказал:
— Плюнь на шум и продолжай.
— Но, Лейт… — возразила девушка, уверенная, что стражники обязательно услышат лязг.
— Ни другого пути, ни времени у нас с тобой не будет.
Если нас поймают сейчас — ничего не поделаешь, но колебаться из-за того, что нас могут поймать, еще хуже. Дави на дверь, я сказал!
Парлан прижался к холодному камню. Он не был уверен, что слышит звуки, но что-то тем не менее его встревожило. Затаившись, он ждал. Тихое ржание Элфкинга убедило его, что конь по-прежнему там, где он его оставил. Кроме того, он понял, что конь привел его к тому самому месту, которое теперь вдруг показалось ему подозрительным.
Неожиданно взгляд Парлана наткнулся на странную неровность, напоминавшую дверцу в стене. Одновременно ушей Парлана достиг негромкий отчетливый звук, который исходил из этого самого места.
Очень осторожно он двинулся вдоль стены, не сводя глаз с преграды, и заметил, что дверца очень медленно подавалась. Движение это сопровождалось звуком, какой обычно издают заржавленные дверные петли. И тут Парлан догадался, что перед ним давным-давно забытый лаз. Какой-то человек нашел старинную дверь, предназначенную для вылазок, и теперь пытался ею воспользоваться.
Продвигаясь к лазу, Парлан думал об одном; в Дахгленне было всего два человека, которым бы пришло в голову покинуть замок скрытно.
Парлан вспыхнул от ярости, понимая, как близко к цели они оказались. Пленников обязаны были охранять денно и нощно, но, как выяснилось, никто не обнаружил их отсутствия.
Кэтрин на мгновение замерла у двери в спальню Лейта.
Молодой человек обращался с ней весьма сдержанно, причем холодность эта граничила с оскорблением. Это вызвало у нее вспышку гнева, но она тут же сообразила, как можно использовать молодого человека. Он был очень близок с Эмил, и сестрица слушала его, словно оракула. Кэтрин решила, что она вполне в силах отвадить Эмил от Парлана, используя влияние брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104