Я уничтожу их всех, даже если придется обманом выманивать их из Карайдленда. Этот день станет последним днем наглецов Мак-Лаганов. Эта земля обагрится их кровью.
Хью пришпорил коня и ускакал. Леди Мэри с улыбкой смотрела ему вслед. Уже скоро Мак-Лаганы не будут ее тревожить. В исходе сегодняшней битвы она не сомневалась. Хью опытный военачальник, и его войско намного превосходит войско Мак-Лаганов. Она видела на стенах шотландских женщин, которые несли ночной дозор, и знала, что это значит. Те мужчины, что остались в Карайдленде, вконец измотаны, и в схватке с сэром Хью их ждет верное поражение.
Англичане хорошо отдохнули и были в полной боевой готовности. Леди Мэри направилась к своей крытой двуколке. «Интересно, сколько продлится бой? – размышляла она – Конечно, будет неплохо, если Карайдленд падет сразу, но успею ли я получить удовольствие?» Она надеялась, что боевое искусство и упорство Мак-Лаганов позволит им продержаться какое-то время и она насладится зрелищем, прежде чем будет объявлена желанная победа.
Шторм оглядела собравшихся в зале женщин и малолетних детей. Напряжение, с которым они ожидали начала боя, было почти осязаемым. Родным и близким этих людей предстояло сразиться с войском сэра Хью, и каждый хранил в душе тревогу. Даже дети притихли. Эта сцена показалась Шторм до боли знакомой. Так бывало и в Хагалео: по обе стороны границы женщины перед битвой боялись за своих мужчин – будь то возлюбленные или родственники, они надеялись, что те вернутся живыми.
Но сейчас страх был глубже обычного. Этот бой происходил возле самого порога их дома. Дети, женщины и немощные старики замирали от ужаса. Им предстояло своими глазами увидеть весь кошмар боя, услышать звуки смертельной схватки.
– Я не могу этого вынести! Надо их остановить, – прошептала Шторм, поднимаясь со скамьи.
Сидевшая рядом Мэгги удержала ее за руку, сказала она, – Ты не сможешь остановить бой, мечи уже обнажены, и кровь пролилась.
– Я не могу спокойно сидеть и смотреть на это. Я не стою того, чтобы из-за меня проливалась кровь.
– Наверное, не все со мной согласятся, но я думаю, этот бой начался не только из-за тебя. Конечно, и ты послужила поводом для драки, но наши люди защищают Карайдленд, сражаются с человеком, который заслуживает смерти.
– Но пойми же, Карайдленд может пасть, – прошептала девушка, – они разрушат все это!
– Да, мы все это знаем. У нас только половина всех воинов, да и те измотаны. Мы уже встречались с этим противником, и Бог нас щадил. Может быть, и на этот раз он смилостивится над нами. Нам остается только молиться.
– Я молюсь, но мне все равно страшно.
– Девочка, если мы отдадим тебя этому человеку, он все равно не уйдет. Ты знаешь это лучше нас. Мы все слышали, что говорят наши люди. Вражеская армия сильнее, и мы бы отдали тебя, если бы это спасло нас, спасло наших женщин и детей. Но это не поможет. Сэр Хью все равно попытается убить нас, а потом и тебя, просто это случится не так быстро.
Содрогнувшись от ужаса, Шторм закрыла глаза. Она знала, что Мэгги совершенно права. Получив ее, сэр Хью не остановит бой. Ей хотелось найти легкое решение, положить конец кровопролитию и предотвратить неминуемое поражение шотландцев. Да, она стала яблоком раздора, но битва началась не только из-за нее.
– Он предложит сдаться, – сказала Шторм в отчаянии, хватаясь за последнюю надежду.
– Да, предложит. Так положено.
– Но шотландцы отвергнут его предложение. – Девушка вздохнула.
– Да. Плен считается позором.
– Зато он оставляет жизнь.
– Ты в самом деле так считаешь?
Шторм отвела глаза. Она читала во взгляде Мэгги ту правду, которой так боялась, но которую, при всем своем желании, не могла отрицать.
– Нет, – наконец прошептала она, – нет, я не верю!
– В такой момент не стоит себя обманывать, девочка. Расслабляться опасно.
– Наверное, вы правы, но мне так плохо! У меня внутри все переворачивается от страха.
– Мне это знакомо, девочка. Я тоже всегда боюсь, когда мой Энгус уходит на войну. А сейчас еще хуже, потому что мои дети тоже взялись за меч. – Она покачала головой, видя, как побледнела девушка. – Нет, ты ни в чем не виновата. Знай, что бы ни случилось с моими близкими, я не буду тебя осуждать. Если меч настигнет моего мужа или сына, я прокляну одного человека – сэра Хью Седжвея. Только его одного. Девочка, мы с тобой знаем, что он хочет уничтожить всех Мак-Лаганов. Ему нельзя верить. Если он предложит условия мира, то только затем, чтобы мы сложили оружие. И тогда он перережет нас, как стадо баранов. Но мы не допустим этого. Если Господь хочет нашей смерти, мы будем драться до последнего младенца. Сэр Хью не получит легкой победы! Я молю Бога, чтобы этот зверь умер первым.
– Это было бы счастье. Мое сердце разрывается на части, Мэгги! У меня есть друзья по обе стороны этих стен. Кое-кто из бывших бойцов моего отца скрепя сердце пошел за Хью. Они люди военные и должны идти куда прикажут – нравится им это или нет.
– Я знаю. Наш милорд – военачальник, и будь он таким, как сэр Хью, мой Энгус все равно пошел бы за ним. Защищать Карайдленд – его долг. Другого он не знает, и я тоже. Ох, девочка, как бы мне хотелось, чтобы на нас напал не Хью, а твой отец! Вот уж не думала, что когда-нибудь скажу такое.
Губы Шторм тронула легкая улыбка.
– Наверное, не один из Мак-Лаганов сказал бы то же самое.
– Да, лорд Элдон был человеком слова, ему можно было верить. Он никогда не стал бы убивать невинных и безоружных. А этот негодяй печется только о своей мерзкой, шкуре, и грош цена всем его обещаниям. Ох, да ладно, чему быть, того не миновать. На все воля Божья. Надо смириться и не роптать.
– Легко сказать!
– А ты попробуй, девочка. Только в смирении обретаешь покой.
Шторм оглядела женщин и детей. Она поняла, что Мэгги говорила для всех них. Никто из присутствующих ни словом, ни взглядом не осудил английскую девушку. Они готовились к войне, молча, но решительно приняв ее в свои ряды, потому что знали: она тоже будет делать все возможное, чтобы помочь их воинам. И наверное, среди этих женшин были такие, кто знал: она тоже боится потерять любимого и будет молиться не за кого-то из англичан, а за высокого смуглого шотландца, который стоял на крепостной стене, смело встречая превосходящие силы врага.
Девушка нахмурилась, стараясь сосредоточиться на приготовлении целебного бальзама для раненых. Она не удивилась бы, узнав, что всем присутствовавшим известно о ее чувствах к Тэвишу. Женщина чутко угадывает такие вещи. Может быть даже, они узнали о ее любви раньше ее самой.
Интересно, как отнесся Тэвиш к ее признанию? Поверил ли в ее слова? Обрадовался, испугался? Задумался ли о собственных чувствах к ней и об их будущем?
Девушка мысленно обругала себя за глупость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Хью пришпорил коня и ускакал. Леди Мэри с улыбкой смотрела ему вслед. Уже скоро Мак-Лаганы не будут ее тревожить. В исходе сегодняшней битвы она не сомневалась. Хью опытный военачальник, и его войско намного превосходит войско Мак-Лаганов. Она видела на стенах шотландских женщин, которые несли ночной дозор, и знала, что это значит. Те мужчины, что остались в Карайдленде, вконец измотаны, и в схватке с сэром Хью их ждет верное поражение.
Англичане хорошо отдохнули и были в полной боевой готовности. Леди Мэри направилась к своей крытой двуколке. «Интересно, сколько продлится бой? – размышляла она – Конечно, будет неплохо, если Карайдленд падет сразу, но успею ли я получить удовольствие?» Она надеялась, что боевое искусство и упорство Мак-Лаганов позволит им продержаться какое-то время и она насладится зрелищем, прежде чем будет объявлена желанная победа.
Шторм оглядела собравшихся в зале женщин и малолетних детей. Напряжение, с которым они ожидали начала боя, было почти осязаемым. Родным и близким этих людей предстояло сразиться с войском сэра Хью, и каждый хранил в душе тревогу. Даже дети притихли. Эта сцена показалась Шторм до боли знакомой. Так бывало и в Хагалео: по обе стороны границы женщины перед битвой боялись за своих мужчин – будь то возлюбленные или родственники, они надеялись, что те вернутся живыми.
Но сейчас страх был глубже обычного. Этот бой происходил возле самого порога их дома. Дети, женщины и немощные старики замирали от ужаса. Им предстояло своими глазами увидеть весь кошмар боя, услышать звуки смертельной схватки.
– Я не могу этого вынести! Надо их остановить, – прошептала Шторм, поднимаясь со скамьи.
Сидевшая рядом Мэгги удержала ее за руку, сказала она, – Ты не сможешь остановить бой, мечи уже обнажены, и кровь пролилась.
– Я не могу спокойно сидеть и смотреть на это. Я не стою того, чтобы из-за меня проливалась кровь.
– Наверное, не все со мной согласятся, но я думаю, этот бой начался не только из-за тебя. Конечно, и ты послужила поводом для драки, но наши люди защищают Карайдленд, сражаются с человеком, который заслуживает смерти.
– Но пойми же, Карайдленд может пасть, – прошептала девушка, – они разрушат все это!
– Да, мы все это знаем. У нас только половина всех воинов, да и те измотаны. Мы уже встречались с этим противником, и Бог нас щадил. Может быть, и на этот раз он смилостивится над нами. Нам остается только молиться.
– Я молюсь, но мне все равно страшно.
– Девочка, если мы отдадим тебя этому человеку, он все равно не уйдет. Ты знаешь это лучше нас. Мы все слышали, что говорят наши люди. Вражеская армия сильнее, и мы бы отдали тебя, если бы это спасло нас, спасло наших женщин и детей. Но это не поможет. Сэр Хью все равно попытается убить нас, а потом и тебя, просто это случится не так быстро.
Содрогнувшись от ужаса, Шторм закрыла глаза. Она знала, что Мэгги совершенно права. Получив ее, сэр Хью не остановит бой. Ей хотелось найти легкое решение, положить конец кровопролитию и предотвратить неминуемое поражение шотландцев. Да, она стала яблоком раздора, но битва началась не только из-за нее.
– Он предложит сдаться, – сказала Шторм в отчаянии, хватаясь за последнюю надежду.
– Да, предложит. Так положено.
– Но шотландцы отвергнут его предложение. – Девушка вздохнула.
– Да. Плен считается позором.
– Зато он оставляет жизнь.
– Ты в самом деле так считаешь?
Шторм отвела глаза. Она читала во взгляде Мэгги ту правду, которой так боялась, но которую, при всем своем желании, не могла отрицать.
– Нет, – наконец прошептала она, – нет, я не верю!
– В такой момент не стоит себя обманывать, девочка. Расслабляться опасно.
– Наверное, вы правы, но мне так плохо! У меня внутри все переворачивается от страха.
– Мне это знакомо, девочка. Я тоже всегда боюсь, когда мой Энгус уходит на войну. А сейчас еще хуже, потому что мои дети тоже взялись за меч. – Она покачала головой, видя, как побледнела девушка. – Нет, ты ни в чем не виновата. Знай, что бы ни случилось с моими близкими, я не буду тебя осуждать. Если меч настигнет моего мужа или сына, я прокляну одного человека – сэра Хью Седжвея. Только его одного. Девочка, мы с тобой знаем, что он хочет уничтожить всех Мак-Лаганов. Ему нельзя верить. Если он предложит условия мира, то только затем, чтобы мы сложили оружие. И тогда он перережет нас, как стадо баранов. Но мы не допустим этого. Если Господь хочет нашей смерти, мы будем драться до последнего младенца. Сэр Хью не получит легкой победы! Я молю Бога, чтобы этот зверь умер первым.
– Это было бы счастье. Мое сердце разрывается на части, Мэгги! У меня есть друзья по обе стороны этих стен. Кое-кто из бывших бойцов моего отца скрепя сердце пошел за Хью. Они люди военные и должны идти куда прикажут – нравится им это или нет.
– Я знаю. Наш милорд – военачальник, и будь он таким, как сэр Хью, мой Энгус все равно пошел бы за ним. Защищать Карайдленд – его долг. Другого он не знает, и я тоже. Ох, девочка, как бы мне хотелось, чтобы на нас напал не Хью, а твой отец! Вот уж не думала, что когда-нибудь скажу такое.
Губы Шторм тронула легкая улыбка.
– Наверное, не один из Мак-Лаганов сказал бы то же самое.
– Да, лорд Элдон был человеком слова, ему можно было верить. Он никогда не стал бы убивать невинных и безоружных. А этот негодяй печется только о своей мерзкой, шкуре, и грош цена всем его обещаниям. Ох, да ладно, чему быть, того не миновать. На все воля Божья. Надо смириться и не роптать.
– Легко сказать!
– А ты попробуй, девочка. Только в смирении обретаешь покой.
Шторм оглядела женщин и детей. Она поняла, что Мэгги говорила для всех них. Никто из присутствующих ни словом, ни взглядом не осудил английскую девушку. Они готовились к войне, молча, но решительно приняв ее в свои ряды, потому что знали: она тоже будет делать все возможное, чтобы помочь их воинам. И наверное, среди этих женшин были такие, кто знал: она тоже боится потерять любимого и будет молиться не за кого-то из англичан, а за высокого смуглого шотландца, который стоял на крепостной стене, смело встречая превосходящие силы врага.
Девушка нахмурилась, стараясь сосредоточиться на приготовлении целебного бальзама для раненых. Она не удивилась бы, узнав, что всем присутствовавшим известно о ее чувствах к Тэвишу. Женщина чутко угадывает такие вещи. Может быть даже, они узнали о ее любви раньше ее самой.
Интересно, как отнесся Тэвиш к ее признанию? Поверил ли в ее слова? Обрадовался, испугался? Задумался ли о собственных чувствах к ней и об их будущем?
Девушка мысленно обругала себя за глупость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83