В самую последнюю очередь ей нужно думать о том, что она чувствует или не чувствует к Найджелу Мюррею. И совершенно ни к чему обвинять его в том, что он осознанно или неосознанно использует ее. Она тоже использует его. Он защищает ее, сражается за нее, он показал ей, что значит страсть.
Жизель знала, что в какой-то момент ей придется взять эмоции под контроль. Если она проиграет эту борьбу за жизнь, чувства станут не важны. Она собиралась остаться в живых, собиралась сделать все, чтобы восстановить свое доброе имя, и это – самое главное на сегодняшний день.
Поморщившись, она поднялась, чтобы дать корм лошадям. Хотелось надеяться, что она устоит перед лицом опасности, когда придет время.
Жизель не могла понять, что ее разбудило. Посмотрев в сторону входа, она увидела, что утро еще не наступило. Два дня Найджела терзала лихорадка. Сегодня в первый раз ей удалось поспать больше двух часов. То, что она проснулась без видимой причины, жутко раздражало.
Сердце вдруг сжалось, когда ей показалось, что Найджелу стало хуже, что именно это и разбудило ее. Она тихонько повернулась, боясь взглянуть на него. Рукой тронула ему лоб и почувствовала облегчение. Лоб был прохладный и влажный. Нет, не влажный – пот тек с него ручьем. Значит, лихорадка прекратилась.
Она вскочила, чтобы принести чистую сорочку и набрать воды, умыть его. В спину дунуло холодом. Жизель вздрогнула и сообразила, что ее сорочка пропиталась потом. Наверное, от этого она и проснулась. Жизель быстро поменяла ее и начала собирать то, что было нужно Найджелу.
В это время он приподнялся и посмотрел на нее. Жизель немного удивилась, а потом почувствовала настоящее волнение, увидев его ясные и блестящие глаза. Лихорадка и в самом деле ушла. Но ситуация не становилась менее сложной. Она подумала об этом и невольно вздохнула. Ей так и не хватило времени, чтобы разобраться в себе, чтобы разобраться в своих отношениях с Найджелом. Сердце протестовало против этого. Но увильнуть от копания в себе сейчас было не трудно. Все внимание она сосредоточила на том, чтобы как можно быстрее поставить Найджела на ноги.
– Мне было так плохо? – хрипло спросил он, жадно глотая воду.
– Да, немного. – Голос слегка задрожал, и она стала отирать пот с его тела. – Наверное, лихорадка началась из-за того, что я не успела вовремя обработать твою рану.
– Быстрее и не получилось бы, милая. – Он сжал зубы, когда она начала отдирать бинты.
– Может и так. Однако задержка дала возможность дурным телесным сокам проникнуть в рану. Но теперь ты быстро поправишься, правда ведь?
– Правда. Только мы теряем драгоценное время. Сколько мы уже здесь?
– Два дня. Этот – третий. – Она увидела, как он побледнел, когда помогала ему надеть чистую сорочку. Но он не издал ни звука. – Я никого не видела тут. Не слышала, чтобы кто-нибудь шатался поблизости. Так что мы здесь, кажется, в безопасности.
– Все равно, чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше. – Он говорил с трудом, преодолевая боль и закрыв глаза.
– Пока я не пойму, что ты можешь сесть на лошадь и это не обернется разошедшимися швами или возвращением лихорадки от переутомления, думать об этом нельзя.
– Тогда придется задержаться на несколько дней.
– Значит, так и будет. Нам совсем ни к чему торопиться, а то ты потом снова свалишься.
Найджел понимал, что она права, но все равно ему это не нравилось.
– Мы здесь легко окажемся в ловушке.
Намочив кусок полотна в холодной воде, она вытерла ему лицо. Важно обеспечить ему полный покой, но как это сделать? Оставаться надолго в одном месте действительно нельзя. Опасность возрастала. С этим не поспоришь, и она понимала его озабоченность. Задержка беспокоила и ее.
– Это место не так легко найти. Я не оставляю никаких следов, по которым нас могут обнаружить. – Она специально говорила тихо, чтобы не волновать его. – Я даже оттаскиваю конский навоз подальше отсюда в грязной попоне, которую забрала у тех. – Ее передернуло. – И сваливаю его поверх тел. По правде говоря, каждый раз, когда мне приходится спускаться в лес, я обязательно что-нибудь бросаю на них. Камни, хворост, который не годится для костра, – в общем, все, что оказывается под рукой. Мне не хочется подходить к ним близко, не хочется видеть их, но чувствую, что должна сделать хоть что-нибудь, чтобы прикрыть их.
– Это правильно. Во-первых, их не обнаружат, а во-вторых, падалыцики будут держаться от них на расстоянии.
– Правда, мне кажется, что лошадиного навоза не хватит. Я не успокаиваю тебя, но мы действительно хорошо замаскировались. Если все это тебя сильно беспокоит, тогда отдыхай и быстрее набирайся сил. Как только сможешь сесть на лошадь, мы сразу же уедем отсюда.
Он открыл глаза и слабо улыбнулся.
– И ты уверена, что все так и получится, да?
– Уверена, сэр Мюррей. И вы тоже будьте уверены.
Она улыбнулась, когда Найджел тихо засмеялся, а потом закрыл глаза. Он заснул практически сразу. Жизель долго всматривалась в него. Ей не удалось увидеть никаких тревожных признаков вновь возвращающейся лихорадки. Она с облегчением вздохнула. Пока рано было думать о быстром выздоровлении Найджела. Однако теперь появилась надежда, что за эти два дня худшее миновало.
Широко зевнув, Жизель отправилась обиходить лошадей. Она вытащила навоз и по дороге назад в пещеру набрала хвороста. Сполоснула руки, умылась и вытянулась на постели рядом с Найджелом. Ему все равно не понравится, как пойдет поправка – хоть быстро, хоть медленно. Жизель была в этом уверена. Но пока он будет набираться сил, для нее главное быть всегда отдохнувшей и четко мыслить. Поэтому нужно как следует высыпаться. За это время надо будет восстановить силы, которые она отдала Найджелу, чтобы тот поборол лихорадку.
* * *
Жизель терпеливо дождалась, пока он снова заснет. За прошедшие два дня она не заметила видимых признаков воспаления и решила, что теперь можно немного расслабиться и перестать неотступно следить за ним. Каждый раз при пробуждении она давала ему пить много воды или вина. Столько, сколько могла влить ему в горло. В конце концов он стал браниться и говорить, что его скоро смоет с горы. Он начал понемногу есть. В первый раз это была пара кусков черствого хлеба. Потом аппетит стал расти. Ее это радовало, потому что еда давала силы. Но неожиданно перед ней возникла другая проблема: их запасы кончались.
У этой проблемы существовало только одно решение. Несколько часов она ломала голову, стараясь придумать что-нибудь еще. Но безуспешно. Им были нужны продукты. Охотиться она не умела, а грибов, ягод и прочего в округе не было. Но были деньги, и, значит, еду можно было купить. Недалеко от них, к западу, стояла небольшая деревня, которую она заметила, когда собирала хворост для костра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Жизель знала, что в какой-то момент ей придется взять эмоции под контроль. Если она проиграет эту борьбу за жизнь, чувства станут не важны. Она собиралась остаться в живых, собиралась сделать все, чтобы восстановить свое доброе имя, и это – самое главное на сегодняшний день.
Поморщившись, она поднялась, чтобы дать корм лошадям. Хотелось надеяться, что она устоит перед лицом опасности, когда придет время.
Жизель не могла понять, что ее разбудило. Посмотрев в сторону входа, она увидела, что утро еще не наступило. Два дня Найджела терзала лихорадка. Сегодня в первый раз ей удалось поспать больше двух часов. То, что она проснулась без видимой причины, жутко раздражало.
Сердце вдруг сжалось, когда ей показалось, что Найджелу стало хуже, что именно это и разбудило ее. Она тихонько повернулась, боясь взглянуть на него. Рукой тронула ему лоб и почувствовала облегчение. Лоб был прохладный и влажный. Нет, не влажный – пот тек с него ручьем. Значит, лихорадка прекратилась.
Она вскочила, чтобы принести чистую сорочку и набрать воды, умыть его. В спину дунуло холодом. Жизель вздрогнула и сообразила, что ее сорочка пропиталась потом. Наверное, от этого она и проснулась. Жизель быстро поменяла ее и начала собирать то, что было нужно Найджелу.
В это время он приподнялся и посмотрел на нее. Жизель немного удивилась, а потом почувствовала настоящее волнение, увидев его ясные и блестящие глаза. Лихорадка и в самом деле ушла. Но ситуация не становилась менее сложной. Она подумала об этом и невольно вздохнула. Ей так и не хватило времени, чтобы разобраться в себе, чтобы разобраться в своих отношениях с Найджелом. Сердце протестовало против этого. Но увильнуть от копания в себе сейчас было не трудно. Все внимание она сосредоточила на том, чтобы как можно быстрее поставить Найджела на ноги.
– Мне было так плохо? – хрипло спросил он, жадно глотая воду.
– Да, немного. – Голос слегка задрожал, и она стала отирать пот с его тела. – Наверное, лихорадка началась из-за того, что я не успела вовремя обработать твою рану.
– Быстрее и не получилось бы, милая. – Он сжал зубы, когда она начала отдирать бинты.
– Может и так. Однако задержка дала возможность дурным телесным сокам проникнуть в рану. Но теперь ты быстро поправишься, правда ведь?
– Правда. Только мы теряем драгоценное время. Сколько мы уже здесь?
– Два дня. Этот – третий. – Она увидела, как он побледнел, когда помогала ему надеть чистую сорочку. Но он не издал ни звука. – Я никого не видела тут. Не слышала, чтобы кто-нибудь шатался поблизости. Так что мы здесь, кажется, в безопасности.
– Все равно, чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше. – Он говорил с трудом, преодолевая боль и закрыв глаза.
– Пока я не пойму, что ты можешь сесть на лошадь и это не обернется разошедшимися швами или возвращением лихорадки от переутомления, думать об этом нельзя.
– Тогда придется задержаться на несколько дней.
– Значит, так и будет. Нам совсем ни к чему торопиться, а то ты потом снова свалишься.
Найджел понимал, что она права, но все равно ему это не нравилось.
– Мы здесь легко окажемся в ловушке.
Намочив кусок полотна в холодной воде, она вытерла ему лицо. Важно обеспечить ему полный покой, но как это сделать? Оставаться надолго в одном месте действительно нельзя. Опасность возрастала. С этим не поспоришь, и она понимала его озабоченность. Задержка беспокоила и ее.
– Это место не так легко найти. Я не оставляю никаких следов, по которым нас могут обнаружить. – Она специально говорила тихо, чтобы не волновать его. – Я даже оттаскиваю конский навоз подальше отсюда в грязной попоне, которую забрала у тех. – Ее передернуло. – И сваливаю его поверх тел. По правде говоря, каждый раз, когда мне приходится спускаться в лес, я обязательно что-нибудь бросаю на них. Камни, хворост, который не годится для костра, – в общем, все, что оказывается под рукой. Мне не хочется подходить к ним близко, не хочется видеть их, но чувствую, что должна сделать хоть что-нибудь, чтобы прикрыть их.
– Это правильно. Во-первых, их не обнаружат, а во-вторых, падалыцики будут держаться от них на расстоянии.
– Правда, мне кажется, что лошадиного навоза не хватит. Я не успокаиваю тебя, но мы действительно хорошо замаскировались. Если все это тебя сильно беспокоит, тогда отдыхай и быстрее набирайся сил. Как только сможешь сесть на лошадь, мы сразу же уедем отсюда.
Он открыл глаза и слабо улыбнулся.
– И ты уверена, что все так и получится, да?
– Уверена, сэр Мюррей. И вы тоже будьте уверены.
Она улыбнулась, когда Найджел тихо засмеялся, а потом закрыл глаза. Он заснул практически сразу. Жизель долго всматривалась в него. Ей не удалось увидеть никаких тревожных признаков вновь возвращающейся лихорадки. Она с облегчением вздохнула. Пока рано было думать о быстром выздоровлении Найджела. Однако теперь появилась надежда, что за эти два дня худшее миновало.
Широко зевнув, Жизель отправилась обиходить лошадей. Она вытащила навоз и по дороге назад в пещеру набрала хвороста. Сполоснула руки, умылась и вытянулась на постели рядом с Найджелом. Ему все равно не понравится, как пойдет поправка – хоть быстро, хоть медленно. Жизель была в этом уверена. Но пока он будет набираться сил, для нее главное быть всегда отдохнувшей и четко мыслить. Поэтому нужно как следует высыпаться. За это время надо будет восстановить силы, которые она отдала Найджелу, чтобы тот поборол лихорадку.
* * *
Жизель терпеливо дождалась, пока он снова заснет. За прошедшие два дня она не заметила видимых признаков воспаления и решила, что теперь можно немного расслабиться и перестать неотступно следить за ним. Каждый раз при пробуждении она давала ему пить много воды или вина. Столько, сколько могла влить ему в горло. В конце концов он стал браниться и говорить, что его скоро смоет с горы. Он начал понемногу есть. В первый раз это была пара кусков черствого хлеба. Потом аппетит стал расти. Ее это радовало, потому что еда давала силы. Но неожиданно перед ней возникла другая проблема: их запасы кончались.
У этой проблемы существовало только одно решение. Несколько часов она ломала голову, стараясь придумать что-нибудь еще. Но безуспешно. Им были нужны продукты. Охотиться она не умела, а грибов, ягод и прочего в округе не было. Но были деньги, и, значит, еду можно было купить. Недалеко от них, к западу, стояла небольшая деревня, которую она заметила, когда собирала хворост для костра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81