Найджел рассвирепеет, если узнает. Поэтому она потихоньку выбралась из пещеры, ведя за собой упиравшуюся лошадь. Ненадолго заскочила в пещеру, чтобы убедиться, что Найджел не проснулся, и заторопилась вниз по направлению к деревне. Это была, конечно, рискованная затея. Ее внешность мало кого могла обмануть. Поблизости она не видела людей Дево, что совсем не означало, что их нет здесь вообще. Прошлый раз их с Найджелом перехватили неожиданно, и сейчас ей не хватало его острых глаз, чтобы контролировать местность. Был бы Найджел здоров и начеку, он своими руками придушил бы ее, но не позволил бы выехать одной. Если она не вернется, пока он спит, Найджел устроит ей грандиозный скандал. Оставалось надеяться, что она приедет живой и здоровой, с сумками, полными еды, и он простит ее.
Сытый желудок оказывает прекрасное воздействие на дурное настроение мужчин.
Что тут особенного, говорила она себе, сейчас она съездит, все быстренько купит, и так же быстро уберется оттуда. Но, несмотря на все уговоры, сердце тревожно колотилось, когда ее лошадь вошла в деревню. Вдруг ей показалось, что все, что она сейчас делает, – сплошное безумие. Потом тряхнула головой. Найджел сейчас так же легко узнаваем, как и она, поэтому совершенно не важно, кто из них покажется на людях. И она не собиралась ждать, когда он восстановится настолько, чтобы смог прикрывать ей тылы. Если она не добудет еды, ему придется долго отлеживаться, может быть, очень долго. Если не рисковать, не вылезать на свет из боязни, они с Найджелом просто умрут от голода или – она вздрогнула от этой мысли – будут вынуждены съесть одну лошадь. Жизель выпрямилась в седле и продолжила путь, пытаясь незаметно, но внимательно следить за всем и за всеми вокруг.
Зайдя внутрь маленькой темной лавки пекаря, Жизель незаметно перевела дух, видя, как внимательно разглядывает ее хозяин.
– Мне нужно три каравая хлеба, – низким голосом, решительно произнесла она.
– Во что ты играешь, детка? – От дородного булочника пахло сдобой.
– Ни во что я не играю. Мне нужен хлеб.
– Не делай вид, что не понимаешь. Ты, наверное, считаешь меня полным дураком, если думаешь, что грязная шапка и мальчишеский костюм заставят меня поверить, что ты – мальчишка. Ну и для чего юная особа так нарядилась?
Она мысленно выругалась, но постаралась изобразить грустную девочку.
– Мне не хочется вас обманывать, добрый господин. Я – сирота. Из всей семьи у меня остался только кузен. Сейчас он в армии, но не мог оставить меня дома одну. Поэтому я переоделась в его пажа, пока мы не найдем какую-нибудь добрую старушку, которая позаботится о бедной девочке. – Она незаметно с облегчением вздохнула, когда увидела, что он кивнул ей и с сочувствием улыбнулся.
– Какой стыд, что добропорядочные девушки нигде не могут найти приюта и поддержки. – Он протянул ей хлеб и смотрел, как она отсчитывает монеты. – Кузен не должен позволять вам ездить одной. Он поступил по-доброму, взяв вас под свое покровительство, но рискует вашей жизнью и целомудрием, отпуская вас без сопровождения.
– Я передам ему, сир.
– Обязательно, и возвращайтесь назад к себе как можно скорее.
– Отправлюсь сию же минуту. – Она заторопилась прочь из лавки.
Хотя мужчина, который продал ей сыр, а заодно и другие торговцы, с которыми она пообщалась, не стали утруждать себя никакими советами, у них на лицах было написано, что они не обманывались на ее счет. В конце концов Жизель набила седельные сумки всем, в чем нуждалась, и, счастливая, заторопилась вон из деревни. Она даже не удивилась, когда увидела, как небольшая группка вооруженных всадников направляется в сторону деревни. Без сомнений, это были люди Дево. Удача помогла вовремя разминуться с ними. Она направилась в сторону леса, чтобы укрыться за деревьями. Нужно было сохранить резвый ход, но так, чтобы у них не сложилось впечатления, что она убегает. Это сразу вызвало бы подозрения.
Жизель прошипела, что-то очень неприличное, когда, кинув взгляд назад, увидела, что группка сбавила скорость, и всадники внимательно смотрят ей вслед. Пришлось проявить все свое самообладание и не послать лошадь галопом, чтобы как можно быстрее унести ноги. Напряжение было такое, что она почувствовала физическую боль. Наконец, оказавшись под защитой деревьев, Жизель внимательно прислушалась, есть ли за ней погоня.
Убедившись, что они не смогут увидеть ее, она остановила лошадь, спешилась и ползком добралась до места, откуда могла посмотреть на этих людей. Ей понравилась собственная хитрость, хотя нужно было еще много практиковаться, чтобы двигаться так же неслышно, как Найджел. Жизель забеспокоилась, когда увидела, что они остановились, продолжают смотреть в направлении, куда она скрылась, и спорить между собой. Она напряженно замерла, когда один из них двинулся в ее сторону. Потом вздохнула с облегчением, потому что компаньоны позвали его назад. В конце концов группа продолжила свой путь к деревне, но Жизель еще какое-то время не уходила. Она бдительно наблюдала, чтобы до конца удостовериться, что компания не передумает и не пойдет по ее следу. Меньше всего ей хотелось привести их к пещере и чтобы там они захватили ее и беспомощного Найджела.
Все так же озираясь, она со всеми предосторожностями отправилась назад. Не доехав до их укрытия, Жизель спешилась и повела лошадь вверх по неровному каменистому склону. Уже совсем недалеко от пещеры, она вдруг, ахнув, остановилась, не веря своим глазам.
У входа стоял Найджел, держа меч в руках. Увидев ее, он прислонился к скале. Пока Жизель бежала к нему, он тихо сполз вниз и уселся на голую землю.
– Ты с ума сошел? – закричала она, помогая ему войти внутрь и с тревогой наблюдая, как он от слабости дрожит всем телом.
– То же самое я должен спросить у тебя, – прохрипел он, опускаясь на постель и кляня свою слабость.
Проснувшись, Найджел не обнаружил ее. Сначала он не стал беспокоиться, подумав, что она отправилась за хворостом или выносит навоз. Когда Найджел увидел, что ее лошади тоже нет, он занервничал. Чем дольше длилось ожидание, а она все не появлялась, тем сильнее нарастала тревога. Поднявшись на ноги, он понял, что не в силах ей помочь, если с ней случилось несчастье, но оставить эту мысль тоже не мог. Меч стал неподъемным. Он не смог бы им воспользоваться. К тому времени, когда он наконец, трясясь от слабости, выполз наружу, до него дошло, что он не в состоянии ничего сделать, кроме как стоять здесь на дрожащих ногах и обливаться потом. Это привело его в бешенство. То, что она нашла его таким, а потом еще помогла дотащиться до постели, только добавило ярости.
– Это не я раненная и не я прихожу в себя после лихорадки. – Она быстро осмотрела рану и с облегчением убедилась, что та не открылась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81