Тем не менее он заявляет, что занимался реставрацией исторических памятников по всему Восточному побережью. Я видел альбом с фотографиями восстановленных зданий, который он показывает возможным клиентам, и у меня есть большое сомнение в авторстве работ, которые он выдаёт за свои. Мне также известна процедура оформления статуса исторического памятника. Никакой реставратор ничего не может гарантировать своим клиентам – только подогревать их надежды.
Слушая Квиллера, Броуди становился всё мрачнее.
– Да, согласен, всё это очень смахивает на мошенничество. Надо бы подключить прокуратуру.
Не спеши, Энди. В среду Барт приедет домой и посвятит нас в подробности расследования, проведённого Фондом К. А завтра днем я хочу устроить Картеру Ли ловушку, просто чтобы посмотреть на его реакцию. Я сообщу тебе о результатах завтра… примерно в это же время.
– Удачи, – без энтузиазма проворчал Броуди. Затем он позволил себе усмехнуться. – А что твой сообразительный кот думает об этом парне?
– Понимаешь, какая штука, однажды Коко набросился на его меховую шапку и попытался разодрать её. Может, это что-нибудь да значит? Для кошек ведь сезон охоты никогда не закрывается.
После разговора с Броуди он, дождавшись нужного часа, позвонил в квартиру Кармайклов. Даниэль ответила, что её кузен прибыл, но совершенно разбит, он провёл без сна почти двое суток, поэтому сейчас спит, и она не может его потревожить.
– Разумеется, – сказал Квиллер. – Я хотел только выразить мои соболезнования и пригласить вас обоих завтра ко мне на деловое совещание… и бокал чего-нибудь освежающего. Возможно, Картера Ли хотя бы отчасти утешит известие, что ему хотят поручить реставрацию двух больших зданий. Как думаешь, он возьмётся за большое дело… после всего, что случилось?
– Ну конечно! Уверена, что возьмётся! К какому часу нам подъехать завтра?
– Как насчёт половины третьего? Я живу в последнем доме строения пять. Он уже заезжал ко мне однажды… А что вы предпочитаете из напитков?
– «Маргариту», – не задумываясь, заявила она.
Разыграв карту показного радушия, Квиллер – не без азарта – принялся продумывать следующий ход, который поможет заманить добычу в ловушку. Приманкой послужит немного выпивки, много сочувствия и фальшивая сделка. А потом он захлопнет западню! Конечно, есть вероятность, что Картер Ли окажется достаточно ловким или достаточно скользким, чтобы улизнуть из неё. Хоть этот миляга и говорил в Театральном клубе, что не имеет актерских способностей, его игра не посрамила бы Лоуренса Оливье, Джона Гилгуда и Алека Гиннесса.
Интересно, случайно ли внимание Коко привлёк именно десятый том Мелвилла, в котором помещён «Мошенник»? А ещё кота чем-то привлекали научные изыскания А. Натта, касавшиеся оссиановской мистификации! Только теперь Квиллер понял, что ему следовало бы серьезнее относиться к кошачьим причудам.
Впрочем, сейчас надлежало всё внимание сосредоточить на подготовке ловушки. План ещё не до конца оформился в его голове, но кое-какие контуры уже проступили. Он собирался поведать гостям о «Коротких и длинных историях» и дать им прослушать предание о Сырой низине. Далее он предполагал развлечь их байкой собственного сочинения – об афере, жертвой которой граждане Пикакса пали более ста лет назад. История эта должна заключать в себе аналогию с проектом реставрации Плезант-стрит, достаточно прозрачную, чтобы слушатели занервничали. По крайней мере, Квиллер полагал, что Даниэль точно выдаст себя, даже если её мнимый кузен сохранит хладнокровие. Итак, оставалось только сплести выдумку похитрее, позаковыристей.
Однако, сев за пишущую машинку, Квиллер обнаружил, что события последних суток никак не выходят у него из головы. Надо было дать мыслям новый ход» но как? Он взглянул на кота, кот взглянул на него.
«Опера!» – подумал Квиллер,
«Йяу!» – одобрил Коко.
«Адриенна Лекуврёр», – решил Квиллер.
«Йяу!» – поддержал сиамец.
Квиллер достал пластинку, которую Полли подарила ему На Рождество и которую он так и не прослушал. Чувствуя себя немного виноватым, он запустил диск и удобно устроился с кружкой кофе в своём кресле, положив скрещенные ноги на пуфик.
В первом действии разыгрывалась суматошная сцена за кулисами театра «Комеди франсез». Труппа и гости отдавались бурным переживаниям, плели интриги и флиртовали. Коко спокойно улегся рядышком, а Юм-Юм мгновенно улизнула. Она не принадлежала к поклонникам оперного искусства.
Музыка была красивой, исполнение – волнующим. В основу сюжета легла случившаяся в 1730 году история великой актрисы и злобной принцессы, которые соперничали за любовь блистательного аристократа. Козни, страдания, обман и месть. Страсти вокруг заложенного ожерелья, букетика фиалок и потерянного браслета. Коко время от времени проявлял беспокойство. Квиллер следил за содержанием по английскому либретто, но кот слушал оперу на итальянском. Словно понимая, в чём там суть, он издавал явно неодобрительные звуки, когда напряжение нарастало. В последнем акте, когда Адриенна умирает на руках возлюбленного, Коко развопился так, точно его выворачивали наизнанку.
– Ты испортил финал, – укорил его Квиллер, когда опера закончилась и Юм-Юм вышла из тайного убежища.
Однако это не был обычный кошачий вопль. Коко издавал какие-то глухие, сдавленные стенания! Квиллер вновь проиграл четвёртый акт, поставив с начала сцену смерти: Адриенна получает засушенные фиалки и, думая, что это жестокое послание от потерянного возлюбленного, зарывается лицом в увядшие цветы. Она не знает, что их прислала принцесса, не знает, что они отравлены. Коко завопил снова. Точно таким же страдальческим воплем он откликался на «Проклятие Димсдейла», когда упоминались пироги, отравленные пироги!
ВОСЕМНАДЦАТЬ
Выслушав отклик Коко, Квиллер уселся за пишущую машинку с угрюмой решимостью. Теперь им двигало уже не проказливое желание поиграть в кошки-мышки с жуликом. «Пошла другая, жёсткая игра, – сказал он себе. – Больше никакого софтбола – только бейсбол!» Реакция Коко на отравлённые фиалки подтверждала самые мрачные подозрения журналиста, объясняя, отчего усилилось покалывание над верхней губой.
Местные шутники любили говорить за чашкой кофе: «Если хочешь убить жену, сделай это в Центре, и ты легко выкрутишься». Пусть и с запозданием, Квиллер понял, что последние события мучительно очевидны: поспешная женитьба, договор на совместное владение имуществом, быстрая кремация без вскрытия, старания Картера Ли скрыть Своё местонахождение после смерти Линетт, чтобы не могли вмешаться её знакомые из Пикакса.
Однако разве имелось хоть одно реальное доказательство, что он отравил жену?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Слушая Квиллера, Броуди становился всё мрачнее.
– Да, согласен, всё это очень смахивает на мошенничество. Надо бы подключить прокуратуру.
Не спеши, Энди. В среду Барт приедет домой и посвятит нас в подробности расследования, проведённого Фондом К. А завтра днем я хочу устроить Картеру Ли ловушку, просто чтобы посмотреть на его реакцию. Я сообщу тебе о результатах завтра… примерно в это же время.
– Удачи, – без энтузиазма проворчал Броуди. Затем он позволил себе усмехнуться. – А что твой сообразительный кот думает об этом парне?
– Понимаешь, какая штука, однажды Коко набросился на его меховую шапку и попытался разодрать её. Может, это что-нибудь да значит? Для кошек ведь сезон охоты никогда не закрывается.
После разговора с Броуди он, дождавшись нужного часа, позвонил в квартиру Кармайклов. Даниэль ответила, что её кузен прибыл, но совершенно разбит, он провёл без сна почти двое суток, поэтому сейчас спит, и она не может его потревожить.
– Разумеется, – сказал Квиллер. – Я хотел только выразить мои соболезнования и пригласить вас обоих завтра ко мне на деловое совещание… и бокал чего-нибудь освежающего. Возможно, Картера Ли хотя бы отчасти утешит известие, что ему хотят поручить реставрацию двух больших зданий. Как думаешь, он возьмётся за большое дело… после всего, что случилось?
– Ну конечно! Уверена, что возьмётся! К какому часу нам подъехать завтра?
– Как насчёт половины третьего? Я живу в последнем доме строения пять. Он уже заезжал ко мне однажды… А что вы предпочитаете из напитков?
– «Маргариту», – не задумываясь, заявила она.
Разыграв карту показного радушия, Квиллер – не без азарта – принялся продумывать следующий ход, который поможет заманить добычу в ловушку. Приманкой послужит немного выпивки, много сочувствия и фальшивая сделка. А потом он захлопнет западню! Конечно, есть вероятность, что Картер Ли окажется достаточно ловким или достаточно скользким, чтобы улизнуть из неё. Хоть этот миляга и говорил в Театральном клубе, что не имеет актерских способностей, его игра не посрамила бы Лоуренса Оливье, Джона Гилгуда и Алека Гиннесса.
Интересно, случайно ли внимание Коко привлёк именно десятый том Мелвилла, в котором помещён «Мошенник»? А ещё кота чем-то привлекали научные изыскания А. Натта, касавшиеся оссиановской мистификации! Только теперь Квиллер понял, что ему следовало бы серьезнее относиться к кошачьим причудам.
Впрочем, сейчас надлежало всё внимание сосредоточить на подготовке ловушки. План ещё не до конца оформился в его голове, но кое-какие контуры уже проступили. Он собирался поведать гостям о «Коротких и длинных историях» и дать им прослушать предание о Сырой низине. Далее он предполагал развлечь их байкой собственного сочинения – об афере, жертвой которой граждане Пикакса пали более ста лет назад. История эта должна заключать в себе аналогию с проектом реставрации Плезант-стрит, достаточно прозрачную, чтобы слушатели занервничали. По крайней мере, Квиллер полагал, что Даниэль точно выдаст себя, даже если её мнимый кузен сохранит хладнокровие. Итак, оставалось только сплести выдумку похитрее, позаковыристей.
Однако, сев за пишущую машинку, Квиллер обнаружил, что события последних суток никак не выходят у него из головы. Надо было дать мыслям новый ход» но как? Он взглянул на кота, кот взглянул на него.
«Опера!» – подумал Квиллер,
«Йяу!» – одобрил Коко.
«Адриенна Лекуврёр», – решил Квиллер.
«Йяу!» – поддержал сиамец.
Квиллер достал пластинку, которую Полли подарила ему На Рождество и которую он так и не прослушал. Чувствуя себя немного виноватым, он запустил диск и удобно устроился с кружкой кофе в своём кресле, положив скрещенные ноги на пуфик.
В первом действии разыгрывалась суматошная сцена за кулисами театра «Комеди франсез». Труппа и гости отдавались бурным переживаниям, плели интриги и флиртовали. Коко спокойно улегся рядышком, а Юм-Юм мгновенно улизнула. Она не принадлежала к поклонникам оперного искусства.
Музыка была красивой, исполнение – волнующим. В основу сюжета легла случившаяся в 1730 году история великой актрисы и злобной принцессы, которые соперничали за любовь блистательного аристократа. Козни, страдания, обман и месть. Страсти вокруг заложенного ожерелья, букетика фиалок и потерянного браслета. Коко время от времени проявлял беспокойство. Квиллер следил за содержанием по английскому либретто, но кот слушал оперу на итальянском. Словно понимая, в чём там суть, он издавал явно неодобрительные звуки, когда напряжение нарастало. В последнем акте, когда Адриенна умирает на руках возлюбленного, Коко развопился так, точно его выворачивали наизнанку.
– Ты испортил финал, – укорил его Квиллер, когда опера закончилась и Юм-Юм вышла из тайного убежища.
Однако это не был обычный кошачий вопль. Коко издавал какие-то глухие, сдавленные стенания! Квиллер вновь проиграл четвёртый акт, поставив с начала сцену смерти: Адриенна получает засушенные фиалки и, думая, что это жестокое послание от потерянного возлюбленного, зарывается лицом в увядшие цветы. Она не знает, что их прислала принцесса, не знает, что они отравлены. Коко завопил снова. Точно таким же страдальческим воплем он откликался на «Проклятие Димсдейла», когда упоминались пироги, отравленные пироги!
ВОСЕМНАДЦАТЬ
Выслушав отклик Коко, Квиллер уселся за пишущую машинку с угрюмой решимостью. Теперь им двигало уже не проказливое желание поиграть в кошки-мышки с жуликом. «Пошла другая, жёсткая игра, – сказал он себе. – Больше никакого софтбола – только бейсбол!» Реакция Коко на отравлённые фиалки подтверждала самые мрачные подозрения журналиста, объясняя, отчего усилилось покалывание над верхней губой.
Местные шутники любили говорить за чашкой кофе: «Если хочешь убить жену, сделай это в Центре, и ты легко выкрутишься». Пусть и с запозданием, Квиллер понял, что последние события мучительно очевидны: поспешная женитьба, договор на совместное владение имуществом, быстрая кремация без вскрытия, старания Картера Ли скрыть Своё местонахождение после смерти Линетт, чтобы не могли вмешаться её знакомые из Пикакса.
Однако разве имелось хоть одно реальное доказательство, что он отравил жену?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61