— Минутку! — Вздрагивая от холода, босая, она соскочила с кровати, накинув на себя одеяло. — Господи, который час? — Рот так и разрывало от зевоты.
— Уже больше восьми часов. — Оливия буквально влетела внутрь. — Совершенно невероятная в-в… — Она отчаянно пыталась преодолеть заикание, и Порции было крайне мучительно смотреть на эти попытки совладать со словом. — Вещь, — наконец выдохнула Оливия. — Самая удивительная вещь на свете!
— Какая вещь? — спросила Порция, поспешно забравшись обратно на кровать и подобрав под себя ноги, чтобы отогреть их в еще не остывших с ночи одеялах.
— Мой отец! — По ошеломленному лицу Оливии невозможно было догадаться, плохая будет ее новость или добрая. Порции пришлось набраться терпения, пока Оливия соберется с мыслями. — Он… он в-выступил за п-парламент! — сказала Оливия. — Сегодня утром над замком подняли флаг.
— Ого, вот это интересно, — задумчиво пробормотала Порция. Ведь род Грэнвиллов считался самым влиятельным в северных провинциях. И их присоединение к парламенту окажется тяжелым ударом для роялистов.
— Моя мачеха сегодня слегла. — Оливия сделала глубокий вдох и торопливо выпалила: — Она всегда так делает, когда ей что-то не нравится. — Запыхавшись от такой длинной тирады, девочка поглядела на Порцию с выражением человека, сделавшего все, что он мог.
— Ну, значит, у всех нас жизнь станет полегче. — На это замечание Оливия ответила понимающим смешком. И Порция решительно скинула с себя одеяла: — Мне пора вставать.
— Д-дженет тебя везде ищет.
— Это нянька, что ли? — скривилась Порция, выпутавшись из одеял и стоя в одной рубашке. — У меня такое ощущение, что нам трудно будет найти общий язык с этой леди. — Посиневшими от холода пальцами она поспешно натягивала на себя одежду. — Но сперва мне нужно найти сухие дрова и воду, чтобы умыться. Где это можно раздобыть?
— Прикажи горничной.
— Не думаю, чтобы кто-то в замке Грэнвилл ждал меня с распростертыми объятиями, — покачала головой Порция. — И к тому же я вполне управлюсь сама. — Накинув на плечи плащ, девушка заметила: — Эх, если бы я не была такой мерзлячкой… — И она поспешила вон. Оливия следовала за ней по пятам. — Сначала пойдем на кухню.
Оливия с готовностью кивнула, подчиняясь неистовому вихрю, в который с появлением Порции обратилась ее размеренная жизнь, и чуть не бегом поспешила за подругой: та неслась как на пожар. Попав на кухню, Оливия сделалась свидетельницей того, как запросто Порция перезнакомилась со всеми слугами и поварихой, хлопотавшей над бесчисленным множеством кастрюлек и сковородок. Не успела Оливия и глазом мигнуть, как ее подруге позволили взять вдоволь теплой воды, чтобы умыться в моечной, а по возвращении она получила телячью отбивную с яичницей.
— Оливия, ты уже завтракала? — поинтересовалась Порция, жадно намазывая маслом большущий ломоть хлеба. — Эти яйца так и тают во рту. Садись. — Она указала ножом на скамейку возле себя.
— Боже упаси, не положено леди Оливии кушать на кухне! — всполошилась повариха. — Вы бы уж лучше ушли отсюда, миледи. Не место вам тут!
— Но я не хочу уходить! — заявила Оливия с таким упрямством, что удивила даже Порцию. Девочка уселась на скамейку и воинственно огляделась.
— Помогай Господь этой малышке! — пробурчал в кладовой один из слуг. — Ее милость удар хватит!
— Это, что ли, когда сердце кровью обольется? — рассмеялся толстощекий румяный подручный повара, готовивший паштет. — Не боись, ее милость не из таковских. Она у нас ровно ледышка. Того и гляди обратит в ледяной столб! Это ее милости запросто!
— А ну попридержи язык! — одернула его повариха, многозначительно кивая на Оливию, которая вообще пропустила их разговор мимо ушей. Однако в кухне воцарилась неловкая тишина, нарушаемая лишь грохотом посуды, пока дверь не распахнулась и не вошли лорд Грэнвилл и Гил Кромптон.
— Гэрсинг, сколько бочек эля у нас в кладовой? — приподнятым тоном спросил Като у дворецкого, словно знак отличия, носившего на поясе связку ключей от погребов. — Мне понадобится по меньшей мере полдюжины для гулянья, которое мы устроим завтра утром. А еще нужно побольше филея, молочных поросят и парочку овец, чтобы зажарить на вертеле. Матушка Квик, ты сумеешь обо всем позаботиться? — Маркиз притопывал замерзшими ногами и дул на руки, его щеки покраснели от холода. Однако его глаза весело сверкали, и вся фигура излучала бившую через край энергию.
Но тут Като заметил две девичьи фигурки возле стола. И моментально стал мрачнее тучи.
— Оливия, что ты здесь делаешь?
— Она здесь со мной за компанию, милорд. — Порция мигом вскочила на ноги, чтобы отвечать за двоих. — Она ждет, пока я позавтракаю.
— А почему ты завтракаешь в кухне? — еще больше насупился маркиз.
— Судя по всему, ваши слуги забыли позвать меня к столу, сэр.
Като обвел взглядом кухню, и все как один смущенно потупились. Рассердившись не на шутку, маркиз обратился к дочери:
— Где твоя мачеха? Вряд ли ее обрадует твое присутствие здесь!
Оливия даже покраснела, стараясь сложить в слова непокорные звуки. Като ждал, похлопывая перчатками по ладони. Порция, не посмев усесться обратно, втихомолку нацепила на вилку последний ломтик сочной отбивной.
— М-моя мать нынче слегла, сэр.
Като снова нахмурился. Ну вот, так и есть — Диана не пожелала смириться с его решением изменить короне. Но она остается его женой. И как только она свыкнется с этой мыслью, станет опорой и поддержкой своему мужу, как и прежде.
Моментально утратив интерес к возмутительному присутствию дочери на кухне, Като обратился к терпеливо ждавшему своей очереди Кромптону:
— Гил, объяви, что завтра будет гулянье, пусть все соберутся с семьями на праздник в замке. Отвори ворота и впусти всех желающих крестьян тоже. По крайней мере тех из чих, кто готов выступить за парламент вместе со своим господином, — добавил маркиз тоном, исключавшим иные возможности. — Если до завтра не будет снегопада, устроим танцы под музыку. И праздничное угощение для всех гостей. — Като сопровождал свою речь энергичной жестикуляцией.
— Люди наверняка обрадуются, сэр. — Гил расплылся в улыбке. — У них и так праздничное настроение. И ни один не подведет.
— Хорошо. — Като довольно кивнул и пошел было прочь, но у дверей задержался и посмотрел на Порцию, которая воспользовалась тем, что на нее больше не обращают внимания, и преспокойно уселась доедать свой завтрак.
Маркиз так уставился в безмятежные зеленые глаза, словно мог прочесть все ее сокровенные мысли. С какой стати его преследует ощущение, что его новая подопечная представляет собой загадку посложнее любой шарады? Неожиданно решив, во что бы то ни стало лишить ее самообладания, Като резко спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108