Может, они сами все за нее сделали? Завернувшись в полотенце, она подошла к шкафу. И не увидела ни одного знакомого наряда.
– Вот симпатичное платье, – сказала Дорис и вытащила платье из клетчатого муслина.
– Симпатичное, – согласилась Ливия, по достоинству оценив элегантный фасон. – Но, к несчастью, оно не мое.
– Твое. – Алекс стоял в дверях, ведущих в смежную комнату. Он уже был одет в бриджи для верховой езды и высокие сапоги. – Твои подруги и какая-то портниха, мисс Клер, кажется, собрали для тебя новый гардероб. – Александр вошел в комнату. – Еще один свадебный подарок. Я думаю… по крайней мере надеюсь, что ты найдешь все необходимое. Ведь Аурелия и Корнелия знают твой вкус.
Интересно, сколько еще свадебных подарков ей сделает муж? Когда наконец остановится?
– Это верно, они знают мой вкус, – сказала Ливия, обернувшись к нему с несколько виноватой улыбкой. – Прости меня, Алекс, но, я полагаю, давно пора остановиться.
– Ты мной недовольна? – Он взял ее за руки. – Я – твой муж, почему же ты не позволяешь мне дарить тебе наряды?
– О да… Да, конечно, ты мой муж, – сказала она, охваченная нежностью. Ливия привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его. – Ты сказочно щедр. Давай-ка посмотрим, что у нас там есть. – Она нырнула в шкаф, исследуя его содержимое. – О, я люблю бархат. – Она вытащила халат из бежевого бархата с роскошным ворсом. – Я могу его надеть.
– Нет, – решительно заявил он. – Сегодня вечером – да. Но сейчас позднее утро, моя сладкая, я хочу, чтобы ты была одета, как подобает. Надень платье из муслина в клетку. – Он наклонился и поцеловал ее. – Спускайся вниз в столовую, когда будешь готова.
Он вышел из комнаты, быстро спустился вниз и пошел на кухню. Мужчина, которого он заметил из окна, сидел за столом и ел мясное рагу.
Он вскочил при появлении князя и, обтерев губы тыльной стороной ладони, сказал:
– Прошу прошения, ваша светлость. – Говорил он по-русски.
– Это вы простите меня, что помешал вам завтракать, – любезно ответил Александр. Он прошел к двери, выходившей из кухни в сад, и распахнул ее. Пахнуло морозным воздухом. Посыльный последовал за Александром в сад. Александр вышел за ворота и направился к пустынному маленькому пастбищу. – Дайте мне сообщение.
Посыльный огляделся, поправил воротник и подул на покрасневшие от холода руки, прежде чем сообщить по-русски:
– Я здесь, чтобы сказать вам, что наш маленький папочка собирается покинуть свое гнездо. Он отправляет армию воевать с финнами, а затем намерен захватить Швецию. Говорят, он будет сопровождать войска на протяжении всей кампании. – Посыльному пришлось идти быстро, чтобы успевать за князем, обходившим луг по периметру.
Такое сообщение мог отправить только Татаринов. На Татаринова указывало и то, что он не стал доверяться бумаге, даже если на первый взгляд слова казались вполне безобидными. Но только на первый взгляд. Если царь едет с армией, даже если он и не собирался вести войска в атаку, он становился уязвим. Куда более уязвим, чем в своем дворце в Санкт-Петербурге. В походе с любым может приключиться нечто непредвиденное. Татаринов давал Александру понять, что представляется уникальная возможность осуществить их замысел.
Алекс повернул к дому. Посыльный следом.
– Будет от вас ответ, ваша светлость? – Визитер почти бежал, догоняя князя.
– Нет, – сказал Александр. Он не должен оставлять следов. Не должно остаться ничего, что связывало бы его с этим посланником или с этим посланием. – Возвращайтесь к своему хозяину, как только позавтракаете и отдохнете. Здесь вам больше нечего делать.
Проков вернулся на кухню. Он не мог позволить себе ни единого промаха. Не мог передать ни единого слова, ибо никогда не знаешь, в чьи уши попадут твои слова.
– Все в порядке, ваша светлость? – спросил Борис, расставлявший серебряные приборы в буфете.
Ливия уже спускалась с лестницы, когда Александр вышел из кухни в коридор. На ней было платье из муслина в серую и розовую клетку с широкой темно-розовой атласной лентой под грудью. Влажные волосы были распущены. От нее пахло лавандой и вербеной.
– Какое наслаждение принять ванну, – сказала она, спрыгнув с последних двух ступенек. – Особенно после столь буйной и продолжительной оргии. – Она закинула руки ему за шею и поцеловала в щеку. – От тебя пахнет морозом и лимоном. Где столовая? Очень хочется есть.
– Сюда. – Как ему нравилась эта природная пылкость, это природное тепло ее души. Сердце сжималось при мысли, с какой легкостью можно ранить этот раскрытый навстречу любви цветок. Алекс обнял Ливию за плечи и повел в столовую.
– Какая симпатичная комната, – сказала Ливия, подходя к большому эркерному окну, выходившему на гравийную дорогу, которая вела к парадному входу в дом. – Так где именно в Нью-Форест мы находимся?
– Кажется, это место называется Суэй, – ответил Алекс. – Проходи и садись, Ливия, не то я сейчас умру с голоду.
Она рассмеялась.
– Ты, как всегда, сильно преувеличиваешь. – Она села на стул, который он для нее выдвинул. – Так что у нас сегодня на завтрак?
Александр подошел к буфету и стал поднимать крышки с блюд:
– Яйца, бекон, грибы, почки. Еще икра, маринованная селедка, копченая форель и пельмени. Что тебе принести?
– Не возражаешь, если я съем то, к чему привыкла? – спросила Ливия.
– Ешь то, что хочешь, девочка. Борис всегда к твоим услугам. Но советую тебе все же отведать икру.
– Раза два я ее ела. Кажется, она мне понравилась.
– Поешь вот это. – Он поставил перед Ливией блюдо с яствами, а сам вернулся к буфету, чтобы положить еду себе.
Ливия с удивлением уставилась на тарелку, которую принес Александр. Как можно есть маринованную селедку, да еще утром? Впрочем, у каждого народа свои пристрастия в еде. Может, и она со временем привыкнет есть то, что ест Алекс.
– Думаю, тебе привычнее пшеничный хлеб, – сказал он, перехватив ее взгляд. – Не переживай, дорогая, я не жду, что ты в одночасье станешь русской. Но хочу, чтобы ты понемногу начала пробовать наши деликатесы.
– Я хорошо осведомлена о достоинствах русской кухни. Знаю, как приятно время от времени пробовать ваши деликатесы. – Ливия подарила ему шаловливый многозначительный взгляд. – Один такой деликатес я нахожу особенно изысканным. Хотя и немного солоноватым.
– Хватит, – сказал Александр, улыбаясь ей одними глазами. – Если будешь продолжать в том же духе, придется запереть тебя под замок. Разве тебя не учили приличным манерам? А я-то думал, что беру в жены дочь викария.
– Я и есть дочь викария, – сказала Ливия, намазывая джем на тост. – Но дочь викария не обязана быть ханжой.
– Ханжой тебя никак не назовешь. Но пора заканчивать эту интерлюдию, любовь моя. Ты готова вернуться в Лондон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– Вот симпатичное платье, – сказала Дорис и вытащила платье из клетчатого муслина.
– Симпатичное, – согласилась Ливия, по достоинству оценив элегантный фасон. – Но, к несчастью, оно не мое.
– Твое. – Алекс стоял в дверях, ведущих в смежную комнату. Он уже был одет в бриджи для верховой езды и высокие сапоги. – Твои подруги и какая-то портниха, мисс Клер, кажется, собрали для тебя новый гардероб. – Александр вошел в комнату. – Еще один свадебный подарок. Я думаю… по крайней мере надеюсь, что ты найдешь все необходимое. Ведь Аурелия и Корнелия знают твой вкус.
Интересно, сколько еще свадебных подарков ей сделает муж? Когда наконец остановится?
– Это верно, они знают мой вкус, – сказала Ливия, обернувшись к нему с несколько виноватой улыбкой. – Прости меня, Алекс, но, я полагаю, давно пора остановиться.
– Ты мной недовольна? – Он взял ее за руки. – Я – твой муж, почему же ты не позволяешь мне дарить тебе наряды?
– О да… Да, конечно, ты мой муж, – сказала она, охваченная нежностью. Ливия привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его. – Ты сказочно щедр. Давай-ка посмотрим, что у нас там есть. – Она нырнула в шкаф, исследуя его содержимое. – О, я люблю бархат. – Она вытащила халат из бежевого бархата с роскошным ворсом. – Я могу его надеть.
– Нет, – решительно заявил он. – Сегодня вечером – да. Но сейчас позднее утро, моя сладкая, я хочу, чтобы ты была одета, как подобает. Надень платье из муслина в клетку. – Он наклонился и поцеловал ее. – Спускайся вниз в столовую, когда будешь готова.
Он вышел из комнаты, быстро спустился вниз и пошел на кухню. Мужчина, которого он заметил из окна, сидел за столом и ел мясное рагу.
Он вскочил при появлении князя и, обтерев губы тыльной стороной ладони, сказал:
– Прошу прошения, ваша светлость. – Говорил он по-русски.
– Это вы простите меня, что помешал вам завтракать, – любезно ответил Александр. Он прошел к двери, выходившей из кухни в сад, и распахнул ее. Пахнуло морозным воздухом. Посыльный последовал за Александром в сад. Александр вышел за ворота и направился к пустынному маленькому пастбищу. – Дайте мне сообщение.
Посыльный огляделся, поправил воротник и подул на покрасневшие от холода руки, прежде чем сообщить по-русски:
– Я здесь, чтобы сказать вам, что наш маленький папочка собирается покинуть свое гнездо. Он отправляет армию воевать с финнами, а затем намерен захватить Швецию. Говорят, он будет сопровождать войска на протяжении всей кампании. – Посыльному пришлось идти быстро, чтобы успевать за князем, обходившим луг по периметру.
Такое сообщение мог отправить только Татаринов. На Татаринова указывало и то, что он не стал доверяться бумаге, даже если на первый взгляд слова казались вполне безобидными. Но только на первый взгляд. Если царь едет с армией, даже если он и не собирался вести войска в атаку, он становился уязвим. Куда более уязвим, чем в своем дворце в Санкт-Петербурге. В походе с любым может приключиться нечто непредвиденное. Татаринов давал Александру понять, что представляется уникальная возможность осуществить их замысел.
Алекс повернул к дому. Посыльный следом.
– Будет от вас ответ, ваша светлость? – Визитер почти бежал, догоняя князя.
– Нет, – сказал Александр. Он не должен оставлять следов. Не должно остаться ничего, что связывало бы его с этим посланником или с этим посланием. – Возвращайтесь к своему хозяину, как только позавтракаете и отдохнете. Здесь вам больше нечего делать.
Проков вернулся на кухню. Он не мог позволить себе ни единого промаха. Не мог передать ни единого слова, ибо никогда не знаешь, в чьи уши попадут твои слова.
– Все в порядке, ваша светлость? – спросил Борис, расставлявший серебряные приборы в буфете.
Ливия уже спускалась с лестницы, когда Александр вышел из кухни в коридор. На ней было платье из муслина в серую и розовую клетку с широкой темно-розовой атласной лентой под грудью. Влажные волосы были распущены. От нее пахло лавандой и вербеной.
– Какое наслаждение принять ванну, – сказала она, спрыгнув с последних двух ступенек. – Особенно после столь буйной и продолжительной оргии. – Она закинула руки ему за шею и поцеловала в щеку. – От тебя пахнет морозом и лимоном. Где столовая? Очень хочется есть.
– Сюда. – Как ему нравилась эта природная пылкость, это природное тепло ее души. Сердце сжималось при мысли, с какой легкостью можно ранить этот раскрытый навстречу любви цветок. Алекс обнял Ливию за плечи и повел в столовую.
– Какая симпатичная комната, – сказала Ливия, подходя к большому эркерному окну, выходившему на гравийную дорогу, которая вела к парадному входу в дом. – Так где именно в Нью-Форест мы находимся?
– Кажется, это место называется Суэй, – ответил Алекс. – Проходи и садись, Ливия, не то я сейчас умру с голоду.
Она рассмеялась.
– Ты, как всегда, сильно преувеличиваешь. – Она села на стул, который он для нее выдвинул. – Так что у нас сегодня на завтрак?
Александр подошел к буфету и стал поднимать крышки с блюд:
– Яйца, бекон, грибы, почки. Еще икра, маринованная селедка, копченая форель и пельмени. Что тебе принести?
– Не возражаешь, если я съем то, к чему привыкла? – спросила Ливия.
– Ешь то, что хочешь, девочка. Борис всегда к твоим услугам. Но советую тебе все же отведать икру.
– Раза два я ее ела. Кажется, она мне понравилась.
– Поешь вот это. – Он поставил перед Ливией блюдо с яствами, а сам вернулся к буфету, чтобы положить еду себе.
Ливия с удивлением уставилась на тарелку, которую принес Александр. Как можно есть маринованную селедку, да еще утром? Впрочем, у каждого народа свои пристрастия в еде. Может, и она со временем привыкнет есть то, что ест Алекс.
– Думаю, тебе привычнее пшеничный хлеб, – сказал он, перехватив ее взгляд. – Не переживай, дорогая, я не жду, что ты в одночасье станешь русской. Но хочу, чтобы ты понемногу начала пробовать наши деликатесы.
– Я хорошо осведомлена о достоинствах русской кухни. Знаю, как приятно время от времени пробовать ваши деликатесы. – Ливия подарила ему шаловливый многозначительный взгляд. – Один такой деликатес я нахожу особенно изысканным. Хотя и немного солоноватым.
– Хватит, – сказал Александр, улыбаясь ей одними глазами. – Если будешь продолжать в том же духе, придется запереть тебя под замок. Разве тебя не учили приличным манерам? А я-то думал, что беру в жены дочь викария.
– Я и есть дочь викария, – сказала Ливия, намазывая джем на тост. – Но дочь викария не обязана быть ханжой.
– Ханжой тебя никак не назовешь. Но пора заканчивать эту интерлюдию, любовь моя. Ты готова вернуться в Лондон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88