Но не он, а она должна бежать из дома, который по праву принадлежит ему.
Джейн достала чемоданы и принялась укладывать вещи. Что еще ей оставалось делать? Она своими руками разрушила все светлые чувства, возникшие между ними. Теперь в ее жизни не было места тому счастью, о котором она мечтала прошлой ночью, теперь она не будет просыпаться по утрам с радостной мыслью, что Луис ее любит. Все развеялось в один миг, как пыль на ветру.
Джейн машинально собирала чемоданы. Она больше не плакала – у нее не осталось слез. Ее сердцем завладели тоска и безразличие. Девушка тщательно упаковывала собранные на морском берегу раковины, которые будут напоминать ей о лете, проведенном в Испании, самом чудесном времени в ее жизни. Она обернула мягкой бумагой бутылку шампанского – приз, который получила в тире, уложила сувениры, принесенные с деревенского праздника, подержала в руках морского конька, которого Луисито засушил и подарил ей. Теперь он казался причудливой изящной безделушкой, выточенной из камня.
Она взяла в руки белое платье, которое было на ней в тот вечер, когда Луис осыпал ее поцелуями. «Об этом лучше не думать» Джейн встряхнула головой. Однако против ее воли в памяти оживали недавние события. Она вспомнила тот вечер, когда они с Луисом обменялись взглядами, и хотя не произнесли ни слова, оба поняли, что любят друг друга. Только его чувства оказались не столь сильны, как ее. Он поверил злобным наговорам. Если бы он любил ее, то не стал бы и слушать Кету. Девушка безуспешно пыталась избавиться от грустных мыслей. Ей хотелось одного – бежать из этого дома. Завтра утром она уедет вместе с Джеймсом в Шотландию. Ее ждет другой мир, знакомый и привычный.
Луис не одобрил бы ее отъезда и прерванного контракта. Он считал, что дело надо доводить до конца. Но она также знала, что он бы не стал ее удерживать там, где каждый шаг отзывается в душе тягостной болью. Прошлого не вернешь. Они оба виноваты, а безжалостная память, подвластная только времени, еще долго будет бередить их души, пока воспоминания не станут далеким прошлым.
Когда Джейн закончила паковать вещи, часы показывали восемь вечера. Ужин всегда подавался ровно в девять. У нее оставался в запасе целый час, чтобы проститься с любимыми местами, уголками имения, где ей так нравилось проводить время. В долину спустились сумерки; горы, дома и деревья приобрели неясные очертания. Джейн вышла на террасу и, облокотившись о перила, стояла, вглядываясь в застывшие в тишине сады. В окнах далеких домиков мерцал свет.
Повсюду разносился аромат спелых плодов. Скоро начнется уборка урожая, но Джейн этого уже не увидит. До нее донеслось воркование лесных голубей. Засунув руки глубоко в карманы, она направилась к конюшне. Джейн потрепала холку своего серого, на котором она в былые дни вихрем носилась по долине, подошла к коню Луиса, прижалась щекой к его влажным, мягким губам и сказала:
– Больше не выедем мы с тобой на прогулку.
Оттуда она прошла к теннисному корту, вспоминая, какой интересной и захватывающей была ее игра с Хорхе и Алехандро. Юноши каждый раз с поразительным упорством стремились ее обыграть. Дети забавно кричали, подбадривая их, и стремительно мчались за потерянными мячами.
Джейн остановилась у бассейна, глядя на прозрачную воду, на поверхности которой тихо покачивались опавшие листья. Ей нестерпимо захотелось в последний раз увидеть старую купальню. Она взглянула на часы. Если она возьмет джип, то успеет вернуться к ужину. Джейн быстро зашагала к гаражу. Она вскочила на сиденье, завела мотор и через мгновение выехала за ворота.
Приехав на место, она включила фары и медленно пошла вокруг бассейна. Это было ее самое любимое место в Каньясе. Грустно и одиноко возвышались в молчании мраморные статуи, и даже деревья казались печальными. Джейн присела на теплую, еще не успевшую остыть мраморную скамью и начала перебирать в памяти события последних трех месяцев.
Погруженная в невеселые мысли, она просидела довольно долго, а когда очнулась, то часы показывали почти девять. Приближалось время ее последнего ужина в Каньясе. Вздохнув, она поднялась и уже направилась к джипу, как на нее упала чья-то громадная тень, возникшая неизвестно откуда.
Сильные руки схватили ее и поволокли в лес. Джейн пронзительно закричала, но ее похититель мгновенно заткнул ей рот кляпом. Девушка отчаянно боролась, брыкалась и царапалась, но злоумышленник оказался человеком недюжинной силы, и все попытки освободиться были тщетны. Джейн чуть не задохнулась. Но стала вырываться с удвоенной силой и яростью. Вдруг она почувствовала, как ее ноги оторвались от земли и кто-то взвалил ее себе на плечо и понес словно тяжелый мешок. У Джейн перехватило дыхание, перед глазами поплыли красные круги, сначала маленькие, затем все больше и больше, пока не превратились в густую алую пелену. Джейн потеряла сознание, и ее голова безвольно повисла.
Луис мчался по шоссе, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю. Семьдесят миль, разделяющие Ла-Менху и Каньяс, казались ему бесконечными. На душе у него было тревожно. Утром ему позвонила сеньора и сообщила, что накануне вечером пропала Джейн. Она не пришла на ужин и не появилась даже после полуночи. Он гнал машину на предельной скорости, при этом стараясь не рисковать понапрасну. Не хватало еще угробить себя в аварии именно сейчас. Он ехал и в отчаянии думал, почему Алисия не позвонила ему сразу.
Они потратили всю ночь на бесплодные поиски девушки, осматривая дом, дворовые постройки и ближайшие окрестности. Они обнаружили, что нет на месте одного джипа, и позвонили Джеймсу в надежде найти Джейн у него. Но Джейн к нему не приезжала. Сегодня утром Джеймс должен был заехать за Джейн, чтобы отправиться с ней в Севилью, а оттуда самолетом в Лондон. Последнее Луис воспринял особенно болезненно. Он ехал и проклинал себя.
С самого начала, с самой их первой встречи в Мадриде он вел себя как высокомерный, заносчивый болван, проповедующий и воплощающий порочную и безнадежно устаревшую идеологию испанского превосходства мужчины. Каким же он был глупцом! От злости на самого себя Луис нервно сжал губы. Зачем он столько времени ждал момента, чтобы признаться ей в любви. Надо было сразу же, отбросив гордость и высокомерие, послав к черту глупые распри и прочий бред, рассказать ей о своих чувствах. Главное, что он любит ее, а остальное не имеет абсолютно никакого значения. Пусть говорит, думает и поступает как ее душе угодно, лишь бы была рядом с ним.
Когда он добрался до Каньяса, Джейн еще не нашли. Вся долина была взбудоражена таинственным исчезновением девушки. Джип обнаружили около старой купальни. Там же под мраморной скамьей лежал носовой платок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42