Какое роковое совпадение! И сколько же раз ты можешь слушать «Бабалу»?
– Дорогая, дело не только в том, как он пел. Я вшем обязан ему. Его штиль. Его юмор. Шмотря на Дези, я наушил-ся говорить по-английски.
– Это все объясняет, Дуарто.
Лифт остановился на этаже, где располагался особняк Гриффинов. Двери открылись, и они ступили прямо в фойе квартиры. Дуарто нажал на кнопку звонка и, повернувшись к Бренде, сказал:
– Шегодня здесь нет никого, кроме Принша, камердинера. – Принша? А, ты имеешь в виду Принса!
– Да, я и говорю Принш. Знаешь, с ним тоже нужно говорить по нотам. – Тут дверь открылась, и показался мрачного вида мужчина, которому было, вероятно, лет за сорок.
– Принш, – проговорил вкрадчиво Дуарто, – мы пришли шделать кое-какие замеры, чтобы потом клеить обои.
– Самое время, – рявкнул Принс. – А то мистер Гриффин уже ждет не дождется, когда вы наконец закончите свою работу. Он настроен очень решительно.
Войдя в квартиру и оглядевшись в галерее, Бренда сказала:
– Мы и так торопимся, работая сверхурочно. А вы можете продолжать полировать столовое серебро, одним словом, вернуться к вашим обязанностям. Мы будем вести себя тихо, как мыши, и выметемся отсюда через несколько минут. – Она разглядывала Принса с головы до ног. – Красивый фартук, – заметила она и пошла по коридору к офису четы Гриффин.
Когда Дуарто догнал ее, она громким шепотом произнесла:
– Надо же, слуга-англичанин, до сих пор я видела их только в кино.
– Он, на шамом деле, не англичанин, а ирландец, но шкрывает это. Говорит, что его не взяли бы на шлужбу, ешли бы узнали, что он ирландец.
Когда они вошли в офис, Бренда остановилась и посмотрела вокруг. Она не была здесь с тех пор, как сюда завезли мебель, которая тогда стояла еще нераспакованной.
– О, Дуарто, как здесь красиво! – Бренда повернулась к нему. – Я так горжусь тобой.
Она рассматривала стены, оклеенные обоями из рисовой бумаги, ковер ручной работы, шелковые шторы. Обойдя всю комнату, она проговорила:
– Они недостойны такой красоты. – Потом подошла к элегантному старинному массивному письменному столу, стоящему у выхода на террасу. – И письменный стол просто великолепен, Дуарто. Какая удачная находка!
– Мишшиш Гриффин попрошила обуштроить это мешто шпециально для работы. Она шказала, что в этой комнате они проводят штолько же времени, школько в швоей шпальне. – Посмотрев на двойной письменный стол, он продолжил: – И я решил, что им нужен пишьменный штол королевских размеров. – Дуарто посмотрел на часы. – Дорогая, а что конкретно ты ищешь?
Бренда задумалась, приложив указательный палец к подбородку.
– Я не вполне это знаю, Дуарто. То, что поможет обнаружить его связь с японской компанией. Он неспроста допустил эту утечку информации, о «Митцуи». Я не знаю, чего ищу, но я узнаю, когда обнаружу то, что мне нужно. Ты сейчас иди в коридор и сделай вид, что делаешь замеры к оклейке стен обоями. Когда появится Принс, подай мне какой-нибудь знак.
– Хорошо, но какой шигнал?
– Не знаю, Дуарто. Ну, например, начни петь или что-нибудь в этом роде. Что угодно. – И она выпроводила его, оставив дверь немного приоткрытой. Она вновь подошла к письменному столу и начала выдвигать ящики. Она не знала, что ищет, и поэтому была настроена не очень оптимистично.
Два первых ящика стола определенно принадлежали Джилу. Там были папки, а в них – ничего интересного: какие-то заявки в целлофановых обложках, финансовые отчеты. Она стала на колени, вытащила из ящика целую пачку папок и начала их перелистывать. Ничего. Абсолютно ничего. Она заменила их на другие. Бренда помертвела, зажав в руке пачку папок. Дуарто запел.
«Наштупит день, придет мой принш». На нее нашел нервный смех. Ай да Дуарто! Даже предупреждая ее об опасности, он умудрился переиграть. И она нырнула в отверстие между тумбами письменного стола. Согнувшись в три погибели, она осознала, что впервые за многие годы сумела коснуться подбородком своих коленок. Услышав, что дверь широко распахнулась, она еще крепче прижалась к задней стенке стола, но ее бедра едва втискивались в промежуток между боковыми стенками.
– Дуарто? – услышала она голос Принса. – Вы здесь? Вам звонит миссис Гриффин.
Где-то вдалеке раздался голос Дуарто:
– Принш, я здешь, в коридоре. – Голос Дуарто приближался, и вот он уже был слышен в комнате.
– Дуарто, – сказал Принс, – телефон находится на письменном столе. – Бренда вздохнула с облегчением, когда услышала, как Принс, выходя, закрыл за собой дверь.
– Бренда, ты где? – позвал Дуарто хриплым шепотом.
– Я – под письменным столом. Я застряла, вызволи меня. – Она видела, как приблизились его ноги, но он медлил и не нагибался, чтобы помочь ей.
– Минутку, дорогая. Доброе утро, мишшиш Гриффин. Да, но пока только в холле.
Бренда услышала неясный голос Дуарто, которым он говорил только со своими лучшими клиентами, и поняла, что ей придется пересидеть под столом весь их разговор. Вдруг она увидела на коленке шрам и подумала, что раньше она его не видела. Потом она вспомнила, что разбила коленку, катаясь на роликах, когда ей было девять лет. С тех пор ей не удавалось приблизить коленки так близко к подбородку, как она сделала это сейчас.
– Конечно, мишшиш Гриффин. Мы поторопимшя. Мы шкоро все закончим. Мы работаем ш раннего утра до поздней ночи. – Он замолчал. – Да, я здешь ш моей шотрудницей. У нее очень наметанный глаз.
«В задницу тебя с твоей сотрудницей. Ты мне оплатишь все эти часы», – подумала Бренда.
Наконец Дуарто повесил трубку и заглянул под стол.
– О! Дорогая! Вот ты где! – Он протянул ей руку. Бренда схватила ее, но не смогла сдвинуться с места. Дуарто не удержался и засмеялся. Бренда тоже начала смеяться. – Прекрати, Дуарто. Я сейчас надую в штаны. Вытащи меня отсюда!
Дуарто опустился вниз, напрягся и потащил Бренду за ноги, которые оказались на одном уровне с ее лицом. Еще три броска, и он вытащил ее настолько, что она смогла изловчиться и выползти из-под стола.
– Я не думал, что тут так мало мешта, дорогая. – Он уже не смеялся, но в глазах еще оставался блеск, вызванный улыбкой.
Бренда встала на колени, потом рывком поднялась на ноги.
– Дуарто, я еще никогда не встречала такого душку, как ты, который в то же время мог быть таким мерзким похабником. Дай мне положить эти папки на место, исследовать вторую половину стола, и мы уходим отсюда.
Бренда переключила все свое внимание на ту половину стола, где находились ящики Мэри, открывая и закрывая их. Ничего, представляющего какой-нибудь интерес. Однако, когда она дошла до самого нижнего ящика, он оказался закрытым. Тысяча чертей! Она посмотрела на Дуарто и увидела, что он, улыбаясь, вытащил из кармана брюк маленький медный ключ на кольце и протянул его ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
– Дорогая, дело не только в том, как он пел. Я вшем обязан ему. Его штиль. Его юмор. Шмотря на Дези, я наушил-ся говорить по-английски.
– Это все объясняет, Дуарто.
Лифт остановился на этаже, где располагался особняк Гриффинов. Двери открылись, и они ступили прямо в фойе квартиры. Дуарто нажал на кнопку звонка и, повернувшись к Бренде, сказал:
– Шегодня здесь нет никого, кроме Принша, камердинера. – Принша? А, ты имеешь в виду Принса!
– Да, я и говорю Принш. Знаешь, с ним тоже нужно говорить по нотам. – Тут дверь открылась, и показался мрачного вида мужчина, которому было, вероятно, лет за сорок.
– Принш, – проговорил вкрадчиво Дуарто, – мы пришли шделать кое-какие замеры, чтобы потом клеить обои.
– Самое время, – рявкнул Принс. – А то мистер Гриффин уже ждет не дождется, когда вы наконец закончите свою работу. Он настроен очень решительно.
Войдя в квартиру и оглядевшись в галерее, Бренда сказала:
– Мы и так торопимся, работая сверхурочно. А вы можете продолжать полировать столовое серебро, одним словом, вернуться к вашим обязанностям. Мы будем вести себя тихо, как мыши, и выметемся отсюда через несколько минут. – Она разглядывала Принса с головы до ног. – Красивый фартук, – заметила она и пошла по коридору к офису четы Гриффин.
Когда Дуарто догнал ее, она громким шепотом произнесла:
– Надо же, слуга-англичанин, до сих пор я видела их только в кино.
– Он, на шамом деле, не англичанин, а ирландец, но шкрывает это. Говорит, что его не взяли бы на шлужбу, ешли бы узнали, что он ирландец.
Когда они вошли в офис, Бренда остановилась и посмотрела вокруг. Она не была здесь с тех пор, как сюда завезли мебель, которая тогда стояла еще нераспакованной.
– О, Дуарто, как здесь красиво! – Бренда повернулась к нему. – Я так горжусь тобой.
Она рассматривала стены, оклеенные обоями из рисовой бумаги, ковер ручной работы, шелковые шторы. Обойдя всю комнату, она проговорила:
– Они недостойны такой красоты. – Потом подошла к элегантному старинному массивному письменному столу, стоящему у выхода на террасу. – И письменный стол просто великолепен, Дуарто. Какая удачная находка!
– Мишшиш Гриффин попрошила обуштроить это мешто шпециально для работы. Она шказала, что в этой комнате они проводят штолько же времени, школько в швоей шпальне. – Посмотрев на двойной письменный стол, он продолжил: – И я решил, что им нужен пишьменный штол королевских размеров. – Дуарто посмотрел на часы. – Дорогая, а что конкретно ты ищешь?
Бренда задумалась, приложив указательный палец к подбородку.
– Я не вполне это знаю, Дуарто. То, что поможет обнаружить его связь с японской компанией. Он неспроста допустил эту утечку информации, о «Митцуи». Я не знаю, чего ищу, но я узнаю, когда обнаружу то, что мне нужно. Ты сейчас иди в коридор и сделай вид, что делаешь замеры к оклейке стен обоями. Когда появится Принс, подай мне какой-нибудь знак.
– Хорошо, но какой шигнал?
– Не знаю, Дуарто. Ну, например, начни петь или что-нибудь в этом роде. Что угодно. – И она выпроводила его, оставив дверь немного приоткрытой. Она вновь подошла к письменному столу и начала выдвигать ящики. Она не знала, что ищет, и поэтому была настроена не очень оптимистично.
Два первых ящика стола определенно принадлежали Джилу. Там были папки, а в них – ничего интересного: какие-то заявки в целлофановых обложках, финансовые отчеты. Она стала на колени, вытащила из ящика целую пачку папок и начала их перелистывать. Ничего. Абсолютно ничего. Она заменила их на другие. Бренда помертвела, зажав в руке пачку папок. Дуарто запел.
«Наштупит день, придет мой принш». На нее нашел нервный смех. Ай да Дуарто! Даже предупреждая ее об опасности, он умудрился переиграть. И она нырнула в отверстие между тумбами письменного стола. Согнувшись в три погибели, она осознала, что впервые за многие годы сумела коснуться подбородком своих коленок. Услышав, что дверь широко распахнулась, она еще крепче прижалась к задней стенке стола, но ее бедра едва втискивались в промежуток между боковыми стенками.
– Дуарто? – услышала она голос Принса. – Вы здесь? Вам звонит миссис Гриффин.
Где-то вдалеке раздался голос Дуарто:
– Принш, я здешь, в коридоре. – Голос Дуарто приближался, и вот он уже был слышен в комнате.
– Дуарто, – сказал Принс, – телефон находится на письменном столе. – Бренда вздохнула с облегчением, когда услышала, как Принс, выходя, закрыл за собой дверь.
– Бренда, ты где? – позвал Дуарто хриплым шепотом.
– Я – под письменным столом. Я застряла, вызволи меня. – Она видела, как приблизились его ноги, но он медлил и не нагибался, чтобы помочь ей.
– Минутку, дорогая. Доброе утро, мишшиш Гриффин. Да, но пока только в холле.
Бренда услышала неясный голос Дуарто, которым он говорил только со своими лучшими клиентами, и поняла, что ей придется пересидеть под столом весь их разговор. Вдруг она увидела на коленке шрам и подумала, что раньше она его не видела. Потом она вспомнила, что разбила коленку, катаясь на роликах, когда ей было девять лет. С тех пор ей не удавалось приблизить коленки так близко к подбородку, как она сделала это сейчас.
– Конечно, мишшиш Гриффин. Мы поторопимшя. Мы шкоро все закончим. Мы работаем ш раннего утра до поздней ночи. – Он замолчал. – Да, я здешь ш моей шотрудницей. У нее очень наметанный глаз.
«В задницу тебя с твоей сотрудницей. Ты мне оплатишь все эти часы», – подумала Бренда.
Наконец Дуарто повесил трубку и заглянул под стол.
– О! Дорогая! Вот ты где! – Он протянул ей руку. Бренда схватила ее, но не смогла сдвинуться с места. Дуарто не удержался и засмеялся. Бренда тоже начала смеяться. – Прекрати, Дуарто. Я сейчас надую в штаны. Вытащи меня отсюда!
Дуарто опустился вниз, напрягся и потащил Бренду за ноги, которые оказались на одном уровне с ее лицом. Еще три броска, и он вытащил ее настолько, что она смогла изловчиться и выползти из-под стола.
– Я не думал, что тут так мало мешта, дорогая. – Он уже не смеялся, но в глазах еще оставался блеск, вызванный улыбкой.
Бренда встала на колени, потом рывком поднялась на ноги.
– Дуарто, я еще никогда не встречала такого душку, как ты, который в то же время мог быть таким мерзким похабником. Дай мне положить эти папки на место, исследовать вторую половину стола, и мы уходим отсюда.
Бренда переключила все свое внимание на ту половину стола, где находились ящики Мэри, открывая и закрывая их. Ничего, представляющего какой-нибудь интерес. Однако, когда она дошла до самого нижнего ящика, он оказался закрытым. Тысяча чертей! Она посмотрела на Дуарто и увидела, что он, улыбаясь, вытащил из кармана брюк маленький медный ключ на кольце и протянул его ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135